По твоим стопам

— Зима — это не так важно! — А что важно? — Важно с кем. Ринат Валиуллин «Где валяются поцелуи»

***

Декабрь начался сумбурно. Даже несмотря на то, что сессия уже кое-как была закрыта, дел, связанных с учёбой, у Антона меньше, почему-то, не стало. Парень то часами пропадал в деканате закрывая свои многочисленные пропуски, то бегал за преподавателями, умоляя дать ему дополнительные задания на каникулы. На этом настоял Шеминов, а Антон куратору отказать ну никак не мог, ведь тот, всё-таки, прикрывал его задницу почти целый месяц. И о чудо! Спустя две недели таких унизительных для Шастуна похождений, он со спокойной душой, наконец, ушёл на такие желанные зимние каникулы. Арсений тем временем неожиданно быстро и уверенно возвращался к нормальной жизни. Под давлением Антона записался к психологу, восстановил режим сна, начал нормально питаться и даже на полсмены вернулся на работу. Нет, конечно, по ночам Арсения всё также иногда дёргало, да и слабость вперемешку с нервозностью время от времени давали о себе знать, но это ничего по сравнению с тем, что было. Казалось, будто то, что происходило с этими двумя в ноябре — было просто кошмарным сном. Сном, в котором никто из них не желал оказаться снова. Сном, который, к счастью, закончился. А на месте этого кошмарного сна появилась их счастливая совместная жизнь. Жизнь, которая была наполнена безграничным количеством теплоты, поддержки, любви и заботы. — Как думаешь, она уже готова? — Антон с надеждой смотрел сквозь окошко духовки на аппетитную, румяную печёную курицу и, кажется, даже считал секунды до её приготовления. Арсений тепло улыбнулся, глядя на проголодавшегося Антона, обнял его со спины и тихо прошептал на ухо: — Какой же ты у меня проглот, подожди ещё пять минут. Антон лишь тяжело вздохнул, протянул грустное: «Ла-а-адно» и, развернувшись к мужчине лицом, попробовал на вкус его сладкие губы. Арсений от неожиданности издал короткий стон и запустил свои руки под футболку мальчишки. Антон нежно проводил своими длинными пальцами по тёмным волосам Арсения, по скулам, по подбородку, а мужчина тем временем горячо гладил его спину. Поцелуй становился всё глубже и интимнее, сердца обоих выскакивали из груди от неимоверной жажды близости, и Антон отстранился лишь когда неожиданно оказался на кухонной тумбе. — Да ты, я вижу, тоже очень голоден. Арсений, тяжело дыша, коротко хмыкнул и заглянул в горящие глаза парня напротив, — Ты даже не представляешь себе, как сильно. Антон игриво повёл бровью, — Помнится кто-то говорил, что нам не стоит сильно торопить события. Мужчина лишь смешно фыркнул, пробормотал невнятное: «Не помню я такого» и продолжил трепетно касаться Антона губами, пальцами и языком. А когда дошёл до пупка, парень искренне захохотал и отодвинулся, — А-арс, ну щекотно же. И к тому же, у нас с тобой вся ночь впереди, а курица ждать не будет. Арсений демонстративно закатил глаза и тяжело вздохнул, — Курица, курица, садись уже за стол, сейчас достану. Ужинали долго, обсуждали все новости за день, да и вообще говорили обо всём на свете. Каждый их общий вечер был настолько по–семейному тёплым, что, кажется, даже холодный снег на улице таял. — Как твои визиты к психологу? Арсений почему-то заметно напрягся от такого, казалось бы, обычного вопроса, но ответил мгновенно. — Нормально всё. Говорит, работы со мной предстоит много, но я, вроде как, справляюсь. Антона ответ порадовал и от этого мужчина постепенно расслабился. — Чем завтра планируешь заниматься? — Как чем? Как Хатико, буду верно ждать твоего возвращения с работы. — Арсений тихо засмеялся, а Антон продолжил, — Ну а если серьёзно, отправлю несколько своих проб на кастинги, и ещё.. — Шастун слегка замялся, — думал, домой заглянуть, вещи кое-какие нужно забрать, да и маму давно не видел. — Отличная идея, тебе с мамой давно надо было повидаться, а то сбежал как маленький, и с тех пор только по телефону с ней и разговариваешь, несерьёзно это как-то. Антон кивнул и потупил свой взгляд в окно. Действительно, поступил он тогда глупо и бессмысленно, а осознал это, почему-то, только сейчас. Решиться на встречу Антону было тяжело, он нервничал и дико переживал, но вдруг понял, что по маме и правда соскучился. — Арс, а где твои родители? Я видел вашу общую фотку в спальне, но ты мне о них никогда ничего не рассказывал. Вопрос надолго повис в воздухе тяжелым грузом. Арсений молчал. Молчал, сцепив зубы и сжав кулаки. Он растерялся и бегал глазами по невинному лицу Антона, будто вообще не желал отвечать. Антон даже успел возненавидеть себя за такой длинный язык. Взглянул Арсению в глаза и, пытаясь успокоить его, взял руку мужчины в свою. — Прости, если затронул тяжелую для тебя тему, давай лучше о чём-нибудь другом поговорим. Арсений медленно покачал головой. — Нет, Антон, всё в порядке. Не рассказывал, потому что нечего рассказывать. — Мужчина тяжело вздохнул и сделал глоток воды, чтобы проглотить застрявший ком в горле. — Мы почти не общаемся из-за моей зависимости. Они узнали и не приняли это, что в принципе и логично, какой бы родитель это принял? Мы лишь созваниваемся несколько раз в год, чтобы поздравить друг друга с какими-то праздниками, а так, это нельзя назвать нормальным общением. Так что мой тебе совет, Антош, никогда не прекращай общение с мамой, это твой самый родной человек в мире. — Арсений улыбнулся одними уголками губ. Антон лишь кивнул. Хотел, конечно, сказать, мол, раз Арсений завязал, то в чём проблема сейчас возобновить нормальное общение? Но воздержался. Чувствовал, что тема для мужчины действительно тяжелая и личная. Поэтому лучше его сейчас не трогать, нервы Арсения всё-таки ещё шалят. После ужина они больше не затрагивали никаких серьёзных тем, только немного убрались на кухне после своей грандиозной готовки и пошли валяться на кровати в тёплых объятьях друг друга. В типичный холодный зимний вечер они согревали себя любовью и ничего этим двоим больше и не надо было.

***

Снежные хлопья настырно летели Антону прямо в лицо, а ноги, будто не слушались под огромными горами снега, но парень продолжал уверенно шагать по таким родным уличкам. По дороге к матери он успел даже заскочить в продуктовый и купить чего-то по мелочи: немного овощей, хлеб, килограмм сладких мандарин и любимые мамины пирожные. Подойдя наконец к своему подъезду, Шастун ловит себя на мысли, что давно не стучал в собственную дверь. Так странно — идти к себе домой, будто в гости. Мама встречает его с распростертыми объятиями и широкой, искренней улыбкой на лице. Кормит огромной тарелкой борща, картошкой с котлетами и ароматными домашними булочками. А Антон уплетает всё это за обе щеки, смотрит на счастливую мать и, наконец, окончательно понимает как по-дурацки поступил, убежав тогда из дома. — Антош, ты кушай, кушай, вон исхудал как. — Ничего я не исхудал, тебе кажется, — Антон бормочет это, засовывая в себя очередную ложку борща. — спасибо, всё очень вкусно. — Пожалуйста, сынок. Женщина не сводит с Антона глаз, радостно улыбается и интересуется разными событиями из жизни сына: учёбой, кастингами и кое-чем ещё. Кое-чем, что интересует её больше всего. — Антош, с кем ты сейчас живёшь? Антон этот вопрос ждал и уже приготовился ответить заученное: «С Димкой, конечно», но мать его неожиданно опередила. — Только не ври мне, что у Позова, я говорила с его родителями и ты давно там уже не появлялся. Ответь честно, пожалуйста, я же волнуюсь. Шастун немного хмурится и напрягается, но в конце концов, ему двадцать лет, почему он должен скрывать что-то от собственной матери? — Ма, ты не волнуйся, я живу сейчас с любимым человеком, и у меня правда всё хорошо. Мать от удивления округляет глаза и осторожно спрашивает, — С Ирочкой, что ли? — Нет, не с Ирой, но мы с ней в хороших отношениях, за это тоже можешь не переживать. Женщина понимающе кивает, а потом загадочно улыбается, — Антош, у тебя появилась новая девочка, да? А кто она? Ты расскажи мне, не бойся. — Нет, мам, не девочка. — Антон немного волнуется и покусывает нижнюю губу. Признаться оказалось сложнее, чем он думал. Но она всё не унимается, — Женщина?! — Да нет же! — Настырность матери выводит Антона из себя, но он, стараясь успокоиться, громко выдыхает и тихо произносит, глядя куда-то в пол: — Мужчина. Мама молчит. Ждёт, наверное, когда сын посмеётся и скажет, что это шутка, розыгрыш, прикол, да что угодно, блин, только не правда. Но он, почему-то, тоже молчит. И эта тишина давит на женщину с такой силой, что она медленно поднимается и начинает нервно наматывать круги по маленькой кухне. — Это я виновата, да–да, я виновата. Это наш с отцом развод так на тебя повлиял. Ты мальчик, тебе не хватало папиной поддержки, заботы, вот ты теперь в этом своём и ищешь отца. — Да ничего я в нём не ищу, я люблю его, мам. Слова Антона эхом проносятся у неё в голове, и от этого нежного «Люблю» женщина, переводя дыхание, постепенно успокаивается и садится на место. — И как хоть его зовут? — А-арс, Арсений. — Антон взглянул на мать с огромной надеждой на понимание, и взялся увлечённо рассказывать ей о всех достоинствах мужчины. — Он удивительный, мам, правда, тоже актёр, но сейчас барменом работает. А какие коктейли он делает, закачаешься просто, ты обязательно должна когда-нибудь попробовать. Мама лишь успевает щелкать глазами и коротко усмехаться. — И ты правда счастлив, сын? Антон расплывается в искренней улыбке, — Очень.

***

Арсений возвращается домой уставшим и измотанным. Смена была достаточно тяжёлой: несколько пьяных посетителей устроили драку прямо возле барной стойки и до прихода охранников усмирять их пришлось, конечно же, барменам. Такие случаи в принципе не редкость в подобных заведениях и Арсений всегда был к ним готов, но сейчас, после всего ранее произошедшего, сил у мужчины хватает лишь на разливание напитков по стаканам. — О, ты уже дома? — Антон, услышав тихие шуршания в коридоре, высунул голову из спальни. — Угу, устал как собака. — Тогда иди скорее сюда, я помогу тебе расслабиться. — Шастун игриво повёл бровью и Арсения его выражение лица, почему-то, искренне рассмешило. — Вижу, у тебя прекрасное настроение, — Мужчина, на ходу переодевшись в домашнюю одежду, отправился в спальню и устало плюхнулся на кровать перед мальчишкой. — Как прошла встреча с мамой? Антон придвинулся сзади вплотную, вдохнул морозный аромат волос Арсения и начал нежно массировать его плечи, от чего тот блаженно прикрыл веки. — Отлично прошла, я даже рассказал ей о нас с тобой. От услышанного Арсению вновь пришлось открыть глаза и ошарашено повернуть голову на довольного парня. — И как она? — Ну, мама, конечно, в шоке, но она приняла это, представляешь? Нас с тобой приняла. Арсений хмыкнул и потянулся к пухлым губам парня, — И благословила, получается? — Получается так. — Антон смеётся и сокращает дистанцию между их губами. И на душе так тепло в этот момент, что внутри, кажется, скоро вспыхнет огонь. Пожар. Антону одних поцелуев уже мало. Хочется большего. Хочется попробовать на вкус не только губы мужчины. Арсению хочется того же. Шастун, недолго думая, снимает с мужчины домашнюю обтянутую кофту и нежно проводит пальцами по его телу, желая чувствовать каждый миллиметр его кожи. Губы плавно переключаются на шею и жадно впиваются в неё, а руки опускаются ниже. Антон нащупывает резинку спортивок Арсения и торопливо оттягивает её, но мужчина неожиданно отстраняется. — Тише, тише, Антош, мне бы в душ для начала. Антон, закусив губу, медленно кивает и мысленно материт всё, что только можно, потому что он, блин, уже возбуждён. Арсений это замечает и лукаво ухмыляется, — Ты со мной? А Антону дважды предлагать и не нужно. Он уже на полпути в ванную комнату. Пока Арсений настраивал температуру воды, Антон тщательно рассматривал его сексуальное оголённое тело, но взгляд свой остановил почему-то на середине. На руках. И на посиневших венах. Картинка такая себе, если честно, особенно, когда знаешь откуда эти синяки взялись. И Антона мурашит. Мурашит от их вида и от одной только мысли, что они могут быть новыми. Но мысль эта короткая и ненужная. На самом деле он знает: «Синяки старые. Просто долго заживают.» От беспокойных мыслей Антона отвлекает Арсений. Он мягко хватает его за руку и тянет за собой в ванную. Горячие струи воды небрежно стекают по их телам, а губы снова соприкасаются в чувственном поцелуе. От страстных касаний в комнате становится слишком жарко и Антон уже не в силах себя сдерживать. Он обхватывает член мужчины рукой и нежно проводит по нему своими горячими пальцами. Антон, если честно, дико нервничает, потому что раньше подобного никогда никому не делал, но своё волнение парень старается не показывать и ловко пускает в ход язык. Арсений совсем не сопротивляется, лишь немного вздрагивает от неожиданности и зажмуривает глаза. Антон нервно насаживается на член губами и, стараясь делать это как можно мягче, начинает ритмично водить по нему. Арсений хватается пальцами за плитку в ванной, оставляя на ней мокрые следы, зачем-то сдерживает собственные стоны и чуть дёргает бёдрами в такт. — Д-да, Антош, вот так. Антону, от понимания, что он всё делает правильно и что он, в эту самую секунду, делает приятно своему любимому человеку, окончательно сносит крышу. Он ускоряется, насаживается снова и снова и чуть не задыхается от собственных ощущений. Антону приятно это делать. Ему пиздец как приятно, когда приятно Арсению. Арсений сдерживать стоны уже не может. Он жадно хватает воздух и откидывает голову назад, когда кончает. Антон всё это сглатывает и ему от этого даже ни капли не противно. Они оба тяжело дышат, улыбаются, как влюблённые дураки, и снова соединяются в страстном поцелуе.

***

— Арс, до Нового года осталось всего ничего, а мы, между прочим, до сих пор не решили как будем праздновать. — Антон, удобно разложившись на кровати, всячески отвлекал Арсения от просмотра какого-то скучного ролика на Ютубе. Мужчина в который раз поставил видео на паузу и уставился на мальчишку, — Что? Антон лишь цокнул языком и наигранно закатил глаза, — Говорю, Новый год скоро! Какие у нас планы? Арсений удивлённо изогнул бровь и откинул телефон в сторону, — Ну, я даже не знаю, думал, мы вдвоём как-то дома отпразднуем, будем валятся на кровати и запихиваться мандаринами. Антон на секунду залип глядя в одну точку, будто обдумывал это заманчивое предложение, а потом всё же стал предлагать мужчине что-нибудь поинтересней. — Ну нет, поваляться вдвоём мы сможем и в любой другой день, а это ведь Новый год! — И что же ты предлагаешь? — Смотри, я уже всё продумал, — Антон придвинулся к Арсению поближе, нежно обхватил рукой его торс и начал воодушевлённо рассказывать о своих планах, — мы соберём вместе всю нашу компанию, ну, точнее всех наших близких друзей и устроим большую дружескую тусу у нас дома. Уверен, будет весело. Арсений пожал плечами, — Идея неплохая, но ведь у них могут быть уже и свои планы на Новый год. Антон лишь фыркнул, — Ну значит они их поменяют. Ты поговори с Серёгой, думаю, он не должен быть против, а Димка с Катей по любому будут только за, я их знаю. — Хорошо, если для тебя действительно так важен этот Новый год, то я обязательно с ним поговорю. — Арсений слегка улыбнулся и поцеловал парня в щеку. — Арс, и это, я думал Иру ещё пригласить, надеюсь ты не будешь против? Мужчина неожиданно резко отстранился от лица Антона и тяжело вздохнул, откинув голову на подушку. — Если ты всё и так уже решил без меня, то зачем сейчас спрашиваешь моё мнение? Шастун даже растерялся от непривычно холодного тона Арсения. — Н-нет, если ты против, то я, конечно же, не буду этого делать, просто.. — Антош, — Голос мужчины заметно смягчился, — не пойми меня неправильно, просто она твоя бывшая девушка и к тому же, я ещё не до конца смирился с тем, что она будущая ма.. — Да ты ревнуешь. Арс, ты, блин, ревнуешь? — Антон улыбнулся и, вскочив с кровати, уселся прямо перед мужчиной, чтобы наблюдать за его реакцией. — Я? Нет, ты что. — Мужчина округлил глаза и забегал ими по лицу Антона, а затем, не выдержав этого пристального взгляда и влюблённой улыбки, всё-таки сдался. — А даже если и так? Антон засмеялся и приблизился к губам мужчины, чтобы накрыть их своими. — Тебе не стоит ревновать, слышишь? Люблю я только тебя и никто мне больше не нужен. Арсений устало улыбнулся и ответил на поцелуй. — Я хочу, чтобы ты знал — она давно уже не привлекает меня, как девушка, просто так сложились обстоятельства и я никак не могу оставить её одну, понимаешь? Арсений понимает. Всё, блин, понимает, но ничего с собой поделать не может. Какая странная всё-таки эта штука — любовь. И какая дебильная эта штука — ревность. — Ирка правда хорошая и я очень хочу, чтобы вы познакомились, подружились. Для меня это важно, Арс, очень важно. — Хорошо, пусть приходит твоя Ирка, будем знакомиться.