Так хорошо горело

Олег уложил в багажник продукты и выдохнул с облегчением. С тех пор, как Сережа взял на себя магазинную повинность, в торговых залах он почти не появлялся и теперь слегка беспокоился, не накроет ли какой-нибудь панической атакой с отвычки. К счастью, ситуация хуже не стала. Лучше, правда, не стала тоже. Сережа гостил у родителей. По крайней мере, так он сам объяснил необходимость уехать. Они обедали, когда пискнул телефон. Сережа машинально мазнул взглядом по экрану с видом человека, который давно смирился с бесконечной рекламой от всевозможных заведений во всех мессенджерах, а потом вдруг выронил кусок колбасы на стол. Олег насторожился: Сережа гипнотизировал экран и хмурился. Затем сухо сообщил, что «с мамой плохо», и начал пихать в рюкзак вещи, одновременно заказывая билет. Олег быстро собрал ему немного еды и отвез на вокзал. Через бесконечные два дня пришла весточка: «Все в норме, побуду пока здесь», и телефон вновь надолго замолчал. Бомбардировать его сообщениями Олег счел неловким, хотя скучал неожиданно сильно. В этом он был не одинок: даже Марик, прибежавший за очередной порцией домашнего уюта (читай, мясного супа), растерянно побродил по комнатам, прежде чем усесться в выжидающей позе перед плитой, а после еды боднул Олега башкой, словно сочувствовал. Хотя не исключено, что просто клянчил добавку. – Эй, дядя! Олег захлопнул багажник чуть сильнее, чем требовалось, и резко развернулся. В десятке шагов стоял тот самый белобрысый пацан со шрамами, Киря. – Полегче, – тот отступил и вскинул руки. – Ты чего такой дерганый? Ветеран, что ли? Олег понял, что успел принять оборонительную позу, и расслабился, но исключительно внешне. Вопросы он решил посчитать риторическими. Черт, только схватиться с компашкой хулиганов не хватает. На парковке было много машин, но очень мало людей, и те, скорее всего, к агрессивному молодняку не сунутся. Однако на подмогу Кире никто не спешил. Похоже, на этот раз он был один. Ну от одного-то отмахаться вообще не проблема. Главное, чтобы без ножа в кармане обошлось. А то и огнестрела. – Говорил же, не дядькай, – ляпнул Олег в неловкой попытке показать готовность к конструктивному диалогу. Мол, я тебя узнал, сразу бить не буду. Если ты нарываться не станешь. – Как скажешь, мужик, – примирительно сказал Киря. – Я без претензий, если что. Наоборот, предупредить хочу. – Ну? – Я так понимаю, вы с рыжулей забибабобились? – За… что? – не понял Олег. – Ходите, мля, как Биба с Бобой, – закатил глаза Киря. Олегу яснее не стало. Но по интонации и конструкции фразы он предположил, что это какой-то новый вариант выражения «Мы с Тамарой ходим парой». – А твое какое дело? – огрызнулся он. – Сталкерить плохо, кстати. – Я не сталкерю, мы здесь с пацанами зависаем. Да неважно. Я вот что хотел сказать, держался бы ты от Разумовского подальше, он полный псих. Олег вздохнул и сел на багажник. Да, нервишки у Сережи и вправду пошаливали знатно, но пацан, должно быть, не то имел в виду. – Это, наверное, для тебя новость, но если парень пытался учиться, а не бухать и трахаться, сумасшедшим это его не делает. Киря скривил верхнюю губу. – Так вот какую версию он тебе скормил. Олег заранее дал себе установку не верить, какую бы чушь белобрысый ни попытался ему впарить, но невольно заинтересовался. – Это неправда? – Не, правда, вообще-то, – неожиданно легко сдал обороты Киря. – Рыжуля в универе сущий младенец был, хмелел с кружки пива, от видюхи с голыми сиськами бежал как от огня. Но не о том разговор. – О чем же? Киря прищурился. – Ты же мне все равно не веришь? – Не верю, – прямо сказал Олег. – Ну так и смысла нет воздух сотрясать, – отмахнулся Киря. – Я свое дело сделал, предупредил. Когда приду к твоей могилке писать «лох» на надгробии, совесть меня мучать не будет. – Я тебе!.. – Олег оторвал зад от багажника и топнул на него, как на собаку. Киря и среагировал как собака: пригнулся, метнулся за кусты и исчез из виду. Убедившись, что бояться удара или пули в спину нечего, Олег сел за руль и завел машину, покачивая головой. Ему еще мирная жизнь скучноватой казалась. А тут на тебе: и Сережа с кирпичом, и костры, и больные головы, и зловещие предостережения, туманные аки Альбион. Не жизнь, а сериал по НТВ. *** Сережа вернулся утренним автобусом. Олег услышал, спустился в кухню и привалился к косяку, глядя, как он выуживает из раздутого рюкзака и кладет на стол какие-то свертки: не то домашние гостинцы, не то остатки еды из поезда. – Ты б написал, я бы тебя на вокзале встретил, – сказал он. Сережа развернулся и расплылся в улыбке. – Олег! Он подошел, почти подбежал, схватил его за рукав и замер, вглядываясь в лицо. Олег потянулся к нему, но Сережа быстро поймал его за уши. – Только без языка! – В щечку, – очень серьезно пообещал Олег, а когда Сережа поверил и отпустил, поцеловал его в рот, мимолетно пробежавшись самым кончиком языка по внутренней стороне верхней губы. – Ай, ну гадость же, – без особого запала возмутился Сережа, вывернулся и ушел к столу. – Надо заесть. Олег наблюдал за ним с каким-то чувством, подозрительно похожим на умиление, но, увидев содержимое целлофанового пакета, встрепенулся. – Стой, это что, из дома пирожки? Ты их в поезде двое суток вез? Сережа перевел недоуменный взгляд с его лица на пирожки и рассмеялся. – Нет, в городе купил, пока автобус ждал. Из дома ничего не привез. Что в нашем захолустье есть такого, чего здесь нет? Кстати, они со сгущенкой. Выжили бы и в поезде. – Ага, значит, опять сладкое с утра жрем, – понимающе кивнул Олег. – А руки ты мыл? – Ну блин! – Сережа демонстративно уронил пакет на стол. – Не успел в дом войти, сплошные придирки! Он исчез в ванной, и Олег окликнул, вспомнив, что не спросил главное: – Как мама? Сережа вернулся, тряся мокрыми пальцами, сел на табурет и сунул в рот половину пирожка. – Хорошо, подлечилась чутка и выписалась, – прожевав, сказал он и философски добавил: – Родители не молодеют. Олегу подумалось, что его родители, наверное, еще совсем нестарые. Хотя кто знает: им могло быть как немного за сорок, так и ближе к семидесяти. Похоже, не только Олег соскучился по Сереже, но и наоборот. Во всяком случае, весь день Сережа был веселый, ласковый и слегка перевозбужденный, как щенок. За Олегом он разве что в туалет не таскался – куда бы тот ни ходил, пристраивался рядом и, отвлекая от работы, потчевал новостями из жизни родного города. Только вечером, когда Олег уединился в гостиной посмотреть телевизор на сон грядущий, Сережа ушел к себе. Испугался, наверное, что опять, о ужас, голых людей показывать будут. О хоббите речь, а хоббит навстречь. Сережа, сунувшись в гостиную, в самом деле бросил осторожный взгляд на экран. Убедившись, что Олег смотрит всего-то «Властелина Колец», он просочился в дверь, промаршировал к дивану, сел и очень решительно хлопнул ладонь Олегу на колено. От такой решимости того и гляди синяк останется. Сережа был одет в футболку и трусы, волосы выглядели слегка влажными и завивались на кончиках, от него сильно пахло цитрусовым гелем для душа – не оставалось никаких сомнений в том, что явился он сюда с самыми серьезными намерениями. Олег поставил фильм на паузу и перевел выразительный взгляд с Сережиной руки у себя на колене на лицо. Он все-таки хотел, чтобы Сережа сказал что-нибудь словами через рот. Хотя бы намекнул. Истолковать его поведение неправильно было почти невозможно, но это ведь Сережа, кто его знает. Сережа, порозовев, выдержал взгляд Олега секунд десять, после чего с жалобным «Ну бля» убрал руку, забрался ему на колени и на него свалился. Бедолага. Не желая разговаривать, подобные намерения обычно обозначают поцелуем, но Сережа явно не был готов идти на такие жертвы. – Чего ты хочешь? – Олег решил начать разговор сам. Ответ был вполне предсказуемым. – А что, не видно? – глухо сказал Сережа в спинку дивана и, не дождавшись ответа, сдался: – Давай как тогда. Мне понравилось. – Снова спать будешь? – Нет, – смешался Сережа. – Я в поезде выспался. И в автобусе. – Не укачало? – Принял таблетку и вырубился на всю дорогу, меня на конечной водитель расталкивал. Решил, небось, что обдолбанный с утречка пораньше. Да уж, ни дня без приключений. – Хорошо, давай, – Олег вернулся к делу. – Только дай мне минутку. А ты пока разденься, ладно? Душ он принимал перед фильмом, а минутку потратил на то, чтобы сходить за смазкой и – вряд ли пригодятся, но как знать, чем вечер закончится на этот раз – презервативами. Заодно прихватил простыню и пачку салфеток. Когда он вернулся, Сережа старательно складывал футболку на подлокотнике. Почему-то казалось, что раз в пятый. Он оглянулся на звук открывающейся двери и сделал рваное движение рукой, будто пытался прикрыться. Фигура у него, несмотря на сильную шею и широкие плечи, все еще была почти мальчишеская – плавные линии, не особенно выраженные мышцы. Кожа совсем светлая, будто и не лето на дворе. Волосы на груди и животе росли редкие, едва заметные. Олег отвел взгляд, не желая засмущать его окончательно, и, застелив диван, спрятал принесенное под подушку-думку, чтобы не бросалось в глаза. Потом принялся раздеваться. – А можно… – заикнулся Сережа и умолк. – Ммм? – Олег, замерев в плену футболки, ждал ответа с некоторой опаской. Можно что? Выключить свет? Залезть под одеяло? Надеть ночную рубашку до пят и думать об Англии? – Можно ты раздеваться не будешь? – Можно, конечно, – Олег сдержал разочарованный вздох и потянул футболку обратно. – Нет, можешь снимать. Остальное не надо. Ну спасибо и на этом. Сережа слегка упирался, но Олег настоял на том, чтобы лечь на диван на бок, спина к груди. В прошлый раз у него затекли ноги и от слишком узкого пространства заломило запястье. Сережа, свесившись с края, подобрал упавший на пол пульт и принялся перещелкивать каналы. – Что, не спать, так телек посмотреть? – пошутил Олег. Про себя он решил, что, наверное, уже ничему не удивится. Даже если Сережа вздумает в процессе порисовать или полистать инстаграм. – Музыку найду, – пробормотал Сережа. – Мне дико неловко. На пляже хоть ветер дул, деревья шумели, а тут будет слышно это хлюпанье, а вдруг еще в животе заурчит или… – Как скажешь, не проблема вообще, – поспешно перебил Олег, прежде чем он успел вспомнить прочие звуки, которые могло непроизвольно издать человеческое тело. На таком расстоянии один хрен слышно будет, ну или музыку придется включать так, что весь поселок окажется в курсе его музыкальных пристрастий. – Почему все так сложно? – сокрушенно добавил Сережа, переключая каналы по второму кругу. – Мы как-то кошку соседскую себе взяли на месяц. Сфинкса. Она у меня на груди спала по вечерам. И вот я лежу, она на мне лежит, лысая, складчатая, страшная как смертный грех, усами дергает, слюни пускает, пузо как шар, внутри что-то клокочет, булькает… А я смотрю на нее и чуть ли не рыдаю от умиления, как идиот. Почему с людьми не так? – С младенцами так, – подумав, возразил Олег. – Может, механизм выживания? Ну или потому, что кошки нас гипнотизируют, пытаясь захватить мир. Сережа слегка истерически хихикнул. – Не загоняйся, Сереж, – Олег погладил его по руке. – Это всего лишь секс. Давай, ставь свою музыку, сделаем тебе хорошо и пойдем спать. Наконец, Сережа остановился на каком-то маловнятном танцевальном хите и бросил пульт на журнальный столик. С нормальной смазкой, лежа и не в тесноте было куда приятнее. Олегу так точно. Мельтешение на экране отвлекало, поэтому он закрыл глаза и уткнулся носом в Сережины волосы. Сережа, прямо как тогда, вроде, наслаждался, но умеренно. Он закинул ногу на ногу Олега, зацепив лодыжкой, слегка подавался назад, притираясь голыми ягодицами к стояку под тонкой тканью, но его член под пальцами так нормально и не встал. Олег уже смирился с тем, что либо Сережа все-таки снова задремлет, либо – что вероятнее – у него устанет рука, но тут что-то изменилось: Сережа громко втянул в себя воздух и часто задышал, член окреп и поднялся. Неужели пробрало наконец? Олег куснул его в шею, не обращая внимания на липнущие к языку волосы, и дернул бедрами, чувствуя, что вот-вот кончит в штаны. Сережа судорожно толкнулся в его кулак несколько раз, крупно вздрогнул и заскулил. Между пальцами потекло. Пока он не опомнился, Олег отодвинулся, перепачканной рукой вынул член, ткнулся головкой Сереже куда-то в район копчика и кончил, забрызгав ему задницу и спину. Когда в ушах перестала шуметь кровь, Олег сообразил, что музыка не играет и, наверное, уже какое-то время. «…в результате огнем уничтожены…» «…закопчены стены…» «…причина пожара устанавливается…» Олег приподнялся. В какой-то момент передача действительно сменилась новостной сводкой. Пожар, судя по подписи внизу, произошел позавчера. Из-за пламени и дыма было даже не вполне ясно, что именно горит. На фоне огненного инферно суетились пожарные, волоча за собой шланги, на переднем плане кого-то тащили на носилках. Олегу стало не по себе. Он высвободил чистую руку у Сережи из-под головы, дотянулся до пульта и выключил телевизор. В наступившей тишине у Сережи заурчало в животе. – Ну вот, – скорбно сказал он. – Я же говорил. Олег прижал его к себе, несмотря на грязную спину и все остальное, и смеялся чуть ли не до слез.