Retrouvailles

Ты так далек от меня, но желание непреодолимо. Люди сторонятся тебя, мрачного, таинственного, чуждого, в чёрных очках и длинном плаще. Ты ходишь широкими размеренными шагами, звонко постукивая каблуками и вечно насвистывая что-то себе под нос, высокий и статный. Ты не можешь существовать в тишине. Даже когда не услышать ни звука, в твоей голове звучат спокойные мотивы или пение лесных птиц. Многие пугаются тебя, хотя и представить не могут, на что ты способен на самом деле. Во истину бояться тебя дано лишь тем, кому ты позволяешь приблизиться к своей душе. Одного взгляда в твои глаза достаточно, чтобы проникнуться отчаянием и унынием, а уж близкие как никто другой знакомы с самыми мрачными уголками этого туманного лабиринта, выход из которого не способен найти даже ты сам. Что-то загадочное заставляет меня содрогаться от ужаса, восторга и страсти, достаточно лишь мысли о тебе. Ты, словно ветер в ночи, охватываешь всё тело и наводишь холодный страх. Я проснулся в мечтаниях о самом равнодушном жителе города, о том, чья человеческая сущность является лишь маской. Порой Лайонель кажется абсолютно беззаботным по отношению к реальности, но затянутым извечными размышлениями о значимости бытия. Таким людям не интересны мирские проблемы и чувства, они безусловно увлечены чем-то иным, невидимым для простого человека. Тем утром я почувствовал, что больше никогда не проснусь прежним человеком. Дар ясновидения, доставшийся от покойной матери, которую считали ведьмой. Я никогда не был суеверным, но в такие моменты казалось, что нечто потустороннее и правда даёт мне знак. Погрузившись в свои мысли, я быстро собрался и выбежал из дома. Цветочная лавка, где я работал, всегда открывалась рано утром, а потому день мой начинался с рассветом. Мадам Жаккар, владевшая магазином, была уверена, что нет лучшего времени для свежего букета, чем утро буднего дня. Работа никогда не была мне в тягость, но внезапно возникшая с утра рассеянность сильно удручала. Из головы не вылетал единственный образ, как я тогда уже решил, моего возлюбленного, о котором я не знал почти ничего. Я верил в искренность своих чувств, от чего становилось нестерпимо одиноко и холодно на душе. В надежде заглушить любовные страдания после работы я отправился в единственный бар в округе Живерни. Пользуясь своей природной способностью долго не пьянеть, я пробовал всё новые и новые сорта вина, пока наконец не почувствовал головокружение. Абсолютная умиротворённость в сознании достаточно трезвом, чтобы выговорить своё имя, и достаточно опьянённом, чтобы не думать о других, — это было лучшее состояние, которого я мог достичь в попытках забыться. Спустя несколько минут я понял, что все старания были напрасны, потому что тот, кто захватил мой разум и похитил сердце, находился в нескольких метрах от стойки. Его присутствие в очередной раз напоминало, насколько слаб я становлюсь, поддаваясь чувствам. Он поздоровался со мной и с барменом, а затем заказал какую-то дикую хвойную настойку, о существовании которой я и понятия не имел. Одним глазом я успел заглянуть в стакан с этой жидкостью. В мутной воде нежилась небольшая сосновая ветка, а пахло оно, почему-то, дрожжами. Лайонель сделал внушительный глоток, осушив за раз половину стакана, и кинул на меня резкий холодный взгляд. По телу прошлись мурашки. Он появился в нашем маленьком, забытом богом городке несколько лет назад буквально из ниоткуда. Ни родственников, ни друзей у него здесь не было, и даже долгожители не видели его прежде. Живерни — не то место, куда люди приезжают в поисках лучшей жизни, а населяют его только привязанные к дому провинциалы и уставшие от городской роскоши эстеты. Возможно, он был одним из тех художников, кто потерял музу и теперь нуждался лишь в спокойствии. Я вышел из бара, когда сумерки уже опускались над городом, и без особого желания побрёл домой, уставший от повседневности и уже долгое время думавший о том, что в моей жизни необходимо что-то поменять. Самый долгий путь, выбранный мной тем вечером, лежал через окраину города. Там же находился дом Лайонеля. Проходя мимо, я всегда подходил ближе, чем стоило, в надежде лишний раз посмотреть на него. В этот раз я застал его на улице. Из-под длинного плаща виднелись только голые лодыжки и босые ступни, длинные волосы были распущены и слегка слиплись от начинавшегося дождя. Уверенным шагом он направлялся в сторону леса, ступая по мокрой вымощенной галькой дорожке. Мысль о том, что стоит проследить за ним пришла мгновенно. Стало страшно, но любопытство и уверенность в значимости этого момента взяли верх, и я тут же побежал к его дому. Пахло загадочной лесной магией и улитками, что-то всё время липло к ботинкам и цеплялось за волосы, но, заворожённый видом своего таинственного возлюбленного, я продолжал идти. Лес был тихим и одновременно многоголосым. Шум листвы, крики сов, стрекотание насекомых и вой волков наполняли его, но всё это слышал только тот, кто хотел услышать. Я очень надеялся, что Лайонель предпочитал слушать лес, потому что идти тихо у меня не получалось, как бы я ни старался. Пройдя около полутора километров, он остановился у большой сосны и начал оглядываться по сторонам. Тогда мне пришлось спрятаться в скользкой яме, находясь при этом за полсотни метров от него. Он кинул плащ под деревом и продолжил идти, теперь уже абсолютно голый. К тому моменту я был полностью уверен, что он просто сумасшедший, а я зря потратил своё время. Внезапно послышался тихий, но от этого не менее жуткий рёв, напоминающий рычание огромного пса. Ревел Лайонель, в этом я был уверен. Теперь он двигался гораздо медленнее, одновременно обретая ужасающий облик. Сначала вытянулись спина, ноги и руки, затем кожа покрылась таким густым слоем шерсти, что я разглядел его, даже не приближаясь. Место лица занял рогатый олений череп с аномально острыми зубами. Он продолжал реветь и громко дышать. Онемели все конечности, затем начало тошнить. Я почувствовал себя маленьким зверьком, загнанным в угол хищником или поймавшем на себе взгляд охотника. Как только вернулась способность двигаться, я побежал со всех ног. Он услышал это. Сзади послышались шаги и хруст веток, но посмотреть назад мне не хватило смелости. Дышать стало практически невозможно, а сил не осталось вовсе, я повалился на землю, едва удержав очки. Наконец я всё же обернулся, увидел трехметрового рогатого оборотня и приготовился к смерти.