город, в котором нет меня

Знай - монстры не прячутся в тенях.

Их маски – знакомые, незнакомые -

Лживый калейдоскоп выражений.

Все, что я о них знаю – домысел,

Теряюсь кого любить, кому верить.

Перед тобой я беспомощен

И это страшнее смерти

Тэхён на секунду задерживается у зеркала ванной, кончиками пальцев касаясь разбитой губы. За ночь рана успела затянуться коркой и немного опухнуть, от чего парень лишь кривится. Это же надо так было, на самом видном месте. Теперь, вместе с вьющимися в разные стороны, не уложенными волосами, он точно выглядит, как алкаш со двора. Не то, чтобы он сильно ухаживал за собой, и даже не то, чтобы он сейчас собирался как-то исправлять ситуацию, нет. Просто всегда хотелось бы выглядеть получше. - Эй, Тэ, - в дверь стучатся. – Сходишь в больницу? Парня передергивает. Сразу мир наполняется каким-то холодом и безысходностью. Тэхён открывает дверь и с огромной серьезностью упирается взглядом в брата, пытаясь вызвать у того хоть каплю сочувствия. Но Намджун выглядит как обычно непробиваемо-спокойным, аккуратно завязывая галстук. - И не смотри на меня так, - отзывается он, не отрывая взгляда от предмета гардероба, с которым честно пытается справиться. Но не слишком удачно. – Я знаю, что ты ненавидишь больницы. И я тоже их ненавижу, но нужно пойти забрать результаты анализов, а у меня слушание в суде. Это для мамы. Тэхён вздыхает и, все еще внутренне содрогаясь от перспективы оказаться меж тех безликих, заполненных страданиями стен, подходит к брату, беря в свои руки войну с галстуком. - И что бы ты без меня делал? – бормочет он, ловко завязывая правильный узел и расправляя воротник. - Жил бы намного спокойней? – Намджун выдыхает и бросает недовольный взгляд на разбитую губу. Вчера он уже успел сказать Тэхёну все, что думает о его походе в полицейский участок, сегодня же просто устало выдыхает. Что еще добавить? - Пожалуйста, не начинай, - Тэхён отводит взгляд. Он и сам знает о своей глупости. Жаль, что все не получается как-то эти знания использовать, продолжая действовать, не подумав. – Что с мамой? Намджун отходит, кивая в знак благодарности. - Ухудшений пока нет. Я попросил сделать анализы в лаборатории больницы тут, чтобы было быстрее, а то в нашем городе это заняло бы несколько недель. - Разве они не могут просто переслать результаты ее врачу по электронке? – Тэхён все еще из последних сил пытается отбиваться, уже где-то в глубине души понимая, что эта битва благополучно проиграна. - Нет, захолустье же, им обязательно подавай бумажные документы. Тэхён обреченно стонет. Он ненавидит больницы. «Как же я ненавижу больницы», - бьется в голове Чонгука, когда он ступает в гудящий холл, наполненный людьми и телефонными звонками. Внутри все так и сжимается, хочется развернуться и выйти обратно, чтобы больше никогда в жизни не возвращаться. Жаль, что из-за специфики работы приходится возвращаться сюда постоянно, с завидной регулярностью. Ему всего лишь нужно допросить жертву нападения, произошедшего сегодняшней ночью. Такая малость, но на душе тяжеленная скала, словно он идет осматривать место жестокого убийства детей. Это здание высасывает из него все то немногое светлое, что еще оставалось внутри, низвергая в пучину какого-то безрассудного отчаяния. Отчаяние не отпускает ни когда он разговаривает с грузным невысоким мужчиной в синяках и со сломанной ногой, ни когда выходит прочь из палаты, понимая, что толку от этого разговора не было никакого. Парень уже широким шагом направляется к выходу, заворачивает в длинный коридор, который должен привести его к долгожданной свободе, как тут в поле зрения попадает кто-то, из-за кого, почему-то, время останавливается и вселенная исчезает. Кто-то в коричневой шапке с медвежьими ушками и бежевом пальто. Неизменный захватчик его мыслей уже который день. Тэхен улыбается женщине в белом халате и, вежливо поклонившись, разворачивается лишь для того, чтобы застыть на месте. Мир вокруг стремительно теряет краски и размывает очертания, оставляя только одну-единственную четкую фигуру. Фигуру, стоящую на другом конце коридора и пристально рассматривающую его, даже не собираясь отводить взгляд. Фигуру, одетую в простую черную куртку, черные джинсы и черные массивные сапоги. Огромные глаза смотрят на Тэхена немного удивленно, но с большим интересом. Почему ты на меня так смотришь? Чтоб ей провалиться, этой судьбе. Воздух вокруг наливается свинцом, оседает тяжелым грузом в легких, заставляя напрягаться все больше и больше, чтобы сделать хоть один вдох. Где-то в глубине начинает клокотать злость на себя самого за такую реакцию на всего лишь взгляд, но что-то исправить не получается. Ему хочется выть, кричать, рвать в клочья чертов смазанный мир, лишь бы выбраться из этой липкой дряни на свободу, где нет разрывающих душу эмоций, нет этого разрывающего душу следователя. Тэхен судорожно сглатывает. Звук оглушает, кажется, его слышат все в радиусе нескольких километров. Парень пытается отвести глаза. Это дается невообразимо сложно, будто его цепью привязали к непонятному парню с красивым лицом и проблемами с агрессией. Тэхен не сдается, силой гнет звенья этой цепи и таки вырывается. Быстро разворачивается и уходит прочь по другому коридору, шедшему перпендикулярно. И плевать, что он ведет не в ту сторону, лишь бы больше не встречаться с этими глазами. Отвести взгляд во второй раз у него просто не хватит сил. ** Чонгук раздраженно выпускает воздух из носа и проводит пальцем по экрану мобильного, листая страницу сайта ниже. Ему почему-то хочется взять телефон и бросить его со всей силы в стену, чтобы разлетелся в щепки, в малюсенькие осколки – такие же, в которые разлетелась его надежда найти там кого-то. Чонгуку сейчас крайне нужен был парень для ночных встреч, чтобы спустить пар и немного отвлечься от всех странных событий, происходящих в его жизни. И людей. Странные люди даже больше происходят в его жизни в данный момент, и это выматывает. И вроде как на сайте знакомств он находит нужных уже не один раз, но сегодня что-то не ладится. Все они какие-то не те, не такие, совсем не то, что нужно. Сколько анкет уже Чонгук пересмотрел, а все без толку. И он совершенно не считает, что проблема в том, что при взгляде на каждую анкету в его голове, словно голограмма в виртуальных очках, появляется образ одного странного существа с кудрявыми темными волосами, на которые натянута коричневая шапка и так вкрадчиво, даже насмешливо спрашивает: «А ты уверен, что этот интереснее меня?» В который раз раздраженно вздыхая, Чонгук выключает экран, бросает телефон на стол (наверное, даже сильнее, чем следовало бы) и упирается лбом в лакированное дерево столешницы. - Опять не можешь найти, с кем потрахаться? – скучающий низкий голос заставляет его вздрогнуть и поднять голову. Чонгук даже не заметил, что, неожиданно, остался в кабинете один на один с Юнги. Обычно в помещении все пять столов следователей заняты, плюс постоянно туда-сюда снуют люди – свидетели, подозреваемые, адвокаты и так далее. Чтобы в разгар рабочего дня комната опустела, должно было бы случиться что-то сверхъестественное. Сходишь с ума все дальше и дальше. То, что нужно, Чонгук. - С чего ты взял? – стараясь сделать как можно более спокойное и отрешенное лицо, отвечает Чонгук, поворачиваясь зачем-то к компьютеру и создавая видимость напряженной работы. - Я сижу с тобой в одном кабинете уже третий год, и эту постную рожу, которая отбирает себе мальчиков на сайте знакомств, узнаю из тысячи. Чертово ты Око Саурона! Все-то ты видишь! Они никогда об этом не разговаривали раньше и не распространялись о личной жизни – не те отношения – но об ориентации друг друга имели кое-какие наблюдения. Молчали оба, потому что в полицейском участке это не самая лучшая тема для обсуждений, тут предпочтительней, чтобы вообще никто не знал, но смутно догадывались. Как оказывается, Юнги догадывался совсем не смутно, а был более чем уверен. - Ты осуждаешь? – с каким-то вызовом отрезает Чонгук. Ему неприятен этот разговор, жутко бесит, что кто-то вот так легко, оказывается, смог выудить на свет те секреты, которые он бережно прятал. Ладно, не то, чтобы прям очень бережно, но все же. Словно босс только что залез своими тонкими костлявыми пальцами в душу и переворошил там все. - Мне глубочайше плевать на то, с кем и при каких обстоятельствах ты там спишь, - все так же немного отрешенно отвечает Юнги. Его ноги в старых раздолбанных черных ботинках покоятся на столешнице, а голова – на спинке офисного кресла, отогнутого до предела. Кажется, он вот-вот уснет и пытается всеми силами остаться бодрствовать, рассматривая что-то на потолке. Чонгук мысленно выдыхает. Все-таки Мин Юнги – крутой парень. Ну, мужик, ладно. - Но я осуждаю твою кислую рожу, которая шляется по сайтам знакомств в рабочее время, вместо того, чтобы, собственно, работать, - добавляет босс, и Чонгук немного скисает. Будь он котом, тут же стыдливо бы прижал ушки к голове. Юнги больше не кажется ему таким уж крутым. - Я работаю, босс, - мямлит он, начиная с еще большим энтузиазмом нажимать на клавиши, прекрасно при этом понимая, что толку никакого. Юнги лишь хмыкает и на пару минут замолкает, от чего Чонгуку начинает казаться, что вроде как буря обошла его стороной, и босс даже вроде как задремал. Но не тут то было. - Ты говорил вчера, что должен получить отчет о вскрытии Ли Анны. Почему я до сих пор ничего о нем не слышал? – опять раздается еще более недовольный голос. Чонгук немного вздрагивает от неожиданности и смотрит на босса. Тот все так же сидит, закинув ноги на стол и прикрыв глаза, кажется, что спит и вообще это не он только что разговаривал. Парню немного не по себе, хотя, с чего бы вдруг, он ведь не первый день работает с Юнги и все его замашки давно изучил. Просто… Странный тип, его босс. Интересный, но странный. Чонгук тут же берет себя в руки и тянется за бумагами, которые лежат на стопке таких же бумаг в углу стола на самом верху. - Отчет есть, он только сегодня утром пришел… - Еще утром? – перебивает его Юнги и даже открывает глаза, показывая крайнюю степень возмущения. – То есть он весь день вот так пролежал на твоем столе? Чонгук вздыхает: - Я ездил опрашивать потерпевшего в больницу, не успел тебя найти. Он поднимается со своего места и подходит к столу Юнги, осторожно укладывая перед ним бумаги. - Не кипятись. Вот отчет. Юнги наблюдает за ним из-под прикрытых век, но к бумагам тянуться не спешит. - Я перечитаю. Расскажи мне вкратце, что там. Чонгук возвращается обратно к своему столу, усаживается на стул и бросает полный грусти взгляд на лежащий на нем телефон. В голове опять невольно возникает картинка пристально смотрящего на него парня в шапке с медвежьими ушами, от которой воздух вокруг сгущается, а мир становится каким-то серым и нечетким. Это ведь из-за встречи утром Чонгук ринулся на сайт знакомств с желанием себе кого-то найти. Найти и заглушить эту дурацкую картинку и эти дурацкие мысли об одном-единственном человеке, который, кажется, одним своим появлением нагло отвоевал себе место в его голове. И пусть Чонгук еще не смирился, что это правда из-за Ким Тэхёна, но сам прекрасно понимает, что все к тому идет. - Ли Анна умерла, как и предполагал Сун Бо, в районе 22-23 часов вечера, - начинает Чонгук вспоминать данные в отчете. – Причина: удушение. Какая-то довольно мягкая веревка, точнее сказать сложно. Но он нашел пару микроскопических фрагментов темно-серых нитей, потому, можно предположить, что и веревка сама по себе темно серая, детальней скажут криминалисты. Юнги молча кивает. Он не очень доволен, так как темно-серых веревок в городе хоть пруд пруди, у каждого жителя, наверное, найдется, и не по одной. Еще и нет результатов по тому, что именно за веревка… Кажется, эта информация им ничем не поможет. По крайней мере, пока. Юнги кривится, вспоминая с какой «скоростью света» работает отдел криминалистики. Результаты не стоит ждать в ближайшие пару недель, потому и на веревку рассчитывать пока не стоит. - И ты был прав, босс, - неожиданно громче, чем до этого, восклицает Чонгук, заставляя того немного вздрогнуть. - В чем именно? - Ты остановил меня, когда я говорил об изнасиловании. Ли Анна не была изнасилована, ее не тронули, - Чонгук задумчиво собирает пальцы в замок, пытаясь сложить всю информацию в голове четко по полочкам, на свои места. - Еще одно доказательство того, что не стоит делать таких громких предположений, - хмыкает Юнги, ерзая в кресле и пытаясь устроиться поудобней. - Но ее накачали сильными препаратами, точно не вспомню сейчас названия, это там, в отчете. По сути, парализовали полностью, она все видела, понимала, но не могла даже пошевелиться. Чонгуку на этих словах становится не по себе. Микроскопическая капля, отравленная животным ужасом, попадает в относительно спокойное море в душе и в мгновение убивает все. Он представляет себя на ее месте. Полная и тотальная беспомощность, в полной власти другого человека, явно повернутого мозгами. Ты просто лежишь там, где тебя положили, и с немым криком в глазах смотришь на то, как тебя убивают. И не можешь сделать абсолютно ничего. Это даже страшнее смерти. Жуткое состояние пугает, а Чонгук просто надеется, что никогда в жизни не окажется в такой ситуации. - И видела, как ей режут лицо. Юнги издает какой-то неразборчивый звук, показывая свое презрение к убийце, который так жестоко поступил с девушкой. Он снова ерзает на стуле, но поза поудобней все никак не хочет находиться, постоянно что-то то ли мешает, то ли не так лежит, конечности вдруг кажутся растущими совсем не из тех мест, откуда должны. Именно потому мужчина делает носом резкий раздраженный выдох и опускает ноги на пол. Чонгук молча наблюдает за его ерзаньем, пытаясь понять, что же происходит в голове босса, ведь неспроста он вдруг так расшевелился. - Ты говорил, что на видео с камер рядом с местом убийства ничего нет, правильно? – одна неприятная мысль резаной свиньей визжит в голове, привлекая к себе максимум внимания. Юнги хочет ее заткнуть, хочет ошибаться. - Да, - кивает Чонгук, не сводя взгляда с босса. Он уже знает – тот о чем-то догадался. – Камеры есть только на супермаркете, и они больше направлены на вход, чем на улицу и проезжую часть, потому обзор очень ограничен. Есть небольшая зацепка – в 22:27 там недалеко тормозил старый темный внедорожник, по внешним признакам Toyota 4Runner второго поколения. Но номеров не видно, цвет тоже сложно разобрать – камера плохая, а таких авто только у нас в городе несколько тысяч, я уже не считаю соседние… - Я понял, - перебивает его Юнги, укладывая локти на стол и прислоняясь лбом к зависшим над поверхностью ладоням. Ему не нужно много слов, чтобы понять, что, скорее всего, этот внедорожник вряд ли станет той чудесной ниточкой, которая сможет вывести их на убийцу. Разве что еще одним доказательством, когда его все же найдут. – И саму Ли Анну никто не видел два дня до того, как нашли тело. Он не спрашивает, а просто в голос озвучивает уже известные факты, но Чонгуку слышится вопрос и он с готовностью отвечает: - Да. Ее подруга сказала, что такое иногда случалось, когда Анна увлекалась очередным парнем. Могла несколько дней не выходить на связь и не появляться в университете. Чонгук на несколько секунд замолкает, набирая в легкие воздуха, затем хмыкает: - Интересное поведение, учитывая, что в Штатах ее ждет жених. Юнги никак не реагирует на этот выпад, потому что его работа - факты, а не осуждение жертв. Но все же, если быть совсем честным, в глубине души он немного осуждает. - И с братом тоже не связывалась в такие моменты? – спрашивает он. - Нет, тот подтвердил, что его сестра могла резко вот так потеряться, хоть они уже много раз ссорились по этому поводу. Говорил, что в Штатах тоже такое бывало, она ведь приехала сюда всего полгода назад, закончить учебу. Они еще немного молчат, затем Чонгук не выдерживает: - Босс, о чем ты думаешь? Юнги хмурится и поднимает на него пронзительный взгляд. Парню тут же хочется провалиться сквозь землю, стать невидимкой или хотя бы спрятаться под стол, лишь бы эти холодные льдинки, медленно перебирающие внутренности и копошащиеся в самых далеко спрятанных секретах от него отстали. - Я думаю, что все это выглядит слишком ровно. Слишком четко. Похищения никто не видел, ее даже не хватились, пока мы труп не нашли. Ты говоришь, что она была парализована, но в то же время в сознании, чтобы увидеть, как ей режут лицо. Нужно знать препараты и уметь рассчитать дозу. Место, где выбросили тело, тоже без свидетелей, только этот подозрительный внедорожник. И то, мы даже не уверены, действительно ли он относится к делу… - Постой, - перебивает его Чонгук, успев поймать за хвост молнией пролетевшую в голове мысль, - ты считаешь, что это не первая жертва? Юнги только кивает. - Подними наши архивы за последние лет пять и запроси другие города, пусть тоже покопаются. Почерк специфический, его вряд ли с чем спутаешь. У меня острое предчувствие, что после этого всплывут еще трупы. Чонгук только кивает и записывает себе в блокнот, чтобы не забыть. Хотя, этого он точно не забудет. - У меня есть небольшая теория, босс, - подает он голос через десяток минут, успев настрочить несколько официальных просьб. - Ну? – Юнги за это время уже снова закинул ноги на стол и, вроде как, задремал. - Тебе не кажется, что он довольно слаб? Не напал открыто, резко, а сначала парализовал, сделал с ней все, что захотел, потом задушил… Юнги хмыкает: - Да, очень даже хорошая теория. Думаешь, в этом может быть замешан Ким Тэхён? Знакомое имя эхом отзывается где-то в груди Чонгука, отбивается от внутренних стенок горла и тихо оседает в районе головы. Он честно не знает. Но ему честно очень-очень хочется, чтобы Ким Тэхён не был в этом замешан. - Он знает о подробностях дела, - отзывается в голос Чонгук. – Хоть и алиби есть, но, думаю, он все же как-то причастен, хоть может и косвенно. Возможно, знает убийцу или что-то видел, но принял это за видение, о котором рассказывал… Он приходил вчера сюда. Говорил, что, возможно, в записке отсылки к мифу о Трое. Юнги кивает: - Да, я знаю. О той потасовке, которую устроил брат жертвы, у нас не говорит только, разве что, холодильник. Этот парень ведет себя очень странно, тебе ведь тоже так кажется? Чонгук только кивает. - Ты собирал на него информацию? Еще кивок. - Да, но там ничего нет. Перед законом он чист, никаких нарушений или подозрительных знакомств. - А медицинские карты? У него ведь точно что-то не так с головой. Чонгуку почему-то хочется кричать и убивать в этот момент. - Все медицинские записи под соглашением о неразглашении, нам нужен ордер, чтобы их открыть. А у нас нет никаких внятных оснований или доказательств. И, даже если будет ордер, то об этом точно узнает его брат, проблем тогда не оберемся, у него, кажется, довольно серьезные связи. Юнги кривится и даже открывает глаза. - У тебя есть какой-то план, о котором ты хочешь мне сказать, - он не спрашивает, только утверждает. – Говори, пока никого нет. Чонгук только мысленно закатывает глаза. Проницательность босса иногда просто выводит из себя. - Ну… У меня есть знакомый хакер, которого можно хорошо попросить… И который сможет нарыть на парня даже то, что мы бы никогда в жизни не нарыли, он в таких делах спец. Неофициально, конечно же. Но, возможно, это даст нам какие-то ниточки… Чонгуку очень неловко об этом говорить, потому что он, вроде как, страж закона, должен действовать, руководствуясь именно им, а не искать незаконные способы. И он уже готов, что Юнги его сейчас пошлет далеко и надолго, может, даже опять скинет кучу бумажной работы в наказание. Но, неожиданно, до его ушей доносится тихое: - Делай. Парень выпячивает глаза от неожиданности, считая, что, возможно, ослышался, но тут босс продолжает: - Если его поймают – мы с тобой незнакомы. И парень понимает, что ему точно дают зеленый свет. Лишь бы там теперь действительно оказалось что-то стоящее. ** Чонгук тихо вздыхает и толкает стеклянную дверь. Над ней тихо звякает колокольчик, вновь пробуждая в груди дикий стыд. В памяти опять всплывает разыгранный им же спектакль в этой самой кофейне несколько недель назад. Ему до сих пор стыдно, что он пришел, разорался на ни в чем не виноватых людей, вылил на них свою грязь… Стыдно настолько, что Чонгук после того больше и не приходил сюда, хоть и страдал по самому лучшему кофе в городе. Но сегодня решил, что, серьезно, сколько можно уже, он ведь взрослый человек, просто извинись, ну. Внутри удивительно пусто, только за дальним столиком хихикает парочка, немного раздражая Чонгука своими безрассудно-влюбленными лицами. - Гоу-у-у! – слышится громкое и радостное сбоку, от чего Чонгук даже дергается. Вечно он появляется неожиданно. - Наступит ли однажды день, - с напускным недовольством бурчит он, - когда ты произнесешь мое имя правильно, Джин? Парень (мужчиной его назвать у Чонгука никогда не поворачивается язык) уже успевает подбежать к нему поближе и захватить в объятия. - Жди дня, когда я растеряю всю свою привлекательность и харизму и превращусь в серьезного, вечно бубнящего дедка, - весело отвечают ему в ухо, продолжая сжимать в объятиях. Чонгук прыскает. Кого-кого, а своего двоюродного брата представить серьезным у него никогда не получалось да и, наверное, не получится. Он вообще не понимает, каким образом Джин ведет все дела в кофейне и так удачно умудряется ею руководить. Они были близки в детстве, потом надолго потеряли связь, и вот, встретились только около года назад, и Чонгук вообще не заметил разницы в поведении Джина. Он только внешне повзрослел и обзавелся кофейней. Сжав еще раз напоследок (Чонгук уверен, что внутри точно что-то хрустнуло), Джин отпускает его и отходит на шаг. - Так что же привело тебя в мою скромную обитель после стольких веков изгнания? – Джин смотрит на него пристально, а во взгляде так и играют озорные искорки. Конечно же, он знает о том выступлении Чонгука. Парень тут же пристыженно опускает взгляд, тяжело вздыхая. Как бы ему хотелось забыть тот импульсивный поступок и больше никогда не поступать так глупо и некрасиво. - Извини за то, что я тут устроил… - начинает он, но его тут же перебивают: - Ой, да забей, - Джину, кажется, до этого дела нет совсем никакого. – Не ты первый, не ты последний с истерикой в этом помещении. Главное, сдерживай ее перед своим возлюбленным, а то еще сбежит, - а вот тут он уже в открытую хихикает, прекрасно зная, что нет у Чонгука никакого возлюбленного. Да и обычно он не позволяет себе срываться на ком-то. Парень легонько пихает того в плечо, посылая самый пронзительный и холодный взгляд, на который только способен. Правда, Джину на это глубочайше плевать. - Так ты просто соскучился по кофе, или по делу? – взгляд становится заинтересованным, а Чонгук неожиданно понимает, что, скорее всего, брата очень недооценивает. - Думал поговорить с Хоби заодно, - стараясь казаться как можно более расслабленным и равнодушным, бросает Чонгук. – Тоже извиниться хочу. Он сегодня работает? Джин поджимает губы, показывая крайнюю степень обиды. - Ну и по кофе, конечно, соскучился! – тут же быстро добавляет Чонгук. И не врет ни капельки. Кофе в кофейне воистину божественно. После этой фразы Джин, кажется, оттаивает и, бросая: - Сейчас принесу, садись пока за столик, - убегает прочь. Несколько минут Чонгук пялится в окно, наблюдая за непрерывным бегом прохожих, думая об этом странном убийце и снова перебирая все известные факты. Именно потому и не замечает совсем, как к нему подходит не слишком высокий парень с темными короткими волосами и широкой улыбкой. - Джин сказал, ты хотел со мной поговорить, - выдает он, плюхаясь на диванчик напротив Чонгука. Следователь улыбается в ответ, просто потому, что не улыбаться не получается – Хоби, он же Чон Хосок, он же Хоба с подачки Джина слишком уж заразительно-оптимистичный, излучает вокруг себя эту радостную, солнечную атмосферу, которая заражает тебя, хочешь этого или нет. И никто бы никогда в жизни не догадался, что этот веселый и светлый парень на самом деле один из самых крутых хакеров, о которых Чонгук только знает. Он бы и сам никогда в жизни не поверил, посмеялся бы с того, кто это сказал и назвал бы идиотом, если бы пару лет назад сам не столкнулся с его возможностями лицом к лицу. Он и не думал, что этот человек окажется тем, кто может достать любую информацию, как бы далеко она ни была спрятана, как бы ни была защищена. Если к ней можно добраться по сети – Хосок к ней доберется. За его услуги в даркнете платят шестизначные суммы, и Чонгук никогда в жизни не поймет, какого хрена он забыл в кофейне брата. Но лезть в чужие дела никогда не являлось задачей первой важности. Если это не по работе, конечно. Чонгук вытащил Хосока однажды из очень неприятной ситуации и пришел сюда, надеясь на ответную услугу. Разузнать немного о Ким Тэхёне ему не составит никакого труда. - Да, - Чонгук кивает, все еще размышляя о том, как обманчива может быть внешность, а за улыбкой может скрываться кто угодно. Монстры не прячутся в тени, как все считают. Они живут среди нас, прикрываясь искусно созданной маской. - Я хотел для начала извиниться, - продолжает Чонгук. – За то, что сорвался тут и на тебя… Хоби тут же отмахивается от его слов, мол, большего пустяка в жизни не бывает. - Забудь, - парень снова улыбается, обнажая зубы. Он хочет продолжить, но тут разговор прерывает ниоткуда взявшийся рядом со столиком Джин, несущий на подносе чашку с кофе и вкусно пахнущий круассан. - Уже посекретничали? – усмехается он, ловко выставляя все перед Чонгуком. – А то после этого ты точно не сможешь еще некоторое время разговаривать, Гоу. Парень хмыкает: - Ты как всегда сама скромность. Джин лучезарно улыбается и поворачивается в сторону входа, зазвеневшего колокольчиками и впустившего посетителя. - Я лишь констатирую факт, - бормочет он и бежит обслуживать клиента. Чонгук лишь кивает, вгрызаясь в круассан. Тут даже спорить не о чем, выпечка в кофейне едва ли не лучше, чем кофе. - Ты хочешь чего-то еще, - Хосок не спрашивает. Его взгляд стал острым, пронзающим насквозь, а левая рука теребит намотанный своеобразным браслетом шнурок темно-серого цвета на правом запястье. Чонгук за время их знакомства успел заметить, что Хосок делает так, когда думает. Почему шнурок намотан на запястье – он понятия не имеет. Но, наверное, для парня это важно, ведь он всегда с ним. - Ты прав, - не собирается отнекиваться Чонгук. Он достает из рюкзака небольшую папку и протягивает ее парню. Тот открывает и некоторое время дотошно перечитывает все, что написано, стараясь не упустить ни единой детали. С улыбчивой фотографии на него смотрит знакомое лицо. Не сказать, что в папке есть что-то, чего Хосок не знает. Так же не сказать, что Хосок удивлен. Он, вообще, очень даже ожидал такого развития событий, учитывая, кто подозреваемый и почему именно он подозреваемый. - Итак, ты хочешь, чтобы я нарыл что-то на Тэхёна. Что именно? - Вы знакомы? – тут же удивляется Чонгук. - Он работал здесь около года назад, плюс является постоянным покупателем. Он очень хороший, - неожиданно добавляет Хосок, словно глубоко задумавшись. – Так что же ты хочешь, чтобы я о нем узнал? Чонгук некоторое время молчит, обдумывая, что это такое неприятное зашевелилось в душе после слов парня напротив. - Все, - отвечает он, смотря Хосоку прямо в глаза. – Я хочу, чтобы ты узнал о нем все, что только можешь узнать. Хосок лишь кивает. - Что ты хочешь за это? Понимаешь ведь, что я не смогу заплатить столько, сколько твои клиенты… Хосок тут же на него шикает, воровато оглядываясь и осматривая зал, чтобы, не дай боги, никто не услышал. - Это слишком легкая задача, так что, считай, просто небольшая бесплатная услуга. Чонгук продолжает смотреть на него пристально, пытаясь разгадать хоть немного тех мыслей, которые крутятся в голове напротив. Но все тщетно. Он просто очень удивлен, что Хосок так быстро и легко согласился, даже не собирается ничего брать с него. Немного подозрительно, но Чонгук подумает об этом позже. Главное, что будет информация. Парень хотел рассыпаться в благодарностях, но тут настойчиво начинает трезвонить телефон и Чонгук, извинившись, берет трубку. - Поднимай свою задницу оттуда, где она расселась, - тут же слышится недовольный голос Юнги, - и тащи по адресу, который я тебе кинул сообщением. У нас еще один труп, - и отключается.