Ищейка

      Чонгук обнимает твое тело в горячей ванной после бурной ночи, когда ты и он горели в постели. Вы молчите оба, слова совсем здесь не нужны, ты наслаждаешься присутствием молодого человека, горячая ванна расслабляет, и твои мысли сейчас где-то очень далеко. Большая ладонь парня оглаживает тело, к которому он хотел прикоснуться долгое время.       У Чона волосы мокрые, он их пальцами еще раз назад убирает, чтобы прядки в глаза не лезли. Ты слишком пристально разглядываешь его широкие плечи, его грудную клетку, что поднимается и опускается от дыхания. Досадно, что под слоем воды тебе не удается разглядеть еще раз пресс, а хочется-то очень сильно. У Чона тело Аполлона, ты ловишь себя на мысли, что он и правда хорош, причем во всех аспектах.       Нисколько не стесняешься своей наготы перед парнем, вы словно два оголенных провода, в которых ток с каждой минутой нарастает, а если “проводки” переплетутся, искры полетят во все стороны. Чонгук губами прикасается к твоему плечу, мягко обнимая за талию, прижимая к своему телу. Голову в сторону наклоняешь, даешь больше пространства для поцелуев, тебе сейчас слишком хорошо с ним. — Я, наверное, в прошлой жизни кого-то спас, что сейчас со мной такой прекрасный цветок. — Чон, помолчи.       От глаз парня не скрывается тот легкий розовый оттенок на щеках, который появился от его комплимента. Хотя ты никогда не умела принимать комплименты, это идет с самого детства, особая атмосфера и обстоятельства жизни вынудили быть тебя жесткой и стальной. Тебя отвлекают поглаживания мужских рук от любых мыслей, Чонгук не перестает оставлять поцелуи на оголенной шее и плече, глаза прикрываешь от удовольствия. — Ты слишком тихая, — делает паузу Чонгук, — случилось что? — Ты всё портишь, — хотела уже податься вперед, чтобы встать из ванны, но он сделать этого не позволил. — Знаешь, — ведет носом по ушной раковине твоей, — ты единственная, кому я позволяю крутить собой, как хочет. Однако, в один момент, может случиться так, что я не приду на помощь и что тогда, капитан?       Ты резко оборачиваешься, когда он произносит твою должность, хотя раньше не обращался ни разу подобным образом. — Значит, суждено погибнуть. — Что ты несешь? — он хмурится и ближе к себе прижимает, ты боком к нему сидишь, взгляда не отводишь, — ты и правда хочешь этого? — Есть дело, но я не хочу тебя туда впутывать, сейчас очень опасно это делать. Наши встречи мы оставим и некоторое время не увидимся больше. — О чем ты говоришь? — Гук тебя за подбородок хватает, чтобы в глаза еще раз посмотреть, — если есть дело, то почему не говоришь? Я же помогу. — Чонгук, ты ищейка, а я капитан.       Парень встает из ванны, оборачивается в полотенце и уходит быстро. Через некоторое время слышишь, как дверь хлопнула. Обнимаешь себя за колени, опуская лоб на них, тебе бы заорать от беспомощности сейчас, сказать бы миру, как ты устала от всего этого, но нельзя. Особенно сейчас, когда жизнь и так под угрозой.       Из ванны выходишь в пушистом халате, в комнате всё еще витает аромат Чона, а постель хранит его тепло и воспоминания в голове пробегают кадрами. Ты уже не отрицаешь, что Чонгук и правда умелый любовник, потому что таких ярких и фееричных оргазмов у тебя не было и скорее всего не будет. Замечаешь на тумбе около окна записку. “Ты нужна мне” Три слова, что заставили биться сердце в несколько раз быстрее.       Однако в дверь позвонили, и на твой вопрос “кто?” — ответа не последовало, ты вся напряглась, но дверь чуть позже открыла, заранее посмотрев в глазок. Внизу стояла коробка перевязанная черной лентой, внутри содержимое — неизвестно. Бежишь к телефону и тут же вызываешь наряд полиции. Дело дрянь.

***

— Капитан, что делать с этим будем? — Если бы я еще понимала, почему мои детские фотографии здесь в коробке.. — Вы уже кому-то говорили об этом? — Всё очень запутано, — вздыхаешь, — недавно произошло убийство в торговом центре, и в тот же день мне доставили букет цветов, но он отдавал древесным ароматом. — Поясните. — В торговом центре, где нашли трупы, наши сотрудники уловили древесный запах, потом же лейтенант из нашего отделения уловила точно такой же запах от букета цветов, который мне доставил неизвестный. Она сразу подтвердила, что запах одинаковый. А сегодня была доставлена коробка с моими детскими фотографиями. — Согласен, первые два факта я еще могу связать, но фото — нет.       Мужчина начинает обдумывать детали трех фактов, но ничего не приходит на ум. День снова оказывается пустым, ничего нет и никаких зацепок тоже, в голове полный бардак, да еще и дежурство на сутки. Тебе ничего не остается, как лишь начать думать о всех трех составляющих, которые имеются сейчас. Думая обо всей ситуации, кажется, что это какая-то паранойя, что это всё плод воображения и ты сейчас проснешься, однако звонок Джина заставляет тебя немного улыбнуться. — Есть какие-то новости? — твой тон кажется на грани игривости и серьезности. — Детка, я бы на твоем месте так не радовался, — Джин и правда оставался серьезным. — В чем дело? — За тобой открыли “охоту”, мои люди начали поиски, но.. — Но? Джин, давай всю правду сразу. — Тебе надо куда-то уехать на время, я не знаю куда, но у меня есть дом в Норвегии, ты могла бы пожить там. Нам нужно всё проверить. — Я буду готова к 6 утра завтра, подготовь машину и самолет. — Обожаю твою решительность. — Я хочу жить, а не лежать в холодной земле с пробитой головой.

***

Стук в дверь, и бархатный голос разрешает войти. — Вы всё еще не сказали ей? — молодой человек задает вопрос старшему по званию. — Она не должна пока знать об этом, — он делает затяжку сигареты, наполняя свои легкие никотином, — она капитан, да и так просто не поверит. Нужно время. — Я вас понял. Кстати, Ким Сокджин сейчас ждет разрешения войти. — Пусть войдет.       Дверь открывается в кабинет, Джин сначала смотрит на помощника, а потом на него. Взгляд абсолютно ничего не выражает, но до поры до времени. Двое мужчин остаются одни в кабинете. — Ну, добрый вечер, генерал Чон Чонгук. — Добрый вечер, хен. Два старых друга, но на людях два врага.