Пламя разносится ветром

ᅠᅠᅠᅠНочью в Ли Юэ было очень красиво. ᅠᅠМожно было наблюдать за бесчисленными звёздами, что ярко блестели на небе, освещая регион. Но красивее всего смотрелся город, что горел огнями собственных фонарей. Ли Юэ в такое время смотрелся невероятно красочно, от чего у многих невольно захватывало дух. ᅠᅠНо Сяо никогда не замечал тех красок, которыми художники и поэты расписывали город. ᅠᅠВ его глазах все казалось донельзя темным, серым, совершенно неживым. Тоска, злоба, ненависть так и переполняли адепта, заполняя собой пустоту в легких, что вовсе не хотелось больше никогда делать вдохов — не чувствовать боле столь мерзких ощущений, не вспоминать кровавого прошлого. Но никак не выходило избавиться от привычной боли, в его жизни не было ничего, что могло бы помочь. Или...? ᅠᅠИногда, осуждая свою наивность и насмехаясь над своей жалостью, сидя где-то на крыше постоялого двора, Сяо снимал одну из перчаток и с отчаянной надеждой вглядывался в черное пятнышко на запястье. Оно было небольшим и чем-то напоминало, как бы сказали смертные, сердечко — символ каких-то светлых нежных чувств, что были им свойственны, но совершенно чужды для адепта. Люди верили, что если встретить свою половинку, достаточно коснуться их — и тогда пятно преобразится, окрасившись. Столетия шли, сердце на запястье все никак не приобретало красок, а все вокруг все еще казалось совершенно бесцветным. Наверное, Сяо не стоило верить в сказки смертных. ᅠᅠСян Лин с самого детства знала, что судьба уготовила ей особенного человека, чувства которого однажды смогут полностью преобразить ее жизнь. Почти каждую ночь девушка внимательно рассматривала темное пятнышко на кисти — оно было похоже на маленькую кристальную бабочку. Сян Лин любила представлять, какого же цвета та станет после судьбоносной встречи, которую она ждала с нетерпением. Когда Сян Лин видела, как у ее знакомых или друзей окрашивались метки, она чувствовала невообразимое восхищение, а ее глаза зажигались ярко-ярко. Но сколько бы девушка не путешествовала, сколько бы не делала новых знакомств — ее кристальная бабочка все никак не меняла серого окраса. Всю свою жизнь Сян Лин казалось, что ей чего-то не хватало, словно новому рецепту — уникального ингредиента. ᅠᅠᅠᅠОднажды все изменилось. ᅠᅠСян Лин, полностью доверяя Путешественнику, совершенно не ожидала, что ее блюдо будет пробовать адепт. В голове не укладывалось, как она, совершенно простая девушка из Ли Юэ, вообще могла удовлетворить вкус прославленного защитника региона. Протягивая чашку с салатом, она ощущала легкое волнение, а ее руки немного дрожали. Но стоило ей передать блюдо в руки Сяо — она почувствовала непривычное тепло в руках. Что-то точно изменилось. Ей даже показалось, что на мгновение адепт с удивлением взглянул на нее. Как же это было странно. ᅠᅠЧерез мгновения она услышала похвалу в свой адрес, в неописуемой радости кивая головой на советы адепта. Удивительно... Ему понравилось, ему п-о-н-р-а-в-и-л-о-с-ь! ᅠᅠВскоре Сяо исчез, даже не сказав слова прощания, но Сян Лин была уверена — она почувствовала на себе его изучающий взгляд. От этого стало немного... неловко и очень... тепло. ᅠᅠКогда девушка собралась уходить, ей показалось, что ее окликнули — стоило Сян Лин оглянуться, она совершенно неудачно столкнулась с тем, с кем почти только попрощалась. Девушка запнулась и точно упала бы, если бы ее не успели поймать, схватив за руку. — Прошу... прощения, я не хотел напугать тебя. Не ушиблась? — спросил адепт, почему-то стремясь звучать отстраненно. — Я в порядке! А... что ты здесь делаешь, Сяо? ᅠᅠАдепт отвел взгляд, но все никак не отпускал ладонь девушки из своей. — Сяо? ᅠᅠСян Лин начала беспокоиться, что-то точно было не так... Неужели случилось что-нибудь ужасное? Вдруг... вдруг... ᅠᅠВ мыслях были самые страшные и ужасные предположения, но Сян Лин не позволила им ее отвлечь. Вместо этого она сосредоточенно нахмурилась и слегка сжала руку Сяо, пытаясь перехватить его взгляд. — Сян Лин? Кажется, так тебя зовут, да? — наконец произнес адепт, помотав головой, словно отбивая всякие сомнения, — а ты веришь в сказки? ᅠᅠТеперь сердечко замерцало красным пламенем, а бабочка — нежным нефритом.