Право голоса

      Остаток дня проходил сумбурно, и Бэкхён его буквально выстрадал, удерживаясь за тонкую ниточку спокойствия, балансируя на грани срыва. Ему очень хотелось закрыться ото всех в комнате, накрыться одеялом с головой и уснуть. Побыть в тишине. Ему хотелось оказаться в безопасном пространстве собственной квартиры, где уже не будет Тэкёна, где больше никто не посмел бы нарушить его покой. Он внезапно предался иллюзии, возникшей под властью спонтанного, вымученного решения о разводе.       Чанёль, как и Джено, которого они забрали из школы по пути из полицейского участка, совсем не был виноват в его ситуации, а потому Бэкхён всеми силами подавлял в себе внутреннее раздражение. У него гудела голова, а язык ослаб, не желая поддерживать ни одну тему разговора, которую пытался завести Джено. Мальчик, кажется, почувствовал, что с его няней что-то не так, а потому невербально отстранился, боясь вызвать агрессию. Хотя разве Бэкхён хоть когда-то позволял себе подобное? Сейчас он чувствовал, что ранит своей холодностью ребёнка, но это оставалось меньшим из зол в данной ситуации.       Бэкхён немного стыдился себя, он бы с радостью исправился, вписываясь в нормативы общения, но не мог — малейшее колебание, и нервы сдадут, давая волю слезам, что лишь больше напугает не только Джено, но и, возможно, его отца. Так что он справлялся через силу. Только нервный тик ноги никак усмирить не пытался. Его это подёргивание стабилизировало, будто отдача, и пока никто не сделал ему замечания, он хотел бы продолжать это невротическое удовольствие.       Они вернулись домой уже значительно после обеда, голодные, и Бэкхён с тяжестью подумал, что должен выстоять небольшую готовку. Хоть что-то он должен сделать для этих людей, которые принимали его и Джемина. Он должен…       — Давайте закажем еду? — предложил Чанёль, наблюдая за заторможенным Бэкхёном. — Как ты относишься к острой курочке? Или, может, ты хочешь пиццу?       — Что? — удивился омега, очнувшись от бесконечных размышлений. — Не переживайте, я могу приготовить что-нибудь.       — Я хочу пиццу! — выкрикнул Джено из своей комнаты, куда убежал только что переодевать школьную форму.       Бэкхён беспомощно посмотрел на закрытую дверь в детскую, а потом перевёл взгляд на мужчину, который в этот момент чуть наклонился к нему.       — Бэкхён, выдохни, пожалуйста, — Чанёль мягко улыбнулся и расстегнул его пальто. — Позволь поухаживать за тобой.       Щёки внезапно залил горячий румянец, и Бэкхён закусил губу, теряясь. В голове мозг изнутри занемел от вдруг обличившегося чувства неловкости. Он снял пальто, которое тут же забрали у него из рук.       — Мистер Пак…       — Бэкхён, правда, остановись, — мужчина повесил его одежду в шкаф и вернулся к нему. — Придерживаться формальностей сейчас выглядит куда хуже, чем то, что мы спокойно перейдём на «ты». Я понимаю, что тебе может быть некомфортно, но сам подумай: это стало картонной декорацией, не отражающей нас настоящих.       Бэкхён округлил глаза, удивляясь его красноречию. Чанёль видимо и сам понял, как заумно сказал, а потому сконфуженно усмехнулся, почесав затылок.       — Я хотел сказать, что это лишнее.       — Я всё ещё работаю на… тебя, — тихо объяснил Бэкхён, по привычке натягивая рукава старенького свитера на пальцы. — Но всё поменялось. И я не понимаю, как теперь… как себя вести, да и ты так много делаешь для нас с Джемином, что я просто не могу позволить оставить всё, как было раньше. Боже, — он зажмурился и потёр виски, неосознанно ускоряясь. — Надеюсь, я понятно говорю. Я так сильно нервничаю, прости, если запутал тебя.       — Тише, — Чанёль потянулся к нему и аккуратно обнял, отчасти боясь, что омега может оттолкнуть его, но Бэкхён только замер на мгновение, а потом опустил голову и упёрся лбом ему в плечо. — Тебе нужно отдохнуть. Сейчас мы закажем пиццу. Ты ешь пиццу? Поедим, расслабимся, всё обдумаем. Не спеши.       — А если Джено увидит? — прошептал Бэкхён, не в силах отстраниться, но мысль, что он испачкает его джемпер тоналкой, отрезвила, и он дёргано поднял голову.       — Что мы обнимаемся? — уточнил Чанёль так же шёпотом, опустил ладонь ему на затылок и надавил, чтобы тот перестал суетиться, и Бэкхён уложил голову обратно.       Ему стало так хорошо, когда он смог опереться на чужое плечо и закрыть глаза. Двигаться, а тем более что-то решать, казалось ненужным. Он чувствовал, что не должен больше. Что может положиться на альфу.       В душе проскользнула горькая усмешка. Вот как, оказывается, бывает.       — Угу…       — Я ему всё объясню.       — Что объяснишь?       — Что у его отца появился человек, о котором он хочет заботиться. И объятия — часть заботы.       Бэкхён тихо засмеялся и всё же поднял голову, встречаясь взглядом с Чанёлем. Мужчина внимательно смотрел на него и улыбался одними уголками губ. Омега застыл, невольно сравнивая резко изменившееся поведение Чанёля с тем, как они взаимодействовали раньше. Неужели всё это время этот человек так хорошо скрывал такую нежность во взгляде? Или Бэкхён убеждённо не обращал на неё внимание, списывая на собственное воображение? Да и не то чтобы раньше у них не происходило «срывов» в сторону друг друга, просто… просто сейчас Бэкхён уходил в отрицание.       Ну не могут на него смотреть с такой теплотой!       — Джено ещё маленький, — попытался выкрутиться из собственной путаницы чувств омега. — Он может приревновать. Плюс ко всему ему не хватает своего папы, я думаю, он может разозлиться на меня за то, что я отбираю у него, во-первых, ещё и отца, а во-вторых, возможность воссоединения семьи...       — Бэкхён, — в шоке выдохнул Чанёль, отпуская его из объятий. — Может, на психолога переведёшься? Откуда это в твоей голове?       — Что? — смутился он, скрестив руки на груди. — Я не прав?       Чанёль свёл брови и сглотнул сухость во рту от волнения:       — Пойдём.       И он прошёл в гостиную, указывая Бэкхёну присесть в кресло, а сам прошёл на кухню и поставил чайник, после чего вернулся.       — Я заметил, что ты часто додумываешь за других людей, — продолжил мужчина после затянувшейся паузы. — Прекращай. Ты не знаешь нашей ситуации. И это не упрёк. Просто ты не знаешь истинных чувств Джено, но заведомо делаешь себя злодеем в его глазах. Уверен, ты считаешь себя плохим и перед другими людьми. Считаешь себя недостаточным, недостойным. Это неправильно. Не-пра-виль-но.       Поджав губы, Бэкхён съёжился в кресле, потому что тот попал в точку. Это его любимое занятие, благодаря которому он сам признавал свою никчёмность, а значит, сильнее его уже никто не мог задеть. Но Чанёль пошёл от обратного, а это привело к неожиданному внутреннему дисбалансу сил. К такому омега не был готов, а потому на его глазах появились слёзы, которые предательски жгли слизистую.       — Бэкхён, — значительно понизив тон, Чанёль подался вперёд и опустился на колени перед ним, вытирая большим пальцем первую сорвавшуюся капельку влаги на щеке. — Поплачь, — он улыбнулся, поглаживая его острое колено сквозь джинсы. — Тебе можно плакать, ты же знаешь это?       — Ха, — нервный смешок сорвался с языка против воли, и Бэкхён покачал головой. Положение альфы у его ног наводило панику. — Прости. Просто ты говоришь, а мне непонятно.       И он действительно никак не мог распознать, что именно задело; где кольнуло и почему; какую из подавленных эмоций смог сковырнуть мужчина. Почему этот альфа вёл себя настолько кардинально по-другому? Абсолютно не так, как привык Бэкхён! Он и представить себе не мог, что альфа, какой угодно, не обязательно Тэкён, может быть таким терпеливым и заботливым. Все его шаблонные, выверенные временем образы рушились с громким ржавым скрежетом, а на фоне похихикивал внутренний голос, внушая, что это только пока. Пока что мистер Пак так осторожен. Чтобы Бэкхён бдительность потерял, а после, когда окончательно войдёт в доверие, снимет маску добродетели. Всё это разовая акция. Ему надоест. Обязательно надоест.       — Всё нормально, — кивнул Чанёль и взял его за руку, разжимая кулак и оглаживая ледяную вспотевшую ладонь. — Не бойся. Если будешь плакать весь день, нам хватит носовых платков, не переживай.       Бэкхён искренне засмеялся, запрокидывая голову назад. Смех перекрыл внутренний галдёж. Стало легче. Вот вроде только что Чанёль вскрыл его грудину без скальпеля, а вроде окутал пледом комфорта и обещанием принять все его сегодняшние капризы. Если бы в детстве ему дали такой карт-бланш, он был бы самым счастливым ребёнком на свете.       — Вот видишь, уже и не так страшно, — Чанёль широко улыбнулся, пощипывая подушечки его пальцев, призывая к ним кровь. — Так, какую пиццу ты ешь? Так ни разу и не ответил.       — С ананасами, — Бэкхён шмыгнул носом. — Я знаю, что многие не любят ее, поэтому ничего страшного, если вы с Джено выберете другую. Я почти всеядный.       — Эй, мы закажем три пиццы и всё, — пожал плечами Чанёль доставая телефон и открывая в нём приложение доставки. — Тем более, что я тоже люблю с ананасами. Да и Джено не откажется, если что.       — Правда? — поднял брови он в восхищении и, быстро опомнившись, отвёл взгляд. — В смысле… — он окончательно замолчал.       Этот возглас был всеобъемлющим. Начиная от того, что пицца с ананасами не была посрамлена, как несносный кулинарный спам, и заканчивая тем, что Чанёль мог просто заказать каждому свою пиццу, чтобы все с удовольствием насладились тем, что им по душе, а по желанию и угостились друг у друга. Это казалось чем-то необычным. Бэкхён постоянно экономил деньги, считал каждую копейку. Он мог позволить себе редкий импульс в виде кофе вместе с Минсоком за компанию между парами, но без излишеств в виде добавленного сиропа или большого объема стаканчика. Они с другом иногда даже брали одно на двоих пирожное, но лишь потому что инициировал этот разгул Минсок, нарочно жалуясь, что один не осилит. Сам бы Бэкхён не стал тратиться. А тут целых три пиццы!       После этой цепочки рассуждений Бэкхён почувствовал себя ещё более жалким.       — Что? — нахмурился мужчина и потянул его за руку. — Скажи, что хотел.       — Да не, ничего не хотел, — Бэкхён через силу улыбнулся. — Уже забыл.       Альфа подозрительно покосился на него, но решил не докапываться до истины. Он заказал три разных пиццы, автоматически добавляя любимый вкус Джено и свой, а потом быстро нашёл с ананасами. Он оплатил заказ и поднялся с пола, уходя на кухню, чтобы налить чаю.       — Отец, — пулей вбежал в гостиную Джено и посмотрел на Бэкхёна, резко меняясь в лице. — Бэкхён, почему вы плачете?       — Я не плачу, — Бэкхён улыбнулся ему заметно свободнее, чем полчаса назад в машине.       Слёзы вперемешку с глупым смехом позволили немного ослабить тревогу, и омега наконец успокоился. Весь тот груз переживаний отлёг, и стало даже легче дышать. Будто надрезали гноящийся нарыв, доставлявший невыносимую боль.       — У вас что-то болит? — не унимался мальчик.       — Прости, если напугал, — Бэкхён протянул к нему руки, уже тёплые, и, когда ребёнок подошёл, ласково пригладил ему волосы. — Тебе много задали уроков?       — Угу.       — Ой, сегодня же среда, — спохватился Бэкхён и посмотрел на время на экране телефона. — Тебе ещё на тренировку идти.       — Да, — выдохнул Джено и сел в соседнее кресло.       — Устал?       — Да, — повторил мальчик и поднял взгляд на отца. — А можно я не пойду на тренировку?       — Что за праздник? — Чанёль, держа в руках две чашки с чаем, вышел из кухни.       — Я не хочу, — пробубнил он, складывая ноги на подлокотник и стреляя глазками в Бэкхёна. — Когда я вернусь, Бэкхён уже уйдёт…       — А ты не хочешь, чтобы Бэкхён уходил? — поддразнил его Чанёль, ставя чашку перед омегой и взглядом указывая ему на сына.       Джено замолчал, рассматривая шнурок на своих домашних брюках. Его покрасневшие ушки выдали смущение, которое тот стоически игнорировал.       — У тебя соревнования скоро, не забыл? — смягчил ситуацию Бэкхён.       — По-омню, — отозвался он и состроил жалобные глазки. — Ну один разочек. Всего один!       — А если я скажу, что Бэкхён не уйдёт, — усмехнулся Чанёль. — Вечером ещё и Джеминни придёт.       — Правда? — оживился Джено, собираясь в кресле и садясь ровно. — Бэкхён и Нана останутся у нас в гостях?       — Да, и наши гости поживут у нас пока что, — сглаживая сроки, Чанёль сел в кресло и вдохнул аромат напитка.       — Ты же не против? — осторожно поинтересовался омега, подсознательно побаиваясь реакции.       — Не-е-ет, — нахмурился маленький альфа и тут же довольно заулыбался. — Тогда я пойду на тренировку.       Бэкхён облегчённо выдохнул и засмеялся:       — Джено, не хочешь чаю?       — Нет, — покачал он головой. — Я жду пиццу и колу.       Бэкхён понимающе улыбнулся и тоже взял в руки чашку. Приятный запах трав скользнул по рецепторам, всколыхнув неизведанные глубинные воспоминания. Он даже не знал, о чем мог вспомнить, но как будто запахло домом, которого у него никогда не было. Далёким, ненастоящим. Наверное, он себе придумал этот образ, а иначе объяснить это странное явление он не мог.       Вскоре приехал курьер с их обедом, и они, основательно устроившись в гостиной, принялись за трапезу. Бэкхён пользовался доставками крайне редко, а уж еду и вовсе никогда не заказывал. Распаковывая коробку с гавайской пиццей, он восторженно приоткрыл рот, когда горячий пар буквально хлынул перед его лицом, принося с собой и сочный вкусный аромат. Он почувствовал себя на каком-то дружеском торжестве или ночёвке из фильмов, где в приятной компании можно было не думать об этикете и смеяться с набитым ртом, не стесняясь. Необычайное чувство восторга переполняло его, и Бэкхён благодарно посмотрел в сторону семьи Пак, которые увлечённо обсуждали скорость поедания итальянского блюда. Отец с сыном выглядели такими нормальными, такими здоровыми в плане ментального состояния, что омега невольно почувствовал укол белой зависти. Ему захотелось обнять Джемина и показать ему эту картину. Показать, как должно быть, и пообещать, что у него обязательно будет так же, чтобы маленький Нана никогда не почувствовал того же самого, что сейчас, к сожалению, пронзало душу его папы.       Неожиданно он встретился взглядом с Чанёлем, который обеспокоенно прищурился. Бэкхён тут же шире улыбнулся.       — Спасибо за угощение, — поднял он кусок пиццы повыше и кивнул.       — Приятного аппетита, — мужчина расслабился и отзеркалил его улыбку.       После небольшого перерыва Джено отправился собираться на тренировку, а Чанёль и Бэкхён убрали весь мусор. Мужчина предложил забрать Джемина пораньше, и, пока Джено будет в бассейне, они могли бы съездить за ним, чтобы не кататься потом, а провести вечер дома и отдыхать всё оставшееся время. И только сейчас омега вспомнил, что университет снова остался за горизонтом его планов. Как раз в это время ему пришло сообщение от Минсока, который интересовался, куда пропал гражданин Бён, что даже не удосужился оповестить его о своём прогуле. Объяснять что-то по телефону было муторно, поэтому Бэкхён пообещал завтра точно попасть на пары и поделиться всем произошедшим, а пока заверил, что у него всё хорошо. Минсок принял этот ответ, хотя и намекнул, что Чондэ отдалённо в курсе каких-то ночных происшествий.       — Бэкхён, вы проводите меня на тренировку? — Джено вышел из своей комнаты со спортивной сумкой наперевес.       — У Бэкхёна сегодня вых… — начал было Чанёль, как Бэкхён мягко перебил его извиняющимся тоном.       — Конечно.       — Тебе необязательно, — старался убедить мужчина.       — Мы поговорим об этом позже, — омега улыбнулся ему и накинул на плечи пальто.       — Кстати, — Чанёль достал с верхней полки шкафа небольшой пакет, из которого вытащил забытый Бэкхёном в кафе шарф. — Забыл отдать.       — Оу, — он удивлённо округлил глаза, вспоминая, что должен был как раз сегодня заглянуть в то заведение, где они ещё вчера обедали, чтобы забрать потеряшку. — Спасибо!       Те события казались такими далёкими, будто произошли вовсе не вчера, а месяц назад, и Бэкхён вспомнил их разговор, смысл которого снова перевернулся в его голове вверх тормашками. Они говорили об остаться друзьями. И для него это казалось катастрофой, ведь так обычно выставляют личные границы, но спустя сутки ему пришлось прозреть. Неужели мистер Пак тогда наоборот пытался разрушить эти самые границы, не навредив и не испугав своими планами? Вот уж действительно, что значит взглянуть на ситуацию под другим углом.       Обернув шарф вокруг шеи, Бэкхён вышел из транса, в который впадал весь день, и посмотрел на Чанёля.       — Прости, я вчера вспылил…       — Забудем, это было неуместно и с моей стороны, — он неловко отвёл взгляд на сына, после чего подошёл к нему и обнял. — Хорошей тренировки, родной.       — Спасибо, — скованно обнял в ответ Джено, а потом вышел из квартиры и воззрился на Бэкхёна, последовавшего за ним.       — Бэкхён, я буду ждать на парковке напротив входа в спортивный комплекс, — уточнил Чанёль, закрывая дверь за ними и не давая омеге вставить слово, которое, он видел, так и рвалось слететь с его губ.       Тут идти пять минут, а этот альфа готов был заехать за ним даже на такое маленькое расстояние. Бэкхён вполне мог пройтись пешком обратно до парковки у подъезда.       Это льстило. Это, чёрт возьми, было так приятно!       — Бэкхён, — позвал Джено, когда они вышли на улицу.       — Да, солнышко, — отвлёкся он, поправляя шапочку на его голове.       — У отца скоро день рождения, — мальчик оглянулся, боясь, что его подслушают.       — О? Когда? — заволновался Бэкхён. Вот так удача, что Джено об этом обмолвился!       — Папа сказал, что в субботу, — хихикнул мальчик и почесал нос. — Он сказал, что я должен подготовить ему подарок, а я не умею. Вы можете помочь мне?       — Да, с удовольствием! — широко улыбнулся Бэкхён, наконец понимая, зачем Джено попросил именно его отвести его на тренировку. — А что ты хочешь ему подарить?       — Я не знаю, — пожал плечиками он и жалобно поднял глазки на няню. — Папа сказал нарисовать что-нибудь и принести хорошие отметки из школы.       — Неплохой вариант, — подтвердил Бэкхён, сам впадая в беспокойство. Ему ведь тоже нужно подготовиться. — А можно сделать что-то своими руками. Можем смастерить открытку, а можем с тобой испечь торт. Как тебе идея?       — О-о-о, — глазки мальчика загорелись от восторга и предвкушения. — Торт? Как в магазине?       — Лучше, — заверил омега, смеясь.       — Крутяк! — повысил голос он и подпрыгнул. — Спасибо, вы лучший!       Бэкхён искренне засмеялся, обнимая ребёнка перед тем, как отправить его к тренеру:       — Тогда договорились. Хорошо тренируйся. Мы заберем тебя после.       — Только отцу не говорите, пожалуйста!       Омега провёл пальцами по своим губам, будто закрывал рот на молнию, а потом сверху ещё и на замок, ключ от которого вложил в детскую ладошку. Джено рассмешила эта пантомима, он радостно принял невидимый ключик и убежал к тренеру на стойку ресепшн.