Снежно-гирляндовая ночь

      В итоге на праздник Поттеры явились самыми последними. Бесспорно, торжество начали сильно заранее и гулять желали всю ночь, но Джинни все равно негодовала.       Гарри же предпочел скромно молчать – утренние приключения, розыгрыш Сириуса, который так сильно вышел из-под контроля, жуткое варево (зелье, по несуществующему рецепту от Джорджа), которое их троица в итоге разлила на самого Поттера, после чего его волосы стали выглядеть так, будто его хорошенечко шандарахнуло током… С него хватит. Этой ночью он желает просто веселиться.       Впрочем, в том, что Джинни была злая, явно был толк – она утащила за собой Гермиону, жаловаться ей на розыгрыши от ее нового парня, и целующаяся парочка наконец-то разлепилась. Сириус, конечно, показательно обиженно свел брови, но в итоге таки занялся обязанностями хозяина дома на празднике.       Гости, вначале бодро толпившиеся на входе в особняк, а затем прочно аккупировавшие расширенную магией гостиную, в итоге понемногу разбредались, разбившись на группки по интересам. Гермиона о чем-то шепталась-смеялась с Джинни, Полумной и Джорджем. МакГонагал – впервые на памяти Гарри – позволила себе сливочное пиво, живо участвуя в разговоре с Андромедой и помогая той присматривать за малышней.       Рон вещал о защите диплома, стараясь произвести впечатление на свою девушку, а Билл и Флер живо поддакивали, поддерживая его старания, лишь Хагрид действительно интересовался самой темой и задавал кучу вопросов.       Носилась Молли, дергая Сириуса и Кикимера, подсказывая, что закончилось на столах, помогая гостям найти место, куда сложить подарки, и всячески расхваливая хозяина дома за прекрасную организацию. Сириус же от этого явно выпал в осадок, привыкший к тому, что глава семьи Уизли считает хорошим только праздник, организованный лично ею.       Гарри утопал в глубоком кресле у камина, попивал глёг и по чуть-чуть подколдовывал – то омелу над Роном и его девушкой, то маленький кусачий фейерверк, заставивший Сириуса подскочить на месте, а затем гневно сузить на Поттера глаза, чтобы в следующую же секунду рассмеяться хриплым смехом заядлого курильщика.       Поттеру было хорошо. Наконец-то все так, как и должно быть – пускай многих уже не вернуть, но спустя столько времени они смогли смириться и отпустить своих павших. В этот вечер с ними была лишь толика светлой грусти, но больше не было боли. А сам Гарри в этом году снова обрел и крестного и Гермиону, наконец-то вернувшуюся в Англию.       Один из лучших годов его жизни… За это стоит еще выпить, потом поцеловать жену, а потом пнуть последнего мародера и заставить его показать им с Тедди, как правильно устраивать розыгрыши. Пусть крестный привыкает учить новое поколение шутников…

***

      И вечер удался для каждого. Они смеялись, делились теплыми историями и передавали друг другу праздничные угощения. Жгли бенгальские огни, взрывали мини фейерверки. Играли с детьми и рассказывали им об истории праздника, о традициях – теплых и приятных. Наконец-то нужных и правильных, а не те жуткие нотации о чистоте крови, которые так привычно было слышать в стенах особняка Блэков.       Раздухарившийся Джордж достал из чулана свой чудо-пылесос, который к этому моменту умудрился перенастроить – и вся гостиная оказалась в крупных, ярких, переливающихся в свете гирлянд хлопьях снега. Который, кстати, совершенно не собирался таять. И хотя хозяин дома красоту мероприятия оценил, на данный момент он не имел ни малейшего понятия, как потом это развеивать.       – Не беспокойся, – пробормотал уже прилично набравшийся Гарри – для того, чтобы с подобным разобраться, есть Гермиона.       И Бродяга против воли заулыбался. Теперь она у него есть. И уж он расстарается, а ее не отпустит. Глупо, конечно получилось – планировать вечеринку, чтобы завоевать девушку, и получить ее гораздо раньше. С другой стороны – главное результат. Лично он всем доволен, и Гермиона, вроде, тоже. И, наверняка будет еще довольнее, если он пригласит ее потанцевать.       Бродяга отыскал взглядом проигрыватель и попросил Джинни поставить что-нибудь на вкус Гермионы. А затем направился прямиком к девушке. Галантно извинился перед Молли, у которой он фактически украл Гермиону посреди разговора, и подав Грейнджер руку, вывел ее к небольшой, свободной от снега части комнаты, прямо рядом с елкой.       И так они и кружились в обнимку, периодически целуясь. Умиляющийся Гарри разомлел и уснул в кресле, а молодая и веселая жена нарисовала ему усы помадой. Другие же пары составили хозяину дома и Гермионе компанию на пару танцев, но вскоре большая часть гостей вышла на улицу, чтобы посмотреть праздничный салют Джорджа и Рона.       Сириус и Гермиона же решили выбраться на крышу, чтобы посмотреть на салют с высоты. Все также держась за руки, прижимаясь друг к другу, они шли по лестницам древнего дома и освещали темноту «самого черного особняка» своими улыбками.       На крыше Бродяга галантно снял пиджак и накинул его девушке на плечи. И пока Гермиона смотрела на салюты он любовался ею и позволял себе загадывать и планировать то, как пройдет эта ночь, этот праздник, а, в идеале, и все последующие дни его жизни.       Вот так: держа за руку любимую девушку, глядя на довольного крестника и его молодую жену, улыбаясь старым друзьям и привечая их в своем доме.       Обратно спускались все так же – целуясь. И Сириус даже не успел особо удивиться, когда разрумянившаяся и довольная Гермиона втащила его в его же собственную спальню и захлопнула за ними дверь, явно желая остаться вдвоем, а не возвращаться на праздник.       Они не заметили Кикимера, нежно прижимающего к себе горшок с кактусом, который в этот дивный вечер решил расцвести. Улыбнувшись, наверное впервые, за всю свою долгую жизнь, домовик щелкнул пальцами, и на двери хозяина дома появилось заглушающее заклятье, а свет в коридоре погас.       И хотя гости заметили отсутствие хозяина на празднике – они лишь тактично спрятали улыбки в бокалах с пуншем, радуясь за друзей и их счастье.

***

      А под утро, когда уставшие гости разбрелись по домам или по гостевым спальням, Молли Уизли, привычно принявшая на себя обязанности хозяйки, устало выдохнула, достала из кармана новенькие часы на цепочке… Часы, очень похожие на те, что висят в Норе. Вот только показывают они не местоположение, а состояние членов ее семьи. Аккуратно открыла крышку и вгляделась в родные лица: и ее муж, и ее дети – родные и названные – все были на отметке «счастье».       Довольная заботливая мать рыжего семейства отряхнула руки, стянула передник, и не спеша прошла в свою временную спальню. По пути ласково огладила заново лакированные перила лестницы, поймала на руку и снова отпустила волшебную бабочку с гирлянды, чувствуя, как рассеиваются все неприятные воспоминания, связанные с этим жутким домом, который стал им пристанищем в самом начале второй магической войны.       Хорошо, что Сириус затеял ремонт. Гермиона заслуживает самого лучшего. А уж в том, что очень скоро это место действительно станет домом для ее названной дочери, миссис Уизли ни на секунду не сомневалась.       А если уж совсем честно, даже предвкушала, как дети Джинни и Гермионы – новое поколение мародеров, пойдут в Хогвартс. Уж она расслабится, будучи бабушкой юных мародеров. Воспитывают пусть Гарри с Джинни, и Сириус с Гермионой. А она будет баловать, и даже подкинет пару идей – не зря же она мама Фреда и Джорджа!