Через пень-колоду

Они были чужими и родными одновременно. Уже совершенно не помнили, как встретились, откуда пришли к точке касания их линии жизни. И никто не знал, на что способен ради другого, пока не случилось никаких из ряда вон выходящих ситуаций. Однако им не представлялась возможность это узнать, так как свою работу они всегда выполняли блестяще. Именно потому что не носились со своими чувствами друг к другу как с писаной торбой. Никто не обратил внимания на Наташу, источающую ауру агрессии, ни на кого конкретно не направленную. Но Олег дышал с сестрой одним воздухом, сидя в фургоне и ожидая нужного часа, так что у него было достаточно времени, чтобы прочувствовать напряжение. Они не были достаточно близки ни по крови, ни эмоционально, чтобы он вообще даже задумался о том, не спросить ли её в чем дело. Зато благодаря своим интеллектуальным возможностям он почти наверняка знал, что что-то стряслось в их отношениях с Вандой. В очень странных отношениях, где одна — о чудо! — словами призналась другой в любви, а вторая никогда её и не скрывала, только почему-то официально ничего все ещё не свершилось. Олег не то что был сплетником или любителем всех этих драм, напротив, он даже ненавидел свою внимательность и чутье на такие вещи. Как человека его эти страдания влюбленных сердец раздражали, как профессионала — выбешивали порой до предела, ведь могли помешать делу. — А почему сегодня Ванда пошла вместо тебя? — с едва уловимым интересом спросил Олег. — Я ебу? — гаркнула Наташа, не отрываясь от монитора. — Понял, не ебёшь, — отмахнулся мужчина, не рискуя оказаться под горячей рукой славившейся своей жестокостью родственницы. — У меня дурное предчувствие, — смягчилась она. — Мутный заказчик, — закончил Волков мысль, потому что такое предчувствие было у всех них. — Но в любом случае у нас всегда есть Шэрон, если наш покупатель сольётся. — В Мадрипуре сейчас неспокойно, со дня на день имя Пауэр Брокера может сгинуть, как и авторитет Шэрон. Наташа посмотрела на него встревоженно. В глазах проскальзывал намек на возмущение его оптимистическим настроением. — Ванда с Серёжей уже внутри, и Земо на позиции, поздновато передумывать. Делаем и смотрим по ходу, как пойдет. — Если что не так будет, я не оставлю на вас живого места, — угрозы она произносила всегда вот так просто, между делом и ровным голосом, но это никогда не значило, что Наташа серьезно это не сделает. — Поясни. — Вы с бароном вечно кичитесь своей чуйкой на хорошие дела, а мы почему-то вечно вас слушаем… — Потому что у нас мозг не заточен под определенный вид деятельности, мы видим картину целиком. — Олег говорил факты, так что и доли высокомерия или хвастовства не проскальзывало в его голосе. — Не то что братец твоей подружки, который теряется сразу, если что-то идёт не по плану. — Этот братец моей подружки, — передразнила Наташа, — своего рода гений, без которого мы ни в одну систему бы не вошли незамеченными, а ты только и умеешь, что видеть картину целиком и кулаками махать. — Стволами, мисс Романофф, если быть точнее, — зазвучал в наушнике голос Земо. — В рукопашном бою господин Волков не очень хорош, я заметил. Олег сдержался, чтоб не закатить глаза, и сжал зубы, пребывая в лёгком возмущении из-за внезапной и непрошеной критики его умений. Земо умолк, задав определенный тон этой операции своими замечаниями, и был таков. Чтобы отвлечься и не думать о близнецах (точнее об одной из них), которые сейчас выполняли отвлекающую роль для богачей внутри роскошного дворца, Наташа откинулась на кресло и прикрыла глаза. В голове возникли воспоминания о том, как она впервые пошла на задание вместе с Баки. Они играли влюбленную пару; и по началу её почти физически подташнивало от манеры речи и жеманных улыбочек её персонажа. Но ей понравилось работать с Баки. А потом понравился и он сам. Завязались отношения, которые, как ни странно, позже разрушил мужчина. Оказалось, что своему спасителю и нынешнему хозяину он предан гораздо больше, чем ей, и вообще кому-либо в его жизни. Которой, конечно, не было бы, если б не Земо… Барнсу же предаваться воспоминаниям было некогда. Он был максимально сосредоточен на этапах операции, которые очень четко визуально отражались внутри его головы. Зимний солдат шел первым, освещая путь в подземных коридорах фонарём и вслушиваясь на всякий случай. В подземельях зажравшихся богачей возможно было встретить кого угодно, полагал он. А его первостепенной задачей было предвидеть и оградить от любой угрозы своего хозяина Гельмута Земо. А уже потом следовать плану сегодняшнего вечера. Земо шел следом, с благодарностью и грустью поглядывая на Джеймса. В каждом движении мускул суперсолдата читалось то, что он готов в любую минуту стать живым щитом. Да, конечно, Земо спас его от прежних хозяев-мучителей, но никогда не думал, что это будет значить для Баки так много. И что для него самого это станет чем-то важным. Порой ему приходило на ум, что каким бы Баки ни был беспрекословно исполнительным и безусловно преданным, в его голове раз-раз — да и проскальзывал вопрос "А почему?". Вероятно, он бежал от мыслей об истинных причинах своей самоотверженности, потому что знал, что если он отплатит этот долг Земо, то потеряется... В этом мире, где больше его ничего не держало, где он не имел иных целей, истории или семьи, он просто потеряется. Джеймс теперь был ему как сын, ведь своего родного барон потерял, а неистраченную отцовскую любовь нужно было куда-то отдавать. Он и к Ванде с Сергеем прикипел. Да и вообще было очень странно с его трагической предысторией работать в компании людей, половина из которых росли в детдоме, а другая половина все также без родителей, но в какой-то странной организации — и ничего не чувствовать к этим когда-то обделённым любовью детям. Но каким-то бы сочувствующим и отзывчивым он ни был, всегда преследовал свои цели и боролся в первую очередь за себя. Как правило, остальные члены команды знали, что порой главное блюдо любой операции не было таковым для Земо — он всегда приглядывал себе вещицу поинтереснее. Но никогда не говорил, что его интересует на этот раз в очередном логове спящего на золоте дракона. Сегодня их целью был банальный сейф за несколькими дверьми и паролями. Но Гельмут пришел сюда исключительно за висящей на последнем этаже картиной. Нет, он не был таким уж ценителем искусства, чтобы рисковать жизнью и похищать крупногабаритное полотно. Куда большую ценность представлял носитель с компроматом, спрятанный где-то внутри. Не то чтобы барон планировал кому-то отомстить или подняться по социальной лестнице посредством шантажа больших боссов. Ему, так сказать, нравилось коллекционировать такие вещи. Пусть лежат на черный день что ли… как подстраховка. Остальные конечно ужасно расстроятся, когда узнают, что все это время на Земо нельзя было рассчитывать, что он был занят своей картиной вместо роли, которая была отведена в плане, но им не впервой. Переживут… И потом ещё спасибо скажут, что он нашел такое выгодное дело, где можно разом словить двух зайцев. (Потому они этот заказ и приняли.) — Электрощитовая перед нами, — сообщил Гельмут остальным, увидя перед собой остановившегося Баки. — Вырубаем по вашему сигналу. — После этих слов Земо отключился и продолжил путь дальше, к своей заветной цели, оставив Баки одного на этом этапе. Через некоторое время в наушнике Баки зазвучал голос Нат: — Он ушел, да? — Что? — включил дурачка Баки. — Барнс, от тебя воняет... — Я по канализации шел, естественно! — Он наигранно раздразился, чтобы отвлечь собеседницу от нежеланной темы. — Но не думаю, что наши наушники такие высокотехнологичные, Наташ… — Зато мой детектор лжи работает на износ. И я слышу, как от тебя несёт враньём. — Это вам в Красной комнате вживляют такие приблуды? — На что в этот раз твой папочка позарился? — И поняв, что ответа не дождется, она констатировала факт: — Он ушел. — Подружки, давайте вы потом позаигрываете друг с другом, — прервал их недовольный голос Олега, который не видел смысла в обсуждении очередного выпада Земо, который никогда и не славился преданностью общему делу. — Барнс, работаешь за двоих тогда. — Земо не моя ответственность, — словно возражая, сообщил солдат. — У нас взаимозаменяемость, — напомнил ему Олег бескомпромиссным тоном. — Иначе вместо вас с Нат сейчас бы Серёжа с Вандой не тёрлись о потные бока наших господ внутри. Серёжа всегда назывался первым. Ни на долю секунды командный голос Олега не изменился, но Наташа знала, что ему все ещё непривычно было произносить имя того, кто не так давно был эй-ты-парнем. Даже Барнс, предпочитающий абстрагироваться от всех тем межличностных взаимодействий и мониторить окружающую реальность лишь на задании, скорее всего, заметил, как изменились отношения этих двоих. И, возможно, как и она, невольно посмеивался, наблюдая за попытками Олега скрыть это. А если без шуток, Наташа знала, что такое страх за дорогого сердцу человека, который находится в самой уязвимой позиции там, без оружия, наедине с теми, кто очень разгневается, когда узнает, что их облапошили. — Ванда? — позвала Наташа, вдруг пересилив себя, потому что в голову ей ударило понимание: в любой момент все может пойти не так и несказанного уже не сказать. А Наташа очень хотела сказать, что несмотря на то, что не готова, сильно дорожит Вандой и волнуется. — Ванда? — Ещё не подключилась, чтоб не рисковать, — успокоил сестру Олег. В этот раз у их персонажей не было в чертах характера социоблядства, когда всех вокруг любишь и со всеми нужно поболтать. И вполне законно можно было быть аутсайдерами, кем близнецы и являлись всю свою жизнь. Можно было сидеть особняком и даже не наводить на себя подозрений. Вечеринка пусть и закрытая, но не из разряда "только для своих"; тут были и те, кто впервые друг друга видел, но крутился в одной сфере. Так что приглашения было достать легче, чем обычно. И сильно над ролями они не заморачивались. Ванда отпила из бокала шампанское и оглядела ещё раз гостей в той части зала, где проводила вечер. Сидела она на коленях "спутника", демонстрируя пренебрежительное отношение своей героини к нормам приёмов, но она знала, что её за это и любили. Серёжа по сценарию являлся её женихом. Он делал вид, что периодически целует оголенное плечо своей спутницы, а сам нашептывал сестре замечания. — Ты же понимаешь, что все эти люди, создавшие культ войны, виноваты в разрушении нашего дома? — Отвращение сочилось из её рта, но она казалась охолодевшей к теме прошлого и сосредоточенной на настоящем. — Да, спасибо, что напомнила, — пробормотал Серёжа без намека на благодарность. — Тише говори, Вандахен. Усмехнувшись из-за того, что прозвучало впервые за долгое время её детское прозвище, Ванда ткнула брата в грудь локтём. Что оказалось кстати, потому что одна из высокопоставленных дам в бесстыдно дорогом платье обратила на них внимание в этот самый момент и умилилась с лёгкой улыбкой на губах, которую затем спрятала в бокале. — Отлично, — шепнул Серёжа, — одна уже запомнила нас. Их сумасшедшая идея заключалась в том, чтобы не скрываться и пугаться каждого шороха, вызывая недоверие, а наоборот маячить перед глазами и мимикрировать под "своих". Они нашли удивительно эффективным наоборот светиться как можно чаще, сливаясь с общей массой, становясь привычными и оттого неприметными. К этим извращённым деньгами и властью умам и подход был соответствующий. — Ты уже приглядела что-нибудь? — В кабинете есть золотая шкатулка под стеклом, — тихо отвечала девушка, почти не двигая губами. — Слишком легко, не годится. — Да и слишком близко к сейфу. Согласившись с братом, Ванда собиралась продолжить делиться идеями вслух, но Серёжа неожиданно двинул ногой, так что Ванда скользнула с его колен на диван. Она обернулась, чтобы возмутиться, но увидела, как он вальяжно — в манере персонажа — откинулся на спинку и как рядом пристраивался один из гостей. Она была рада, что умолкла вовремя. — Наслаждаетесь? — неловко заговорил незнакомец. — Очень красиво... — и показательно обвел взглядом зал. — Красивее видали, — ответил персонаж Серёжи с самодовольной улыбкой. Гость перевел взгляд на Ванду, сидящую рядом вполоборота; она смотрела в противоположную сторону от мужчины и будто нарочно игнорировала его. Он прошёлся глазами по её открытой спине и спустился на бедра. — Понимаю, — губы незнакомца расплылись в насмешливой улыбке, и Серёжа был готов скормить ему его же бокал, раздробленный в крошку. — Она ваш плюс один или вы её? —усмехнулся, намекая, что такая девушка не чета Серёже. — А вы с кем приплелись? — отбил Разумовский, затем проведя языком по внутренней стороне щеки с угрожающим взглядом — дескать, эту битву тебе не выиграть. Мужчина с каменным лицом без слов поднялся и ушел куда-то в другой конец помещения. — Мудак. Чувствуя, как запаляется брат, Ванда не глядя похлопала его мягко по ноге. — Тихо, тихо, Маркус, милый... — Маркус до сих пор не знает, куда идти, когда свет отключат за неуплату, — буркнул в ответ. Его рука скользнула в собранную прическу сестры, Серёжа выудил из волос наушник и, чуть пригнувшись за спиной Ванды, вставил аппарат. Протянув руку к уху, чтобы якобы заправить прядь, Ванда незаметно вставила и свой, включила. — Ванда? — первым послышался сдержанно радостный голос Наташи. — Чо так долго, зайчата? — спокойно вопросил Волков, не ожидая ответа. — Шкатулка под стеклом, но слишком близко к сейфу. — И простая защита, — дополнил сестру Серёжа. — Тогда идём простым путем? Наташа оглянулась на задумчивого Олега, потому что именно им предстояло этим путем идти. А он всегда казался им очень ненадежным. — Дебильным путем, — Разумовский обозначил свое отношение к этой идее. — Мы можем ещё тут побродить, найти что-то получше, чем, блять, часы и кольца с их белых ручек... Кто поверит вообще, что мы пришли за побрякушками с такими-то стволами? — Я могу вместе со светом рубануть и по водопроводу, — никто не понял, шутил Баки или действительно хотел устроить полнейший хаос, который не только гостей отвлечёт, но и их самих может сбить с толку. Напугать этих готовых рвать глотки за свое благосостояние людишек простым ограблением будет непросто. Олег знал, что в этот раз дело решалось не эффектностью, а количеством слоев обмана. Вместо двойного дна — тройное, и вот — обычный кролик покажется божьим чудом. Благо, людей хватало. Так что им с Наташей придётся играть в дурачков-грабителей, а Ванда с Серёжей не пойдут за сейфом, а сыграют в других дурачков, которым понадобилось вычурно сконструированная шкатулка в кабинете хозяина дома. А уже потом Наташа под шумок пойдет к сейфу. Пока все сообразят об истинных намерениях, хранилище уже будет вскрыто. Может ещё Земо отвлечёт на себя внимание, сам того не планируя. Но тогда ему несдобровать, конечно… И не видать ему трофея, как своих ушей. Зато этот опыт его чему-то да научит. — Олег? Наташа тронула брата за плечо, зная, что иначе из своего задумчивого транса он не выйдет. От прикосновений он всегда вздрагивал. Этот раз не был исключением. — Серёжа с Вандой в кабинет... — начал неуверенно бормотать. — А Барнс тогда за сейфом... — Я его с пистолетом буду вскрывать? Пока наш хакер будет взламывать защиту никому не нужной шкатулки? — И кто включит свет? — вмешалась Ванда. — Входить при свете не вариант, — мягко остановила Наташа мысли Волкова, уже зарождавшиеся в голове. — Найдутся те, кто не растеряется. — Тогда без света вовсе, — решил Олег. — Барнс больше вниз не возращаешься, уходишь через балкон. С сейфом тебе Серёжа поможет, когда отвлечёт охрану. Наташа, — он наконец расслабился, поднял взгляд на напарницу, — ты Серёжу сменишь и закончишь в кабинете. Ванда, продолжишь играть свою роль и побудешь в заложниках немного. — Нет, — повышенным тоном возразила та, но затем одумалась. — Я пойду вместо Серёжи. — Не обсуждается. — А я до Баки успею добежать-то? — Разумовский определенно игнорировал инициативу сестры, за что ещё раз получил локтем. — Покажи всю свою прыть, зайчик, — последним словом Баки спародировал манеру речи Олега, который в ласкательные формы имени и милые прозвища, конечно, никогда теплоты не вкладывал, а использовал исключительно для того, чтоб съязвить или показать свое недовольство. Намного спокойнее Наташе будет работать, если Ванда останется в роли и в безопасности внизу с ними. Ей было непривычно и даже стыдно, что она так размякла; и вместо того, чтобы обдумывать дальнейшие свои шаги, в последние их задания думала о том, в какой позиции находится Ванда. И в порядке ли она? И это при том, что Разумовская была не из робкого десятка и в слабаках не числилась. Романофф чувствовала, как теряет себя в этих чувствах.. И сказать Ванде такое было бы слишком жестоко. Куда легче для неё и не менее болезненно для Ванды, было просто отказать, не скрывая при этом взаимности. Необходимо было скорее закрыть эту тему, чтобы рыжая вдруг не уговорила Олега. — Бартона попросила на один вечер помочь, он уложит девчат по периметру. — Тогда поехали, — подытожил Волков и натянул маску на лицо. Удивительно, подумала Нат, как Олег, уже давно признавшись самому себе в особом отношении к Сергею, никак не давал обнаружить свое волнение за него. Может, Наташа просто не могла признать, что Ванда способна защитить себя, а Волков в Разумовского верил. Может, он ничего и не скрывал, а действительно был спокоен за всех них. И за Серёжу. И тем самым не подвергал никого опасности, поддаваясь эмоциям. Поправив пояс на костюме, Романофф направилась к дверям фургона, уже рисуя в голове картину их подъёма на крышу. Но голос Олега заставил её остановиться и остановить поток мыслей. — Я с тобой на крышу больше не полезу, — как бы невзначай сообщил Олег. Он действительно был расслаблен и уверен, раз припомнил тот случай с лёгкой улыбкой. Наташа тогда была в особо весёлом расположении духа и решила только в последний момент сообщить, что тросы пришли в негодность. Они были вынуждены буквально лететь с крыши на пол. И про совершенно целые тросы она сказала уже после завершения очередного ограбления.