Красное зарево

Небо сегодня было светлым. Не синим, не голубым, не фиолетовым, не серым, не чёрным, а идеально белым, словно лабораторный халат только что из химчистки. Сплошная пелена из плотных облаков, создающая ощущение невероятно большого пространства, возвышающегося над крохотным кусочком серо-коричневой земли. В таком соотношении отряд 07 выглядел кучкой муравьёв, замерших в ожидании приказа капитана. На фоне заснеженного леса, пестрящего засохшими ветками деревьев их было почти не разглядеть. Единственное, что в охватившей весь север чрезвычайной обстановке можно было заметить издалека – мутантов всех оттенков фиолетового и неосторожных консервов, спустя почти два месяца всё ещё не отказавшихся от своих ярких курток. Название «консервы» приросло в выжившим всех мастей, которые организовав собственные группы или же «кланы», пытались удержаться за жизнь во всём этом хаосе. Почему консервы? Пушечное мясо длительного хранения. Серьёзно, они умирают постоянно. Постоянно – ничуть не преувеличение. Везде, куда бы ты не пошёл – есть шанс наткнуться на свежий труп. Просто умирают, убивают и умирают, заражаются и умирают. Откуда ещё по-вашему берётся столько мутантов? Паразит распространяется не только на людей, растения, животные, простейшие – никто не застрахован. Но люди. Больший процент всех уродцев, шастающих здесь – люди. Точнее то, что когда-то было людьми. Несмотря на колоссальное множество смертей, численность консервов не уменьшалось. Действительно, подумаешь, какой-то там Комплекс из 800-900 человек, и три военных отряда, подгрызенных, но почти сохранивших первоначальное количество бойцов. Против неконтролируемой толпы из нескольких миллионов самых разных людей. Неумелых, жестоких, неосторожных, но превосходящих по силам всех вышеперечисленных. Тот случай, когда берут количеством, а не качеством. Может большинство проблем и правда из-за них? - Эм, Капитан? – тишину прервал тихий, с осторожностью заданный вопрос. Среди камуфляжной массы выделялся только один человек – молодой спецназовец Матвей. В отряде он не числился, не проходил подготовку в 33-м. Зато его с радостью приняли в лазутчики, и с самого начала заражения он являлся членом одного из крупнейших кланов, добывая информацию для военных. Одёргивая тёмно-серую брезентовую спецовку с голубой полоской, он жался к центру группы, не желая быть замеченным зоркими наблюдателями и снайперами. С седьмыми то ладно, про них уже всё, что можно было сказать, сказали. А для Матвея засветиться перед «своими» людьми в компании чистильщиков – то же самое, что подписать себе смертный приговор. - Секунду, надо решить, как к ним подступиться. – капитан перебирала в голове варианты маршрутов для оцепления лазарета, располагавшегося в здании опустевшей станции. После договора с 34 отрядом проблем с инфекцией, растущей с геометрической скоростью из – за тесного контакта заражённых с чистыми поубавилось. Но никто не отменял независимые базы консервов, держащих якобы в карантине всех носителей фиолетовых волдырей. Э, нет, ребят, здесь никакой карантин не поможет. - А можно я план расскажу? – Матвей подумал, что не стоит зря тянуть время. - Выкладывай сразу, сколько ты их на этот раз придумал? – поправляя ремень винтовки, 07210 подошла ближе, явно заинтересовавшись. - Примерно 11, хотя мне нравятся только 7. – для спецназовца не было чем-то сверхъестественным продумывать всё до микроскопических мелочей. - Рекорд на этот раз не получилось побить? - Ну извините уж, лазарет на железнодорожной станции это вам не горящий ЦБИ, чтобы к нему 38 планов придумывать. Кстати насчёт пожара. - Тоже огненное шоу устроить хочешь? - А почему нет. Один из основных вариантов – и возиться со сжиганием тел потом не надо, – юноша явно знал о чём говорил. Бойцы собрались в тесный круг, обсуждая дальнейший порядок действий. Импер. Упрощённое название паразита, в оригинале именуемого империмморталисом (лат. imperimmortalis). Нельзя дать ему подмять под себя ещё больше людей, все и так прекрасно понимали, что последствия от этой биологической катастрофы придётся убирать не год и не два. Убить как можно больше заражённых. Защитить как можно больше людей. Вырезать всю гниль, дабы успеть сохранить чистых в целостности. Вот чем руководствовались чистильщики. Окончив совещание, они, несмотря на своё внушительное снаряжение, лёгкой поступью двинулись вниз по склону. Эти ловкие, прыткие движения можно было сравнить разве что с кошачьей грациозной ходьбой. Хотя, взглянув на объёмные бронежилеты и тяжёлые берцы, сложно было рассчитывать на что-то более грациозное, чем танк, разворачивающийся на кухне хрущёвки. Незаметно пробираясь меж сугробов, солдаты всё ближе подкрадывались к облезшей станции, сужая круг. Оцепив здание, все замерли, ожидая пока Матвей выполнит одну из наиболее важных частей плана. Беспрепятственно проникнуть туда мог только он. Лазарет не полностью принадлежал «жёлтому» клану, в котором он состоял. Жёлтые напополам делили его с антимилитаристами, кажется, так они назывались. Хоть здесь без Юстиции обошлось. Клан, носящий имя древнеримской богини, придерживается идеологии правосудия. Скорее всего, эту идею поселил в умах людей тот, кого принято считать их лидером - подозрительного вида кадр с повязкой на правом глазу. Имени его никто не знал, так что называли его по кличке – Чёрный. В такое время никому нет дела кто во что верит, будь то масоны или зелёные человечки, но Юстиция– самые настоящие мародёры, возомнившие себя вершителями судеб. Это ли правосудие? Неудивительно, что даже остальные консервы их недолюбливают. Задача Матвея состоит в том, чтобы отключить пожарную систему, дав отряду 07 фору для поджога. Сложной она быть не обещала, но тот в соответствии со своим характером перестраховался. Идя по коридору, он вглядывался в экран смартфона, на котором была чёткая фотография схемы с пометками. Сделать её удалось в кабинете совета на одной из баз антимилитаристов, взгляд вовремя зацепился за кусок глянцевой бумаги с чёрно-красными печатными буквами. В нужное время в нужном месте. Мысленно прикинув, с чего начать, парень слегка замедлил шаг, краем глаза заметив движение. Саша. С ней пересекаться точно уж не следовало, так что он прошёл мимо, сделав максимально равнодушное лицо. С самого порога Матвея преследовало странное чувство. Ему казалось, что он предатель. Все ли разведчики задаются таким вопросом? Дмитрий, Фёдор… как и большинство бойцов седьмого отряда они раньше работали в полиции. Секретные агенты, повидавшие изнутри настоящую преступную группировку. Бандитов жалко быть не должно, а вот что насчёт тех, кто в скором времени возможно сгорит, есть сомнения. Стоит ли этого того? Хотя… Это наиболее верное решение. Никому бы и в голову не пришло ставить под сомнение распоряжение 07210. Не так давно 34117 понял почему. По рации был подан долгожданный сигнал. Без единого слова совершались механические движения. В воздухе застыло напряжение, вместо свежего он стал невыносимо колючим. Повис стойкий запах бензина. Ещё мгновение. Чиркнула зажигалка. До этого момента копошащиеся и перекидывающиеся короткими фразами солдаты замерли. За противогазами не видно их лиц, не понятно, что они чувствуют. Матвей сидел рядом и наблюдал, как пламя постепенно поднимается вверх по кабелю, перекидывается на рамы и карнизы, пробирается внутрь. В зрачках отражались ярко-оранжевые языки, колеблемые порывами ветра. Часть отряда отправилась прямиком в пекло. Чистильщики не бандиты и не мародёры, их целью является не массовое убийство людей, так что они сами же и вытаскивали за шкирку всех чистых на вид из пожара. Послышались хлопки винтовок, в снег упали несколько человек, по белому покрову растеклась кровь вперемешку с густой комковатой фиолетовой жижей. Началось. Из здания хлынул поток перепуганных людей, кто-то погибал моментально, поймав капсулу с кислотой в голову, кто-то растягивался на земле, чувствуя, как химикат на живую разъедает колени. - Аккуратнее цельтесь, повторяю: аккуратнее, ЧИСТЫХ НЕ ЗАДЕНЬТЕ! – сквозь оружейные залпы раздался сердитый приказ капитана. Слышать её слова с такой интонацией было непривычно, показалось, голос встревоженно дрогнул. – На поражение стреляйте, зачем нам полуживая биомасса под ногами? - через секунду от этой встревоженности не осталось и следа. Беспокойство было понятно, всё смешалось в единую кучу, да так что не разобрать, где живые, а где мёртвые. С другой стороны прогремел взрыв, нескольких военных сбили с ног. Жёлтые наконец спохватились, непонятно откуда повылезали сторожевые антимилитаристов. За отрядом 07 подошёл отряд 34. На возвышенности мелькнула кучка людей, чьи лица были закрыты банданами. Вот их здесь точно не ждали. Все уже ясно видели – сейчас что-то будет. Пауза в полминуты была лишь подготовкой, последней возможностью вдохнуть ещё не пропитавшегося смертью воздуха. Ещё немного оттянуть момент… немного… Звуки слились воедино, будто бы автоматные очереди, треск огня, ужасающие крики и продувающий уши ветер были частью целой композиции. Это музыка, несущая хаос, навевающая атмосферу яростного беспорядка. Но на деле, ни что бы не смогло навеять то чувство, которое испытывал сейчас каждый участник перестрелки. Дышать нечем, во рту железный привкус, а в голове единственная мысль – «Зачем я в это ввязался?». На этот раз консервы дали отпор с неожиданной жёсткостью. Предугадать можно было – рано или поздно надоедает прятаться. Как же происходящее здесь напоминает штурм ЦБИ. Пожар. Пальба. Смерть. Бессмысленность. Вряд ли цель находящихся здесь – перестрелять всех до одного. Ни к чему людям лишняя кровь, это понимают даже те, чьи руки в ней по локоть. Если речь конечно о людях. Так почему же они продолжают бойню? Где люди? Здесь лишь загнанные звери, отчаянно вцепившиеся друг другу в глотку в попытке выжить. Белое небо озарилось пожаром, снег окрасился кровью, так, если бы на чистый лист опрокинули банку бордовой гуаши. Вдоль и поперёк стлались тлевшие тела, под грубыми подошвами то и дело хрустели кости, пройти по этому ковру из трупов, не наступив ни разу на мертвеца не предоставлялось возможным. Нет. НЕТ. Так быть не должно. Надо это остановить. И так пролилось слишком много крови. 07210 медленно отходила назад, закрывая собой Матвея и ещё нескольких человек, незащищённых от пуль и огня. Нельзя прорываться сквозь цепочку стреляющих, но и нельзя сдавать позиции. Что делать? Мимо метнулся человек с ножом. Помня то событие 18-летней давности, когда такой же манёвр чуть не лишил её глаза, капитан рывком оттолкнула худощавую фигуру в медицинской маске. Удар пришёлся на левую руку, раскроив ткань маскировочного комбинезона аккурат под командирской повязкой. Тратить патроны не хотелось, так что ударом в челюсть несостоявшийся мастер ножевого боя был отправлен обратно в бушующую толпу. Подняв голову, она нехотя дёрнулась. Прикрытые капюшоном смоляно-чёрные волосы, такой же тёмный, бездонно пустой цвет глаз. Две секунды тянулись неимоверно долго. Как в замедленной съёмке, забравшийся на обломок стены Чёрный выдернул у раненого чистильщика винтовку и наставил дуло на 07210. У него были на то свои, только ему известные причины. Хлопок. Капсула летит, проскальзывая между неразборчивых фигур, просто прямо. Прямо в неё. Врезается в руку, в то самое место, разрезанное ржавым клинком, разъедая плоть. Будь комбинезон целым, прорезиненная ткань бы остановила действие кислоты. Две секунды. Что сейчас произошло? Рука не ранена по одной простой причине. Её нет. Сомневаюсь, что у кого-то повернётся язык назвать рваный огрызок предплечья рукой. В висках стучит кровь, мешая сосредоточиться. Всеобщей суеты не слышно из-за звона в ушах, сквозь который робко пробивается чей-то растерянный голос. Кто это? Слов не разобрать… Болевой шок прошёл и теперь ясно ощущалась сильнейшая резь. Точно, как коснуться раскалённого железа. Приложив некоторые усилия, получилось встать и оглядеться. Рядом стояли несколько человек, сходу отличить их не вышло из-за запотевших стёкол противогаза. Руки рядом нет. Какой-то придурок, промчавшись вихрем, подхватил оторванную конечность, и теперь Чёрный, всё ещё стоя на стене, натянув язвительную улыбку, триумфально размахивал окровавленной рукой. Казалось, вся Юстиция уставилась на это представление, и неясно, сколько бы оно продлилось, но вскоре их согнали со стены несколькими залпами. За капитана. Злиться сил не было, думать тоже. Что делать? Все мысли перемешиваются кровь где рука остановить кровь больно думать что делать терпеть терпи думай гады руку утащили дышать сложно кровь идёт снег красный небо красное сложно думать не видно голова раскалывается терпеть думать. Она встряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. Онемевшей, но целой правой рукой протёрла линзы, открыв себе наконец нормальный обзор. Солдаты седьмого отряда обступили раненного командира плотным кольцом, отгородившись от кишащей уже непонятно кем массы. Теперь ясно, почему никто под боком не мешается. Неизвестно, как долго она валялась в снегу, может секунд 10, а может и 5 минут. Хочется к чёрту снять прилипшую к лицу резиновую маску с трубкой-хоботом, подышать нормальным воздухом. Нельзя. Заражённые везде. Кровь. Остановить кровь. Точно. Как можно было забыть – в одном из карманов бронежилета есть жгут. Только одной рукой… неудобно. - Ваня, – назвала по имени одного из лейтенантов. Тоже из полиции. Опером был, со всеми за компанию бандитов мониторил. – Возьми, надо… кровь остановить. – протянула ему чёрный ремешок, который всё-таки изловчилась вытянуть из отсека с медикаментами. Остальные молча стояли, будто даже не шевелившись. И чего молчат? Чей же это голос был… испуганный такой… Видели это все. Как одним выстрелом человек с повязкой на глазу снёс 07210 полруки, как разлетелись во все стороны ошмётки, как капитан, покачнувшись упала на спину. Они стояли, гадая мертва она или нет. Прошло секунд 5 от силы, и когда Иван уже собирался проверить пульс, она встала. Так же быстро и без лишних слов. Так люди обычно с кровати встают, когда просыпаются. Ваня отшатнулся аж, как от чумы. Упёрлась взглядом в носки ботинок, огляделась, смахнула снежинки с противогаза. Это что за человек такой? Дала Ване жгут. Значит про руку помнит. Остановилась наконец алая пульсирующая струя, успевшая залить всё вокруг. С перетянутой культей, наверняка бледная от потери крови. Обычно в таких случаях цвет лица сравнивают со снегом, но сейчас бы это не подошло. Сейчас снег багровый. И не понятно – то ли впитав чьи-то жизни, то ли отзеркаливая красное зарево. Она задумчиво переступила с ноги на ногу, далось ей это с большим трудом. - 190-й, пойдём. Проводишь. Нельзя мне здесь оставаться. – лейтенант Иван кивнул, видимо всё ещё переваривая увиденное. Ей руку оторвало – она немного в снегу полежала, отдохнула, и вскочила. Явно не от нечего делать её капитаном назначили. - А что сейчас- эм… - второй лейтенант попыталась что – то спросить. Нет. Не её голос тогда она слышала. Чей? - Слушай. Внимательно. Сейчас ищешь 34117-го, передаёшь ему что произошло. Вам надо остановить это всё… немедленно. – по-дружески хлопнула по плечу целой рукой. - Но ведь заражение? Что – то важное? - Потом. Остальное потом. Остановить. - Ясно… Так точно. Будет сделано. Капитан ушла. С оторванной рукой, предварительно вылив пол литра крови в никуда, но пешком. Не первое физическое увечье, хотя шрам и парочка зубных имплантов просто смех на палке по сравнению с этим. Может промелькнуть догадка при взгляде в её серые глаза. Есть в этом человеке что-то несгибаемое. Старший лейтенант теперь за главную. Надо найти командира 34-го отряда. Ровным строем с десяток серых силуэтов шагали наперерез беспорядочным потокам людей. Грызлись уже все без разбора. Противников себе понапридумывают, обязательно ведь надо враждовать с кем-то. Человеческий ли это фактор, или стечение обстоятельств одному Богу известно. Где-то он да должен быть. Как его… Руслан. Беляев. Фамилия как нельзя лучше описывает внешность – светлая кожа, блондинистые волосы, прозрачно-голубые глаза. Прямо таки истинный ариец. В шутку его начали называть Белым – а что, Серый есть, Чёрный есть, так почему бы трио не завершить. Белый снег стал красным. Белое небо стало красным. Оставалось надеяться, что Белый всё ещё белый. Удалось выцепить взглядом бледно-красную нашивку с номером 34. Вот ты где. Выглядел Беляев нормально, разве что слегка помятым. Подпалённая штанина и растекающиеся по одежде пятна почти чёрной субстанции говорили сами за себя. Как же хорошо, что через противогаз нельзя почувствовать гнилостный запах заражённой плоти, красовавшейся повсюду на земле и в особенности на самом 117-м. Самая неприятная вещь во всех смыслах. Воняет, пачкается, не горит толком… и в это превращается человек примерно за две недели, прошу заметить ещё живой. А теперь не живой. Кому-то повезло подохнуть, взорвавшись и прилипнув к лицам околостоящих. Не завидная судьба, хотя быстрая смерть в результате детонации явно лучше медленной и мучительной от паразита. Опять эта тема, всё смерть да смерть, другие мысли в голову просто не приходят. Честно, странно не думать об этом, находясь в месте где нужно смотреть под ноги, чтобы случайно не услышать хруст костей. Главное чтобы не детских. Руслана волновало далеко не это, он остервенело оттряхивался от мерзкой жижи. - Совсем не то что-то пошло. Чистка переросла в грёбаный геноцид! – вытирая руки о снег, чистильщик раздражённо выдохнул. В его злости нет ничего необычного, сложно было бы найти кого-либо более вспыльчивого чем Белый. – Так не пойдёт, мы либо отступаем, либо- А где 07210? - Ушла. – лейтенант 07396 коротко и лаконично сообщила о происшествии. - В смысле ушла? - Чёрный у кого-то из наших винтовку отнял и ей руку отстрелил. Они с Ваней ушли, к штабу. Классно, да? - Ушла, имеешь ввиду пешком прямо? – 396-я только кивнула. - Ты мне вот что лучше скажи. Нет идей как это прекратить? Капитан просила тебя для этого найти. Ни я, ни остальные точно не уверены, как такое провернуть. По правде говоря, без неё мы так бы и собирали заражённых в одном месте. – она, прищурив глаза, пристально посмотрела куда-то вдаль. – Сомневаюсь, что кто-то из всех этих людей вообще будет нас слушать.