Свежемолотый кофе или холодный чай?

За окном только начинает рассветать, а Мирон уже на ногах. Понедельник и прочие первые дни после выходных самые опасные. Кто-то не выспался, кто-то еще даже не протрезвел. Среди детей агрессивный настрой, и он мешает, но не Фёдорову. Он учитель литературы и истории. Наверное самый спокойный и терпеливый, по большей части, потому что ему абсолютно все равно. Свои предметы он самыми важными не считал, да и работа учителем была временным решением. Тем кто сдавал экзамены Мирон, конечно, на уши приседал, ну, а всех остальных он не терроризировал. Утренние хлопоты заставили время пролететь быстро, и в семь двадцать Янович пулей вылетал к своей машине. Благо ехать быстро и недалеко. — И как это блять работает? — ругается лысый, выходя из транспорта и направляясь к школе. Не без быстрого бега, но Фёдоров появляется на своем рабочем месте в семь пятьдесят. Осталось лишь подготовиться к уроку и дождаться класс, у которого история. Карелин в отличии от Мирона, спокойно руководствовался принципом — «похуй». Слава проснулся за десять минут до начала урока и, вальяжно встав, подобрал рюкзак и побрёл к выходу. Раздолбанная квартира и отбитый паренек, закуривающий еще в квартире. Он был уже в уличной одежде, красная толстовка и джинсы, кажется парень из них не вылезает. На улице холодно, тонкая курточка прекрасно продувается, а болезненно худое тело начинает потряхивать. Но сигарета дымит, и становится тепло. Сладкий, вишнёвый чапман растекается по губам, а никотин приятно вливается в легкие дымом. Вот так, по-раздолбайски, Машнов вваливается в школу, без сменки, в старых, немного порванных кедах и полупустым рюкзаком. До кабинета он доходит, когда от урока прошло пятнадцать минут. Это удивительная практика, посвященная только одному учителю, обычно Славик приходил, дай бог, к третьему. А так, чтобы заявится на первый, да еще и не под самый конец, нет, это было посвящено только Мирону. С непоколебимой невозмутимостью, парень заваливается в кабинет и молча падает за последнюю парту, ложась на нее головой. Игнорирование учителя — вполне типичное поведение для Славочки. Конечно Машнов пытался вести себя с Фёдоровым как и с другими учителями, но те чувства, лежащие на дне желудка, с начала работы Мирона Яновича тут, заставляли быть мягче и более участливым. — Именно так, Сперанский помог заключ… Карелин? — учитель обратил внимание на зашедшего парня. — Как обычно, после урока останешься, расскажешь домашний параграф — абсолютно буднично пожимает плечами Янович. Оно и понятно, такая картина постоянна, и к ней уже привыкли все. Мирон продолжает урок, пока Машнов мирно дремлет на парте. Урок за объяснением темы проходит быстро, и Фёдоров не успевает соскучиться, глядя на пустые взгляды учеников, звенит звонок. — Урок окончен, расходимся. — все бредут в сторону выхода, и лишь Славик остается неподвижным. Он все еще спит, Замай по началу хочет его растолкать, но под взглядом учителя все же уходит с остальными. Что снится Машнову, не очень понятно, ясно лишь то, что его абсолютно не волнует учеба и возможно данный предмет. Хотя, Мирон Янович представлял очень уж сильный интерес, последнее время Карелин пытается отдалиться от него. Слишком уж ему не нравится осознание чего-то вроде влюбленности. Почему и зачем? Слава не знает, сейчас его волнует лишь сон на настолько мягкой парте, что лицо разбить можно. Когда в кабинете опустело до Фёдорова наконец дошло: ребенок уснул. Подходя к ученику, он потыкал его карандашом, пытаясь разбудить. — Машнов, подъем, — бурчит Мироша. — Ты вообще где-нибудь кроме уроков литературы и истории спишь? — продолжает недовольно говорить учитель, после давая легкий подзатыльник Славе. Такое общение с учениками было для него нормой, он знал что его не сдадут, а они в свою очередь чувствовали в нем друга. — Ебнул так ебнул, — потирает ушибленную голову Славик, жмурясь от яркого света в глаза. — Мирош, твой голос так убаюкивает, не думал быть нянькой в садике? — привычно иронизирует Карелин, потягиваясь и неожиданно громко чихает. Парень сам пугается, и сидит с глазами-блюдцами, думая что еще такого едкого можно сказать. — Я пойду? — немного теряется он, очевидно не выкупая происходящего. — Охуеть, Машнов, когда это мы на уменьшительно-ласкательные перешли? — приятно удивляется Мирон. — Нянькой я и так работаю, видишь, уложил тебя на сон час. Ладно, пиздуй отсюда, автоматом трояк поставлю, — вздохнул историк и отошел за свой стол, разбирать тетради. Взглянув на расписание, не без легкого сожаления, Фёдоров понял, что через урок, у него снова класс Карелина, уже на литературе. Слава берет рюкзак, и уже хочет отправиться на следующий урок — физру. — Спасибо за тройку, — не забывает поблагодарить, сквозь шторы сарказма и злой иронии, Машнов. Однако парню кажется что вышло как-то доброму и он добавляет. — А ртом на четверку, можно отработать? — и, угорая себе под нос, ученик выходит, словно горделивый кот, который поскидывал все с подоконника. — Он и дня не проживет без своих язвительно-пидорских шуток. — подумал про себя Мирон и продолжил перебирать тетради. Шутки этого малолетнего педика не вылезали из головы, остаток времени до следующего урока он провёл в телефоне, общаясь с Дилярой. Они познакомились недавно, да и не то чтобы у мужчины был романтический к ней интерес — она просто была начитанной и неглупой. Шутя про гея-славика, Янович каждый раз держал ком в горле. Кажется именно в таких ситуациях говорят «говоришь на меня, переводишь на себя». Мирон вполне знал, что так нельзя, но отвечающий, горящий и настолько читаемый взгляд мальца, лишь сильнее раззадоривал. На физре Карелин последний раз был классе в седьмом, и сейчас идти не собирался. Слава физруку — коньяк, он ему — пятерку, так и живут, довольные друг другом, потому вместо урока Карелин ныряет в окно на втором этаже, на козырек и опять закуривает. Спокойно прокуривая себя все время урока, Слава погрузился в мысли, и не заметил, как охранник школы шел прямиком к нему. Ловя все на последней секунде и уже чувствуя как сигарета окажется у него в заднем проходе, Машнов забирается обратно так же в окно, попутно матерясь и слыша от охраны «а ну стоять, пиздюк», Карелин уматывает по коридору, ища кабинет где спрятаться. Первым делом попадается кабинет Мирона, и, продолжая громко нецензурно выражаться, Славик залетает в кабинет, закрывая за собой дверь и с видом ужаленного, бегает глазами по кабинету. Слыша шаги уже на этаже, Машнов не находит идеи лучше, чем бесцеремонно отодвинуть Фёдорова и залезть под учительский стол. — Не говори что я тут, пожалуйста, — просит парень без привычной спеси, вжимаясь в стол с умоляющими глазами. — Слав, ты че долбаеб? Я тебе просто так четыре поставлю господи блять. — Выругался Фёдоров, после чего зашёл охранник. Успешно солгав, что никого здесь нет, и проведя глазами того, кто бежал за Машновым, Янович сказал ему вылезти. — Ты опять на территории школы курил? Ебать твой рот слава, хоть стой хоть падай. — засмеялся учитель. — Ебать мой рот не надо — опасливо косится Слава в сторону учителя. — Я в таком положении шутки не оценил, а за четыре спасибо, я запомнил. — вылезать из-под стола Машнов не спешит — отдышивается. Даже такая физическая нагрузка уже выбивает его из колеи. — А где курить то? За школьную территорию выхожу — плохо. Курю тут — тоже плохо. Сами уж определитесь где курить можно. — негодует парень пытаясь перегруппироваться. Все же сидеть под столом с высоким ростом — верх неудобства. — Я курю прямо здесь. — серьезно ответил Федоров. — Набегался и тут же все пидорские шутки как рукой сняло, ну хотя бы не ртом, Славик, спасибо и на этом. Можешь сюда приходить курить, но если ты кому-то расскажешь, я реально твой рот выебу, во всех смыслах. — С иронией произнёс Мирон Янович. — Бля, за такой подгон реально можно и не только ртом поработать — хохочет Машнов, в кои-то веки поглядывая на реакцию Мирона. — А вообще не понимаю, это у тебя угрозы такие, или поощерения? — продолжает интересоваться Слава, наконец выползая из-под стола в позе каракатицы. — У тебя следующий урок тут, тебе терять нечего. Ты к литературе хоть готов? — К литературе я всегда готов, она ж легче не бывает. — Уже более искренне улыбается Карелин, потягиваясь, и опять слегка задумываясь о том, что с ним вообще происходит, и когда жизнь достигла точки невозврата. — Хуй с тобой, верю: пять поставлю. Мне слишком лень слушать твой монотонный гундёж, а то потом домой приду и буду плакать в подушку, за то что уши свои не пожалел. Они не заслужили такого кощунственного отношения, особенно после того как ты сказал что бедная Лиза из «преступление и наказание», оболтус блядь. — Уже перестав смеяться, а просто улыбаясь славе говорил учитель. — Старый, ты не понимаешь, это мемы пост-модерна. — Бурчит наигранно-обижено парень, плюхаясь на стул. Улыбка Фёдорова приковала глаза, и Машнов некоторое время очень тупо и палевно в нее залипал, после, опять укладываясь на парту. — Как еще ни у кого вопросов не возникло почему ты мне за красивые глазки оценки ставишь? — Ты мне постоянно про отсосы стелишь, почему никто все ещё не догадался что ты педик? Удивительно, сколько тебя помню, ни разу с девушками не видел. — Серьезно говорил Янович. — Ладно, меня тоже за всю жизнь с девушками не видели. — До следующего урока оставалось десять минут, но Мирон лишь наблюдал за тем, как Машнов пялится на его улыбку, в ответ улыбаясь ещё ярче. — Они думают что я шучу. — Просто констатирует факт Слава, залипнув на чужую улыбку настолько, что забывает сделать поправку, мол «это и есть шутка». — Готов за твои красивые глазки ещё оценок тебе поставить, но боюсь мне пизды дадут у директора, похуже чем тебя охранник гоняет за курение. — Удобно однако иметь красивые глаза, и учителя пидора. — Хмыкает Карелин, в голове четко запоминая слова про отсутствие девушек. Уж очень это лоснило душу и давало надежду на… А на что черт его знает. Машнов сам не разобрался еще чего хочет, что с ним происходит и что же делать с бушующим ураганом внутри. — А кто сказал что я гей, и у меня нет девушки? — Мужчина продолжал смотреть в глаза Славе. — Да ты об этом меньше пяти минут назад говорил! — Ладно-ладно, ты меня поймал. Но зато теперь мы отлично держим тайны друг-друга. И это не меняет того факта, что к истории ты должен готовится. — немного сменил тему Мирон. — А ты знал, что в истории чаще всего у власти стояли заднеприводные? — Уже на веселом угаре, начинает нести неистовый бред Янович. — Вот же пидорасы конечно, некультурные такие. — Фёдорову нравится проводить время со Славой, но задумываться о нем, как о партнере он не хочет — это ученик, а он учитель. Узнают — Мирона на зону, а Карелина в дурку, поэтому все лишние мысли лысый старался сразу отгонять от себя. Но мордашка Машнова такая милая, а когда Слава не гоняет балду, так и вовсе приятный человек. — Да я заметил. — Продолжает давить лыбу окрыленный Слава, который вообще не задумывается о последствиях того, что происходит. Пока, он довольствуется прекрасным временем с учителем, и ему хватает. Однако, выпускной класс уже как никак, почти взрослый, а значит и преград не особо. Да ведь никто и не узнает. — Эти эл-хэ-бэ-тэ, вообще охренели. Пропагандируют тут всякое, а их еще и к власти допускают! — Театрально возмущается Славик, жадно ловя каждую эмоцию учителя. — А ты че орешь, ты когда последний раз учебник по истории открывал! — Взяв учебник, Мирон слегка стукнул по лбу Славы, но тут же чуть не навернулся со своего места. — Еб… — Смех было не остановить. В этот момент, он был похож на школьника, такого же как Карелин, даже и не казалось что это — серьёзный учитель. Такое времяпровождение напоминает прогулку школьных друзей, которые вместе бесятся на каждом уроке. Поймав эту мысль, Карелин неожиданно успокаивается и придвигается ближе, въезжая ребрами в парту. — А каким ты был, когда учился в школе? —Честно? Распиздяем. Ничего не делал постоянно, также курил на территории школы, и в жизни историю с литературой не учил. — Улыбнулся мирон. — Это нормально, у всех такие этапы есть. Я серьёзным стал ближе к последнему курсу института. — Машнов очень внимательно слушал, и очень уж его это все обрадовало, хоть и виду старался не подавать. — Серьезным говоришь? — посмеивается Слава, и так все прекрасно понимая. — Кстати, Машнов, скоро звонок. —Напомнил Фёдоров. Кивая на звонок, парень собирается выйти из кабинета чтобы найти Замая. — Можем после уроков пойти пива выпить. Я угощаю. — И прекрасное предложение пробирает мурашками. — Ради бесплатного пива, грех отказываться. Но с чего такой аттракцион невиданной щедрости? — Да вот захотелось самого прилежного ученика отблагодарить. - Хитро поблескивает глазами Мирон, сам сейчас не понимая, что он черт возьми делает. — Тогда после уроков у школы, или уже у бара? — Интересуется парень, поворачиваясь на учителя. — У школы, если что доедем, машина мне зачем? — С иронией спросил Янович. — Подойдешь после уроков к этому кабинету, но сейчас тебе все равно возвращаться сюда, поэтому иди ищи своего колобка, лиса. — Засмеялся мужчина. — Ебать, в комфорте поеду. — Радуется Слава, и машет рукой Мирону на короткое прощание. Выплывая из кабинета, он вновь проваливается в странные, и не совсем утешительные мысли. Однако когда Замай обнаружен, Машнову резко становится все равно, и поэтому болтая с другом, он бредет назад в сторону кабинета уже с ним, рассказывая про охранника. Часть про Фёдорова он конечно же опускает, лишние расспросы ему сейчас не нужны. Андрей не очень любит его, да и вообще, нечего лишний раз всякое разводить. Звонок на урок звучит на удивление быстро, и весь класс вваливается в кабинет, разбредаясь по местам. Мирон слышит звонок, как по щелчку пальца, он становится как никогда серьёзен. Он смотрит на всех с небольшим высокомерием, и посадив класс, начинает с прикриков на тех, кто выбрал литературу как предмет на ЕГЭ, но написали тест снова на три. — У вас серого вещества вообще нет? Какого черта тот же Машнов имеет пять по литературе, а вы не можете написать банальный тест! — Взгляд учителя прошёлся по парню, оставляя за собой горячий след. Слава болтает с Замаем большую часть урока, но взгляд его блуждает по учителю, лишь время от времени прячась от него, чтобы не встретиться взглядами. Когда Фёдоров говорит про его пятерку, Славу чуть не разрывает от смеха, но он честно и довольно удачно сдерживается и переводит вырвавшиеся наружу смешки в кашель. Когда одному из тех, на кого обрушился гнев это надоедает, он бурчит еле слышно себе под нос. — Да потому что он с тобой спит. — Карелин этого не слышит, сейчас он поражается тому, как от одного только взгляда Мирона Яновича, все его тело бросает в жар. Зато Фёдоров поворачивается с холодной злостью на лице, он все прекрасно слышал