Непрожитая жизнь

      В доме Забини орала музыка. Драко увидел, как Блейз, посадив Полумну на высокий комод, похотливо выцеловывал ей плечо. Малфой кашлянул.       — О, иди скорее к нам. Попробуй — это просто магия какая-то! — Забини махнул рукой, подзывая его к себе.       Драко подошел и с удивлением заметил, как Блейз наливает что-то белое и мутное в небольшую рюмку. Он, радостно улыбнувшись, протянул ему напиток.       — Что это? — приглядевшись, спросил Малфой.       — Ты не рассматривай, а попробуй! Заморский подарок от подруги. Потом расскажу. — Забини наполнил еще две рюмки, одну протянул Полумне, вторую взял сам. — За дружбу!       Луна и Блейз, смеясь, ударили по его бокалу и залпом выпили. Драко повторил. Не выпить с ними за дружбу было бы большой ошибкой в данный момент. Алкоголь обжег горло, на глазах непроизвольно выступили слезы. Драко ненавидел анис с детства.       — Раки. Вот это вещь! — подмигнул Забини. — Так о чем ты хотел поговорить?       Драко мельком глянул на Полумну. Она ему не улыбалась. Смотрела очень серьезно.       — Может быть, лучше отойдем? — Драко бросил на него многозначительный взгляд.       — Нет, Луна все знает. Я ей рассказал. И про твою секретаршу, и про наш последний диалог.       — Хорошо… — Он собрался с мыслями. — Блейз, я почти не помню, о чем мы говорили с тобой в прошлый раз. Я пришел тогда домой и жутко разругался с Асти, психанул. Ей кто-то на улице дал коробку, а я сразу вспомнил твои слова, Полумна. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Ну, что Поттеру приходили подарки и все такое… Я испугался, накричал на нее. Потом, уже в мэноре, уничтожил эту дрянь. Но это была просто обычная шкатулка, для побрякушек или что-то вроде. А когда вернулся домой, то… Я боюсь, что Астория вообще меня не простит…       — Ты ударил ее? — в ужасе прошептала Полумна.       — Нет, конечно, нет… Я сделал ей еще хуже, — горько прошептал Драко.       — Что может быть еще хуже? — удивился Блейз.       У Малфоя до сих пор нестерпимо жгло горло, но он налил себе еще этой непонятной дряни. Залпом выпил и, пока мурашки ходили по его плечам, проговорил:       — Я проболтался, что изменил ей.       — Что ты сделал? — округлились глаза Луны.       — Изменил. Но хорошо хоть она не стала спрашивать, с кем.       — А я вот спрошу. На кого ты променял свою красотку-жену? Ты вообще сдурел, Малфой? — свистящим шепотом спросил Забини.       — А то вы не поняли… — отвел глаза Драко. — Где он, кстати?       По комнате лился припев какой-то пошлой песенки. Блейз и Луна в негодовании переглянулись.       — Ну… — вздохнул Забини, — зато теперь это многое объясняет.       — Да это не важно, не в этом дело. Просто тогда, когда пришли авроры, все было хорошо. Но потом мы с тобой повздорили, и через несколько дней мне прислали сову из Аврората. Вызвали к ним, я был там в обед. Второй отдел, к вашему этому Пьеру. Пьеру Пикоку, знаешь его?       — К Пикоку? Ах ты ж, кожа саламандры… Конечно, знаю. Чирей на губе. Дитя соплохвоста.       — Он припер меня к стенке. Считает, что это я. Либо убил Джуди, либо довел ее до этого. И еще… он дал мне это. — Драко молча протянул ему листок с согласием.       — Это плохо, — изменился в лице Забини.       — Я уже понял. Встретил Гросса, он меня ввел в курс дела, как там у вас сейчас все устроено. В общем… Либо я подписываю это, либо он ждет меня в следующую пятницу с Асторией. Она совсем скоро должна родить. И теперь, когда она видит меня дома, то смотрит так, что я думаю, ее только обрадует, если меня упекут в Азкабан.       Друзья ошарашено молчали. Блейз вертел в руках пергамент, вчитываясь в подпись Пикока. По тому, как тот втянул в себя нижнюю губу и, с силой проведя зубами, отпустил, Малфой понял, что это далеко не простая формальность.       — Мне не у кого больше просить помощи. Ты говорил что-то про легилименцию тогда, я, правда, не помню, что именно… Вот я и пришел к тебе. И еще Гросс намекнул, что ты стал неплох в этом деле. Потренируешь меня? Мне бы вспомнить навык. — Драко взглянул Блейзу в глаза.       — Конечно, не вопрос. — Забини вернул ему пергамент. — Только бы тебе…       Он не успел договорить. В комнату, заливаясь веселым хохотом, вплыла Панси Паркинсон. Она черной грациозной пантерой шла к ним спиной. Ее длинные прямые волосы были собраны в высокий хвост на макушке. Черные лосины второй кожей обтягивали ноги, обутые в высокие жесткие сапоги. В ее руке Драко заметил очки. Она вращала их, расслабленно держа за дужку. За ней по пятам, весело смеясь и близоруко щурясь, шел Поттер.       — Вот сюрприз, да я заклинатель змей! — тянула Панси, не давая ему поймать ее. — Ты сам с этими очками, как змея. Смотри, все правильно. Также и ядовитые кобры тянутся к флейте своего заклинателя… — Ее низкий утробный смех иссушал.       — Панси, не льсти себе. Ты обычная воровка, — ржал Поттер, пытаясь схватить ее.       Паркинсон резко шагнула к нему, слегка сбив с ног. Она жарко подышала на стекла, протерла их кончиком черной рубашки, на пару секунд оголив плоский упругий живот. С силой толкнув Поттера в стену, подошла очень близко и медленно, надела на него очки. Драко взбесился. Они не замечали никого, играя в свои глупые гляделки.       — Здравствуй, Панси. Смотрю, ты сеешь разврат везде, где появляешься, — не выдержал Малфой.       — О, Драко! — Паркинсон перевела на него блуждающий взгляд. — Как дела у Астории? Я планировала на днях зайти к ней. Могу посеять разврат и у вас. Спорим, у вас там даже пикси от скуки сдохли?       — Благодарю, не стоит. Моя жена скоро должна родить. Ты и так нашла место, где можешь разгуляться.       — Да! Я соскучилась по моим змейкам в жарких песках! — Панси с Поттером направились к ним. — Вот, решила навестить Забини и кого же я тут нашла… — Она зарычала в лицо Поттеру, игриво показав клыки. — …львят.       — Давайте выпьем за встречу! — быстро предложил Забини.       — Вот люблю тебя за это, Блейз. Ты не такой нытик, как некоторые. Сразу видно, что в тебе течет горячая кровь. Ах! — Панси приняла рюмку из его рук. — Забини, девушки бывают такими глупыми. Если бы я знала, каким ты станешь, я бы вышла за тебя еще в школе. Теперь у тебя уже есть чудесная супруга, а я все еще в поиске.       — Не прибедняйся, Панси. Я знаю, что у тебя нет недостатка в мужском внимании. — Лед, который острыми иглами пронизывал каждое слово Драко, можно было бы с успехом добавлять в их анисовое пойло.       — Но тут совершенно другие мужчины, не то, что в жарких странах. Там мужчин характеризует их пылкость, чуткость и сила. Вот это мне по душе.       — Неужели в Англии нет достойных вариантов? — уставился ей в глаза Поттер своим зеленым, змеиным взглядом.       — Смотри на меня аккуратнее, Гарри, а то влюбишься, придется брать тебя в свой гарем, — не отрывая взгляда, мурлыкала она.       — Буду любимым мужем? — подмигнул Поттер.       — Какое самомнение! — рассмеялась ему в лицо бывшая слизеринка и серьезно добавила, — Мне нравится.       Внутри Драко клокотала злоба. Она вставала черным туманом, щетинилась, рычала. Он с силой сжал рюмку в своей руке. Панси, не отрывая взгляда от Поттера, протянула ему напиток, звонко ударив своим бокалом о его, добавила:       — Я пойду проверю, правильно ли эльф задал корм моему Адилю. Приходи, Поттер, он хороший мальчик, я познакомлю вас. — Панси, резким движением опрокинув в себя полный бокал раки, с наслаждением облизала губы.       Малфой смотрел в ее удаляющуюся спину. Он желал ей смерти.       — Ты же не пойдешь за ней? — с вызовом спросил он, наблюдая, как тот пьет. — И вообще, тебе еще рано пить алкоголь, ты не находишь, Поттер?       — Ох, уймись, Малфой, а то кровь из носа пойдет. — Гарри со скукой пробежал по нему взглядом.       — И почему все, что она говорит, звучит так пошло? — пробормотала Полумна.       — Правда? Я не заметил. — Пожав плечами, Поттер молча вышел из комнаты.       Драко со стуком поставил стакан на стол. Злоба — голая, пошлая, грязная, лизала его душу. У злобы были черные, как смоль, глаза и от нее пахло анисом.       — Что ты хотел сказать мне, Блейз, пока эта ш… Пока Паркинсон не отвлекла нас?       — Хотел предложить тебе помириться с Гарри, он лучше меня может объяснять что-то. Думал, что и с ним тоже стоит бы потренироваться… Но давай-ка забудем пока об этом. Когда ты должен дать ответ?       — В течение пяти рабочих дней, — скривился Драко. — До второго октября.       — Вот первого и подпишешь. А мы, пока что, проведем время с пользой. Пойдем, я покажу тебе библиотеку.

***

      Голова гудела от теории. Он до позднего вечера просидел в библиотеке Забини, читая… Читая… Читая… В какой-то момент дверь открылась и в дверях показалась пушистая голова Гермионы. Она молча постояла на пороге несколько секунд и вышла, хлопнув дверью.       Малфоя почему-то так сильно это задело. Чем он виноват перед ней? Ладно, Блейз. Ладно, Поттер. Но эти двое хотя бы не вели себя, как девчонки.       «Хах», — усмехнулся про себя Драко. — «Гермиона и была девчонкой».       И она также, как и его жена, выбрала позицию брать его измором. Замолчать и делать вид, что его не существует. Что он просто показался ей.       «Тоже мне, ходячая совесть!» — бесился Драко. — «Конечно, беги, защищай своего дружочка. Как будто он нуждается в защите, дрянь гриффиндорская!» — в сердцах думал он, рассеянно листая страницы. — «Ускакал, небось, на ее жеребце или что она там теперь скупает. Растрепал мне нервы. Раскрошил все. Специально, мстил. Пусть подавится, кобылицей своей породистой. Пусть таскает ее за черные волосы. Пусть… Черта тебе за шиворот дикого, а не ревность от меня, Поттер!» — резали мысли его голову.       Драко не мог больше усидеть на месте. Музыка стихла, но теперь до него временами доносился звонкий женский голос.       «Лучше выспаться, чем сидеть в этом борделе», — подумал Малфой и, громко топая ботинками, стал спускаться вниз. Луна и Блейз сидели перед камином. Ксенофилиус увлеченно декламировал трактат о минусах и плюсах Живой воды. Запойно так, с выражением.       — Блейз, Луна, я, наверное, пойду. Завтра во сколько? — обратился он к другу.       — Давай в одиннадцать. Тут же. — Забини нежно обнял Луну за плечо.       Коротко кивнув, Малфой схватил порох и бросил его в камин.       — До завтра. Хорошего вечера, — попрощался он с Ксенофилиусом, но тот, никого не замечая, продолжал читать.

***

      Сон не шел. Драко оделся и вышел из дома. Ночь опустилась на город. Он ступил на тротуар, повернул налево и пошел. Без цели, без желания куда-либо прийти. Малфой решил уходить себя до такого состояния усталости, когда тело отчаянно просит сна у мозга, и тот, соглашаясь, сдается. Он не стал пить зелий — его уже тошнило от одного их вида. И если еще вчера он размышлял — сварить ли Поттеру еще, ведь все же Драко опасался рецидива, то сейчас он радовался, что не начал этот долгий и никому не нужный процесс. Он был зол на него. Как можно так просто взять и разбить столько часов человеческого труда? Пинать с ноги всю ту заботу, с которой он высчитывал ингредиенты. Конечно, тот и не догадывался, как Драко почти не спал четверо суток, как ныла затекшая от постоянного стояния над котлом спина. Как он рисковал… Поттер ничего не знал.       Но теперь к злобе добавилась ревность. Он шел мимо уютных низеньких домишек, приземистых каменных заборов, аккуратных кустарников, сонно мигавших фонарей. Драко полюбил этот район. Тут было чисто и тихо. Тут не было ветра, отвешивающего одну оплеуху за другой. Тут не было соленых острых брызг. Тут не было свистящих труб и хлопающих сквозняком окон. Тут никогда бы не поселился Гарри Поттер. Драко сам не заметил, как в гневном запале прошел вдоль всей улицы, минуя небольшие перекрестки. Как обогнул старую церковь Челси и вышел к реке. Его волосы разметал ветер.       — Конечно, я был не прав, когда так ответил. Естественно, это выглядело как плевок в лицо. Это полностью непрофессионально и просто по-человечески паскудно. Этого разговора вообще не должно было быть, Поттер. Но ты всегда появляешься так внезапно… — жаловался Драко Темзе.       Река плавно текла, унося с собой все его слова. А он просто не мог больше держать все это в себе, нужно было сказать это хоть кому-то. Почему бы не реке? Та унесет его слова в океан, и они упадут на дно, затеряются в песке и ракушках.       — Я нарушил правило, допустил близость, не отдавая себе отчет в том, что ты не соображаешь, что делаешь. Это был шок, аффект — ты часом раньше потерял лучшего друга. Но я ничего не могу тебе обещать. Ничего… — шептал Драко. — Я не имел права варить тебе зелье. Мне нельзя было даже начинать помогать тебе, потому что…       Ночной Лондон был на удивление тих и холоден. Малфой старался спрятать озябшие пальцы в рукавах пальто. Ветер пробирался под воротник, дул в уши, делая голову тяжелой. Но он все стоял, размышляя про себя:       «Как больной может помочь больному? Они просто перезаражают друг друга. Я наивно полагал, что вылечился, как же я был глуп. Когда же я совершил ошибку? В ту ночь, когда ты чуть не погиб от моего зелья и я сам чуть не умер от страха? Нет, раньше… Когда позволил Полумне привести себя к дверям твоей комнаты, под глупым предлогом… Раньше. Когда зачем-то пошел на поводу у жены и читал то злополучное интервью?» — кусал губы Драко.       — Раньше… — раздался рядом с Малфоем скрипучий голос.       Драко вздрогнул от неожиданности. На него пахнуло перегаром и терпким запахом человеческого пота. Он резко повернулся. Рядом с ним остановился, пошатываясь, какой-то пьянчуга.       — Раньше! — уверенно повторил тот.       Его куртка была расстегнута настежь. Рубашка задралась, оголяя волосатый живот. Тонкий шарф сносило порывами ветра.       — Раньше надо было думать, — буркнул пьянчуга, уставившись прямо ему в глаза. — Она же сказала мне тогда: «Бросай пить и возвращайся домой, Джон. Но я не буду ждать тебя вечно…». А кто она такая, чтобы диктовать условия мне? Мне, Джону Гримсби!       — Почему вы опоздали? — внезапно для себя с интересом спросил Драко.       — А черт его знает, парень. — Мужчина икнул, его качнуло, и он намотал шарф покрепче. — Хотел проучить ее, знаешь. Вдарить ей посильнее, чтобы знала, кто тут главный. А когда пришел, ожидая, что она упадет мне на шею в слезах, эта стерва выдала: «Раньше надо было думать!» А ее новый муженек погнал меня тумаками прочь, крича, что вызовет полисмена, если еще раз увидит на их лужайке.       Малфой промолчал, разглядывая то, что стало с бедолагой Джоном Гримсби.       — А ведь как я ее любил, эту стерву!       И пьянчуга, пошатываясь, пошел дальше, горланя изо всех сил: «Закрой глаза, и я тебя поцелую. Завтра я буду скучать по тебе… Помни, я всегда буду верен…»       Драко, облокотившись на парапет, простоял до рассвета, вглядываясь в мутные тягучие воды.

***

      — Ты готов? — спросил Забини.       — Абсолютно, — ответил Малфой, пытаясь шире раскрыть зудящие глаза. Веки резало недосыпом, словно песка кинули.       — Может быть сначала попробуешь пользоваться палочкой? Для первого раза? — уточнил тот.       — Ее же нельзя использовать при допросе. Я готов, давай уже, — разозлился Драко.       — Легилименс! — шепнул Забини.       Мир рухнул. Маленький мальчик показывал на него пальцем, его мать покорно наклонила голову ребенка вниз, в уважительном поклоне. Малфой никак не мог вытащить дурацкую занозу из пальца.       «Вы прирожденный психолог, Драко!» — обняла его пухлая женщина.       Рука больно царапнула его ладонь, Гарри Поттер поймал снитч, Гриффиндор ликовал. Мать больно ударила его по щеке наотмашь.       «Ты стал таким взрослым, Драко, малыш…» — хихикала ему на ухо тетка.       «Почему только ты один так хорошо меня понимаешь?» — Пронзительный взгляд, крик чайки в вышине.       — Драко! — Блейз бил его по щекам. — Что с тобой? Почему ты не защищался, почему не путал свои мысли? Ты же сказал, что готов! — с тревогой смотрел на него Блейз.       Малфоя трясло. Он еле стоял, медленно осознавая, сколько всего сейчас смог увидеть Забини.       — Так, садись, надо поговорить. — Друг потащил его на диван.       Малфой спрятал лицо в руках. Он и забыл, как жестока была иногда его мать.       — Ты сказал, что Беллатрикс учила тебя окклюменции. Ты соврал? Пойми, одно дело вспомнить и совсем другое…       — Нет, — покачал головой Малфой, не отнимая рук от лица. — Я, наверное, просто не выспался, — пробормотал Драко. — Давай попробуем еще раз.       — Пойми, у нас мало времени! Тебе нельзя сейчас отвлекаться. Даже, может быть, и не плохо, что Асти с тобой не говорит, а Гарри нашел красивую игрушку. Не смей думать ни о чем кроме окклюменции! — повысил на него голос Забини.       — Я и не думал об этом, Блейз! — Драко не хотел раскрывать карты. — В последний раз я практиковался весной девяносто седьмого… Шесть лет прошло.       — Шесть лет спокойной сытой жизни. Я понял. Тогда ты должен каждый день работать за год. Вставай, продолжаем. — Забини жестко ударил его по колену.       — Ты готов? — спросил он тут же.       — Да, — соврал Драко.       Бах — каменная стена Хогвартса упала прям перед ним, чуть не задавив. Бах — на него надели шляпу, и та прокричала: «Слизерин». Астория смеется и брызгает в него водой из палочки. Он лежит и не может вздохнуть на мокром полу туалета Плаксы Миртлл. Снейп смотрит на него недоверчиво.       «Я же просил не путать документы! Сколько раз мне еще повторять очевидные вещи?» — бубнит он, разбирая свои папки.       «Может, тебе найти девчонку порасторопнее?» — усмехается Астория, стоя за его спиной.       — Так, вот мы и добрались до малышки Джуди! — Блейз опустил палочку.       Драко почувствовал, как у него заболела голова. Он устало опустился на диван. В растревоженной памяти всплыло воспоминание о том, как Астория спорила с ним о царе Сизифе. Малфой был убежден, что Сизиф использовал свою магию для обмана людей, скрывая истинную природу мира и заставляя их верить в ложные чудеса. Во всех книгах, что он читал в детстве, было указано, что Боги наказали его именно за это. Заставили выполнять бессмысленную работу, чтобы он осознал, что истинная сила не в обмане. Астория же, твердо стояла на своем. Она говорила, что тот использовал свои силы, чтобы манипулировать другими волшебниками, превращая их в своих слуг. В наказание его заставили работать в одиночестве, никогда не достигая своей цели. Драко считал, что это глупая идея и спросил, откуда она понабралась такой откровенной чепухи. Жена тогда покраснела, замялась и перевела разговор.       «Интересно, почему я вспомнил об этом споре именно сейчас…» — задумался Драко. Он поднял взгляд на Блейза. Тот, словно именно этого и ждал:       — Легилименс! — прошептал он, коротко кивнув.       Малфой застыл. Снег медленно падал вниз, крупными, мягкими хлопьями. Это были даже не снежинки, казалось, что если поймать такой комочек в руку, то можно почувствовать его вес. Гарри поймал один, смотрел, как он тает на его ладони пару секунд. Потом перевел взгляд на него и сказал: «Я люблю тебя. Говорят, что это приятно слышать, если тебе нет, то извини меня пожалуйста».       — Секретарша, Драко! Секретарша!!!       Малфой услышал голос друга, но заснеженный двор уже сменила вычурная мебель. Он брезгливо обогнул золоченый столик, выходя в коридор. Увидел, как Уизли и Поттер, смеясь, подошли к краю лестницы. Гарри пропустил рыжего вперед, расправляя рукава на рубашке. Драко показалось что чья-то тень пронеслась под потолком. Вдруг внезапно в стене открылась незаметная дверь, оттуда выскочил низкий человечек с искривленным злобой лицом. Фиолетовый луч вылетел из палочки карлика, пронесся, сверкнув, и ударил в спину Гарри. Поттера подбросило вверх, впечатало в потолок, и его тело, светящееся фиолетовым светом, начало медленно вращаться против часовой стрелки. Руки были раскинуты в стороны, очки упали на пол, а в глазах застыло выражение дикой боли. Из стен полился приглушенный стрекот, как будто кто-то переводил назад огромные часы или медленно раскручивал барабан пистолета, заполненный патронами.       — Хватит уже думать про Поттера! Забудь и про Лимб, и про все остальное! — донеслось до Драко недовольное рычание Блейза. — Он о тебе даже не вспоминает! Сосредоточься на секретарше, вспомни, как она помогала тебе.       Малфой собрал всю волю, Блейз поднажал, делая шаг к нему. В голове Драко раздался жуткий женский крик. Гостиная Блейза стала коридором Мунго. Двери распахнулись. Юная медсестра выбежала наружу, рыдая и держа перед собой две руки, окровавленные по локоть, со свисающими лоскутами кожи.       «Агнес, ты-то зачем к нему полезла? Стой!» — За ней следом выбежал Целитель. Тоненькая струйка фиолетового тумана вырвалась из приоткрытой двери. Старик-целитель взмахом руки тут же захлопнул ее. Строго посмотрел на Драко: — «Покажите руки, мистер Малфой!»       «Пропустите меня к нему!» — взмолился Драко, — «Пожалуйста!»       «Вам жить надоело? — резко осек его целитель».       — Ну уж, нет! Хватит этого! — закричал Блейз. — Легилименс!       Стены больничного коридора на секунду вновь стали гостиной Забини. В следующее мгновение Драко увидел, как миссис Этенли, с красным от злобы лицом, бьет кулаком по ресепшену его офиса:       «Я тебе покажу Америку, неблагодарная девчонка! Сопля совсем, а уже с советами лезет. Тебе жить надоело?»       «Что случилось?» — спрашивает Драко, застыв на пороге. Миссис Этенли резко поворачивается к нему:       «Приструните вашу секретаршу, мистер Малфой, а то я за себя не ручаюсь…»       Утро сменяет вечер.       «Я назначила двоих людей на одно время, мистер Малфой», — плачет Джуди.       Он подходит к столу секретарши и направляет палочку на две коробки, делая одну красного цвета, другую зеленого.       «Я надеюсь, что теперь вы сможете разобраться с входящими и исходящими бумагами, Джули. Это не сложнее, чем выбрать какие туфли надеть».       Драко гневно хлопает входной дверью и выходит из офиса. Он, не глядя, покупает серьги в магазине, рядом с банком Гринготтс. Взглянув в покрасневшие от слез глаза секретарши, Малфой кладет бархатную коробочку на ресепшн, ледяным тоном обращаясь к ней:       «Почему вы не сказали мне причину, из-за которой хотели отпроситься сегодня? Так или иначе… С днем рождения, Джули, идите домой. И я прошу вас, впредь предупреждать меня заранее…»       — Драко, это никуда не годится! — закричал Забини. — Ты же сам подпишешь себе приговор!       Малфой запрокинул голову на спинку дивана. Он уже давно не чувствовал себя настолько разбитым и слабым.       — Давай попробуем начать с теории, — извиняющимся тоном проговорил Блейз, садясь рядом.       Драко молча покивал головой. Он слушал низкий голос Забини и в какой-то момент его мысли начали уплывать. Он ничего не понимал в этих дурацких формулах. Малфой смотрел на графики и цифры. Они прыгали по страницам, смеялись над ним. На одном листе все было даже логично, у него получилось разобраться. Но стоило Блейзу перевернуть лист и все было то же самое, те же графики, те же определения, но цифры менялись. Драко кивал, но ничего не мог с собой поделать. В какой-то момент он увидел, как идет к шумной реке, все было таким ярким и насыщенным. Ощущение счастья и легкости наполнили его.       — Малфой, не спать! — друг с силой ткнул его под ребро.       — Я все понял, давай может лучше немного практики? — взмолился Драко.       — Пойми, тебе нельзя закрывать свое сознание. Не надо блокировать это, примени фантазию — это же элементарно! Смотри, вот на этом графике…       — Я понял, Блейз! Меня сейчас стошнит от цифр!       — Легилименс! — прошептал друг, направляя на него палочку.       «Принеси кофе, Джули!» — кричал он, сидя за большим столом, даже не вставая с места. Гарри лежал в кровати, из его горла вязкими потоками текла кровь. Отец поднимал его на руках и кружил, кружил… Астория разрезала ножом его лицо на огромной картине. Он рыдал в тесной душевой слизеринской спальни. Палочка направилась на его руку, дикая, адская боль. Он почти ослеп от нее. Знак змеи проступал все чете и четче. Гарри, как огромная счастливая обезьянка, с разбегу прыгнул в кровать. Он летел на метле, выше всех, дальше всех.       «Я никак не могу найти манго, мистер Малфой. Сейчас, наверное, еще не сезон…» — со слезами в глазах причитала секретарь.       «Что тут за бардак?» — Драко открыл дверь из своего кабинета, смотря как на ресепшене топчутся совы.       Звонкая пощечина от Гермионы:       «Ты хоть знаешь, что это такое, когда болит душа?» Он молча кинул стопку бумаг на стол секретарши, резко добавив:       «Все неправильно. Переделай».       Он барахтается в ледяной воде. Джуди висит в петле, а голос Забини шепчет ему на ухо:       «Ничего тут не трогай, уходим».       Он медленно расстегивает Гарри ширинку брюк.       — Прости, но этого я видеть не хочу! — услышал он голос Блейза.       Драко задохнулся. Он старался дышать, как читал в учебнике по психологии. Выходило дерьмово. Вздох крошился, прерывался. Малфой упал лицом на подушки и его плечи затряслись. Не оставалось сомнений, что Забини видел все. Выпотрошил его как цыпленка. Вот он стоял такой весь сильный и вдруг рухнул. И если Блейз был еще его другом, то что же увидит этот, аврорский ищейка. До полного уничтожения Драко Малфоя оставалось меньше недели.       — Слушай, Драко. Ты же понимаешь, что я никому никогда ничего не скажу, — сел рядом с диваном на корточки Забини.       — Да какая разница? — невнятно прошептал Малфой. — Не ты, так этот ваш, хиппи все узнает.       За дверью раздался мерзкий голос Панси.       — Блейз! Забини, выходи, ты где спрятался? Мы с Поттером решили играть в «Правда или действие»! Не будем же мы играть вдвоем? Он же меня изнасилует, — засмеялась Паркинсон.       — Сейчас. Идите, я подойду через минуту! — громко крикнул тот.       Драко оперся на локти и посмотрел прямо в глаза другу. Он чувствовал, как тряслись его губы, но ничего не мог с этим поделать. Малфой вдруг вспомнил то, до чего Блейз еще не успел добраться. Маленький тусклый огонек, что послушно застрял в железном светильнике Азкабана. Ошейник на теле человека, из-под которого вытекает смешанный с кровью гной. Сухие губы Мальсибера и то, как к нему ползет то, что осталось от Алекто Кэрроу. Ее голос, ее припухшие мозоли на локтях, ее спутанные волосы и запавшие глаза. И то, как она смотрит на него, с ненавистью и ликованием одновременно. Драко и не думал, что эти две эмоции могут соседствовать друг с другом. Пока не увидел их в глазах той, кто больше возрождения Волдеморта желала мучить его, не позволяя умереть быстро.       — Убей меня, а? У тебя же есть что-то такое, я уверен… Яды, что-то быстрое…       — Прекрати! — зло одернул его Забини. — Ты, наверное, и правда не выспался. Давай-ка, держи книги и дуй домой. Прочти, сколько сможешь. И выпей что-нибудь из своих настоев, в них ты мастер. Завтра в одиннадцать. Тут. Ты понял меня, Драко?       Малфой обреченно покивал головой. Он взял тяжелые книги. Те резали своими острыми корешками его бок. Он уже было взял порох, но Блейз перехватил его руку, повернул на себя.       — Я запрещу ей завтра приходить. Все будет тихо. А ты чтобы был тут ровно в одиннадцать, как на экзамен по зельям. Понял меня?       — Понял.       — Слово побратима? — Он притянул к себе голову Драко и уперся своим лбом в его.       — Слово побратима, Блейз.       На душе стало немного теплее.