Справочник по уходу за цветками тьмы

В карих глазах плясали отблески огня. Чуя задумчиво смотрел на искусственный камин и в резвящихся язычках пламени смутно узнавал себя самого — такой же рыжий, такой же пылкий и если бы только не мощная клетка, контроль, такой же неимоверно опасный. Когда-то давно он был диким костерком, способным раздуться в чудовищный пожар; умелые руки Портовой Мафии выковали из него преданное оружие и подарили жизнь — прошлое, настоящее и будущее. В благодарность за бесценный подарок Чуя склонил голову и позволил огранить из себя огненный алмаз — заключенный в хрустальные стенки пламень, беспощадно выжигающий на своем пути все, способное стать врагом Мафии. Цепной огонь Огая Мори — вот, в какую клетку Чуя посадил себя добровольно. Однако рано или поздно даже самый свирепый дракон находит успокоение своей пламенной натуры в колыбели ласковых ладоней. Рядом с Ацуши уничтожающий пожар превращался в уютный каминный огонек — согревающий, оберегающий и игривый. — Он такой красивый. Чуя обернулся. Ацуши подошел совершенно бесшумно — («Прямо как кот», — мелькнуло в мыслях) — и теперь завороженно наблюдал за пляской огня в камине. На его задумчивом лице теплела мягкая и немного горькая улыбка. — Когда я жил в приюте, у нас в подвале стояла огромная железная печь, — произнес он. — Ее разжигали зимой. Она издавала очень неприятные и страшные звуки... Иногда я не мог заснуть из-за скрипа ее старой заслонки. — Ацуши помолчал, мрачно опустив голову, словно тень железного чудовища вновь воскресла в его воспоминаниях. — Этот... Этот человек знал, что я боюсь, и часто запирал меня один на один с этой печью. Чуе показалось, что от темных воспоминаний в комнате повеяло морозом. Злость на мертвеца, когда-то причинившего Ацуши столько боли, вспыхнула в его груди яростным пламенем, пустив по венам вспышку гнева. — Директор твоего приюта был подонком, — ядовито выплюнул он. Ацуши устало покачал головой. — Даже после всего, что он сделал со мной, я не могу ненавидеть его всем сердцем. Знаешь, как он умер? Я не рассказывал тебе, но... Его сбил грузовик. Он шел в цветочный магазин, чтобы купить для меня цветы. Он собирался продать свою единственную ценную вещь, чтобы подарить мне букет и сказать, что... Сказать... — Ацуши не смог договорить: его голос предательски дрогнул, он больно закусил губу и закрыл глаза ладонью, пряча блеснувшие слезы. Чуя крепко сжал его руку в своей и тесно коснулся плечом плеча. Это помогло — совсем скоро дрожь унялась. — Он собирался сказать, что безумно гордится тобой. — В глазах Накахары такая запоздалая правда ничуть не оправдывала нечеловеческой жестокости, но Ацуши, кажется, от этих слов стало легче. — Он никогда не ненавидел меня, — произнес Накаджима и едва заметно улыбнулся какой-то странной улыбкой. — Однако его методы воспитания оставляют желать лучшего, — фыркнул Чуя, успокаивающе поглаживая его ладонь большим пальцем. Ацуши тяжело вздохнул, уселся поудобнее и положил голову ему на плечо. Этот разговор обнажал его беззащитную душу и бешено плясал по ее тонким натянутым струнам, но рядом с Чуей Ацуши ничего не боялся. — Наверное, я не смогу простить его окончательно, — задумчиво протянул он. — И все же... Если бы не директор, я бы сломался еще тогда, после единственного убийства, которое совершил. Они замолчали. Ацуши, сбросив с сердца груз мучивших его воспоминаний, наслаждался бережными объятиями, а Чуя напряженно буравил взглядом камин и о чем-то сосредоточенно размышлял. — Давай от него избавимся, — наконец произнес он. Накаджима удивленно поднял голову. — От камина? Но зачем? Чуя посмотрел на него, не сдержался и взъерошил его мягкие непослушные волосы. — Чтобы ни один предмет в нашем доме не напоминал тебе о прошлом. Ацуши замер, а потом тепло усмехнулся. — Нет необходимости. К тому же, я не против создать новые воспоминания, — промурлыкал он, мягко касаясь носом чужой шеи. Под треск огненных искорок их губы соприкоснулись, и в игривых язычках пламени навсегда остался след нежной, щекочущей нос легкой пряностью любви.