Дождись меня

— Антош, может, всё-таки поедешь с нами? Погуляем? — Девушка уже минут двацать пыталась уговорить друга пойти вместе с ними праздновать Новый год. — Оксан, я благодарен, что ты заботишься обо мне, но я хочу побыть один, правда, мне так будет лучше. Прости. — Не дождавшись ответа, Антон скинул трубку и перевёл свой взгляд на их с Арсением совместную фотографию. — Я скучаю, – произнес он более тихо, поджимая губы. Через пару секунд на веки легли холодные ладони, а плечи вздоргнули в немом всхлипе. Парень начал плакать, поначалу даже не обращая внимания на это. Слёзы лились ручьём. Он плакал сегодня, вчера, всю прошлую неделю, и месяц тоже. Зачем себя сдерживать, если можно этого не делать, правильно? Парень бы и дальше сидел и продолжал бы оставлять большое мокрое пятно на своей кофте, если бы не трель телефона, которая раздалась прямо над ухом юноши. — Алло? — Голос дрожал, но это малейшее, что его сейчас волновало. Каждый раз, поднимая телефонный звонок, у парня в сердечке всплывает невозможная надежда на то, что на другом конце он услышит его голос. — Антон, как ты? — А.. Дим? — И надежда гаснет так же быстро, как и загорается. Он вытирает влагу с глаз, что бы видеть все более ясно. Прочистив горло, он выдает то, что уже привык отвечать всем, даже самым близким: – Всё хорошо, спасибо. — Антон, хочешь, мы.. Я приеду? — Друг всегда знал, когда Антону плохо. Он хотел помочь. Ведь это малейшее, что он мог сделать, чтобы хоть как-то успокоить приятеля. — Нет, нет, не надо. Я вот тут телевизор смотрю. Ты лучше иди, веселись, Новый год все таки, как никак. — Ложь. Он даже не знает, где в последний раз видел пульт от телевизора. — Антон, не надо пытаться делать вид, что всё хорошо, когда это не так. Позволь помочь тебе. — Дим, прошу, мне не нужна помощь, я просто хочу побить один! — «Вызов закончен» высветилось на экране смартфона Димы. Дима знал, что Антону больно. Он любил Арсения и продолжает любить до сих пор. Друг видел, как рядом с Арсом Антон расцвёл. Стал улыбаться ярче, чем когда либо. А в моменты, когда тот глядел на любимого человека, выдавали в нем сильный трепет и сияние глаз. Арсения больше нет, и тот, кто бы делал Антона счастливым — тоже. После смерти Арсения все резко потеряло какой либо смысл. Апатия. Ничего больше не хотелось. Антон напрочь забыл про потребности каждого человека. Он днями лежал на кровати и только иногда выходил на балкон, чтобы покурить. Арсений не хотел бы этого. Антон усмехнулся.

Арсения больше нет, понимаешь?

Кончай ныть, как маленький.

Горе горем, а ты скоро угробишь себя, что ты творишь?

Резко начать курить после 3-ех лет завязки, да ещё и по целой пачке в день — не нормально.

Ты не ешь совсем, головой поехал, видимо? Может, хочешь лежать на больничной койке с не считаемым количеством трубок в теле и ждать, когда придёт твоя очередь умирать?

Ты думаешь, этого Арсений хотел, когда говорил, что сделает твою жизнь лучше?

Шастун, ты прсто жалок.

Слёзы новой пеленой закрыли глаза. Было больно, до скрежета в зубах. Любить и потерять — самое жестокое, что может быть на свете. Остаться один на один с собой и с тем фактом, что твоего любимого человека больше нет — невыносимо больно. Тело ломает от нехватка Арсения. Не хватает его прикосновений, поцелуев, трепетных объятий, голоса. Да его всего, блять, не хватает. Не хватает с того самого дня. С той самой минуты, когда Антон дождался звонка из больницы со скорбными вестями. В тот момент парень стоял счастливый посередине комнаты и держал подарок в руках. Это был именной перстень, подарок, который Антон собирался тому подарить на Новый год. Смерть любимого заставила его ненавидеть всех и вся, но по особенному тошно было от осознания оплошности врачей. А ведь все могло быть по-другому! Если бы не этот чертов неверный диагноз... Но Антону уже было плевать. Это тогда он пытался поставить на уши весь город, засудить кого-то, выиграть эту личную войну. И вроде бы все удалось — врача лишили прав на должность, казалось бы, побела миновала? Но никакого чувства удовлетворенности не было. Арсения это не вернуло, а разбитые частички души больно впивались в другие органы, свободно плавая по периметру, каждый раз напоминая причину всего этого. Новый год выдался шумным. Но Антон этого уже никогда не узнает. Бой курантов он встретил на полу, с откинутой на диван головой и горстями расбросанных таблеток вокруг него. Веки были спокойно прикрыты, а на руке, что покоилась на животе, был тот самый именной перстень. И лишь об одном желал Антон — увидеть реакцию любимого на подарок, когда они вновь встретятся после столь долгой разлуки.