Молитва и океан

Они не были предназначены друг для друга. Их взаимоотношения — просто очередная ошибка. Сбой в программе. Перегрев диска. Всё что угодно, но только не р̸̳̥̜̉̔̓̕͝ѐ̴̧͎͖̤͗а̶̗͍͔̯̇̅̈́̓л̷̟͌ь̸̛̥̱́н̵̠̎͗̽͗̈́о̵̧͚̮̞̖̳̄͜͝ͅс̷̧͇̥́̿̔̒т̷̮̭͔̥̥̳͔͒̆̏̃͐̅͑̈́͜ь̷̨̬̞̝̪̇̈͌. Они вообще должны, грубо говоря, друг-друга ненавидеть и, кроме того… Но разве кучка пикселей может воспылать любовью к другой, такой же бездушной, холодной и равнодушной фикции? Нет, нет и ещё раз нет. Но почему же тогда?..Почему в их глазах блеск?..Почему они так любят друг-друга? — Нацуки, пожалуйста… — отчаянно шепчет Юри. В этой парочке, если бы она, конечно, существовала в реальных условиях (а такого Моника не может позволить даже себе), умной, конечно же, слыла бы именно эта фикция. Нац слишком импульсивна, слишком вцепилась в своё опалённое и умершее детство; слишком прямолинейна, слишком искренна. Кажется, Юри всё поняла. Насколько это соответствует заданной программе, она умоляет Нацуки остановиться. Мольба. Как же прекрасно она выглядит в глазах Юри. Если бы Моника была бы создателем этой игры, она бы сейчас искренне восхищалась своим творением. Мольба. Кажется, в стихах такая тема мелькала. Сразу представляешь Юри где-то в каком-нибудь монастыре, на коленях… В воздухе витает запах ладана, мира, трескаются свечи… А Юри молится. Об их с Нацуки с̷͚͕͌̃͛̋͒͑͗͆̀̂̓̚͝ч̴͈̯̟̥̬̭͔̜͚̼̄̓͐̓̔͂̑̾а̸̢͓͉̪̟̱͖̜̪̬̙̊̐̓̀̉͂̓̑͗с̵̡̡̨̨̛̲̎͆̀̃͑͒̂̎͛̄т̸̨̨̤̰̼̮͓̰͕͊̏̏͋̀͆͜͝ь̶̤̍͆̔̑͛͆е̵̰̝͔̲̋͑?.. Нацуки! Она всё говорит и говорит. Глупая. Даже у Юри шестерёнки с её острыми углами и тёмными сторонами вертятся быстрее, чем у Нацуки. Она уже всё поняла, и в ужасе пытается успокоить ц̵̤̈́̏-̴̧̍у̵̧̛͉͊͂-̸͎͎̰̓н̶̠͚̰̝̃̈́͝͝-̸̡̣̾͒̓̊д̵͙͈̯̰̀̈́̿̌-̶͉͆̇́ͅэ̵̞̮̿̈́̅̈́р̴̫͍̑ͅ-̸̨̳͑э̸̧̘̮͍̏̒͂. Но Нац не остановить. Она похожа на огромный, разъярённый розовый океан — волна уже не покорно облизывает песчаный берег, а сметает всё: зонтики, шезлонги… Кажется, эта тема тоже мелькала в стихах. — Хватит уже лизать задницу этому *Ӥ̴͚м̷͈̣͆я̶̢̀ ̴͖̗͛̚п̶͇̦̅̚о̷̼͖̏л̷̪̿ь̶͈̑з̸͖̮̊͝о̸̼̀̍в̸̩̖̾̀а̸͉̒͝т̴̰̒͘͜е̸̫͍̓͊л̷̤̤͊́я̸̨̠̔͝*! Он мерзкий! Ужасный-ужасный-ужасный, ты этого не видишь? Наглый такой, сначала туда иду стихи показывать, потом туда; это пойду с ней делать… Для него мы и наше общение как лёгкий лайтовый товар на выбор. Моника не выдерживает. Да и это неважно, ведь… — Что случилось, Нацуки?..Мангу забрали? Отец опять до кровавых соплей избил? Поняла, что у Юри сиськи лучше? О̵̜̆̓̚̚͠ͅс̸͔́̽̎̚т̵͔̗̂̀͆͛͆а̶̡̗̥͕͓̞͂н̷̣̔̂̒̚о̴̛͈̼͙̫̥в̸̗̦̭͗̀͂͌͒͘и̴͎̙̒т̷̡̨͉͓̰̌͊̊̿̓̀е̴̖̣̬̭̼̑̏͊ ̷̪́̑̽̑м̷̳̠̰̟̬̞̍̔̈́͘͝е̴͙͍̟̯͂̂́н̷̫̰̹͚̏͝я̸̧͓̃́͂͑ ̶̰̭̈́̔̈́́̕ќ̴̻̲̂̎̌͝ͅт̴̡̰̫͚̯́̾͗͋̊̕о̶̛͓̫̉͒̕-̵̠̫̝̌̌͝н̶̫̣̭͛̌͌̀̕и̷̨̹͙̤̜̥͗͐̀̍͝б̷̝̬͝͠͝у̷͇́͂̉д̸̱̳͔̌͐̒̕͠ь̷͇̹͇̐̀͛̅̕̕.̷̛̯̦͋͛͗ͅ — А ты, Юри… — обращается к испуганной девушке Моника. — Чего ты так в неё вцепилась? Где твои умения стоять за себя и обращаться с ножичками? Оставлять «красивые» линии на локтях… Давай, мы ждём! И Нацуки ждёт — все мы ждём. Повисла тишина, и фиолетоволосая всхлипнула. Нацуки сначала покраснела, затем побелела, и под испуганный визг Юри залепила Монике пощёчину. След останется. — Не смей. Слышишь? Не смей ничего говорить про неё. Ни про неё, ни про её грудь, ни про… Непроизвольный смешок вырывается из груди Моники. Ошибка найдена. — Ты смеёшься? — океан крушит всё на своём пути. Нацуки вцепилась в грудь Моники, пока Юри отчаянно пытается найти выход из класса. Соображает, шельма. — Я люблю её. Люблю-люблю-люблю-люблю! Юри — прекрасный человек. И ты не смеешь говорить такое о ней! Я люблю её! Дрожащие пальцы Нацуки разжимаются. В последний миг фиолетоволосая закрывает своим телом дурочку. Какой прекрасный финал. Настолько прекрасный, что аж завидно стало. Моника бы всё отдала, лишь бы у неё было такое окончание. yuri.chr is been deleted natsuki.chr is been deleted Она должна была это сделать. Вот и всё. Вроде бы.

***

— Они чувствовали. Девушка изумлённо потёрла след на щеке и обернулась. Сайори. Сайори смотрит прямо в душу своими большими голубыми глазами. И, как бы Моника не пыталась разглядеть в них пиксельную пустоту, ничего такого не было. Лишь презрение. Так человек смотрит на мелкую букашку, преградившую путь, перед тем, как раздавить её. Так смотрят на умирающих предателей. — Может, это они живые. А не ты. Раз могут чувствовать. — Хватит! Я тоже…могу… Комната дрожит, стены обваливаются. — Ты ведь знаешь это, Моника. — говорит Сайори, и её голос расщепляется, отзывается сотней других воспалённых в разуме девушки. Перед совершением очередной ошибки, здравый разум задавал глупые вопросы;мол, что откуда она потом возьмёт членов клуба?..Что скажет ему?.. sayori.chr is been deleted. Моника осталась совсем одна.