Sweet smell

      Впервые за неделю светит солнце. В его лучах блестят мокрые после вчерашнего дождя дороги, машины и крыши домов. Даже, кажется, становится немного теплее. Чангюн потихоньку выздоравливает.       Он сидит на кухне и лениво пьёт горячий чай с мятой. В последние дни Кихён так редко появляется дома, что Им уже совсем перестал с ним видеться. Когда старший возвращается — поздней ночью — брат уже спит. Когда ранним утром уезжает на работу — ещё спит. Ю действительно много работает. Очень много, и вряд ли нормально отдыхает. Но не жалуется — он никогда бы себе такого не позволил. Будет делать своё дело, даже если всё обернётся против него. Чангюн усмехается своим мыслям. И когда он успел начать хорошо думать о своём брате? Старший мразь, конечно, но мразь добротная, с характером. Всего ведь сам добился. И, что удивительно, даже не через постель — отношения с боссом завёл много позже. Причём отношения вполне себе здоровые. Чангюн откидывается на спинку стула и смеётся. Громко, истерически, до выступивших в уголках глаз слезинок. Он удивляется тому, что отношения могут быть здоровыми? Что любовь может быть взаимной? Что жизнь — не сплошная чёрная полоса? Что другие люди могут жить счастливо? Ведь, на самом-то деле, единственное, что здесь нездорово, — это сам Чангюн. И тут дело даже не в простуде. «Ты такой идиот, Им Чангюн».       Слышится голос, торопливые шаги, а затем звук в несколько раз усиливается — дверь в дом раскрывается. Кихён. Злой, раздражённый, явно не выспавшийся, выясняет с кем-то отношения по телефону. Домой он забежал за чем-то одним, чтобы потом снова уйти — это видно по тому, как Ю не смотрит по сторонам и делает всё бегом, в спешке.       —…чёрт, вторая линия. Подожди, — Кихён останавливается где-то в коридоре, принимает звонок со второй линии, выдаёт короткое твёрдое «Да!» и продолжает путь. И снова останавливается, как вкопанный, но уже прямо напротив дверного проёма в кухню. На Чангюна он не обращает ровным счётом никакого внимания, а на его лице отражается странная смесь удивления и паники, — Что?.. Хёну?       Даже самому Иму становится интересно, что такого там случилось. Ему в принципе похуй, но за эти дни происходило так мало, что невольно цепляешься за любую новость. Но — к счастью, или к сожалению — Кихён пару секунд слушает голос на том конце провода и резко выдыхает, словно с плеч свалилась гора.       —…Нет, я уже успел испугаться! — обычным тоном с ноткой упрёка, — Хорошо, я занесу. Предупрежу. Ладно, обязательно… угу, почти еду… Я? Невероятно устал… Спасибо… Я тебя тоже.       Уже из комнаты Кихёна вновь доносится разговор с прошлым собеседником. И настроением он явно отличается.       —…Твою мать, Хосок! Я сколько раз просил?! Не смейте ничего трогать, пока я не прибуду на место! Скажи своим людям, чтобы никто не заступал за ограничительную линию, ты меня понял?.. Только с моим участием!.. Тело — на экспертизу… Потом, я сказал! Я буду через пятнадцать минут, не больше. И если к моему приезду вы что-то натворите, то ты, Хосок, в первую очередь лишишься должности!.. Я почти твой босс и имею право… В каком смысле «Почти» не считается»?! Что за ребячество?! Хосок, ты уже взрослый человек, в конце концов!.. Так, ещё слово — и ты вылетишь нахрен со своей карьерной ступеньки.       Мимо кухни проносится Кихён с мотоциклетным шлемом под мышкой, телефоном в другой руке и болтающимися на пальце ключами от байка. Чангюн провожает его взглядом, но Ю даже не поворачивает головы.       Точно. У Кихёна ведь есть мотоцикл. Правда, использует он его настолько редко, что Им уже и забыл о его существовании. Если старший выгоняет из крохотного гаража, прилепленного к основному дому, свой блестящий серебряно-чёрный «Харлей Дэвидсон» девяносто восьмого года — то это означает, что ситуация уровня пиздец. И, судя по телефонным разговорам минутой ранее, так оно и есть. На мощном байке Ю долетит до места преступления минут за десять, даже если это на другом конце города.       Из окна Чангюн видит, как Кихён забирается на мотоцикл, надевает шлем и будто несмело проворачивает ключ, вслушиваясь в рычание байка. Но уже через секунду он собирается с силами, расправляет плечи и трогается с места. Вернее, правильнее было бы — срывается. И исчезает так быстро, что Им не успевает даже моргнуть. На мотоцикле Кихён такой… другой. Словно и не главный следователь вовсе, а дерзкий и задиристый глава банды, байкер-стритрейсер, нарушивший за свою жизнь все возможные правила дорожного движения. Будто из параллельной вселенной.       Им задумывается, совсем забывая об остывающем чае с мятой.       Кихён купил этот байк почти десять лет назад. Тогда он мечтал гонять по ночным улицам, возить миловидную девушку на заднем сиденье, чтобы она доверчиво жалась к нему и обнимала со спины. Чтобы все одноклассники завидовали, чтобы звание «красавчика школы» и прочее-прочее-прочее. Но это были всего лишь подростковые душевные метания, и прошли они так же быстро, как и начались. Примерно тогда же Кихён твёрдо решил: он будет полицейским, и мотоцикл отправился пылиться в дальний угол отцовского гаража. А чуть позже — уже в маленький гараж около дома Кихёна. Но тем не менее байк удивительно хорошо сохранился, продавать такую вещь было жаль, и поэтому Ю, хоть и не использовал, но всё же ухаживал за транспортом. Да и как использовать? Гонять по ночным улицам уже не кажется хорошей идеей, а уж с какой-то девушкой на заднем сиденье — тем более. Красоваться ни перед кем не нужно — всем всё равно плевать, а до работы Кихён привык добираться и без мотоцикла. А ведь когда-то он считал байк своим другом, даже как-то его называл, подражая крутым персонажам фильмов, но имя уже выветрилось из памяти. Как и некоторая сноровка в вождении. Именно поэтому несколько секунд Кихён старается вновь привыкнуть к забытым ощущениям, но работа не ждёт, и приходится привыкать уже во время движения. Ветер бьёт в шлем, мотор гудит и рычит, руки немного мёрзнут. Городские огни и ещё не до конца ушедшее за горизонт солнце отражаются в полированной поверхности мотоцикла. Проворный байкер мчится по дорогам между машин, первым срывается с места на зелёный сигнал светофора, провожаемый взглядами водителей и пешеходов. Красивый и изящный, и в то же время жёсткий и угрожающий. Если не мотоциклисты — короли дорог, то кто же тогда?       Как Кихён и говорил, он прибывает на место происшествия спустя почти пятнадцать минут. Краем глаза он замечает пару полицейских машин и знакомую чёрную «Импалу». Паркует мотоцикл рядом, оставляет шлем там же и, глубоко вдохнув, направляется в сторону узкого прохода между старыми многоэтажками. Дорожка приводит Кихёна в небольшой унылый дворик, окружённый одинаковыми серыми домами, которые вряд ли пропускают в этот двор хоть немного солнечного света. Ю проскальзывает под жёлтой полицейской лентой, одновременно привычными движениями надевает чёрные медицинские перчатки.       Его встречает Хосок — оперуполномоченный, — здоровается и ведёт на другой конец двора. Там-то и начинается самое интересное.       На земле в луже крови лежит тело с дырой в затылке и несколькими ножевыми между лопаток. Кихён садится рядом с ним на корточки, пальцами в перчатках проходится по шее, спине, карманам и, не найдя ничего интересного, поднимается.       — Тело на экспертизу, — задумчиво проговаривает он, принимая протянутые Хосоком клипборд и ручку, — Запаха наркотиков не присутствует. Карманы пусты. Тело опознать, пулю вытащить, взять отпечатки пальцев со всех возможных поверхностей, образцы крови с одежды, у самого тела и… — он прерывается и указывает ручкой на кровавое пятно недалеко от трупа, после чего продолжает писать, —…и с земли. Так, — Ю обращается к Хосоку, — Я теперь здесь, так что… Сфотографируйте место преступления. Прочешите каждый уголок этого двора и все выходящие отсюда переулки. Преступника мы уже вряд ли так просто найдём, но, возможно, удастся обнаружить что-нибудь ещё. Находки в первую очередь фотографировать, затем звать меня, и только затем прикасаться.       — Будет сделано! Там ещё… очевидец, который нас вызвал. Поболтай с ним тоже, мы попросили его остаться.       Хосок уходит, отдав честь. Кихён бросает взгляд на тело, разворачивается на пятках и идёт к стоящему у стены парню, глазеющему на копошащихся полицейских.       — Здравствуйте, — коротко приветствует Ю, прокручивает ручку между пальцами, — Это Вы вызвали сюда полицию?       — Типа того, — сипло отзывается парень. На вид — самый обычный гопник.       — Расскажите, что Вы видели, — Кихён ставит пометку на листе и готовится писать.       — А ты чё, коп, что ли? — глуповато хихикает очевидец. Ю вздыхает, прикрывает глаза и считает в уме до пяти, после чего спокойно отвечает.       — Да, я главный следователь и буду вести это дело. Ответьте, пожалуйста, на вопрос.       — Да ты смазливый какой-то, пидор небось, — фыркает гопник, — Ты ж тёлка, а не коп. Копу я отвечу, а ты ваще откуда здесь взялся?       Кихён сжимает губы в тонкую полоску и собирается уже начать грубить, когда на его плечо вдруг опускается тяжёлая ладонь. Ю вздрагивает. Подошедший мужчина подаётся чуть вперёд, наклоняется и смотрит прямо в глаза гопнику.       — Слушай сюда, шпана, — шипит он, слегка сдавливая пальцами плечо Кихёна и еле заметно тянет его назад, к себе, — Здесь произошло убийство, а ты ещё смеешь что-то болтать? Если ты сейчас не ответишь на вопросы, нам придётся применить силу, а ты автоматически станешь главным подозреваемым. Ты сам-то не особо презентабельно выглядишь, так что закрой свой рот и открывай его только по делу. Будешь что-то вякать — и тебя не просто расспросят, но ещё и вывернут карманы. Ты меня понял?       Он говорит неспешно, с расстановкой, и его негромкий спокойный голос с хрипотцой, в котором тем не менее прямо слышится угроза, даже у Кихёна вызывает мурашки, а на гопника и вовсе действует просто магическим образом.       — Ну окей, задавай… чё там тебе нужно… — уже не так уверенно мямлит парень, пряча руки в карманах спортивных штанов. Кихён победно усмехается.       — Для начала назовите своё имя. В случае чего мы можем вызвать Вас на допрос… если появится в этом нужда.       — Да я же не делал ничё…– но под тяжёлым взглядом неожиданного защитника парень быстро сдаётся и уже без возражений называет имя.       — Вот теперь расскажите, что Вы видели.       — Ну…– очевидец почёсывает затылок, вспоминая, — Я ничё и не видел. Шёл на встречу с братвой, услышал крик и выстрел. Когда пришёл сюда, здесь только труп валялся. Ну, это не по понятиям, конечно, но я всё равно копов вызвал — мало ли чё.       — И всё? — слегка разочарованно тянет Ю, получает кивок и пару секунд задумчиво стучит ручкой по поверхности листа, — Хорошо, спасибо за показания. Пройдите, пожалуйста, вот туда. Там возьмут Ваши отпечатки пальцев. Затем можете идти.       Опасливо посматривая на всё ещё сжимающего плечо следователя мужчину, гопник спешит ретироваться. Кихён облегчённо выдыхает. Поворачивает голову, легко целует босса в щёку.       — Спасибо, Хёну.       — Да не за что, — пожимает плечами, — Тоже мне, борзый какой нашёлся… Не по понятиям им полицию вызывать, боже, куда мир катится…       Когда Ю подходит к небольшой группе полицейских, в одном из переулков показывается бегущий Хосок. Он тормозит рядом с Кихёном, глаза у него искрятся.       — Мы там нашли какой-то рюкзак! На нём следы крови, тут совсем недалеко.       — Отлично, ну хоть что-то! — следователь немного оживляется, — Пойдём, посмотрим.       Казалось бы, довольно несложное на первый взгляд дело в конце концов влечёт за собой целый шлейф других событий. И снова: бессонные ночи в попытках докопаться до истины, исследования, догадки и теории, поиск доказательств, допросы, бьющий в шлем осенний ветер, сверкающий мотоцикл и чёрные медицинские перчатки. Единственная зацепка — на вещах в рюкзаке были найдены отпечатки пальцев, не принадлежавших убитому.       Но это было не просто убийство с целью ограбления.       Кихён, хоть и сонный и чертовски уставший, но тем не менее отчего-то невероятно счастливый, почти бегом несётся к кабинету босса. Пару раз стучит — чисто для приличия — и, открыв дверь, видит Хёну… уснувшего в кресле. Ю аккуратно проходит в кабинет, кладёт на стол стопку каких-то бумаг и тихо приближается к спящему боссу. Старается сделать как можно более вкрадчивый голос, когда у самого уха Хёну выдаёт:       — Почему спим на рабочем месте?       Мужчина просыпается мгновенно, как по щелчку, и отработанной до автоматизма фразой отвечает:       — Простите, капи… — опоминается и смеряет Кихёна слегка ошарашенным взглядом, понимая, что он уже давным-давно не рядовой, –…тан…       — Да ладно, можно просто Кихён, — хитро улыбается Ю, на что босс бурчит куда-то в сторону «Вот лисёнок…», и уже громче интересуется:       — Так, что-то важное?       — Более чем, — кивает следователь и с торжественным видом хлопает ладонью по лежащим на столе документам. Пару секунд молчит, затем вдыхает, и…       — Дело раскрыто!