it is snowing

— Хенджин-а, смотри, там снег идет! — Кричит Чанбин куда-то в коридор, и уже через секунду одна из дверей распахивается и оттуда стремительно выбегает улыбчивое чудо, едва ли не сбивая половину стаффа с ног. Хван к окну подлетает, локтями опираясь на холодный подоконник, и глазами бегает по абсолютно полностью белесым полотном заполненной улице, за падением крупных снежинок наблюдая неотрывно. Улыбка трогает его губы, и он заливается тихим смехом, улыбаясь шире, глаза прикрывая и заражая улыбкой ответной Чанбина, что стоял все это время, оперевшись о стену рядом. — Смотри, как красиво на улице, хен! — Радостно тараторит он. — Так здорово! Наконец-то снег выпал! Бин молча стоит, глупо улыбаясь и смотря далеко не на улицу и падающие снежные хлопья, а на человека, чье лицо сейчас, он готов поспорить, светится ярче солнца в летний день. Он не перестает улыбаться и когда к нему обращается кто-то из стаффа с каким-то вопросом, который он благополучно пропускает мимо ушей. Он зна́ком просит не беспокоить сейчас ни его, ни этого ребенка, чей заливистый смех заполнил всю комнату, и вновь возвращается к наблюдению за столь прекрасным лицом напротив. — Можем сесть на диван и вместе смотреть на снегопад, хочешь? — Как-то неожиданно тихо пролепетал Со. Казалось, что Хенджин был в каком-то своем мире и вовсе не слышал ни слова, произнесенного сейчас его хеном. Бин опустил взгляд на руку, что держалась за подоконник и, норовя прикоснуться к покоящейся ладони Хвана своей, вздрогнул, когда тот её одернул, резко повернувшись. — Хочу. Пошли! — И младший его за рукав свитера дергает и в сторону тянет, кивком головы указывая на гостевой диванчик подле кофейного столика. Хёнджин хихикает по-детски и устраивается вальяжно между ног старшего, опираясь на него спиной и взор устремляя куда-то на улицу. Бина, кажется, не особо удивляет это его поведение, ведь Хван, может и не показывает свою тактильность в свете камер, в домашней обстановке ластится ко всем словно домашний кот. Он щекой потирается о теплую руку Чанбина, взгляда не отрывая от большого окна, за которым вальсом воздушным неспешно снежинки на землю опускаются. Бин завороженно наблюдает за каждым действием младшего, второй рукой поглаживая того по выгоревшим блондинистым волосам, и выдает, кажется, быстрее, чем успевает подумать: — Хёнджин-а, ты такой красивый. В комнате воцаряется молчание, что нарушается лишь слабым постукиванием градинок об оконное стекло. Хёнджин замер, прекратив тереться об руку старшего, и, кажется, затаил дыхание, ожидая, скажет ли Со еще что-то, или же сейчас настало его время для признаний. Хван медленно отстраняется от Бина, примечая для себя разочарованный и какой-то напряженный тихий вздох позади, а затем разворачивается к хену, оказываясь к нему лицом буквально за несколько мгновений. Теперь уже у Чанбина перехватило дыхание и сердце, кажется, безбожно екнуло. Хёнджин был близко, запредельно близко. И смотрел на него как-то по-детски радостно. В глазах его игривые огоньки старший заметил, а с губ не сползала довольная полуулыбка. Он оперся руками в диван, не позволяя Со свести ноги вместе, и рвано выдохнул, незаметно царапая ногтями жесткую ткань сидения. Вновь опустилась тишина. Они смотрели друг на друга с минут десять, рассматривая лица, пока Джин, не отрывая взгляда от судорожно бегающих по комнате глаз старшего, не прошептал: — Нравишься мне. Можно поцелую? У Чанбина сердце в пятки ушло, горло внезапно сдавило, а лёгкие будто свинцом наполнились. Он вспомнил о том, что нужно дышать спустя добрых полторы минуты и, делая вид, что чрезмерная близость в данный момент и прямое признание в порядке вещей, спокойно выдохнул, пытаясь выровнять дыхание и заодно успокоить вот-вот разобьющее его ребра сердце. — Почему ты спрашиваешь такие вещи, Хенджин-и? — Полушепотом отвечает Со, страшась, будто кто-то еще, кроме стен и предметов мебели может услышать их столь интимный разговор. — Потому что хочу знать ответ на свой вопрос, — парирует Хван и чуть отстраняется от парня. Он наклоняет голову на бок, выжидая какой-либо реакции, а когда она не следует так же быстро, как он предполагал, отворачивается в сторону, рассматривая уже украшенную декоративную елку в углу комнаты. Хёнджин не перестает улыбаться, хотя уголки его губ содрогаются, норовя опуститься в печали из-за отсутствия ответа со стороны старшего. Чанбин в свою очередь складывает в голове два плюс два, пытаясь сообразить, какая реакция будет у младшего на конкретный его ответ, и, осознав, что молчит слишком долго, а у Хвана в глазах вместо искр, кажется, поблескивают слезинки, коротко отвечает: — Можно. Хенджин поворачивает голову ошеломленно, в надежде, что ему не послышалось согласие старшего, и с губами его встречается, чуть ударившись зубами с ним в неожиданном коротком поцелуе. Оба чувствуют неприятное ощущение из-за резкого столкновения, отстраняются ненадолго, а затем вновь касаются губ друг друга, прервать поцелуй не решаясь. Хван, наконец осознав, что реальность не сон, а сон стал реальностью, стоя на коленях между ног Бина, наваливается телом своим на старшего, прижимая его к спинке дивана, и позволяет себе углубить поцелуй, встречаясь с влажным языком Чанбина, и закрыть глаза, чтобы этот волшебный момент в памяти своей сохранить надолго. Страшно, если кто-то из сотрудников сейчас зайдет в комнату, ведь шуршания возле двери не прекращаются ни на секунду, страшно, если кто-то из мемберов зайдет, ведь реакция их на столь откровенное действие в текущей обстановке неясна. Страшно, но значения это не имеет от слова абсолютно. Сейчас он и Чанбин — это самое важное, и продолжительный поцелуй, что нет желания прерывать даже чтобы отдышаться, единственное, что интересует обоих. За окном неспешно падают снежинки. Снег по-прежнему размеренным ходом укрывает своим ледяным одеялом город, машины и всех людей. Начинает темнеть и включаются уличные фонари, блеклым рыжим светом освещая округу. — Ты тоже нравишься мне, Хенджин-и. Хочу целовать тебя бесконечно, — шепчет Бин куда-то в макушку младшего, оставляя на ней едва ощутимый поцелуй. Хван уже сопит у него на плече, устроившись на его бедрах и переплетя пальцы. Сегодняшний снег подарил им возможность признаться друг другу и наконец обрести свое счастье.