О чем мы молчим?

      скажи мне, какой твой любимый цвет, и я заберу его у тебя.

      Сквозняк в тёмных и прохладных коридорах Хогвартса проходился импульсами по коже, заставляющими содрогаться всё тело. Эхо отзывалось даже от моих неспешных и лёгких шагов. В одной руке я держал письмо, во второй — волшебную палочку на случай, если встречу какого-нибудь Филча. Ходить в это время по школе было чревато последствиями, но ощущение игры «поймай меня, если сможешь» доставляло мне удовольствие, вероятно, от поступавшего в кровь адреналина. Мой филин должен быть в совятне: отправлять это письмо школьной совой опрометчиво с точки зрения отца. Да и не сказать, что я был не согласен с ним. Я привязал послание к птице, и та сразу улетела. У меня не было ни единой мысли о том, как отреагирует отец на мой ответ, поэтому не уверен, что жду следующего письма. Решил присесть на последней ступеньке лестницы, ведущей в совятню.       От последнего прикосновения к ней, от того, как резко она выхватила свою руку из моей, я ощущал жжение. Словно гной, разъедающий мою кожу. Мне вспомнились руки Тео. Жжение усиливалось от разыгравшегося воображения. Я представил, как выпил то проклятое зелье. Как по-настоящему страдали бы мои руки. И весь я. Потому что сейчас я чувствовал всё в полной мере. Только где-то в груди.       Наверное, твоя кровь как гной. А ты сама — опухоль, медленно убивающая меня.       Я старался не думать о ней в каком-то определённом ключе. Всё время, казалось, она была мне неинтересна и безразлична. Но какой-то ком, ставший поперёк горла, только и сообщал, что мне вовсе не плевать. Чёрт. Просто нужно дожить до лета. Тогда всё забудется, и я продолжу осуществлять один из своих планов.       Спустя минут десять в мои размышления вторглось эхо от чьих-то шагов по ступенькам. Кто мог ночью прийти сюда? Я пересел на тёмную сторону и собирался наложить на себя дезиллюминационные чары.       — Это всего лишь я, Малфой, — скучающе произнёс знакомый мне голос.       — Поттер, что ты здесь делаешь? — спросил я, приподнявшись.       — Тот же вопрос могу задать тебе, но, думаю, мы оба знаем на него ответ, — ответил парень, пройдя мимо меня. Он привязал к своей сове письмо, погладил её и отправил в полёт. Видимо, это тоже одно из тех писем, даже об отправке которых желательно не знать. Поттер сел на ту самую ступеньку и засунул руку в карман, достав оттуда спустя время какую-то пачку. В темноте разглядеть, что именно это была за пачка, невозможно, но что-то подсказывало мне, что он теперь имел плохую магловскую привычку. Я присел рядом с ним, параллельно вдыхая идущий дым.       — Поттер, не пускай дым в мою сторону. Я не собираюсь вдыхать дешёвый магловский табак.       Парень повернулся, взглянув на меня с усмешкой, и сделал показательно очередную затяжку. Если он выпустит на меня дым, то смерть будет для него поощрением. Но Поттер отвернулся от меня и выдохнул в другую сторону.       — Сам не помню, как в этом году закурил. Видимо, вся эта чертовщина… — он вздохнул и потушил сигарету, — да к чёрту.       — Встречайся я с Паркинсон, тоже бы закурил, — ухмыльнувшись, сказал я. Поттер вопросительно посмотрел на меня, ожидая продолжения фразы. Но его не будет. Я просто знаю, какая Пэнси вспыльчивая и… сложная.       — Пэнси милая, — только и ответил он. — Только не говори ей, что я так сказал. Она меня убьёт.       — Да, Паркинсон определённо тебя убьёт. Раскромсает. — Я сделал паузу перед следующим вопросом: — Как это вышло вообще?       — Что? То, что мы с Пэнси встречаемся? Не знаю… Ведь я никогда не обращал на неё внимания, как и она на меня. Пэнси однозначно красивая девушка, но она со Слизерина, и, может быть, для нас двоих сыграло в злую шутку клише «запретный плод сладок». Так бывает, когда тебе что-то запрещено, а ты это хочешь. А как захотелось — я и не помню.       — А Уизли? Мне казалось, ты ей нравишься, Поттер, — озадачено спросил я. Это, правда, было из пророчеств Блейза, но не спросить об этом самого парня — кощунство.       — Мы не подходим друг другу, да и встречаться с сестрой лучшего друга такое себе дело, — он выдержал паузу. — И почему вообще мы сидим здесь и так спокойно разговариваем, словно мы друзья?       Я пожал плечами. Поттер был одним из тех, кого я ненавидел даже волосками на своей коже. Но оправдана ли была моя ненависть к нему? Думаю, подсознательно я не хотел бы его ненавидеть. В детстве я надеялся подружиться с ним, но определённо где-то оплошал. Блядь, да я знаю, что я та ещё сволочь, но мне нравится быть таким. Я это я. А Поттер — просто Поттер или Мальчик-который-выжил.       — Жаль, что мы не стали друзьями, Малфой. И жаль, что не станем. Сложно быть друзьями, находясь по разные стороны баррикад.       — Встречаться с девушкой, находясь с ней по разные стороны баррикад не легче, Поттер, — я встал со ступеньки и отряхнулся. Собирался спуститься дальше, как услышал от него то, что не хотел бы слышать никогда.       — И ты это тоже понимаешь, Малфой. Но всё же борешься с собой, не так ли? — он выдохнул: — Я не должен был этого говорить, но Пэнси рассказала о своих догадках. Я не указ кому-то держаться подальше от неё. У всех нас внутри собственная война, но если выберешь чью-то сторону, не меняй её без весомых причин.       — Я не нуждаюсь в твоих советах, Поттер, — только и сказал я, спускаясь дальше по лестнице в тёмной башне.

***

      Я прошёл в гостиную своего факультета и сел в ставшее уже родным кресло. Этой ночью спать совсем не хотелось. То ли от мыслей, каждая из которых ожидала очереди быть перебранной, то ли от страха ощутить под сомкнутыми веками присутствие ночных кошмаров, с которыми я вроде бы успешно смог справиться.       Я почувствовал руку на своём плече, когда мои глаза спустя время нахождения в мыслительном процессе успели сомкнуться. Друг обошёл меня и сел на противоположное кресло. От света, еле проступавшего в подземелья, его лицо выглядело ещё более измождённым, чем обычно.       — Решил вспомнить старые добрые? — спросил он полушёпотом.       Я взглянул на него. В его тёмных глазах читалось отражение моих снов. Я не разговаривал с ним близко с той самой ночи. Грейнджер не раз пыталась разговорить его или заставить нас пообщаться, но успехом это не заканчивалось. Тео дорог мне и, возможно, чуточку больше, чем Забини или Паркинсон, поэтому любая мысль о том, что его не будет рядом, черпала из меня все ментальные силы. Я боюсь остаться один в этом грёбаном мире.       — Почему ты так поступил, Тео? — на выдохе спросил я его в ответ.       — Ты уверен, что хочешь знать это, Драко? — он отвернулся и зачем-то пожал плечами. — Я не хочу становиться Пожирателем. Этим летом и ты, и я будем вынуждены принять метку. И что тогда? Для меня смерть — лучшее, что могло произойти на тот момент, — Тео уже перешёл на громкий тон, — Я две грёбаных недели страдал от пыток отца, потому что тот хотел сделать меня ближайшим к Тёмному лорду, но Он выбрал тебя, Драко! И отец чуть не убил меня, потому что я не справился с задачей по его словам! Вот почему… Вот почему, блять, я это сделал. Я больше не хочу умирать, оставаясь живым.       Я почувствовал, как глаза начало жечь. Мне хотелось вырвать себе их, как и уши, которые дали мне узнать, что произошло с ним на самом деле. Я представил всё это дерьмо, отчего сжал кулаки настолько сильно, насколько мог позволить себе со своей злостью. Мне нужно успокоиться. Я вдыхаю и выдыхаю десять раз, пытаясь восстановить дыхание, которое сбилось яростью на всех, кто причастен. Тео посмотрел на меня и покачал головой. Я знаю, что не надо. Знаю. Кампания Тёмного лорда расплатится со всем, что происходило раньше и происходит сейчас. Вбить нам в головы обоснованность смертей было абсурдным действием. И, хоть идея чистоты крови всё равно отдавалась гулом где-то внутри, оставались люди, чьей смерти я бы не желал видеть. Кого сам бы не смог убить. И пускай попаду под смертельное сам, но я обязательно унесу с собой всех, кто причинит вред дорогим мне людям.       И я обязательно расквитаюсь отдельно с отцом. Обязательно.       Я подошёл к Нотту, и теперь уже моя рука лежала на его плече. Я ободрительно кивнул, давая понять, что я рядом с ним, несмотря на всё дерьмо, что происходит с нами, детьми Пожирателей смерти.       — Я только с совятни: отправлял письмо домой. Встретил там Поттера, — убрал руку с плеча друга и сел обратно в кресло, закинув одну ногу на другую, — поговорили с ним. И теперь, что неожиданно, он курит.       — Наверное, от Паркинсон всё, — подметил Тео.       — Я ему сказал то же самое, — сделал паузу, — а ты как себя чувствуешь? Ведь Паркинсон с ним.       — Мне на неё всё равно, Драко. Легко открыл — легко закрыл.       — Нужно расслабиться, ты так не думаешь? — наклонив голову вбок и улыбнувшись, сказал я. — Может, тебе стоит рассмотреть какую-нибудь красотку из Гринграсс? Или, может, не знаю, кто там вообще может привлечь твоё внимание? Та же Уизли, вот. Она же поцеловала тебя.       — Я уже говорил, что и она меня не интересует. Тем более она сделала это, чтобы заставить Поттера ревновать. По крайней мере, она на это надеялась. В романтическом плане мы друг другу не интересны, и это к лучшему, — Тео приложил ладонь к лицу и еле слышно произнёс: — Мне вроде как нравится одна.       Я пытался понять, ослышался ли я, или всё же он действительно сказал, что ему кто-то нравится. Я рассмеялся громче, чем стоило, учитывая достаточно позднее время для шума в гостиной.       — И кто это?       — Пока не буду говорить, — резко ответил Тео, отводя взгляд в сторону.       Я знал, что он не станет выкладывать всё сразу. Но если понаблюдать за ним, то узнать, кто эта девушка, не составит труда.       — Думаю, завтра стоит организовать небольшое мероприятие, чтобы расслабиться, как считаешь? — спросил я, с интересом наблюдая за реакцией друга.       — Думаю, это отличная идея. Напомню об этом Блейзу. А теперь пойдём доспим оставшиеся часы.

***

      Ветер отрывисто врывался через панорамные окна поместья. Женский смех эхом раздавался по холлу, на мраморном полу которого была разбрызгана чья-то кровь. Я посмотрел на себя, но на моём теле не было ран или других повреждений. В другом конце холла слышался чей-то плач. Мне стало не по себе. Это место почти не освещалось, только изредка — яркими вспышками от заклинаний. Плач становился всё громче, и, кажется, переходил на болезненный крик. Я медленными шагами направлялся в сторону происходящего. Голоса увеличились: там явно не меньше десяти человек. Ветер сильно ударил в одно из окон, и оно от столкновения открылось, резко ударяясь о стену. Осколки от разбитого стекла упали на пол. Голоса затихли. Я огляделся. Запах крови пробивался в нос, и, чем дальше я шёл, тем больше её было на полу и даже стенах. Что здесь происходит? В наступившей тишине можно было различить некоторые разговоры, пусть и обрывистые.       — Эту грязнокровку оставь на потом, сейчас явится Тёмный лорд и разберётся с ней сам, — ехидно произнёс чей-то женский и чуть ли не кричащий голос.       Я посмотрел в сторону голосов, и картина, которая предстала передо мной, оказалась немало ужасающей. На полу лежало с десяток изуродованных тел, некоторые из которых целыми назвать представлялось сложным, словно расчленение жертв — забава. В центре безжалостно убитых людей на коленях с закрытыми глазами сидела она.       Я резко подскочил на кровати. Всё мое лицо было в поту, а руки отдавали холодом. Меня накрыл леденящий ужас. В спальне сейчас светлее, чем обычно, значит, солнце уже взошло. Я привстал на локтях и осмотрелся. Спальня пустовала. Вероятно, я проспал дольше остальных. Расслабил локти и рухнул головой на подушку. Что за чертовщину я видел? Салазар, пускай это будет единичным случаем. Просто пусть этот сон будет единственным, что мне довелось увидеть спустя долгое время от последнего кошмара. Отдышался. Встал и направился в душ.

***

      В этот раз вечеринку решено было устроить в слизеринских подземельях, так как восьмой этаж с Выручай-комнатой в последнее время активно охранялся. Блейз снова выступал как бармен, лишь бы споить всех пришедших качественным алкоголем. Пэнси пришла на вечеринку с Поттером, что было плохой затеей, учитывая удивление всех присутствующих слизеринцев. Но толпа в итоге начала активно разбавляться студентами с других факультетов.       — Ты весь Хогвартс пригласил что ли? — спросил я Блейза, пытаясь перекричать громко звучащую музыку.       — Нет, но они же приходят с парами. Кому охота тусить одному? — ответил тот, смешивая очередной алкогольный коктейль.       Я оглядел толпу и увидел в конце нашей расширенной заклинанием гостиной Тео, сидевшего на кресле с огневиски и книгой. Как и всегда. Я налил себе очередную дозу того же виски и моментально осушил стакан. Посмотрел в сторону друга и заметил, как Уизли-младшая подошла к нему и что-то сказала. Тот отмахнулся от девушки, и она, к удивлению, не особо расстроившись, направилась в нашу с Блейзом сторону.       — Привет, змеи, — Уизли широко улыбнулась.       — Приветствую, красотка, — ответил ей Блейз и подмигнул, предлагая бокал с только что приготовленным им коктейлем. Девушка радостно его приняла.       Я сидел и просто наблюдал за тем, как другие веселятся. Спустя полчаса я заметил, как Блейз отлучился от своей «барной» стойки в компании Уизли. А затем увидел идущего Маклаггена вместе с ней. Какого хера она сюда пришла?       — Не ожидал её увидеть здесь? — спросила Паркинсон, подошедшая откуда-то сбоку.       — Ты её позвала? — спросил я в ответ.       — Нет, — скучающе ответила Пэнси, — я позвала Маклаггена. Видимо, Грейнджер ему нравится, раз он пригласил её. А он нравится ей, раз она не отказала, — девушка взяла очередной бокал и, развернувшись на каблуках, направилась к Поттеру.       Я сжал пустой стакан, который держал всё это время. Ей нравится Маклагген? Этот идиот? Салазар. Я решил пойти к Тео и посидеть с ним, ведь настроения веселиться по-настоящему не было. А после этой заявившейся парочки не осталось и капли. Нотт сидел, облокотившись на кресло с книгой в руках. Я присел на диван, стоявший рядом, и прислонился к спинке, расслабившись. Тео внимательно посмотрел на меня, но не стал ничего говорить. Он поднял свой взгляд и будто искал кого-то в толпе. Я же пытался уловить, кого именно он ищет, но безуспешно. Спустя ещё минут пятнадцать, когда алкоголь окончательно ударил мне в голову, я снова заметил эту чёртову парочку. Маклагген прижимался к ней, обвивая её своими лапами. Она же танцевала, полностью отдавшись музыке и не обращая внимания на руки этого червя. Стакан, по-прежнему находившийся в моей руке, теперь оказался сильнее сжатым, что, ещё мгновение, и он треснет. Я решил встать и протиснуться сквозь развлекающуюся толпу, чтобы подойти ближе к этим двум. Грейнджер на мгновение обернулась в мою сторону, когда я направлялся к ним, и встала ближе к пригласившему её Маклаггену. Я оказался ближе к центру толпы и, всё так же держа стакан, наполнил его виски с помощью заклинания. Она оставалась на месте, продолжая движения навстречу этому уроду, но наблюдала за мной. Открыто. Я снова осушил напиток и сделал ещё один шаг в их сторону. Голова сильнее закружилась, в глазах уже читались не такие ясные образы, но именно её среди всей толпы я видел отчётливо. Словно колдография, отпечатанная на моём мозгу. Я старался трезво наблюдать за тем, что делают эти двое, но с каждой секундой, которую я наблюдал за ними, тошнота настигала меня сильнее. С алкоголем в голову била злость. Нет, даже ярость. Я вспоминал, как её прикосновения оставляли на мне следы — не снаружи, а где-то внутри, и спрашивал себя, оставляет ли она такие же на этом ублюдке. Я медленно делал шаги в их сторону, а музыка постепенно затихала. Стакан, что я всё время вечеринки держал в руке, трясся вместе с моей рукой. Когда я уже достаточно близко подошёл к ним, музыка окончательно затихла, а стакан от яростных давлений моих пальцев просто лопнул, осыпая всех вокруг в радиусе метра осколками. Маклагген посмотрел на меня, и я ожидал, что он непременно выдаст что-то.       — Какого хера, Малфой? — крикнул он, а лицо его искривилось в неприятной гримасе. До чего мерзкий тип.       Я подошёл ближе к нему и тихо, сквозь зубы, произнёс следующее:       — Не трогай то, что тебе не принадлежит.       Не помню, как прошла следующая секунда, но моя рука наметилась к его челюсти и оставила там приятный моим глазам красный след. Кровь с его губы медленно капала на пол. Сквозь гул в моих ушах слышался чей-то крик, кто-то схватил меня за плечи, но я откинул его, ища глазами в толпе её. Она стояла и с неприкрытым ужасом на лице смотрела на меня. Блядь. Я не знаю, что нашло на меня. Мне нужно твоё прикосновение, Грейнджер. Всего лишь одно. Я делаю шаг и, взяв её за руку, вывожу из толпы под ошеломлённые вздохи.       Мы шли не меньше десяти минут, и всё это время я держал её за ладонь, пока девушка не остановилась. Я отпустил её руку и без сил сел на ступеньки коридора, где видел Грейнджер, тренировавшую трансфигурацию. В голове по-прежнему стоял гул: я слишком много выпил.       — Зачем ты пришла с ним? — тихо спросил её я, потирая лицо руками.       — Он меня пригласил, не отказываться же мне.       — ОТКАЗАТЬСЯ! — неожиданно громко для себя крикнул я на весь коридор. Эхо от моего крика, наверное, распространилось по всему Хогвартсу. Даже пролетавшие под потолком призраки от испуга улетели подальше. Я заметил, как дёрнулась Грейнджер: ей стало страшно. Я снова опустил лицо в свои дрожащие от былой злости руки и неслышно прошептал извинения. Я не был уверен, что именно выбесило меня. То, что это был ненавистный мне омерзительный Маклагген или то, что с ней вообще кто-то был. Я потерял контроль, и теперь мне самому стало страшно. Грейнджер присела передо мной и приложила свои руки к моим. Я лишь попытался сильнее спрятать лицо в ладонях.       — Малфой, что происходит? — обеспокоено спросила меня девушка.       — С чего ты взяла, что что-то происходит? — придя в себя, я резко откинул её руки и встал. — Я просто перепил, сейчас мне лучше, поэтому я пойду обратно.       — Ты не пойдёшь обратно, Малфой. Все видели, как ты взял за руку грязнокровку и потащил её, словно…       — Словно что?       — Словно ты приревновал меня к Маклаггену.       Я издал смешок. Приревновал её? Чушь. Я просто разозлился. Да, разозлился. Они же оба гриффиндорцы, а я был пьян. Да и Маклагген всегда вызывал у меня отвращение. Но все эти мысли звучали как самообман. Я не до конца понимал, что именно стало причиной такого поведения с моей стороны.       — Ты смеёшься? Я приревновал тебя к Маклаггену? Да вы оба вызывали отвращение своим поведением подстать вашему факультету. Тошно было смотреть, как вы пачкаете слизеринскую гостиную собой.       — Ты можешь врать себе, Малфой, но я-то знаю правду.       — Какую правду, Грейнджер? Что ты мне омерзительна?       Она посмотрела на меня с неприязнью. Омерзителен был тут лишь я. Понимание этого било больнее, чем её взгляд.       — Двуличный ублюдок, — выплюнула эти слова мне в лицо.       И понимание, что я — конченный идиот, тоже ударило меня куда-то под дых. Да так, что в голове снова встал гул, который растерзывал мой мозг, отчего меня охватила самая что ни на есть адская физическая боль. Я сжал голову руками и упал коленями на мраморный пол. Грейнджер тут же подбежала ко мне. Боль с каждой секундой усиливалась, и я лишь ощущал, как теряю связь с внешним миром.       — Грейнджер, не снись мне больше. Не умирай в моих снах снова и снова… — я прошептал последние слова и погрузился во тьму, окутанную не только физической болью, но и болью от её прикосновений к моему лицу, которая ощущалась где-то внутри.