Прятки

Октябрь 1979 — Да ты не так делаешь! — Крикнула Розали, в ужасе посмотрев на то, как Сириус с каждой секундой всё больше портит тесто, превращая его в какой-то кусок камня. Она буквально задыхалась от смеха, моля парня перестать смешить её еще больше. — Всё как нужно, сейчас увидишь. — Блэк с помощью палочки добавил в тесто еще больше муки. Выглядел он так, словно каждый день лишь это делал. Правда, особо ситуацию он не изменил, а потому они оба негласно поняли, что скорее всего их летний вишнёвый пирог, который готовился в середине октябре, явно не получится. Но, по крайней мере, само приготовление было весьма забавным. — Миссис Уиллер потеряла бы сознание, если бы увидела, что мы творим с кухней, где она всю жизнь готовит. Да тут же даже крошек хлеба никогда не оставалось, а теперь посмотри, что сделали мы. — Белфорт обняла парня со спины, и он отправил в её рот вишню, понимая, что она им, скорее всего, уже не пригодится. — Это хуже зельеварения. — Согласился без капли грусти Сириус и, повернувшись к девушке, взял её лицо в свои руки, нежно поцеловал в губы. Пол года как они вместе. Шесть месяцев как он прогонял её холод, а она охлаждала его жар. 26 недель, которые пролетели как 26 минут. 182 тёплых дня, которые не могли омрачить даже нападения Пожирателей, которые теперь были постоянным явлением для британского волшебного общества. — Ой, кажется, я тебе немного запачкал. — Сказал с улыбкой Блэк отстранившись от девушки. Он попытался убрать с её лица муку, но делал лишь хуже, ведь с каждой его попыткой та лишь больше обсыпалась на её одежду. Прошло совсем немного времени, но они были убежденны, что сойтись было самым правильным решением в их жизни. Розали никогда не чувствовала себя более счастливой, а Сириус никогда раньше не осознавал, что его чувства к этой девушке настолько сильные. Они были никудышными соперниками, неплохими друзьями, но пара из них получилась отменная, хоть и несколько необычная, как замечали другие. Розали была деловой леди, которая благодаря Ордену превращалась в вигиланта*, а Сириус в это время усовершенствовал себя в магии и борьбе под четким надзором Грюма, который днём слушал Министерство, а вечером Дамблдора, либо и вовсе поступал как сам считал нужным. Они так много общались, что вскоре открыли в друге те черты, о которых даже не догадывались все эти годы. Сириус оказался безнадёжным романтиком, который часто отставлял свои шуточки в сторону, чтобы поговорить о чём-то серьезном или просто философском. Для Розали было открытием, что он прекрасно умел запоминать такие мелочи как то, что она могла спать лишь в очень тёмной комнате. А еще Сириус Блэк не мог ни дня прожить без своей любимой магловской рок-музыки, которую Розали смиренно терпела, порой часами слушая одну и ту же пластинку. Блэка же наиболее удивляло в Белфорт именно то, что очень коммуникабельная и несколько самовлюбленная девушка уходя в тень превращалась в совершенно другого человека, который мог часами слушать других, вместо того, чтобы говорить о себе. Часто казалось, что ей всё равно на себя, но не всё равно на Сириуса. Ей было важно узнать всё, что его тревожило или радовало. Белфорт читала его как открытую книгу, сразу понимая, если у него что-то произошло. Всю жизнь чувствуя, что её близким как-то всё равно на то, что у неё творится внутри, Розали всеми силами не хотела допустить подобного с теми, кто был дорог ей. И всё же вопреки этой «идиллии» они оба боялись. Розали того, что они превратят свою любовь в цепи. А Сириус, что девушка всё же сбежит от него, не выдержав сам факт отношений или его весьма скверный нрав. И хотя они были счастливы вместе, Блэк прекрасно понимал, что девушка сделает шаг назад в ту же секунду, как он начнёт приплетать к ним какую-то чепуху про то, что они теперь одно целое. Розали же, вопреки своей бесконечной, порой слишком сильной и неоправданной, ревности никогда не пыталась удержать Сириуса ни словами, ни действиями. И от этого Блэку еще больше хотелось быть с ней рядом. И, пускай, это были далеко не идеальные отношения, Розали и Сириус дополняли друг друга, хоть и очень отрицали это, считая себя полноценными независимыми личностями. У каждого было то, чего не хватало другому в детстве и сейчас, плюс одинаковые пристрастия и схожие взгляды на жизнь еще больше сближали их, создавая почти нерушимый союз двух настолько похожих и в то же время абсолютно разных личностей. — Ну вот, у меня теперь как будто седые волосы. — Сказала беззаботно девушка, взглянув на себя в зеркало. Блэк подошел к ней и, обняв со спины, тоже посмотрел в зеркало. Всё-таки, они были красивой парой. — И почему я не сомневался, что в свободное время вы вдвоем стоите перед зеркалом и любуетесь своей неземной красотой? — Саркастично заметил Поттер, зайдя на кухню. Он попробовал вишню, которая лежала в тарелке, но та оказалась слишком кислой, поэтому он поморщился, а затем пульнул косточкой в друга. — Придурок. — Блэк рассмеялся, подумав о том, что если бы не Розали, они бы тут уже устроили настоящую битву двух мародёров. — Джеймс! Я бы обняла тебя, но твой друг меня немного испачкал. — Сказала театрально Белфорт, стряхивая муку с рук. — И не нужно, а то меня Лили на порог не пустит. — Поттеру нравилось наблюдать за развитием отношений своих лучших друзей. Первое время они игнорировали весь мир, и его в частности, постепенно привыкая к присутствию друг друга. Затем они начали лишь сильнее переплетать свои жизни. Сейчас «Блэфорт», как окрестил их Питер, мало походили на ту парочку, которой они были вначале. Чем больше они узнавали друг друга, тем больше трепета и нежности появлялось между ними. Розали еще летом лично обрезала все гортензии, которые годами росли на территории их дома, ведь у Блэка была на них аллергия. А Сириус разрешил девушке на свой вкус «обновить» свой дом в Лондоне разными новинками, ведь она утверждала, что так будет в разы уютней. — Рассказывай, Сохатый, что у тебя нового? — Поинтересовался Сириус, хоть его взгляд всё еще был устремлён в сторону девушки, которая пыталась собрать свои тёмные волосы. — У меня всё стабильно хорошо, только устал уже вас ловить. Прихожу сюда, Оливия говорит, что вы в штаб-квартире. Иду в штаб-квартиру, мне говорят, что вы были в магазинчике. Иду туда, а Энди меня сразу оповещает, что вы у тебя, Бродяга. И так по кругу. — Так, я приму душ и вернусь к вам, а то мне даже магия не помогает избавиться от муки. — Розали коротко поцеловала Сириуса в щеку и оставила ребят. — А если бы ты не пришел, я бы мог сейчас тоже идти в душ. — Блэк тяжело вздохнул, провожая девушку взглядом, и Джеймс рассмеялся. — У меня из-за вас теперь новая фобия. — Признался со смехом Поттер. — Я уже буквально хожу по вашим домам с закрытыми глазами. — И правильно делаешь. — Согласился Блэк. — У нас и поначалу с этим всё было хорошо, но теперь мы негласно раздели свои обязанности. Розали отвечает за технику и всякие прикольные штучки, а я за настрой и общее настроение, так что... — Ладно хватит! Я понял. — Джеймс оборвал друга, чувствуя себя в данный момент ребёнком, который сидит в кругу взрослых и слушает их разговоры. — Я что засмущал тебя? — Саркастично заметил Блэк, вспоминая, что его друг действительно был самым настоящим нежным романтиком, который впервые поцеловался даже позже Питера, ведь надеялся, что это будет поцелуй именно с Лили. — Бродяга, Розали моя лучшая подруга, а ты мой лучший друг. В моем понимании вы гуляете под звёздами и держитесь за ручку. Всё что идет дальше, мой мозг просто отказывается воспроизводить. — Ладно, торжественно клянусь, что не буду тебя больше шокировать разными подробностями. — Сириус рассмеялся, не признаваясь себе, что где-то глубоко внутри в нём всё же тоже была ревность и потому он и пытался доказать Поттеру, насколько они с Розали теперь связанны. Джеймс, наверное, знал Белфорт лучше, чем она сама себя, и даже тот факт, что он женат, не успокаивал Блэка, ведь ему хотелось быть единственным мужчиной, за которым девушка готова пойти и в огонь, и в воду. — Так, я вернулась. — Спустя десять минут Розали спустилась на кухню и начала с помощью магии убирать то, что они с Блэком разлили, рассыпали и всё в таком роде. — Должен был быть вишнёвый пирог, но в этот раз без него, угощайся просто вишней. — Я вот зачем зашел. — Голос Поттера стал вмиг серьезным. — С Хогвартса уже как пару месяцев вернулись выпускники и это несомненно новые для нас бойцы, но также и новые Пожиратели. Джеймс посмотрел на друга, намекая в первую очень на его брата, но тот, казалось, мало этим интересовался. Он делал вид, что ему абсолютно всё равно, но и Розали, и Джеймс прекрасно знали, что это совершенно не так. — Его уже ранее брали на самые крупные сражения. Понятия не имею как он ускользал со школы, но факт остается фактом. — Лишь и вымолвил Блэк, начав делать вид, что он очень занят выбором самой вкусной и сочной вишни. — Мы все вы переживаем, что в ту секунду как ты лишь на секунду затормозишь, он выпустит в тебя зелёный луч света, даже не моргнув глазом. — Розали, как всегда, прямолинейно озвучила то, что не решался сказать Джеймс. — В таком случае, вы ВСЕ, можете не переживать. Я не заторможу. — Сириус посмотрел на девушку, затем на друга и стремительно покинул кухню, оставив их. — Ты же его девушка, можно было как-то мягче... — Поттер вздохнул, запустив руку в свои тёмные волосы. — Окей, расскажи мне как мягко сказать, что хоть твой брат тебя любит, но не надейся, что у него такое большое же сердце как у тебя и тебя не попытается убить? — Не думаю, что Регулус любит его. — Возразил Поттер. — А я думаю. Но даже несмотря на это он может навредить Сириусу, воспользовавшись тем, что он бы не навредил ему. — Не забывай, что Бродяга в имитации Грюма убил Регулуса. — Это ты не забывай, что Сириус до сих пор не сдал его мракоборцам, утверждая, что его брат хоть и фанатик Волан-де-Морта, но явно не его последователь. Лучшие друзья упрямо посмотрели друг на друга, каждый абсолютно уверенный в своей точки зрения. Здесь Розали абсолютно поддерживала Сириуса. Белфорт понимала какого это быть врагами и не быть ими одновременно. Её брат тоже был Пожирателем, и она уже почти год скрывала это от абсолютно всех, включая Блэка. И всё лишь бы уберечь Чака и хоть как-то ему помочь, хоть она и была близка к тому, чтобы возненавидеть его. — Ладно. — Сдался Поттер, решив, что Розали в последнее время явно была ближе его другу чем он. — Но поговори с ним, прошу. — Хорошо. — Девушка согласилась на этот компромисс и покинула кухню, обнаружив Сириуса в её комнате. Он протянул палец сквозь клетку, отчего её канарейка сильно его клюнула, не радуясь тому, что кто-то к ней лезет. — Никогда не забуду, как ловил эту птицу в рождественскую ночь. — Сказал весело Блэк, словно он и не разозлился десять минут назад на двух самых близких ему людей. — Ты как? — Белфорт подошла к нему и легко приобняла. — Нормально. Джеймс уже ушел? — Да. Ты же понимаешь, что он очень переживает за тебя? Как и я. Прошу, не злись на нас. Мы просто слишком сильно тебя любим, чтобы позволить себе не волноваться за тебя. — Котёнок, я не злюсь ни Джеймса, ни на тебя в частности. — Блэк взял руку девушки и поцеловал её. — Просто мне тяжело, что мы с моим младшим братом отныне настоящие враги и эта его слепая преданность Волан-де-Морту... — Может быть, он уже давным-давно разочаровался в нём, а ты просто не знаешь? Никогда не думал, что теперь, когда вы оба не зависите от родителей, вы можете сами сесть и поговорить друг с другом как взрослые мужчины, а не дети, которые зависят от родителей и их наказаний. — Он такой же, как они. Думаю, это закончилось бы совместными обвинениями и оскорблениями. Я не хочу его видеть, но и не хочу, чтобы его убил кто-то из наших. — Я тебя понимаю. — Розали уткнулась в плечо парня, подумав о Чаке. Благо, он на пол года просто пропал, закрывшись в своей квартире в Белгравии. О том, что там кто-то до сих пор жив говорили лишь счета, которые еще с тех пор как отец был жив поступали на адрес «Белфорт & Поттер». — Думаю, Регулус прямо сейчас размышляет над тем, как привести своего Лорда к победе и уничтожить всех маглорожденных. — Может быть. А, может быть, и нет. — В любом случае, думаю этого мы не узнаем. — Сириус наступил на те же грабли, вновь просунув палец в клетку ведь, конечно же, гордая птица опять его клюнула. Декабрь 1979 — Отлично, давайте сделаем пробную партию сто штук и запустим с нового года. Нужно сначала посмотреть как оно выйдет на рынок. — Розали поставила свою подпись и подделала рядом подпись брата под документом, что говорил о том, что в ассортименте «Белфорт & Поттер» появляется новый продукт. Девушка протянула бумаги директору их предприятия и тот улыбнулся весьма молодой, но смышлёной девушке. — Думаю, это станет главной новинкой в следующем году. — Я тоже так думаю, мистер Пирс. — Идея родилась совершенно спонтанно. Во время одного из ужинов они с Лили жаловались парням на то, что не высыпаются и имеют из-за этого тёмные круги под глазами. Недолго думая, Поттер, используя все рецепты своего отца создал мазь, которая не просто скрывала эти синяки, а действительно убирала их. Розали совсем немного попользовалась этим самодельным средством, а спустя неделю решительно заявила другу, что это то, что требует «Белфорт & Поттер». А если люди узнают, что это, как и остальную продукцию, изобрёл именно Поттер, то точно начнут выстраиваться к ним в ряд. И хотя Джеймс отказался хоть как-то привязывать себя к тому, чем занимался его отец, он всё же без раздумий протянул Розали листок пергамента, где были написаны необходимые для этой мази ингредиенты и собственные формулы по её созданию. — Томас гордился бы вами. — Сказал с некой грустью мужчина, прекрасно помня тех, благодаря которому это всё существовало. — Это главное мерило того, что я делаю. — Белфорт улыбнулась и провела мужчину. Она увидела, что в магазин зашел Сириус, и продавец ему рассказывал о каком-то геле для волос. Правда, он ему и не особо то нужен был, ведь в последнее время Блэк всё больше отдавал предпочтение более свободному внешнему виду, сменив образ аристократа, на образ аристократа, который фанател от Сида Барретта**. Об этом говорило то, что он теперь отдавал предпочтение кожаным курткам, а волосы чаще всего оставлял в небрежном виде. — Приветик. — Розали быстро поцеловала парня и оставила его, начав подниматься по ступенькам. — Котёнок. — Сириус позвал её, но она проигнорировала его. — Белфорт! — А? — Девушка обернулась и увидела, что парень смеется. — Прости, у меня полно работы. — Верю. — Он пошел за ней, и они поднялись в её кабинет. Розали работала над небольшой статей о новом продукте, которую должна была отослать в одну газету, где публиковались самые разные новинки. — Если ты собрался просто сидеть и смотреть на меня, то лучше помоги. — Розали важно протянула парню в руки стопку бумаг, которые нужно было распределить по каких-то критериях, однако Блэк лишь отложил это стопку обратно на стол. — Может быть, остановишься на секунду? — Сириус сказал это спокойно, но в его тоне прозвучал намёк на приближающее раздражение, и потому девушка остановилась, оперевшись об стол. — Я тебя очень внимательно слушаю. Сириус достал с внутреннего кармана куртки какое-то письмо, и Розали непонимающе вздёрнула бровь. Он протянул ей конверт, и она увидела печать Блэков, а также то, что его отправителем был Орион Блэк. — Сегодня мне сова принесла письмо от отца. Мы не общаемся уже несколько лет, поэтому я недурно так удивился. — В голосе Сириуса прозвучало настоящее волнение. — Ты уже открывал его? — Розали вдруг стало так жутко, словно все переживания парня перешли прямиком ей. — Нет. Что бы там не было, не думаю, что я готов это сам прочитать. Можешь ты? — Конечно. — Белфорт лишь со второй попытки раскрыла конверт и достав оттуда письмо начала его читать. — Ну что там? — Нетерпеливо спросил Блэк спустя минуту. — Очень странно... — Девушка нахмурилась, вновь и вновь перечитывая четыре предложения. — Твой отец зовёт тебя сегодня на ужин домой. — На Гриммо 12? — Сириус устремился в окно, просто не веря в это. — Да. Пишет, чтобы ты приходил в семь. — Это точно какая-то ловушка. — Твёрдо сказал Блэк и поднялся, забрав письмо из рук девушки. — Решили меня под шумок убить? Что он вообще может хотеть от меня? — Ты не узнаешь этого, если не пойдешь. — Розали старалась быть спокойной, видя как в её парне просто бушуют эмоции. Причём не самые позитивные. Обычно в таких ситуации она его просто обнимала и он медленно успокаивался, но сейчас всё было иначе. — Здесь точно что-то не так. Уж явно не мириться он жаждет. Да и я не верю, что матушка это позволила. Интересно, а мой братец там тоже будет? — Сириус, спокойно. — Белфорт подошла к парню и положила свои руки ему на плечи. — Это только твой выбор идти или нет, но если хочешь, я пойду с тобой и буду рядом каждый миг этого вечера. — Ага, чтобы они тебе тоже навредили? — Сириус был благодарен девушке за то, насколько сильной была её поддержка, однако в то же время весьма волновался за неё. — Никто нам не навредит. Мы с тобой уже больше года боремся с Пожирателями, ты и вовсе будущий мракоборец. К тому же мы можем предупредить парней и каждый из них будет на чеку, если мы подадим знак, что что-то не так. Им то ты доверяешь? — Я бы доверил им свою жизнь. — Тихо сказал Блэк, успокоившись. — Ну вот. Что скажешь? — Ладно, но ребятам не будем говорить. Увидишь сегодня, где я провел свои наихудшие шестнадцать лет жизни.

***

Когда они зашли в дом, что находился по адресу Гриммо, 12, Сириус крепко сжал руку Розали. Как девушке показалось, так ему было морально легче, ведь он понимал, что не один. Блэку было тяжело спустя столько лет возвращаться туда, откуда он всю жизнь хотел убежать. Ему хотелось закричать, что им надо сейчас же уходить отсюда, ведь в этом доме не могло произойти ничего хорошего. В нём сидели необъяснимые даже ему самому эмоции, а в глазах одновременно читался страх, ненависть, сожаление. Однако если Сириус что-то решил, то уже не собирался отступать. Поэтому он уверенно продвигался внутрь дома, ступая по памяти на ту часть пола, по которой можно было пройти бесшумно. — Осквернитель благородной крови Блэков. — Перед ними появился домашний эльф, который посмотрел на Сириуса с большим пренебрежением. Именно этого эльфа Розали видела с Вальбургой Блэк в своем магазине. — Пошел отсюда, Кикимер. — Блэк грубо оттолкнул эльфа, и они прошли в зал, где уже сидел Орион. Как только молодые люди появились в дверном проёме, он сразу поднялся. Розали оглядела неуютную гостиную, отца парня, с которым они совершенно не были похожи и подумала о том, что как-то здесь ужином и не пахло. — Сириус. — Строго сказал он. — Отец. — Лишь сухо бросил в ответ Блэк. — Не познакомишь меня со своей спутницей? — Розали Белфорт, моя девушка. — С гордостью представил её парень. — Здравствуйте, мистер Блэк. — Розали сказала это уважительно, однако очень холодно. У неё уже был опыт общения с высокомерной Вальбургой, а её прямолинейная натура отказывалась хоть как-то стелиться перед людьми, из-за которых Сириус испытал так много боли. — Рад нашему знакомству, мисс Белфорт. — Орион солгал. Он прекрасно знал эту фамилию и совершенно не удивился, что его старший сын выбрал себе в пару дочку грязнокровного отродья Томаса Белфорта. Орион сел в кресло, а Розали и Сириус на мягкий диван. Блэк демонстративно достал сигарету и зажег её, провоцируя отца. Однако тот никак не отреагировал на очередной бунт теперь уже двадцатилетнего сына. Последний раз они общались, когда ему было шестнадцать и он ушел из дома. — А матушка и братец решили пренебречь моим приходом? — Первым проговорил Сириус. Он казался совершенно спокойным, и Розали была одновременно восхищенна и напугана его маской безразличия. Имея огромный огонь внутри, парень умел напоминать со стороны самый холодный айсберг. И этот айсберг был в разы страшнее того, порой обжигающего, огня. — Твоя мать у себя в комнате, она себя не особо хорошо чувствует. — Дай угадаю, а Регулус где-то с другими Пожирателями? — Сириус даже легко улыбнулся, совершенно не имея понятия, что ему сейчас скажет отец. — Сириус, Регулуса больше нет. — С трудом вымолвил Орион и сам потянулся к своей сигаре. — Что? — Лишь спросил Блэк, абсолютно изменившись в лице, а Розали в ужасе схватила его за руку. Парень хотел вырваться, но Белфорт так крепко сжала её, что у него не осталось иного варианта, как оставить свои попытки по освобождению. — Ты знаешь, что когда погибает кто-то из Блэков, его изображение на семейном древе тускнеет... — Как это произошло? — Холодно спросил он, выбросив сигарету в пепельницу в виде живого черепа какого-то создания. — Мы не знаем. — Честно признался Орион. — Это сделал Волан-де-Морт, я уверен... — Прошептал парень и в его глазах зажглась просто неистовая ненависть. — Теперь вы с мамой рады? Это же вы толкнули его навстречу смерти. — Сириус не нужно... — Розали обратилась к нему с неким предостережением. Он потерял родного брата, но его отец потерял сына. И уже неважно из-за кого это произошло. Факт оставался фактом: милый и воспитанный юноша, который любил читать и был очень умным теперь мёртв. Белфорт чувствовала в груди тяжесть. Хоть Регулус никогда и не считал её своей ровней, он всегда был с ней очень тактичен, говоря что-то на подобии «Ты неплохая волшебница, как для... А в прочем неважно. Расскажи мне еще что-то интересное». — Я просто решил, что тебе стоит знать. — Орион вновь заговорил, только уже более дрожащим голосом. — Мы не нашли тело, однако его могила в семейном склепе Блэков. — Розали, мы уходим. — Сириус поднялся и в последний раз посмотрел на отца. — Я хочу, чтобы ты каждый день просыпался с мыслью, что если бы не ваше с мамой сумасшествие, он был бы жив. Девушка поднялась следом, полагая, что Сириус сейчас направится в комнату брата, однако он быстрым шагом пошел к выходу, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним. — Сириус! — Крикнула она, когда парень остановился на проезжей части. Ей пришлось резко потянуть Блэка за руку, чтобы его не зацепил мимо проезжавший автомобиль, который во всю сигналил им. — Ты совсем с ума сошел?! Тебя чуть не сбила машина! — Регулус мёртв! — Крикнул душераздирающе он, и от этого истошного крика у Розали пробежали мурашки по всему телу. Он не плакал, однако выглядел напуганным как потерявшийся ребёнок. — Мой младший брат мёртв. — Уже тише произнёс он. — Прошу тебя, Сириус, держись. Я знаю, что тебе очень больно. — Розали встала на носочки и взяла его лицо в свои руки. — Очень. — Тихо согласился он, глубоко дыша в этот морозный декабрьский вечер. — Хочешь мы отправимся к нему? — Если бы Белфрот могла, она бы забрала всю его боль себе, однако она не могла этого сделать, а потому была готова просто быть рядом. — Нет. — Твёрдо проговорил парень. Сириус был категоричен вопреки всем уговорам Розали. Они вернулись в Годриковую впадину, где Блэк не совсем красиво послал свою девушку спустя её сотую попытку сказать ему хоть какие-то утешительные слова. Он не хотел слышать ничего, и в конце концов Розали оставила все попытки оказать ему хоть какое-то сочувствие. Сириус отправился к Поттерам, и в эту ночь они с Джеймсом и позже присоединившимся Питером напились так сильно, что Лили была вынужденна отправится в дом подруги, сообщив, что парни очень шумят и не дают ей спать. Когда Белфорт спросила, успокаивают ли они Сириуса, Поттер лишь пожала плечами, сообщив, что они, как и всегда, просто смеются и весело проводят время. На утро, Сириус долго просил у Розали прощение за то, что так грубо отнесся к ней. Он клялся, что эта неоправданная грубость имела место быть в их отношениях первый и последний раз, и что он ненавидит себя за то, что посмел её так обидеть прошлой ночью. Обычно излишне гордая девушка сразу простила его лишь потому что понимала, что Сириус вышел из себя именно из-за смерти брата. Ему хотелось, что Розали вела себя так, словно ничего не произошло, однако она этого не делала, а потому он нашел утешение у друзей, которые были готовы быть рядом, но при этом не жалеть его. С тех пор они просто игнорировали эту ситуацию и то, что произошло с Регулусом. Однако через две недели в «Ежедневном пророке» опубликовали большой некролог, сообщив, что Орион Блэк ушел вслед за своим сыном. После этого Сириуса накрыло окончательно. Он закрылся в доме дяди Альфарда, игнорируя весь мир в течении нескольких дней. Розали понятия не имела, чем он занимался эти трое суток, но ровно спустя сорок восемь часов отсутствия появился на её пороге в шесть утра и попросил вместе с ним отправиться в семейный склеп, который был на территории одного лондонского кладбища. Блэк без лишних эмоций прошел мимо могил своих предков, подошел к месту, где лежал его отец, задержался у могилы дяди Альфарда, положив руку на холодный камень, а затем отправился прямиком к месту, где должен был быть его брат. Однако его там не было. Лишь выгравированное на камне «Регулус Арктурус Блэк» и годы его жизни. Розали осторожно наколдовала мелкие цветы на могилах трёх Блэков и встала рядом, понимая, что сейчас нет смысла что-либо говорить. Сириус любил своего брата, а где-то в глубине души и своего, всегда равнодушного к нему, отца, который по сравнению с Вальбургой Блэк казался чуть ли не самим пониманием. Они около десяти минут простояли в абсолютной тишине, а когда на горизонте показались первые лучи солнца, Сириус без лишних слов покинул склеп, сообщив Розали, что хотел бы устроить ужин и собрать всех их друзей. — Поможешь? Ты лучшая в организации чего-либо. — Он взял девушку за руку, смотря себе под ноги. — Конечно помогу. Сириус, твоя мама... — Что она? — Спросил резко парень, прервал её. — Она ведь сейчас совершенно одна. Вы могли бы... — Нет, не могли бы. — Сириус вновь прервал девушку, не давая ей договорить. — Да послушай же ты меня. — Умоляюще попросила она. — Я смогла простить Оливии все свои обиды, ведь она осталась моей единственной семьей, если не считать Чака. И, знаешь, я нисколько не жалею об этом, хоть мы и не были с ней в особо хороших отношениях. Вальбурга сейчас наверняка очень много переосмыслила и это был бы хороший для вас момент начать всё сначала. — Мы ведь говорим о моей матери. Ничего она не переосмыслила и никогда не переосмыслит. — Сириус, она всё равно твоя мама... — Розали, между твоей мачехой и моей матерью есть одно большое различие. Оливия никогда не била тебя, не пытала круциатусом, и не запирала в сыром подвале с крысами, называя при этом жалким отродьем. — Вопреки столь ужастным словами, Сириус был совершенно спокоен. Блэк внимательно посмотрел на девушку, и она ясно поняла с его слов, что это даже не обсуждается. Сириус прошел сквозь собственный ад, и Белфорт это прекрасно понимала, не желая терзать его еще больше, мысленно возвращая в детство. Если он не хочет этого, то она не будет настаивать и выворачивать его душу наизнанку. Это был последний раз, когда они говорили о его семье. Отныне Сириус вёл себя так, словно Регулуса, Ориона и Вальбурги никогда и не существовало в его жизни.