город, в котором нет меня

Хочу, чтобы из рук жестоких

Ты вытащил, вырвал

И пока все вокруг убивают

Спрятал меня в шкафу

От этого мира

Под пальцами шершавая поверхность старых обоев, то и дело приходится спотыкаться на стыках между двумя приклеенными частями. Он точно знает, что до комнаты родителей этих стыков ровно одиннадцать. Мама научила его считать дальше десяти. Пол под босыми ногами холодный, каждый раз приходится бороться с собой, чтобы сделать следующий шаг, но он упрямо его делает, раз за разом. Вот бы уметь летать как герои из мультфильмов… Восьмой стык. Голоса все громче, чем ближе подходишь, тем более грозными они становятся. Они вырываются из щелки приоткрытых дверей, окутывают его своей пугающей сущностью, но он все так же продолжает идти. Пижамные штанишки немного сползли, запутываясь под пятками, отчего ступать на холодный пол уже не так холодно. Но страх, к сожалению, никуда не делся, он все еще здесь, подпитывается этими громкими криками, разбудившими его минут десять назад. Одиннадцатый стык. Из маленькой щелки, из которой вырывалась раньше только узкая полоска света и крики, в этот раз вырывается звук звонкого шлепка, глухой удар и сдавленные всхлипы. Он застывает на месте, засовывает в рот большой палец левой руки и сильно сжимает его зубами. От ужаса хочется разрыдаться и бежать что есть мочи, не оглядываясь, но этот самый страх сейчас пригвоздил его к одному месту, не позволяя сделать ни шагу. Он лишь продолжает стоять с протянутой к ручке дверей ладонью и заглядывает в узкую щелку, из которой безуспешно пытается сбежать свет. - Ты мерзкая, грязная шлюха! – отец стоит к нему спиной, немного наклонившись. Только от этой спины ему хочется бежать и никогда больше не возвращаться, даже она пугает его до дрожи в коленках. Он стоит, вовсю пытаясь сдержать слезы. Он не очень понимает, что же происходит, но знает, что если сейчас заплачет – его ударят. Зато он хорошо слышит громкие всхлипы мамы, хоть и видит только ее ноги из-за этой страшной спины. - У тебя муж и пять лет сыну! – орет дальше отец, от чего ему очень хочется закрыть уши руками и больше никогда-никогда не слышать этот голос. – А ты с каким-то мусором решила спутаться?! Грязная неблагодарная тварь! Я тебя на улице подобрал, а ты вот так мне отплатила?! Еще один шлепок, глухой вскрик. Он зубами сжимает сильнее палец во рту, лишь бы не издать ни звука. - Убирайся вон из моего дома, шлюха! Если посмеешь хоть когда-то вернуться – я тебя лично пристрелю! И байстрюка твоего вместе с тобой, чтобы ничего от тебя в моей жизни не оставалось!!! Спина дергается и начинает поворачиваться, от чего у него тут же от ужаса все внутри рассыпается на мелкие кусочки. Лишь бы не увидел. Лишь бы… Он подтягивает пижамные штанишки и со всех своих пятилетних сил бежит обратно к комнате. Больше неважно, что пол холодный. Одиннадцать стыков. Нужно пробежать всего одиннадцать стыков. И безопасность… …В шкафу немного затхло, темно и тесновато. Сидит он на чем-то не очень приятном, на, кажется, какой-то старой блузе с большими пуговицами, которые больно впиваются в тело. Первую минуту это неважно, но затем, все же, приходится шевелиться и убрать из-под себя неудобную вещь, от чего лицо утыкается в висящую прям перед ним старую пыльную шубу с длинным мехом. В носу очень сильно чешется, резко хочется чихать, от чего он рефлекторно сдавливает ноздри пальцами лишь для того, чтобы болезненно выдохнуть. И забыл совсем, что нос разбит… И скула горит огнем, кажется, синяк завтра будет. Еще и на правое бедро лучше не садиться. Больно. Кажется, там тоже будет синяк. Он смотрит перед собой, только угадывая в кромешной тьме, что где-то тут перед ним есть шуба, а за ней, вроде, какой-то старый, десятки лет не ношенный костюм. В голове лишь одна мысль бьется в стенки ловушки раненным зверем. Неужели я правда настолько плохой, что ты оставила меня здесь?.. …- Где ты шлялся? Уже полчаса, как должен был быть дома. Он молча слушает каждый полутон, каждый мимолетный перепад голоса, пытаясь понять, в каком настроении сегодня отец. Тот, как всегда, холодный и отстраненный, но, вроде, относительно спокоен. Можно попробовать выдохнуть и надеяться, что пронесет. - Дополнительный урок немного задержали, - говорить тихо, как можно более спокойно, в глаза не смотреть, - я пропустил свой автобус, пришлось ждать следующего – учитель объяснял некоторые нюансы прорисовки… Отец грозно поворачивается, и он непроизвольно дергается. В душе все холодеет, потому что этот взгляд он знает. И ни к чему хорошему это точно не приведет. Черт, чем же на этот раз не угодил? - Рисование? Ты опять взялся за эти глупости? Опять переводишь бумагу своей мазней? – голос с каждым словом становится все более недовольным и раздраженным. - Но мне нравится рисо… Отец прерывает резко, поворачиваясь к нему всем телом, и он каждую секунду ждет удара. Уже смирился, это неминуемо. - Мне плевать, что тебе нравится! Время нужно тратить с умом и на важные вещи, а не на марание бумаги! Лучше бы учился защищаться! Все, на эти бесполезные уроки ты больше не ходишь! Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, губы сомкнуты так сильно, что начинают дрожать. Хочется плакать. Хочется кричать, визжать всему миру о несправедливости и ненависти, хочется разнести здесь все по камешкам, но нельзя. Он не выстоит против отца. Он недостаточно силен. - Хочешь мне что-то сказать, байстрюк? – голос отца презрительный. Точно заметил каждое движение и не упустил шанса указать на свое превосходство. Он молча продолжает стоять, больно впиваясь ногтями в кожу сжатых в кулаки ладоней. Он знает, что отвечать нет смысла. Его в любом случае оскорбят, укажут на все недостатки, ударят. Так смысл что-то говорить? - Молчишь? Ссыкло вонючее. Только и можешь, что молча поглядывать своими тупыми глазенками и рыдать. Слабак, - отец сплевывает. – Как же ты мне противен! – голос начинает срываться на крик. – Боишься всего, тупой ты слабак! Даже себя не можешь защитить! И семью свою не сможешь никогда защитить, никого, кто будет важен! Потому что ты трус! Презираю тебя! Неожиданно, но удара не следует. Отец просто бросает еще один полный ненависти взгляд и просто уходит. Это приносит немного облегчения, но слова в этот раз ударили намного больнее. «Не сможешь защитить никого…» В моей жизни не будет дорогих людей. Чтобы никто не пострадал от того, что я не смог их защитить. …- Почему ты меня не любишь? Что я тебе сделал? – этот вопрос был зря. Зря, но ему сегодня плевать. Сегодня все идет наперекосяк, удары и крики уже не так волнуют. Стало неожиданно как-то так плевать на себя, что даже осмелился задать этот волнующий с детства вопрос. Холодные глаза некоторое время с ювелирной точностью гравируют свою злость на его коже, но ответа не следует. - Я воспитываю тебя, ушлепок, - наконец, раздается презрительный голос. – Любовь создана для тупых шлюх. Он вздыхает. Воспитание еще то, это да. Но вопрос все еще без ответа. - За что ты меня не люби… Вопрос тонет в тихом болезненном выдохе. Всего мгновение, и он уже на полу, а скула болит от прилетевшего секунду назад удара. Боль сегодня притуплена, не такая резкая. Будто прорывается сквозь вакуум – вроде и есть, но вроде и не так беспокоит. - Ты такой же жалкий, как и твоя шлюха-мать! – пинок под ребра. – И глаза твои сраные такие же! – еще пинок. – Но ты должен помнить, ушлепок, что она ушла! Тебя она не любила, как и никого другого! А я тебя тут держу в своем доме, одеваю и кормлю! Не смей мне еще хоть раз заикаться о любви! Тебя никто не любит, ушлепок! И никому ты к черту не сдался, даже своей шалаве-матери! Отец уходит, оставляет его дальше лежать на полу, глотая слезы обиды. Все сказанные слова бьются о стенки черепа изнутри, словно пытаются вырваться наружу, но безуспешно. Ладно. Пусть никто не любит. Я тоже не буду никого любить. И никто в этом мире мне не нужен. ** - Друг мой, ты сегодня намного тише, чем обычно? Все хорошо? – профессор прожигает его взглядом своих серых глаз, а ему почему-то так хочется, чтобы они его полностью прикончили, чтобы лишь кучка пепла осталась. Хоть он и не видит этого, но ощущения почти реальные, ожогами остаются на коже. Тэхён отрывает взгляд от черных атласных перчаток на руках женщины, на которых застыл уже как несколько минут, и вздохнув, упирается лбом о сложенные на столе ладони. - Тэхённи? Расскажешь мне, в чем дело? Некоторое время парень молчит, пытаясь придумать, как получше выразить все то, что происходит внутри. Он все думает и думает, выискивает в памяти нужные слова, какие-то серьезные, сложные, но в итоге все сходится к приглушенному: - Я устал. Он не замечает, как профессор бросает на него немного печальный взгляд, прекрасно понимая, к чему тот ведет, но спрашивает лишь: - От чего? Еще один вздох. Парень снова поднимает голову, и она снова может наблюдать этот немного потухший взгляд, в котором пустота отвоевала себе еще немного территорий. Немного помятое, хоть и все еще бессменно красивое лицо выглядит измученным и уставшим. - От эмоций, - Тэхён смотрит куда-то сквозь нее, заблудившись, кажется, где-то в собственном внутреннем мире и отчаянно не пытаясь оттуда сбежать. – Их в последнее время слишком много, я начинаю тонуть. Профессор только кивает. Подтверждает ее наблюдения, как обычно. Она достает свою веревочку и начинает медленно перебирать, одновременно пытаясь осторожно вывести парня на более длинный монолог. - Эмоции насчет твоего следователя, друг мой? Почему бы просто не признать как минимум себе, что он тебе нравится? Тэхён вздрагивает, словно над ухом кто-то только что ударил в колокол. По сути, услышанные слова и были таким громким и резким колоколом, ударившим по ничего не подозревающим барабанным перепонкам. - Он не мой, - выдыхает Тэхён тихо и с ноткой какой-то безысходности. – И никогда моим не будет. Он считает меня убийцей, профессор, неужели вы забыли? Женщина лишь пожимает плечами, продолжая перебирать веревочку: - Но ты ведь не убийца. В коридоре за дверью что-то громко разбивается, заставляя Тэхёна вздрогнуть. - Не убийца, - эхом повторяет парень. – Но он в это не верит. Профессор позволяет себе легкую улыбку: - Поверит, когда найдет настоящего убийцу. Тэхён только взмахивает рукой в неверии. - Не похоже, что они найдут его в скором времени. Или вообще когда-либо найдут. У них почти никаких зацепок, по сути, топчутся на месте, а я все тот же подозреваемый… А насчет ваших слов о «нравится»… Мне не нравится Чон Чонгук, - и Тэхён говорит более чем серьезно. Он сам в это верит и знает точно, что это ощущения в груди каждый раз – не симпатия. По крайней мере, не в том проявлении, которое можно считать обычным. Профессор позволяет себе улыбку еще шире. - Тогда что же ты к нему чувствуешь, друг мой? Он ведь не просто безликий незнакомец. Тэхён потирает переносицу, которая в этот момент становится самым важным местом на теле. - Нет, не безликий, - в памяти проносятся все те бессонные ночи и потерянные часы, во время которых этот «безликий незнакомец» все никак не соглашался покинуть его мысли. – Я определенно имею к нему сильные чувства, но до сих пор не могу понять – позитивные они или негативные. Судьба продолжает сталкивать нас с завидной регулярностью, и я уже начинаю бояться выходить из дома, чтобы не ожидать этой дурацкой встречи на каждом возможном шагу. Все эти эмоции к нему меня выматывают. Он сам по себе меня выматывает, я просто больше не хочу с ним встречаться. Просто хочу избавиться от всех этих чувств, как мой брат… - Тэхёни, - тут же перебивает его профессор. Улыбка с лица исчезает, выражение серьезное. – Я ведь говорила тебе об этом. Да, у твоего брата все намного сложнее, его психический мир сейчас стоит только на умении подавить абсолютно все эмоции и не позволить никому их увидеть. Но ты должен понимать, что все, что было им недосказано, недопоказано, невыкрикнуто и невыплакано – рано или поздно вырвется наружу. Тем или иным способом, истерикой или злостью, тут сложно сказать без разговора с ним, но это все вырвется очень сильным взрывом. Потому не нужно брать с него пример, я тебя прошу. Не хорони эти эмоции внутри, они не умрут. Тэхён задумчиво выводит пальцем узоры на столешнице. - Но что мне делать, профессор? Эти непонятные чувства меня истощают, я хочу просто успокоиться. Женщина откладывает в сторону веревочку и смотрит на него пристально, изучающе, словно пытаясь понять, готов ли парень к ее ответу. Тот на нее даже не смотрит, продолжая уделять внимание столешнице. - Как думаешь, что в этом случае может помочь? Тэхён разочарованно выдыхает. - Профессор, я прошу вас, давайте не будем играть в сеанс психотерапии, вы ведь меня учили, я помню, что пациент сам должен прийти к какому-либо действию или выводу. Но давайте мы упустим эту часть, пожалуйста, и перейдем к той, где вы говорите мне о возможном решении… Я слишком устал от всего этого. Женщина снова улыбается. - Хорошо, друг мой, не буду тебя томить, потому дам небольшой совет. Попробуй поговорить с ним. Не в допросной, не по делу, просто о чем-либо несущественном, отвлеченном. Так как вы постоянно сталкиваетесь, можно начать с пары фраз. Разрушь между вами эту систему «следователь-подозреваемый», попробуй выяснить, как он относится к тебе вне ее. И это должно бы помочь разобраться в твоих собственных чувствах. Тэхён резко отрывается от созерцания столешницы и поднимает на нее изумленный взгляд. - Профессор, вы серьезно? Но… Но как я вообще это сделаю, у нас ведь совершенно не такие отношения! Женщина только пожимает плечами, обращая внимание на пикнувший сообщением телефон, лежащий на столе рядом с рукой Тэхёна. Тот тоже услышал, но не предпринял никаких действий. - Это всего лишь небольшой дружеский совет, Тэхённи, - хитро улыбается она, прекрасно понимая, что в голове парня уже бешено метаются мысли, пытаясь составить безумный план выполнения ее совета. – Ты не обязан этого делать… - Простите… - дверь кабинета открылась и в ней показалось милое лицо ассистентки О Мисук, обрамленное выкрашенными в белый волосами, - профессор, не хотела вас прерывать, но тренер ждет вас через сорок минут, а еще пробки… - Да, спасибо что напомнила, милая, мы уже заканчиваем. Девушка робко улыбается в сторону Тэхёна и снова исчезает за дверью. Он знает, что нравится ей, и ему очень неловко видеть ее каждый раз, замечать эти смущенные взгляды. Он изо всех сил пытается никоим образом не заставить ее думать, что чувства взаимны, потому держится всегда очень аккуратно со словами, действиями и даже простыми взглядами. Не хватало еще дать девушке ложной надежды. - Подумай о том, что я сказала, друг мой. Возможно, в этом есть твое решение от переизбытка неопределенных эмоций. Тэхён только устало кивает и берет в руки телефон, вспомнив, что ему пришло какое-то сообщение. Джу-Джу «Жду тебя в кофейне» ** - Уже не куришь? – высокий темноволосый мужчина в дорогом костюме засовывает распечатанную пачку сигарет обратно во внутренний карман. Движения получаются не самыми четкими из-за увесистой папки в одной руке, но он справляется. - Родители узнали, устроили мне вынос мозга, - усмехается Хосок, припоминая эту историю. – Пообещал бросить. - Какой хороший сын. Хосок только кивает. Его глаза смотрят в одну точку на стене напротив, где немного надщерблен кирпич, а мозг лениво гоняет мысли о том, что его одетому с иголочки собеседнику совершенно не место в маленьком тупике на задворках кофейни. И чего приспичило встретиться именно здесь? - Я мог бы рассказать тебе все по телефону или скинуть материалы на почту. Зачем эта встреча? – он не любит ходить вокруг да около, когда дело касается работы. Слишком уж много сил и времени теряется зря. Мужчина рядом с ним хмыкает и, неожиданно, хлопает парня по плечу. - Да ладно тебе, чего такой серьезный и вражески настроен? Мы же столько лет знакомы. Может, я увидеться хотел. Хосок отрывается от стены и поворачивает голову к собеседнику. Его скептический взгляд не может скрыть даже полутьма подворотни. Мужчина на это лишь еле-еле усмехается и машет рукой. - Ладно, ты прав, как и всегда. Не буду отрицать. Я хочу, чтобы все, о чем мы с тобой говорим, осталось только между нами. Нельзя, чтобы случилась какая-либо утечка информации, потому мы с тобой общаемся только при личной встрече. Ничего по телефону и уж точно никаких документов по почте. Хосок лишь кивает. По сути, ему глубоко плевать, каким образом и почему именно его заказчик решил так шифроваться. Его работа найти информацию и передать, а каким образом и что с ней делают дальше – его совершенно не волнует. Кто платит, тот и прав, как говорится. - Никто не должен знать, что я знаю о деле, - добавляет мужчина чуть позже. Хосок опять кивает. - У полиции есть какие-то прорывы? Совсем близко проезжает скорая с включенными мигалками, от чего Хосок невольно вздрагивает, но тут же выбрасывает ситуацию из головы и начинает вспоминать. - Они нашли того, с кем встречалась Анна. Немного странный парень, если честно, но ничего такого серьезного я за ним не заметил. Но, у него нет конкретного алиби, потому все еще остается подозреваемым. Отвечаю сразу на твой неозвученный вопрос – он не знал о женихе. Мужчина лишь хмыкает, но эту тему не продолжает. - А тот другой парень? Которого вызывали на допрос? - Ким Тэхён. Тоже все еще подозреваемый, но там все сложно. Хосоку, почему-то, не очень хочется распространяться сильно о нем. Словно это что-то слишком уж личное, что нельзя выносить за рамки его собственной головы, о чем нельзя рассказывать другим. Он не может понять, от чего это дурацкое чувство вдруг появилось, но понимает, что это слишком уж глупо. - Почему сложно? – мужчина перекатывается с пятки на носок и берет папку с бумагами в другую руку. - У него есть алиби на оба убийства. И на одно из тех четырех старых, о которых прислали данные из других городов. - Почему же тогда он подозреваемый? Хосок немного медлит, но затем понимает, что нет смысла что-то скрывать. - Он описал убийство Анны в мельчайших деталях за несколько дней до, собственно, убийства. Еще и одному из следователей это все рассказал, потому его и не оставляют в покое. Мужчина хмыкает: - А сам он как это объясняет? - Говорит, что он какой-то там экстрасенс, может видеть чужие смерти. Только произнеся это вслух, Хосок понимает, насколько ненормальным и смешным кажется это утверждение. Но мужчина, неожиданно, спрашивает только: - Ты в это веришь? Хосок некоторое время молчит. Он знает точно, что собеседник никогда в жизни в такую чушь не поверит, он слишком приближен к реальности. А вот верит ли он сам… - Не знаю, - отвечает он через некоторое время раздумий, - возможно. В этом мире всякое бывает, почему бы и не существовать парню, который видит смерти. Мужчина насмешливо смотрит на него: - Ты издеваешься? Хосок пожимает плечами: - Ну, или он знаком с убийцей или видел похожие убийства ранее, как вариант. Но все списывает на свои «невероятные способности». - Это уже звучит намного правдоподобней. Некоторое время они молчат. - Они заинтересовались его братом. Там в бумагах все есть, можешь увидеть. Мужчина задумчиво смотрит на папку, затем переводит взгляд на парня рядом, который снова задумчиво смотрит в одну точку на стене перед собой. - На него есть реальные улики? Думаешь, это он? Хосок пожимает плечами: - Все слишком косвенно и запутанно. Но есть несколько настораживающих моментов, потому я бы его не исключал пока. Нужно еще много чего проверить. Он замолкает, погружаясь в свои мысли. В этом деле слишком много информации, которую нужно обработать, объем большой даже для него. Какое интересное стечение обстоятельств, когда личные интересы вдруг кто-то решил оплатить. Шестизначные суммы за то, что он и сам бы сделал для себя – небывалая удача, потому нужно все подать в как можно лучшем виде. - Держи меня в курсе, - прерывает молчание мужчина. – Я должен знать, кто это сделал, и, желательно, раньше, чем полиция. За оплату не беспокойся. Хосок снова кивает: - Я постараюсь. ** - Почему я только сейчас узнаю, что ты, оказывается, приходишь сюда почти каждый день? – Тэхён смотрит на брата с поднятой от удивления бровью и еле заметной усмешкой на губах. – Да еще и узнаю это от Джина, с которым ты, оказывается, вовсю общаешься. В кофейне, как обычно, людно и шумновато. Они сидят рядом на диванчике, ожидая Джина, который убежал принести чего-то вкусненького, от чего, цитата, «у вас все мозги повзрываются». Где-то на фоне играет смутно знакомая песня какой-то известной группы, название которой Тэхён все никак не может вспомнить. Спокойная и уютная атмосфера кофейни снова заставляет чувствовать себя словно дома, словно ничего плохого, словно никаких переживаний. Тут даже хочется улыбаться. - Гм, он немного перекрутил ситуацию, - как обычно спокойно и безэмоционально отвечает Намджун, всматриваясь куда-то над головами стоящих рядом с кассой людей. – Я прихожу сюда, потому что здесь действительно очень вкусно. А этот ненормальный почти каждый раз садится за мой столик и несет какую-то чушь. Но, буду честным, разговоры с ним меня забавляют. Но я бы не назвал это «вовсю общаешься». Тэхён поворачивается к брату и внимательно смотрит некоторое время, затем машет рукой, так как пытаться разглядеть на его лице какую-либо эмоцию дело тщетное, и обращает внимание на пикнувший сообщением телефон. Там Чимин излагает душещипательную историю о том, как сбил в магазине половину полки с картонными коробками с краской для волос, а потом, под недовольными взглядами продавщицы, их все выставлял обратно ровненьким рядом, который никак не получался действительно ровненьким. Тэхён со смехом заметил, что ему стоило бы носить с собой линейку везде. Заскоки Чимина насчет безупречности и ровных линий давно уже стали просто объектом для незлых подшучиваний, которые иногда проскакивали в их общении. Черт, этот парень принял реальность Тэхёна, в которой он, возможно, видит чужие смерти, а, возможно, душевнобольной. Почему бы Тэхёну не принять реальность Чимина, в которой все просто должно быть безупречным, под линеечку, без единой неровности и неточности. Парень, дописав сообщение, вышел обратно в список чатов мессенджера, как тут над ухом раздалось веселое: - О, а ты все возмущаешься на Джу-Джу. Вон, не один я считаю это прозвище крутым! Джин появляется, как всегда, неожиданно, с подносом в руках. - Эй, ты чего смотришь в мой телефон?! – возмущается Тэхён. – Ты знаешь, что это некрасиво? - Это, может, и некрасиво, но моя красота перекроет все несовершенства, - он абсолютно спокойно выставляет перед ними чашки и тарелочки с десертами. Тэхёну пододвигает кусок шоколадного торта с клубникой сверху, а Намджуну - пиалку с каким-то светло-голубым мороженым. - Ты иногда просто невыносим! – возмущается Тэхён, уже начав заинтересованно осматривать поставленный перед ним десерт. - Тогда и не выноси меня никуда, оставь здесь, я продолжу заигрывать с твоим милашкой-братиком, - хмыкает Джин и грациозно усаживается на диванчик напротив них. Намджун пропускает это мимо ушей, но ловит себя на мысли, что этот странный мужчина (парнем его вряд ли уже назовешь, хотя, иногда, по поведению хотелось назвать ребенком) делает все безупречно. Даже садится с такой грациозностью, что короли бы позавидовали. И эти движения настолько не вяжутся со всем остальным, что иногда кажется, что перед ним не один, а два абсолютно разных человека. - Вы, двое, прекратите нести всякую чушь, - Намджун поднимает кружку с кофе ко рту, затем поворачивается к брату. – Ты переименовал меня на это глупое прозвище? - А что? Мне нравится, - Тэхён немного виновато пожимает плечами. – Прикольно же. - Кто меня окружает… - Самые прекрасные и чудесные люди, - тут же отзывается Джин, весело ему подмигнув. - Ты, кажется, никогда не смущаешься того, что говоришь, - Намджун скучающим взглядом смотрит на пиликнувший телефон. - Кажется, как и ты, - парирует Джин, но тут неожиданно в его глазах начинают сверкать недобрые искорки. – Кстати да, я еще не видел, как ты смущаешься. Уверен, это просто верх милоты! - А я и не смущаюсь никогда. - Правда? А если я скажу, что ты самое прекрасное, невероятное, божественное существо, которое я когда-либо видел на этой планете, и что я в тебя безумно влюблен, хочу провести с тобой каждый день до конца нашей жизни? Тэхён начинает хихикать, смотря на абсолютно серьезное лицо Джина напротив. - Я отвечу, что, наконец, хоть кто-нибудь заметил мою красоту, и мне это льстит, а стенания о безумной любви похожи на один из симптомов психической болезни, и тебе, наверное, стоит провериться у врача. - А если я скажу, что я без трусиков и очень хочу, чтобы ты раздвинул мои ножки и проверил это? – Джин игриво двигает бровями и закусывает губу. Тэхён давится тортом. - Я отвечу, что я адвокат и слышал это и еще сотни вариантов похожих предложений уже несчетное количество раз, и они меня давно не волнуют. И еще отвечу, что ты сам вчера передо мной заворачивал штанину, чтобы показать свой огромный синяк, и я видел, что там за «ножки» - волосатые мужские лапы, а не «ножки». Меня такое не возбуждает. - Тебя возбуждают бритые? – тут же интересуется Джин. - Меня возбуждают женские, - абсолютно спокойно, будто тема зашла о погоде, отвечает Намджун и отправляет в рот ложечку с мороженным. - Ничего, это ненадолго, - хитро усмехается Джин, заставляя Тэхёна, который все время молча наблюдал за всей происходящей между этими двумя вакханалией, поперхнуться тортом во второй раз. Некоторое время парень молчит, пытаясь продумать что-то такое, что точно заставит этого пуленепробиваемого хоть немножечко смутиться. Затем щелкает пальцами, воровато осматривает зал, словно пытаясь оценить ситуацию, затем, со словами: - А если я сделаю так? – поднимается со своего места, тянется через стол и чмокает не ожидающего такой подставы Намджуна в губы. Затем падает обратно на свое место и прожигает парня напротив взглядом. Ну, это точно должно было, просто обязано было его смутить! В этот момент Тэхён охреневает окончательно. Он, конечно, знал давно, что его бывший босс немного того, но не настолько же. Лишь бы сейчас тут драки не произошло… Намджун, кажется, и сам на какую-то долю секунды теряет все свое спокойствие, застыв с широко открытыми от удивления глазами, но тут же быстро берет себя в руки и, будто ни в чем не бывало, отправляет в рот еще одну ложечку с мороженым. - Я отвечу, что твоя психическая болезнь прогрессирует с нереальной скоростью, и тебе определенно точно стоит пойти к врачу как можно скорее. У меня есть знакомый психиатр, могу записать на прием, - флегматично бросает парень, делая глоток кофе. - Ты, я вижу, правда непробиваем, - поднимает руки Джин в жесте «я сдаюсь», - по крайней мере, пока. У нас еще много времени впереди. Затем он облизывается и улыбается: - А мороженко действительно вкусное. Тэхён в который раз за десяток минут давится тортом, от чего тут же кладет ложку на тарелочку и отодвигает ее от себя. От греха подальше, а то эти двое его тут скоро прикончат. - Вы только не начните сексом заниматься прям здесь и сейчас, на этом столе, пожалуйста, - молит он, выглядя подростком, родители которого решили поприставать друг к другу на глазах у дитяти. – Потому что этого моя неокрепшая психика точно не выдержит! - У меня даже в мыслях не было, - спокойно отвечает Намджун, похлопав брата по волосам. – А вот за этого, - он кивает в сторону усмехающегося Джина, - не ручаюсь. Кажись, ему абсолютно точно нужно полное обследование у психиатра. Как можно скорее. Джин на это ничего не отвечает, только игриво ему подмигивает. - Но за мороженое спасибо, - задумчиво продолжает разговор Намджун, немного разочарованно облизывая ложку и косясь на пустую пиалу, в которой еще совсем недавно это самое мороженое находилось. – Действительно очень вкусно. Правда, я боюсь даже представить, как сильно ты обдерешь меня в этот раз с этим десертом. Он поворачивается к притихшему Тэхёну, который в разговор влезать не пытается, только наблюдает со стороны за этими двумя, пытаясь понять, каким таким образом его всегда спокойный, рассудительный и действующий только после четкого обдумывания возможных последствий брат может общаться с Джином. Потому Джин, ну… Это Джин. И вот Тэхёну с ним весело, он любит такую немного больную на голову компанию, но как Намджун это все терпит? - Ты представляешь, этот наглый тип в прошлый раз продал мне малюсенький тортик по цене, раз в десять превышающей его реальную стоимость, - Намджун выглядит и говорит все так же абсолютно спокойно и безэмоционально, но Тэхён улавливает в голосе брата…возмущение? Такого удивления он, кажется, давно уже не испытывал. Чтобы Намджун позволил себе показать эмоции? Пусть даже вот так, почти незаметно для других, но Тэхён-то уловил! Неужели это все заслуги Джина? Парень с таким изумлением смотрит на владельца кофейни, что тот лишь взмахивает рукой, приняв это выражение за реакцию на историю с десертом. - Ну а что? – буднично усмехается Джин. – Это был очень дорогой десерт. Ингредиенты дорогие… - И ты, конечно, решил по доброте душевной скормить его мне, - Намджун на него не смотрит, обращая внимание на зазвонивший телефон. Но не отвечает, только отбивает звонок и ставит мобильный на беззвучный. - Ну да, десерт-то вкусный! – восклицает Джин, показывая всю глубину своего возмущения. – Я своим особым посетителям фигни никогда не приношу! После этого его безупречно красивое лицо снова озаряет хитрая улыбочка, и Тэхён, смотрящий в это время на него, понимает, что сейчас опять начнется какая-то вакханалия. - Или, может, ты хочешь, чтобы я заполнил твой ротик чем-то другим? – он подносит указательный палец к губам и подмигивает. Тэхёну кажется, что его лицо сейчас сгорит, а желание иметь мантию-невидимку растет в геометрической прогрессии. Как бы он ни пытался пытаться быть спокойным всегда, такие вот моменты выводят его из равновесия больше, чем хотелось бы. Намджун смотрит на Джина всего несколько секунд, затем тянется к своему недопитому американо, бросая: - Я запишу тебя на прием к психиатру на завтра. В какое время свободен? - Для тебя, милашка, я свободен всегда, - Джин посылает ему воздушный поцелуйчик, а Тэхён вдруг понимает, что в жизни очень-очень не хватает эмоджи. На Джина он бы сейчас наклеил огромный такой фэйспалм. Намджун лишь тихонько вздыхает. - Ладно, запишу на любое свободное время. Джин неожиданно заливается своим высоким писклявым смехом и бьет ладонью по столу. - Ой, - говорит он, немного успокоившись, - ты просто невероятен. Но ничего, я еще увижу, как ты смущаешься. А насчет платы за сегодняшний заказ, предлагаю сделку. - Нет, - тут же отзывается Намджун. - Но ты ведь даже не узнал, что за сделка! – возмущается Джин. Выглядит даже немного обиженным. - Не узнал и знать не хочу, - парирует адвокат. – Я знаком с тобой достаточно, чтобы понимать, что ничего хорошего из этой сделки не выйдет. - Я всего лишь хотел пригласить вас двоих покататься со мной на аттракционах. В глазах Тэхёна в этот момент зажигаются мириады ярких фейерверков. У него не так много приятных эмоций и воспоминаний из детства, но аттракционы – одно из этих немногих. - Сколько тебе лет? – скептически спрашивает Намджун, пристально глядя на парня напротив. - Достаточно, чтобы на меня смотрели как на идиота, если я приду туда один. - То есть, ты хочешь, чтобы на нас всех смотрели как на идиотов вместо этого? - Ну, вместе не так скучно, - пожимает плечами Джин. - Я тоже хочу! – восклицает Тэхен, его лицо светится ярче лампочек над столом. Намджун поворачивает к нему голову и все едкие комментарии по этому поводу как-то блекнут и растворяются, так и не выйдя наружу. Он не видел брата таким воодушевленным и сияющим еще с… Он уже даже не помнит с каких пор. И вот так раздавить эту неожиданно пробившуюся искру просто не открылся рот. - Делайте, что хотите, - бормочет он вместо этого, - но меня не втягивайте. Я взрослый солидный человек, а не малолетка какая-то. Тэхён поднимает на него такой умоляющий взгляд, еще и за край пиджака дергает, совсем как в детстве, когда пытался чего-то добиться, и Намджун понимает, что все его доводы и желания благополучно пропущены мимо ушей, потому что этот умоляющий взгляд игнорировать он не способен. - Ладно, - машет он рукой, пытаясь осознать, на что только что подписался. Джин напротив него расплывается в широкой улыбке и смотрит куда-то над их головами. - Хэй, Гуи-и-и! Ты не говорил, что придешь сегодня. - Решил просто забежать поздороваться, - раздается за спиной Тэхёна знакомый голос. – Ну, и кофе взять, конечно же. Ему не нужно даже оборачиваться, чтобы понять, почему голос знакомый. Сердце привычно ухает испуганной совой, а тело прошибает мурашками аж до пяток. Сказать, что Тэхён удивлен – вообще нет. Эти дурацкие случайно-неслучайные встречи в какой-то момент перестали быть удивительными и волнительными. Нет, тело все так же реагирует, как говорила профессор, Чон Чонгук для него не «безликий прохожий». Но теперь это больше просто действует на нервы и взбалтывает с таким трудом созданное озерце спокойствия в душе, поднимая со дна всякую муть. Тэхёну хочется, чтобы это все прекратилось. Правда, он пока не уверен, что именно – сами встречи, или же ситуация с убийствами девушек, после окончания которой они, возможно, могли бы попытаться наладить какое-то подобие нормальных взаимоотношений. Чего хочется больше – он не уверен. Единственное, что знает точно – что безумно устал. Намджун рядом с ним поворачивает голову. Не говорит ничего, лицо обычное, но Тэхён замечает, как рука крепче сжала ручку чашечки с кофе. Чонгук теперь узнает эту макушку из тысячи тысяч, даже если она без шапки с медвежьими ушками. Сердце начинает биться чаще, дыхание сбивается, а в груди понемногу клокочет злость. На себя, на эти дурацкие постоянные встречи, на Ким Тэхёна… Да на все на свете. Черт подери, да сколько можно уже?! - Хэй, знакомьтесь, это мой двоюродный брат, - Джин подрывается с места и приобнимает парня за плечи. – Мы только недавно начали общаться, жаль, ты уже не работал, а то бы познакомился с ним намного раньше. - Мы знакомы, - холодно отвечает Тэхён, не отрывая взгляда от Чон Чонгука, который, в свою очередь, буравит его в ответ. Почему-то хочется подняться и влепить ему хорошенько, чтобы не смотрел так тяжело и жестко. Почему опять смотришь как на преступника? Никто не заметил выражение Джина, которое на миг промелькнуло на безупречном лице. Никто не заметил, что он прекрасно заметил это резкое напряжение за столиком, чуть ли не черные грозовые тучи, которые сгустились над головами так, что даже лампочка будто потускнела. Все это он заметил, но, как обычно, не подал виду. - О, ну, раз знакомы, тогда чудесно! Тогда мы все вместе можем выбраться на аттракционы! Чонгук даже немного вздрагивает от этого заявления. Хочется заметить, насколько безумной кажется идея, что он, собственно Джину тут же и говорит. А затем начинается длинный, изнуряющий и неравный бой аргументами, который Чонгук откровенно проигрывает. Ему точно не хочется заниматься таким дурным делом, как аттракционы, так еще и с кем? С подозреваемыми, черт возьми! С этим дурацким Ким Тэхёном, который теперь ему еще и снится иногда. Правда, когда он замечает по лицу парня, что тот тоже не в восторге от идеи проведения времени с ним, это, почему-то, немного задевает. И когда Ким Тэхён почти открыто начинает отнекиваться, это тоже задевает. Много. Но остановить и переубедить Джина, как оказалось – дело абсолютно невыполнимое. Он, словно танк, прет вперед, не слыша и никого не видя, подавляя все логические и не очень доводы. Ему, в общем, глубочайше на них плевать. А потом Чонгук вдруг думает, что у него есть невероятная возможность понаблюдать за двумя главными подозреваемыми в неформальной обстановке, создать о них какое-то впечатление, понять, что за люди вообще. Правда, судя по их лицам, очень не факт, что они придут, но попробовать ведь можно, да? Кто знает, что из этого всего выплывет, а пренебрегать возможностью получить информацию не лучшая идея. И Чонгук соглашается.