По ошибке

С того самого момента Изуку стал довольно редко видеться с альфами. А когда виделся, то проводил в ними время только в постели. После их уже как хватало. Если они днем виделись, то до ночи они вместе могли что-то поделать. Омега был, как на седьмом небе от счастья. Но вечерние встречи намного чаще происходили, после которых они просто засыпали, а на утро разбегались. Но это пол беды. Впереди его ждало кое-что вдвойне похуже малого времяпровождении с ними. Ревность. Когда он случайно сталкивался с ними на улице, он иногда замечал омег рядом сними, которые их под ручку сопровождали. Тело окутывала ярость и злость на них и на себя. Сердце сжималось так сильно, что дыхание сбивалось. А ведь и пожаловаться было некому, кроме Очако. Сидя в ее комнате, он пускал уже какие по счету литры слез. Девушка хоть и слушала его внимательно, однако ее саму надоело такое состояние ее друга. Сколько раз она предлагала ему найти поскорее новый объект любви. Но он напрочь отказывался от такого, говоря, что желает и будет желать только их.  — Изуку, они альфы уже взрослые и состоявшиеся. У них есть постоянная работа и заработок. Им хочется для полноценности полную семью. Омегу и детей. Понимаешь?  — Нет-нет-нет, ничего понимать не хочу. Если они согласились на такое, то может… Они будут встречаться со мной?  — Не дури. Не один альфа на такое не согласится. Они от природы собственники. А тут ты один на двоих. Представляешь сколько ссор будет? Изуку опустил голову и зарыдал пуще прежнего. А ведь Очако даже не представляла, что происходит с ее другом, когда его никто не видит. В пустом доме он не мог заставить себя встать и покушать. А ноющая боль в сердце никак не гасла. В один момент ему просто надоело чувствовать себя так и он решился на отчаянный шаг. Стоя над открытым ящиком на кухне, он смотрел на те самые ножи, морщась. Неужели он сейчас это сделает? Он, который презирал таких слабовольных людей, будет гасить больное сердце физической болью. Но сильного значения он все же не придавал своим мыслям, чтобы не ненавидеть себя еще сильнее после этого. Взяв один самый острый, он спокойно уединился сам с собой в своей комнате, не решаясь сделать это. Все-так внутри него было что-то, что просто не позволяло потерять самообладание над собой. Но боль в грудине стала еще жгучее. Он, закрыв глаза, осторожно провел по нежной коже предплечья, оставляя кровавый след. Забыв о боли в сердце, он чувствовал жжение в руке. И это дало ему небольшую надежду. И с этого пробного раза омега все чаще и чаще стал так делать. А порезов становилось все больше. После этого он стал часто бинтовать руки. Не для того чтобы обеззаразить раны, а скрыть их от посторонних глаз. Тем более, от Шото и Кацуки. Девушка, конечно, заметила их и предположила неверное мнение, что там синяки от альф. Но Изуку поклялся, что это не так. И ведь он был прав, только правда гораздо хуже. И сейчас он просто не мог смотреть ей в глаза. Ведь он спустился до такого уровня, который они вместе презирали и унижали. Теперь он сам барахтается в этой кучке дерьма.  — Не хочу представлять! Я хочу, чтобы они были только моими.  — Ох, Изуку, ты же сам им разрешил встречаться с кем попало, называя это свободными отношениями.  — Знаю, это и бесит. Еще и встречи с ними стали реже. Мне так страшно. Хочу их связать с собой. Девушка тяжело выдохнула и вышла куда-то из комнаты. Затем она вернулась со стаканом воды и протянула его другу. Изуку взял его и залпом выпил всю воду. Посмотрев на девушку, он еле как остановил свои слезы. Очако ладошкой провела по его щеке. На самом деле он ей нравился не как друг. Но в этом ему она никогда не признается. Тем более, сейчас когда у него на душе кошки скребут.  — Все хорошо будет. Может тебя отпустят эти чувства к ним и ты спокойно выберешь нового альфу.  — Угу, но где вероятность того, что в следующий раз мне не понравится еще кто-нибудь сверху. Ох, ладно, побегу я домой. Доклад надо делать. Долги сами себя не рассосут.  — Окей. Может тебе помочь? Изуку помотал головой, а затем поспешно собрался. Конечно, он соврал своей подруге. Она бы ни за что не пустила бы его к альфам, которые позвали его. Он немного радовался, что они встретятся днем и смогут провести время вместе. И, осознавая это, он забывал о всех трудностях, которые настигают его, когда он остается один. Но вот незадача. Если до этого они вечерком собирались и альфы в принципе не видели его порезы, то сейчас светло на улице. Они в любом случае спросят про бинты, а зажившие порезы оставили после себя страшные шрамы. Опешив, он засомневался, стоит ли идти к ним сейчас. Но так хотелось провести те самые быстрые минуты в жизни с ними. Забив на все, он все-таки добрался до дома Шото на такси. Тяжело вздохнув, он зашел внутрь, как родной человек. А ведь когда-то это место изменило его в жизнь в такую неприятную сторону. Тряхнув головой, он снял с себя обувь и прошел внутрь. На кухне стоял Тодороки в милом розовом фартуке, что-то готовя.  — Ого, ты рановато, — улыбнулся Шото, поворачиваясь к нему.  — Хе-хе, захотел к вам поскорее. Чем занимаетесь? — обнял его со спины, смотря, что он там готовит.  — Ничего себе, со мной так он не здоровается, — возмутился Кацуки. Изуку залился краской, отпуская Шото. Он подошел к нему и аккуратно обнял. Однако Бакуго обхватил его и сжал, что аж выдавил из него весь воздух. Омега пискнул и уперся в него руками.  — К-Каччан, мне тяжело. Вон оно. То о чем так мечтал Изуку. Приходить домой после университета, готовить для двух альф, которые придут уставшие с работы. А выходные дни они бы проводили вместе, не отходя друг от друга. Прогулки, просмотр фильмом — все, чего бы желал омега. Но это лишь мечты или мгновенные моменты. Когда он приходит к ним, он забывает обо всем. Складывается такое ощущение, что они делали так всегда. А все то одиночество — это лишь плохой сон. Но это не так. Реальность в действительности пугала его. Он боялся смотреть на время. Каждая минута с ними была дорога.  — Булка, у тебя всегда были бинты на руке? Что с тобой случилось?  — Да вот, поцарапался случайно… — испугался омега.  — Так сильно поцарапался? Чем? — спросил Шото. — Почему не рассказывал об этом? Изуку отвернулся от них, не понимая, что сейчас сказать. Они в любом случае узнают о порезах рано или поздно. Не зная, стоит ли им рассказывать об этом. Но Бакуго не стал дожидаться ответа, а резко сменил тему.  — Булка, хоче-ешь попробовать шибари? — улыбнулся он. — Я лично помню, как ты любишь чувствовать боль. Связывать тебя без спроса будет как насилие. Хочу установить эту грань доверия.  — Ух, ну было бы классно, — покраснел омега. — Только сильно жесткую веревку не надо.  — Без проблем. Сейчас куплю. Он метнулся в коридор, быстро собираясь. Шото обеспокоенно посмотрел на омегу. Он был из тех людей, кто просто не любил такие виды извращения.  — Ты уверен? Это ведь больно, — заговорил встревоженным голосом альфа.  — М-мне такое нравится, — покраснел омега, стыдясь своих желаний. — Л-люблю примесь грубости и нежности. Тодороки тяжело выдохнул, а затем улыбнулся. По словам омеги можно было понять, что он все-таки может не участвовать в этом связывании, а займет другую роль. Хотя ради него он был готов потерпеть и отодвинуть свое нежелание. Через какое-то время вернулся Бакуго с веревкой и с широкой улыбкой. В руках у него была тонкая веревка зеленого цвета.  — Потрогай, мягкая? — спросил он. Изуку неуверенно прикоснулся к ней, прощупывая. Действительно, она была не особо жесткая и отдавала некой мягкостью. Он нерешительно кивнул, краснея от смущения. Но только он даже не представлял, что на самом деле задумал альфа. Он повел омегу в спальню, придерживая с собой еще один пакетик. Шото тяжело выдохнул, но все же пошел за ними.  — Ты довольно долговато в магазине был.  — Да так, в один известный магазин сгонял по пути. Но не будем в это углубляться. Изуку, разденешься? Омега пискнул, смотря на них. От такой просьбы стало очень неловко. Он, конечно, был не против, но в обнажённом виде будет только он один, а это заставляло смущаться. Однако эти требовательные взгляды заставили его всё-таки это сделать. Изуку неспеша снимал с Себя одежду, после чего он остался совершенно голый, пытаясь прикрыть интимные места. Бинты перевязывали все предплечья, не оставляя ни единого свободного сантиметра. И это не ушло из цепких взглядов парней. Бакуго подошёл к нему первый.  — Хочешь я тебя полностью обездвижу? — улыбнулся он.  — Ух, хочу, — сильно покраснел Изуку.  — Тогда вставай на колени попой к верху. И руки не забудь назад завести. Омега вздохнул резко от таких слов, а затем коротко кивнул. Подходя к кровати, он успел много раз подумать о том, правильный ли выбор он сделал. Но отступать было поздно. Возбуждение накрыло его с головой, а внутренний голос желал продолжения. Он встал в указанную позу, нетерпеливо дрожа. Кацуки передал верёвку Шото, а сам пошел до пакета, в котором были ещё товары из магазина для взрослых. Тодороки в это время несильно зафиксировал омегу в этом положении, улыбаясь. А ведь действительно картина была настолько прекрасной, что он забыл о том, что не любит такие извращения.  — Так-так, Изуку, ничего не хочешь нам сказать?  — В каком смысле? — напрягся омега. Говорить было ему тяжело, потому что голова буквально лежала на кровати без какой-либо опоры. Сзади он услышал шлепки чего-то знакомого. Бакуго, держа в руках плётку, легонько постукивал ей по своей ладони.  — Например, что у тебя скрывается под бинтами, — серьезно сказал Шото. Изуку напрягся ещё сильнее. Мысли плыли от страха. Откуда они узнали? Сами поняли о том, что он скрывает? А может плохо забинтовать порез? Лёгкий шлепок пустил по телу ток странной, но приятной боли. Омега пискнул, дрожа всем телом. Затем он почувствовал, как на одной руке распускали бинт.  — Н-не надо, прошу, — проскулил Изуку. После этих слов он получил ещё один шлепок, но он уже был сильнее. Омега вздрогнул от странных ощущений внутри и лёгкого жжения. Рука оказалась полностью голая и не скрывала недавно заживщие порезы. Твердое основание плётки с нажимом прошлось по предплечью, принося неприятную боль.  — Мх, х-хватит.  — Почему ты врал нам? — спросил Шото.  — Я-я не хотел…  — Ты же понимаешь, что без наказания не уйдешь? — довольно спросил Бакуго. Несколько шлепков были настолько сильными, что жжение отдавалось в самую глубь тела. Маленькие слезинки быстро впитало одеяло. Изуку не знал, как оправдать себя, и не понимал, как закончить все это. Бакуго не прекращал ударять по покрасневшей половинке омеги и ехидно улыбался.  — Прекрати-и-и, мне больно, — всхипнул омега.  — А тут ты довольно сильно возбужден, — сказал Шото, проводя рукой по твердому органу Изуку.  — Да и не только там. Смотри, какой он влажный. Так сильно, что она уже по ногам стекает. Омега хотел закрыть уши и не слушать их, но руки были крепко связаны.  — Ух, н-нет, — проговорил он.  — Как нет? Мои пальцы с лёгкостью войдут внутрь, — улыбнулся Бакуго. — Но я вставлю кое-что другое. Более интересное. Альфа достал незамысловатый вибратор с длинным проводом и подключенным к нему выключателю. Пальцами он нашел внутри связку мышц и ввел до этой точки игрушку. При этом не забыл нажать кнопку включения.  — А-ах, Каччан! — вскрикнул Изуку.  — Как тебе? — спросил у него Шото.  — Мх, мне так хорошо…  — А как насчёт этого? — сказал Бакуго, шлёпнув его рукой по красной ягодице. Омега вскрикнул от наслаждения. Внутри все горело. Сейчас он поймал себя на мысли, что ему так сильно нравилось это, что тело уже подходило к завершающей точке. Сладостные стоны смешивались со звуком вибрации и неслабых шлепков о нежную кожу.  — Как же приятно! — сходил с ума Изуку. Больше он не мог терпеть. С криком он обильно излился на одеяло, сильно вздрагивая. Альфы прекратили всю эту пытку и привели его в порядок. Вытащили игрушку и развязали верёвку.  — Н-но… А как же?.. — удивился омега.  — Наказание тебе, — ответил Шото, понимая, о чем он спрашивал.  — Да, а если серьезно сейчас, то какого фига? Почему ты нам соврал? Сказать он постыдился, а зафигачить руку — нет? Совсем уже что ли?!  — Бакуго, успокойся. Не дави на него сильно. Изуку, почему ты резался? Что с тобой случилось? Омега сглотнул, еле сдерживая слезы. Когда они так переживали за него, он чувствовал себя отвратительно. Ненавидел себя за такую слабость. А так же его бесило, что они строили из себя таких слепых и не замечали, как омеге было с ними обоими хорошо. Как бы он хотел проводить с ними больше времени. Но высказать все это он не смог. Решимости просто не было в нем, чтобы он высказал им всю правду. Поэтому он решил им соврать.  — На учебе встали проблемы. Ну, у одногруппника увидел шрамы и решил попробовать. П-помогло на какое-то время, а после превратилось в зависимость, — отвернулся от них Изуку. Как же он боялся, что они поймут и увидят в его словах ложь. Ведь если это так и будет, то ему придется сказать правду. А к ней он был явно морально не готов.  — Ох, Изуку… В следующий раз обращайся к нам, если тебе станет плохо, хорошо? — спросил Шото. — Мы постараемся тебе помочь.  — Радужный дело говорит. Мы тебя в любом случае отвлечем от всех проблем. Поэтому больше так не делай.  — Угу, — улыбнулся Изуку.  — Идите фильм выбирайте, а я пока съезжу за твоими любимыми суши, — улыбнулся Тодороки.