Осколок сокрушенной Империи. Загадка Философского камня

— Малфой! Драко посмотрел на меня, и я кинул ему в лицо его рубашку. — Забудешь — опять ныть начнешь. — Еще чего! — он быстро сложил рубашку и запихнул ее в сундук. — Так, вроде все… А ты чего не собираешься? Я тихо хмыкнул, поудобнее устроившись в кровати с книгой «Редчайшие магические твари, их повадки и способности», которую я с трудом отвоевал у библиотекарши, наврав ей про дополнительные задания. — Я не еду, Драко. Хочу остаться на каникулы в школе. — Как? — удивленно спросил тот. — Почему? — Ну знаешь… Не люблю всю эту предпраздничную толкотню, шумиху. Да и сами праздники особо не отмечаю. — Даже свой День рождения?! — для Малфоя это оказалось чем-то непостижимым. — Это исключение. И то скорее ради приличия. Мы с тобой разные, Драко. Да и еще, — я поманил его к себе пальцем и прошептал ему на ухо: — Я собираюсь узнать, что охраняет цербер, и хочу сделать это как можно скорее. — Да ну? — Драко посмотрел на меня глазами, полными предвкушения. Как бы он ни кичился своим происхождением и чистотой крови — внутри он оставался самым обычным мальчишкой с шилом в одном месте. — Ага. И тебя я хочу по-дружески попросить об одной услуге. Как вернешься домой — постарайся узнать все последние новости с сентября. Все, что произошло необычного или странного. Договорились? — Я в деле! — он подскочил с кровати. — Будь покоен, все будет в наилучшем виде. Малфои свое слово держат! Я молча кивнул ему и вновь углубился в чтение. Ехать мне действительно не хотелось. А какой в этом толк? Все начнут распускать нюни, мол «как мы скучали» или «как ты вырос». Мне такое времяпрепровождение даром не нужно. Лучше я займусь делом и узнаю побольше про ту собачку, что в Запретном коридоре сидит. А узнать мне пока удалось вот что. Цербер или же Canem Inferni («адский пес» в переводе с латыни) — одно из редчайших на данный момент Магических существ. На данный момент в мире официально зафиксировано всего пятьдесят особей: пятнадцать в Ирландии и тридцать пять в Греции. Существа очень свободолюбивы, скрытны и предпочитают селиться подальше от людей, потому их так долго не могли найти, хотя первые упоминания появляются аж в восьмом веке до нашей эры. Стоит также упомянуть, что церберы проявляют беспричинную агрессию к оборотням, никто не знает, почему именно это происходит, да это и не важно сейчас. Итак, что мы имеем? Раздобыть живого цербера не так-то просто, учитывая, что в мире их осталось всего полсотни. Тогда как он попал в школу? Скорее всего, тут не обошлось без одного добродушного дедульки с кривым носом. Обычно такие операции согласуют с начальством, прежде чем начинать действовать. Значит, замешан и Дамблдор. А если вспомнить все его должности, которые упоминались в школьном письме, то становится ясно, что господин директор, скорее всего, просто задавил любое сопротивление своим авторитетом. Но зачем ему тащить в школу, где полно детей и его же непосредственных подчиненных такую тварь, да еще и не в самом ее подходящем возрасте? Я вычитал и примерно понял, что тот пес, который охраняет люк, еще является щенком-подростком. И мне не хочется представлять, до какого размера он потом вымахает. Версия первая: в коридоре спрятано то, что нужно или дорого самому Дамблдору. Но мне она показалась не очень. Во-первых, зачем было это «что-то» прятать именно в Хогвартсе? Будто мало других мест, тот же «Гринготтс» например. Гоблины, несмотря на их «нестандартные» способы передвижения, показались мне вполне солидными ребятами. И во-вторых, почему выбрали именно такого сторожа? Вряд ли его так сложно обойти, раз даже Лукас знает его слабое место. Нелогично. Вторую версию я уже упоминал, и мне она показалась наиболее стоящей. Все это было тщательно организованной ловушкой… Для кого? В том, что создал эту ловушку Дамблдор, я уже не сомневался. Осталось только понять, кто так сильно насолил Великому Чародею.

***

Я открыл глаза, и понял, что вырубился за книгой. Ночью мне не спалось — я все думал, рассчитывал, строил догадки и теории. Потом взял «Редчайших тварей», и в свете палочки вновь начал читать, стараясь таким образом остудить голову. Ч-черт, сколько я так проспал? Спальня пуста, кровати застелены. Ладно, пока не буду отступать от привычного распорядка. Встать, быстрая разминка, заправить кровать, переодеться. И вот я, уже готовый к новому дню, быстрым шагом направился в гостинную. Но в гостинной тоже никого не было. Только на диване валялся, громко храпя, наш староста. Я подошел к нему, и без всяких зазрений совести пнул его по пятой точке. Тот моментально распахнул глаза. — М-м, Вик, ты чего? С ума сошел, что ли? — Это ты с ума сошел, Майк, хватит спать. Где все? — Так это… — парень сел на диване, потирая ушибленное место. — Хогвартс-экспресс уехал уже пару часов как. А ты остаешься, что ли? — Дожили, — я сел рядом и протянул руки к камину. — Старосты не знают, кто уезжает, а кто нет. Чтоб ты знал, Снейп список составлял, кто в школе остается. Вот я сейчас пойду и расскажу ему, как ты со своими обязанностями справляешься. — Не-не! Не надо! Я еще хочу значок поносить. Тем более у старост ванная крутая. Я прикрыл глаза, откинувшись на спинку дивана, и задремал. Но прошло около пяти минут, и Майкл легонько толкнул меня в плечо. — Слушай, у меня тут идея есть. Завтрак ты благополучно проспал, так что я хочу сводить тебя кое-куда, — он подмигнул мне. Я приоткрыл один глаз, мол «слушаю тебя внимательно». — Тут в школе есть одно интересное место, — продолжил он. — Мы с ребятами туда лазаем иногда. там столько всяких вкусностей можно раздобыть! — Ты мне на кухню что-ли залезть предлагаешь? — Не на простую кухню. Ты же маглорожденный, верно? — А какое это отношение имеет к делу? — Ну там… Короче, проще показать. Пошли! Я молча последовал за ним. Ладно, может получится чем-нибудь перекусить, раз уж вышел такой форс-мажор. Оказалось, идти было недолго. В подземельях мы остановились напротив полотна с какими-то странными фруктами. Майк коснулся груши, нарисованной возле левого края. И груша засмеялась. Нет, я серьезно, она прямо отчетливо засмеялась, и превратилась в зеленую ручку. Староста потянул за нее и открыл картину, как дверь. Ладно, внесу в свой мысленный список странных магических вещей помимо живых фотографий и портретов еще и ржущие натюрмор… — Ох, черт… — невольно вырвалось у меня, когда я прошел внутрь. Кухня по размерам не уступала Большому залу. Те же столы, те же скамейки. Только не было на стенах гобеленов с символами факультетов, не было небесного потолка, а на столах вместо золотых тарелок и приборов стояли горы блестящих кастрюль и сковородок, в углу же горела огромная печь. Как только Майкл закрыл дверь-картину, к нам выбежало около сотни… это кто вообще, мать вашу?! Я подумал, уж не похожие ли существа у Снейпа в банках заспиртованы? Маленькие, лысые, с громадными ушами, причем все были одеты во что-то, напоминающее тоги, как у древних греков. Приглядевшись, я понял, что это были белые полотенца с гербами Хогвартса. — Господин Эверли! — пропищало существо, стоящее ближе всех, и сделало поклон такой низкий, что его уши распластались по полу. — И я тебя рад видеть, Вилли, — Майк положил руку на мое плечо. — Тут новичка покормить нужно, посытнее. Ну ты понимаешь. Мне тоже сделай чего-нибудь, как всегда. — Будет сделано! — ушастый исчез с тихим хлопком, и тут же на столе появилась еда, а рядом — бутылка с золотистым пенистым напитком. — Ну ты чего встал? — рассмеялся староста. — Садись, не бойся! — А… Э… — у меня на время пропал дар речи. — Э-это вообще кто? Я показал на существ, часть которых тем временем разбежалась по кухне, а оставшаяся тоже исчезла с громкими хлопками. — Садись, сейчас расскажу. И ешь поскорее, а то остынет! Для тебя же наши эльфы старались… И вот, пока пока я кормился яичницей и тостами с горячим чаем, Майкл открыл бутылку и начал свой рассказ: — Эти существа называются домовыми эльфами. Они у волшебников что-то вроде прислуги. Ну знаешь, там, поручения всякие выполняют и так далее. В основном ими только чистокровные семьи владеют или сильные маги. Эльф не может никуда уйти от своего хозяина, вот никак. Но домовика могут выгнать, для этого ему надо подарить какой-нибудь предмет настоящей одежды. Вообще любой, даже трусы поношенные… — Майк, я ем! — Извини. Так вот, тогда домовик становится свободным. Но он старается найти себе нового хозяина, так как у них с волшебниками возникает что-то вроде связи… м-м-м… симбиоз, вот! Домовик подпитывается от магии хозяина, и тем самым нормально существует. А если эльфу найти хозяина не удалось, то он может прийти сюда, в Хогвартс. Здесь пока что чуть больше сотни домовых эльфов обитают. Во-он, бочки видишь? Они в них живут. Как тот философ, Диоген. Они нам еду готовят, в Большой зал ее доставляют. Еще они замок убирают, багаж в гостинные переносят и обратно. Так что они тут вроде обслуживающего персонала. А на кухню может каждый желающий ходить, домовики даже рады будут. Конечно, про это место не все знают, так что о том, что я тебя сюда водил, никому не говори! — Понятно, — я отодвинул пустую тарелку. — Ты не стесняйся, можешь у них еще что-нибудь попросить. — Еще? — Да. Я тихо вздохнул, собираясь с мыслями, а затем тихо произнес: — Можно мне обычный черный кофе, без всего? Пожалуйста… Хлоп. На столе передо мной появилась чашка. — Не рановато ли тебе такое пить? — спросил староста, пока я наслаждался напитком. — А тебе не рановато ли алкоголь употреблять? — я кивнул на уже полупустую бутылку. — Это сливочное пиво, оно не крепче сидра. Все самое вкусное мы оставили до Рождества. — Я сейчас к Снейпу пойду. — Не надо! — И вообще, что значит «мы»? — Тут со мной еще парни со старших курсов остались, собираемся устроить тусовку на каникулах. Ты с нами? — Нет уж. Сами страдайте фигней, я вас прикрывать не буду, — я поднялся со скамьи. — Спасибо, что показал кухню, я пойду. — Ну пока тогда, блюститель порядка.

***

Было непривычно видеть замок настолько пустым. Не бегали по коридорам ученики, спеша на очередной урок, не слышно было того привычного гула голосов. Так тихо, так пусто… а еще очень холодно, из-за чего мне пришлось накинуть теплый зимний плащ. Вот чем магловские дома хороши — в них есть нормальное отопление. Большой зал украсили на славу. Там стояло не менее дюжины пушистых пихт, на ветвях которых красовались самые разнообразные украшения вместе с нетающим волшебным снегом и сосульками. Я протянул руку, и поправил немного покосившийся венок из омелы и остролиста. В зале сильно пахло хвоей и корицей с имбирем. Запах Рождества. В Империи такого праздника не было, ровно как и такого же количества снега, которое успело выпасть к концу декабря. Я потоптался какое-то время возле стола Слизерина, потом быстрым шагом вернулся в гостинную и взял теплые вещи. Пойду, пожалуй, на улицу, проветрюсь немного.

***

Выйдя за дверь, я полной грудью вдохнул морозный воздух. Сейчас, стоя на крыльце, мне было так спокой… Бух! Я пошатнулся, когда в лицо мне прилетело что-то холодное и мокрое. — Извини! — я сразу понял, что голос принадлежит кому-то из близнецов Уизли. Смахнув снег с лица, я уставился на Фреда. Или Джорджа. Да черт их разберет, кто есть кто! Тут же из-за сугроба показался второй близнец. — Мы просто думали… — Что сюда идет Квиррелл… — Вот и хотели… — Вам мало было штрафных очков? — спросил я. — Это риторический вопрос, можете не отвечать. Снаружи собрались, по-моему, все ученики, кто остался в школе. Я даже увидел Майка в компании нескольких шестикурсников со Слизерина, которые с прямо-таки поросячьим визгом бомбардировали снежками такую же компанию с Когтеврана и Хаффлпафа. Детский сад, честное слово. Я быстрым шагом покинул развеселившуюся «детвору» и отправился бродить по территории Хогвартса. Холодно было, но не настолько, чтобы была необходимость вернуться в школу. Я шел, ноги проваливались в рыхлый снег, ветер, иногда налетавший на меня, бил в лицо, засыпая мелкой снежной крошкой. Я шел, шел, и шел. Остановился я, взобравшись на небольшой холм возле Черного озера. Вокруг было ни души, только цепочка моих следов, тянущаяся от замка. Я прикрыл глаза, и, не глядя, раскинул руки и рухнул спиной в снег. Ощущение было… странное, но приятное. Как будто лежишь на мягкой кровати, но кровать эта холодная, как лед, и мокрая. Небо было светло-серое, затянутое облаками. Я закрыл глаза, чувствуя, как на лицо мне опускаются снежинки, и считал их. Одна, две, три… Сознание уплывало куда-то далеко, сердце гулко билось в груди, и звук этот отдавался в ушах. Так хорошо… — Ты чевой-то тут делаешь? — раздался громкий голос. — Лежу, мистер Хагрид, — ответил я, чуть приоткрыв глаза. — Наслаждаюсь тишиной. — Так эт, заболеешь ведь, не дай Мерлин! Тебе б пошевелиться чуток, вон, к ребятам там сходи. — Не хочется, — я поднялся на ноги, отряхиваясь от налипшего снега. — Не люблю шум. Лесничий, держащий за спиной громадную вязанку хвороста, лишь посмотрел на разгорающуюся баталию возле ворот замка, и вздохнул. — А я вот помню, мелкий был совсем тогда, ровесник твой, тоже веселились вместе. И на санках катались, и на коньках. Эх, как быстро время проходит. Или вот, например — соберемся мы вечером в гостинной… Тут в голову мне пришла идея настолько бредовая, что я почти сразу отмел ее. Но она настойчиво долбилась обратно, и я, в конце концов решившись, прервал Хагрида: — Сэр, могу ли я у вас кое-что спросить? — Дык, спрашивай, не боись! — Я тут недавно заблудился после Заклинаний… и… в общем, в Запретный коридор попал. А там громадный пес сидел! — А, ты что ж, про Пушка знаешь что ли? Тут мне уже и актерское мастерство не понадобилось, чтобы удивление сыграть. Я ошалело похлопал глазами и переспросил: — Пушка? — Да… — великан заметно занервничал. — Ток ты это… никому, вот. Не положено вам еще такое знать. Ага, разбежался. Я тебе молчать не разрешал. Вслух я этого, конечно, говорить не стал, зато опять включил «саму невинность» и с восторженным придыханием спросил: — А это вы его сюда привели? Сами? — С чего ж ты эт взял? — Только у вас сил хватит с такой зверюгой справиться! Правда-правда! Лесничий довольно улыбнулся, рукой в варежке оглаживая большую бороду. Отлично, на лесть повелся, действую дальше. — Сэр, а он очень злой? — Ну не, шаловливый может, не более. Но надо уж поосторожнее быть, он мне один раз чуть голову не оттяпал. — Да вы настоящий супергерой! А он наверное для чего-то сильно важного нужен? — Ну да, естестна! Такую вещицу охраняет знатную, что закачаешься! И не мудрено — Николаса Фламеля ведь штука… Он вдруг замолчал. — Слушай, забудь что я тебе сказал, а? Не ваше это дело, в общем, все! — лесник поправил вязанку на плече. — Ты, давай-ка, возвращайся в замок, холодно тут. Я активно закивал, не забыв бросать на великана восхищенные взгляды. Внутри же я ликовал. Есть зацепка! Значит, надо возвращаться в замок, и как можно скорее.

***

Фламель, Фламель, Фламель. Знакомая фамилия, кажется, я слышал ее еще даже до поступления в Хогвартс. Что-то, связанное с алхимией. Значит мне опять пора в библиотеку. Да, я уже успел понять, что есть у меня такая вредная привычка — засиживаться с книгами до темноты. Хотя чтение вроде было страстью Кавински — всяко лучше той дряни, на которой он сидел первое время. Сколько раз его тогда приходилось насильно запихивать в наркологички, представить сложно. Но черт возьми, мои сегодняшние старания того стоили! Потому что, добравшись до одного из тяжеленных древних томов, который я забрал почти из-под носа у Грейнджер, я узнал, что Николас Фламель известен в Магическом мире как создатель Философского камня! Вот что охраняет пес! Но черт, в книге также упоминалось, что камень был создан в единственном экземпляре, и больше ничего подобного в мире не существует. Если моя теория верна, и это все действительно ловушка — не слишком ли велик риск потерять столь драгоценный артефакт? — Мяу! Я опустил голову. Миссис Норрис сидела возле меня и настойчиво тыкала в меня лапой. — Ты чего? Хочешь мне что-то сказать? — Мяв! — Это означает «да»? — кошка кивнула. — Ну хорошо. Сюда идет Филч? — Мр-ру. — Это значит «нет»? — Мяв! — Ладно, что-то случилось? — Мр-ру. — Ты что-то нашла? — Мяв! — Ты что-то нашла и хочешь показать это мне? — Мяв! — Это срочно? — Мряв! — Тогда пошли. Сказал бы мне кто раньше, что я буду разговаривать с кошкой и при этом понимать, что она мне там мяукает — я бы покрутил пальцем у виска и послал бы говорящего куда подальше. Но сейчас я следовал по темным коридорам за миссис Норрис, а она, подняв хвост, трусцой бежала впереди меня, показывая дорогу. — Здесь? — спросил я, взявшись за ручку двери. — Мяв! Я открыл дверь и обвел взглядом комнату. Похоже, это была классная комната, которой давно никто не пользовался. Возле одной стены поставленные друг на друга парты, по центру комнаты валяется корзина для мусора. А вот к противоположной от двери стене было прислонено огромное зеркало в резной золотой раме с орнаментом. — Ты это хотела мне показать? — Мяв! Мы подошли ближе. Я провел пальцами по раме, и увидел на ее верхней части выгравированную надпись. В темноте с трудом можно было разглядеть буквы, но я сумел прочитать ее полностью: «Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Чего? Это что-то на иностранном языке? Да нет, буквы вроде английские. Шифр? Я еще раз перечитал надпись, и меня осенило. Я всмотрелся в текст, и стал читать его задом наперед: — Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание. Миссис Норрис встрепенулась у моих ног. — Ты видишь в нем что-нибудь? Она подсела ближе к зеркалу и внимательно посмотрела на него. Тут же зрачки у нее расширились, хвост возбужденно застучал по полу, а сама кошка громко замурчала. Она повернулась ко мне и так смачно облизнулась, что я невольно рассмеялся. — Ты неизменна, всегда думаешь, как бы повкуснее наесться. — Мур-ряв! Мрняв! — Ну не возмущайся ты так, я же не серьезно. Миссис Норрис посмотрела сперва на меня, потом на зеркало, потом снова на меня. — Мяу мр-рау мур-р? — Что? Извини, я тебя не понимаю. — Мяу мур-руя? — Ты спрашиваешь, вижу ли я что-нибудь? — Мяв! Я повернул голову и попытался увидеть хоть что-то. Но там ничего не было. Зеркало словно заволокло какой-то черной дымкой, я даже не мог разглядеть своего отражения. — Тут какой-то странный дым, я ничего не вижу, — я посмотрел на кошку. — Это плохо? — Мяур-ру… — она потерлась о мою ногу, и я взял ее на руки. — Знаешь, пойдем-ка отсюда, пока обоим от Филча не влетело. Миссис Норрис муркнула и ободряюще лизнула меня в нос. Я чуть поморщился, и обернулся напоследок к зеркалу. Там, внутри, по прежнему ничего не было. Лишь темнота и пустота зловеще колебались за тонким стеклом.