Мой милый глупый альфа

— Как же меня это бесит, — Джисон в одних трусах ходит по комнате, раздраженно раздувая ноздри. Минхо лежит на кровати с книгой и с удовольствием отвлекается от нее, поглядывая на своего альфу. Его мышцы спины красиво перекатываются в утреннем свете. — Угомонись, у меня во рту сейчас кислее, чем от мармеладных червячков, — Минхо больше хмыкает, чем смеется, — ты не можешь получать все, что захочешь, такова жизнь. Джисон резко поворачивается к нему, смиряя его гневным взглядом. — Оу, — тянет Минхо, — я наступил на шрамик? Он издевательски подмигивает и показывает пальцем на метку на своей шее: — Все самое лучшее ты уже получил, — смеется он высоко и звонко, — чего тебе еще желать? В комнате к раздражению добавляется возбуждение и злость. Альфа облизывается, невольно вспоминая, как именно эти метки были поставлены. Он подходит к кровати, резко поворачивает Минхо за бедро задницей вверх и бьет по ней через простынь, которой омега накрывался. — Это уже прелюдия? — уточняет Минхо, игриво покачивая задницей из стороны в сторону под простынью. Хотя в удар была вложена сила, Минхо казалось, этого даже не заметил. Альфе сложно: взгляд у его омеги дерзкий, но феромоны он не выпускает. Тонкий запах мяты почти заглушен кислым лимоном. Джисон садится на край кровати и откидывается на спину, кладя голову на задницу своего будущего мужа. — Я просто хочу нам лучший ресторан. Мне все равно, что его уже кто-то забронировал. Я хочу его и я его получу, — он складывает руки на груди, — на то время и на ту дату, которую я хочу! Минхо переворачивается так, чтобы голова альфы лежала на его бедре и начинает рассеянно массировать его голову. Тот низко стонет и поворачивает ее так, чтобы Минхо было удобнее. — Напомни мне, почему ты хочешь тот ресторан? Ты мне даже не говоришь, что это за заведение. Не то чтобы мне было не все равно, но… я не помню вообще, чтобы альфы так парились о том, где у них проходят свадьбы, — Минхо приподнялся, чтобы сесть, и склонился над головой Джисона, — может, ты и с флористом побежишь спорить? — Тебе нравится работа флориста? — спрашивает Джисон рассеянно, наслаждаясь почесываниями головы. — Вполне. — Тогда не буду. — Но ресторан… — Минхо хватает его за волосы и оттягивает их слишком сильно, Джисон морщится от боли, а после — резко встает, потирая голову, — почему такая фиксация на ресторане? Джисон отворачивается, принявшись снова мерить комнату широкими шагами, раздражаясь. * Он никогда не получит Минхо настолько, насколько хочет, несмотря на то, что они истинные, но было время, когда у Джисона было ровно нисколько Минхо. Темное время, в которое он таскался по всем тусовкам, куда приходил омега, в попытке получить его если не расположение, то хотя бы внимание. На приеме у Банов, Джисон сел на диван рядом с Чонином, чтобы разузнать, на каком этапе отношений они сейчас находятся. Минхо не встречался ни с кем официально, но с удовольствием танцевал с Чонином, а пару раз папарацци заставали их вместе, когда они посещали музыкальные концерты. Джисона это напрягало. Можно было особо не спрашивать о Минхо, влюбленный по уши Чонин сам начал разговор: — Мне уже эта мята снится… — он говорил с восхищенным придыханием, хотя обычно его речь отличалась лаконичным равнодушием, — я думаю, Минхо такой и на вкус… мятный. Джисон очень старался не выпустить собственнический феромоновый душ. В прошлый раз его за такое отлучили от светской тусовки на добрых пару месяцев. — Да, вероятно, — процедил он сквозь зубы, в душе радуясь, что Чонин не знает наверняка, какой на вкус Минхо. — Я позову его на свидание, — молодой альфа решительно сжал руку в кулак, Джисон в фальшивом участии растянул губы в улыбке. — Он точно согласится, я позову его в его любимый ресторан! Джисон нахмурился: — Любимый ресторан? Чонин быстро кивает и заговорщицки подмигивает: — Это не самое модное место, но очень дорогое и эксклюзивное. И туда сложно попасть, владелец сам проверяет брони, это что-то вроде клубного дома! Их фишка в том, что там готовят авторские пудинги, которые Минхо обожает. Я не в клубе, но я мог бы… Джисон приподнял губу, смотря на младшего почти презрительно: — Ты думаешь, Минхо побежит с тобой на свидание в какую-то кафешку с пудингами? — Ты просто не понимаешь, что для Минхо значит пудинг, — хохотнул Чонин. * Сходили ли тогда Минхо с Чонином в тот ресторан, Джисон не знал, да и сейчас его это не особо интересовало. Прошло две недели с того момента, как они поставили друг другу метки, и подготовка к свадьбе шла полным ходом, но, оказалось, что чертов пудинговый ресторан был действительно уникальным местом: даже у Бан Чана, имевшего в высшем свете большое влияние, не было туда доступа. — Дерьмо! — Джисон разбивает уже второй телефон за неделю, оставив некрасивую вмятину в стене. Дверь открывается оглушительно громко, ударяясь ручкой о стену. Еще одна вмятина. Мысленно Джисон отмечает, что ремонта не избежать: они с Минхо были слишком взрывоопасными. Во всех смыслах. Сейчас глаза его омеги горели гневным огнем, желваки явно выделялись, а на шее вздулась вена. Даже такой его омега, в крайнем состоянии бешенства — любимый вид Джисона. Но те, кто раньше не имел дело с доминантными омегами, даже представить не могут, какими они могут быть. — Ты меня достал! — Минхо подходит стремительно, хватает Джисона за шею и бросает на кровать, забираясь на него сверху. Он сжимает его горло своей рукой и, боже, это самое сексуальное, что Джисон когда-либо видел. Не считая нежного Минхо, но это было чрезвычайно редкое явление. — Меня заебали твои негативные феромоны, — омега рычит и сжимает руку на горле Джисона еще сильнее, — у меня уже зубы от кислоты болят! Альфа не беспокоится: он физически все равно сильнее, возможно, самое время это продемонстрировать. Он перехватывает руку Минхо, другой рукой берет его за талию и переворачивает их, сцепляя руки омеги вместе и поднимая их за голову. Их обоих возбуждает подобная грубость, вот и сейчас Джисон хитро ухмыляется, нависая над будущим мужем. — Выбирай внимательнее, на кого ты рычишь, — говорит он, наклоняясь к самому уху Минхо. Он выпускает подавляющие феромоны в достаточно большом количестве. Слабые альфы и практически все среднестатистические омеги от них обмякают, признавая авторитет Джисона. Но Минхо только хищно улыбается, игриво подаваясь бедрами вперед. — Мне кажется, — тянет он издевательски, — одного альфу давно пора поставить на место. Джисон выпускает еще больше феромонов, в комнате так лимонно, будто они на фруктовом складе. Минхо слегка обмякает, давая альфе на секунду почувствовать победу, прежде чем хитро улыбается, и комнату наполняет густая перечная мята. Феромоны по Джисону бьют почти физически, он падает ничком на бок и чувствует, что расслабляется так сильно, будто он под какими-то наркотиками. В голове легко и пусто, тревоги отступили, а в конечностях совсем нет силы. Он чувствует, как Минхо выцеловывает его шею: причмокивая, оставляя мокрые следы. Он дует на них, холодя кожу, и от вездесущей мяты Джисону практически морозно. Он чувствует, как руки его омеги блуждают по нему, сжимая бедра, поглаживая грудь. То, что Минхо снял с него домашние штаны с трусами, Джисон осознает тогда, когда член оказывается во рту у омеги. На контрасте с мятной прохладой комнаты, рот Минхо почти обжигает жаром, и Джисон гортанно стонет, откинув голову на подушки. Минхо отрывается от члена, равняясь лицом с альфой. Он не позволит, чтобы его фирменная ухмылка была упущена для взгляда Джисона. Поэтому, он дожидается осознанно переведенного на него взгляда, убеждается, что Джисон действительно видит его, и хихикает ему прямо в лицо, уменьшая выплеск феромонов, чтобы не забить все чувства у своего альфы. В конце концов, он еще не наигрался. — Твое хрупкое альфа-эго переживет, если тебя трахнет омега? — спрашивает он, приподняв бровь. Джисон медленно облизывает губы и довольно улыбается: — Побудь за главного, детка, объезди меня хорошенько. Он чувствует на своей ягодице ладонь Минхо, средний палец подозрительно близко оказывается к анусу. Зрачки Джисона расширяются от понимания, как именно Минхо собрался его укрощать. Он внутренне сосредотачивается, собирая внутри все негодование, всю злость и агрессию, которая только есть, и источает коктейль из самых пугающих феромонов. Которые, почему-то разливаются по комнате пугливым возбуждением. Минхо практически вскрикивает от радости и теряет свой кокетливый кошачий шарм. — Правда? — восклицает он. — Вот чего ты хочешь? Чтобы твой омега оттрахал тебя, подавив феромонами? Джисон недовольно рычит, невольно представляя, каким может быть Минхо сверху, и вдруг срывается на позорный нетерпеливый скулеж. В каком-то обезумевшем восхищении, Минхо слезает с альфы, тянется к тумбочке, вытаскивая смазку, но не успевает он повернуться, как сильные руки Джисона хватают его поперек талии, бросая на кровать. Физически Джисон все же сильнее, а бесконечно подавлять его феромонами омега не может, это выматывает. — Оттраханым будешь сегодня только ты, — Джисон дышит загнанно, и аромат мохито, в который каждый раз превращаются их феромоны, кружат ему голову. Тем не менее, он переворачивает его на живот и просовывает свое колено между ног Минхо. Стягивает с него трусы, вставляя в уже мокрого омегу сразу два пальца. Тот жадно подается назад, и ведет себя слишком покорно. Альфа замечает это, но вид своих пальцев, погружающихся в мокрую задницу, завораживает. — Выпендривался, а сам хлюпаешь на всю комнату, — он перестает прижимать Минхо к матрасу второй рукой и шлепает ею по ягодице, — жадная, жадная ты дырка. Он вытаскивает пальцы, оттягивает голову омеги за волосы назад, и вставляет их, мокрые от смазки, по самые костяшки в рот Минхо. — Попробуй себя на вкус, — говорит он, и омега послушно вылизывает пальцы, вертит задницей и трется членом о простынь, — такая ты нуждающаяся шлюха, кто, кроме меня тебя сможет удовлетворить? Минхо тянется рукой назад и засовывает в себя сразу три пальца, насаживаясь ртом на пальцы Джисона и подмахивая задницей. Альфа чувствует, что что-то не так, но не может понять, что именно. Он успевает только озадаченно нахмуриться, игнорируя уже болезненное возбуждение, как его снова валит феромоновая бомба Минхо. На этот раз она ощущается интенсивнее, он полностью дезориентирован и не может даже сфокусировать взгляд, чтобы понять, что происходит. Страх смешивается с возбуждением и он против воли хнычет. Ему удается разглядеть силуэт Минхо, который трахает себя пальцами, а после — размазывает по анусу Джисона смазку, массируя кольцо мышц. Джисон слышит стон, с запозданием осознавая, что это его собственный. — Кто из нас нуждающаяся шлюха? — мстительно рычит Минхо, непривычно низко для его обычно высокого голоса, и Джисона подкидывает снова в смеси стыда и желания, — ты плохо учил биологию в школе, глупый альфа, — он облизывает сосок Джисона, — доминантные омеги — самый редкий вторичный пол. По феромоновому потенциалу, доминантный омега равен трем доминантным альфам, — он хихикает в самое ухо, — я могу играть с тобой всю ночь. Джисон слышит щелчок бутылька со смазкой, и через пару секунд чувствует, как в него погружается первый палец. В комнате очень мятно, во рту вкус жвачки, но альфу начинает охватывать жар. Минхо дразнит: то трахает пальцем, то разминает вход, совершенно не погружаясь внутрь. Когда он добавляет второй палец, Джисон чувствует, как по щеке катится слеза. Омега наклоняется, сцеловывает ее и нежно шепчет на ухо: — Эй, посмотри на меня, — он останавливает феромоновую атаку, чтобы альфа мог немного прийти в себя, — мне нравится с тобой играть, но я не хочу делать это против твоей воли, — он трется своим носом о свою метку на Джисоне, — если хочешь, я остановлюсь. Джисон чувствует, как его внутренний альфа мечется, желая подавить наглого омегу, который позволяет себе слишком многое. Но это его омега, и быть под ним внезапно хочется не меньше, чем быть в нем. Он подается бедрами вверх и издает тихий скулеж. Минхо медленно трахает его двумя пальцами, нежно целует в губы и спрашивает: — Щеночек хочет, чтобы его трахнули, выбив из него все мысли? Альфа несколько раз кивает. Минхо оставляет на лбу Джисона целомудренный чмок, прежде чем добавить смазки, вводя третий палец. — Мои размеры не настолько впечатляют, но, думаю… тебе хватит, — хихикает он, возвращая лицу кошачье хитрое выражение лица. Минхо больше не давит на Джисона феромонами, и тот сам встает на четвереньки, чтобы омега не видел его лица, когда будет его трахать. Потому что все еще неловко. — Ты хочешь понежнее или… — спрашивает омега, с оттяжкой шлепая Джисона по ягодице. Альфа отвечает в подушку, превращая ответ в невнятный бубнеж. Ужасно стыдно. Он получает еще пару ударов по ягодице и прогибается в спине. — Отвечай нормально, — Минхо повторяет мягко, но требовательно, и от этого тона у Джисона подкашиваются колени. Он еще ни перед кем не был так слаб. — Сильнее, — Джисон красный от стыда, и голос срывается на шепот, — так, чтобы меня размазало. Минхо многозначительно хмыкает, и добавляет четвертый палец. Джисон стонет в подушку, комкает ее руками и хнычет. Омега приставляет головку смазанного члена ко входу и начинает неторопливо погружаться внутрь, выпуская феромоны, которые опьяняют Джисона. Внутренний альфа воет и мечется от безысходности, скулит от того, что ничего не может сделать, и Джисон просто в восторге от этого чувства. Когда наконец можно отпустить себя. Его мажет от перечной мяты, горячее тело в мятной комнате ощущается острее, чем когда он сверху. Член Минхо приятно заполняет его до упора и останавливается, давая возможность передохнуть. Джисон практически не может пошевелиться, настолько сильно Минхо давит на него своими феромонами, он почти как тряпичная кукла, которую можно использовать, как игрушку. Он заводится от этих ощущений еще больше и, собрав последние силы, подается бедрами, подавая знак, что можно двигаться. — Ох, детка, — восхищенно выдыхает Минхо, — ты такой горячий внутри. Лимонный аромат снова начинает заполнять комнату, в меньшем, чем мята, объеме, но смешивается с ней, освежая комнату. — Хороший цитрус, — хвалит Минхо, двигаясь внутри неторопливо, — наконец-то никакой горькой кислятины. От странной похвалы Джисона ведет едва ли не больше, чем от феромоновой доминации Минхо, и он снова издает звук, похожий на скулеж. — Сильнее, — шепчет он, — Минхо, пожалуйста, сильнее. Омега начинает двигаться внутри него быстрее, выходит почти на полную и загоняет член до упора, выбивая рваные стоны из альфы, который чувствует себя отчасти униженным, отчасти самым счастливым. Минхо поддается уговорам и выпускает такое количество феромонов, от которого у самого кружит голову. Джисон в дурмане, полностью отключенный от реальности, чувствует только то, как сильный омега ритмично насаживает его на свой член. Перед глазами пелена, а изо рта слюна капает на подушку. Тот факт, что это не просто какой-то омега, а его омега, заставляет желать быть для него хорошим и послушным так сильно, что стыд от того факта, что его, альфу, имеют, отходит на второй план. — Славный альфа, — как будто бы почувствовав все его желания, хвалит Минхо хрипло, — так хорошо принимаешь меня. Он уже на грани и, когда Джисон начинает сжиматься вокруг Минхо, он кончает глубоко внутри, вбивая свою сперму глубже в своего альфу. — Считай, что я тебя пометил, — ухмыляется он, — ты мой не только по меткам, Джисони, — он выходит из альфы, переворачивает его на спину и тянется к заплаканному лицу за поцелуем, — ты мой вообще весь. Минхо целует его, вылизывая рот, посасывая губы, и Джисон вдруг чувствует, что омега насаживается на член Джисона, не перестав источать феромоны. Джисону кажется, что больше уже некуда, но ощущение, когда он оказывается внутри своего омеги, такие правильные, что он находит где-то внутри себя силы выпустить и свои феромоны тоже. Они, сдерживаемые до этого, поражают своей интенсивностью настолько, что Минхо сбивается, выдыхая шокированное «Вау…» и сам больше не пытается доминировать. Его трясет на члене, он хнычет и поскуливает, двигая бедрами и сжимает руки в кулаки. Джисон наполняется силой, по ощущению напоминавшей ту, что приходит во время гона. Такое все время происходит, когда он с Минхо, будто сам факт наличия сильного омеги рядом делает сильнее его самого. Он меняет их местами, навалившись на омегу, и принимается двигаться в нем также быстро, как это делал сам Минхо пару минут назад. — Давай, альфа — Минхо уже не обманчиво покорный, он уже взаправду извивается под ним, смотрит помутневшим взглядом и облизывает губы, — втрахай меня в матрас. Омегу трясет, и Джисон вдруг понимает, что у него получилось своими феромонами подавить его. Не так сильно, как это сделал с ним омега, но достаточно, чтобы усилить желание подчиняться. Ощущение реванша простреливает Джисона, он ритмично толкается в омегу, в погоне за своим оргазмом. Минхо вдруг больно хватает его за плечо, сжимая его, и притягивает его к себе, выдыхает прямо в губы: — Я тебя люблю. Джисон кончает так бурно, что закладывает уши. * Минхо водит по мокрой груди Джисона пальцем. — Я не переборщил? — он действительно переживает, и Джисон видит это. Он умиленно улыбается и целует Минхо в макушку. — Что я ожидал, связываясь с доминантным омегой? — со смешком спрашивает он вместо ответа, и Минхо подхватывает, пакостно хихикнув, — Нет, все хорошо, мне… понравилось. Омега удовлетворенно урчит: — Мне тоже, я впервые почувствовал, как работают эти твои подавляющие феромоны, — он устало зевнул, — это так сексуально. — Нам надо помыться, — Джисон ощущает, как из него вытекает сперма и сейчас, когда возбуждения больше нет, это скорее вызывает неудобства. Минхо преувеличенно кряхтит, отодвигаясь от альфы и встает с кровати. По его ноге стекает сперма, а задница издает громкий «чавк!». Он морщится и вытирает бедро ладонью. Джисон негромко смеется. — На тебя посмотрим, когда встанешь, — парирует на усмешку Минхо, — кстати, так а что за ресторан тебе так нужен? Альфа со вздохом решает, что никакого сюрприза у него, похоже, не получится, и грустно выдыхает. — «God’s menu». Минхо вдруг прижимает ко рту ладонь, но сразу складывается пополам, не в силах сдержать почти истерический смех. — Давай-давай, — ворчит обиженно Джисон, — смейся надо мной, что не смог там забронировать дату… — Какой милый глупый альфа, — смеется Минхо, — это ресторан моего дяди. Я его на всякий случай забронировал, если у нас не получится найти что-то лучше. Джисон садится на кровати, грозно выставив руки, собираясь напасть на омегу: — Мало тебе, что ты украл мое сердце, ты еще и украл мою бронь, а теперь издеваешься? — он шутливо зарычал во весь голос, отчего Минхо залился новым приступом смеха. — А нехер было тихушничать! — Он убегает в ванную, ехидно хохоча.