Снова

***

Настоящее время

— Не буду мешать. — отчеканила подчёркнуто деловым тоном девушка с дивными косичками, поклонились по правилам и вышла. Дверь с лёгким бряканьем закрылась, отделяя двух мужчин от остального мира. Сумирэ уже направилась по своим секретарским делам, а Мицуки вынужден был стоять здесь, не способный даже и слово из себя выдавить. Самую малость обидно от такой несправедливости. Куда ушло то время, когда они могли просто завести беседу ни о чем и часами болтать о пустяках подростковой жизни? Ответ напрашивался сам собой — ушло далеко и безвозвратно, не обещая когда-либо напомнить о себе вновь. Молчание разрушил вопрос, брошенный уж слишком резко после затянувшейся тишины, как ему показалось. Было в нем что-то неестественное, несвойственное натуре Узумаки. — Чай будешь? Ты же любишь зелёный, да? — Боруто встал из-за стола, неряшливо отодвинув кресло к окну ногой, и пошёл вглубь, отмеряя метровыми шагами комнату, где на маленьком журнальном столике, или скорее тумбочке, стоял электрический чайник. Довольно потрепанный, но вполне рабочий, — Чего стоишь и молчишь? Сядь хотя бы, я же предложил. — Ты сейчас серьёзно? — в душе Мицуки разгоралась какая-то необъятная ненависть и глубокое огорчение, давно он такого не испытывал. Хотелось по-детски разрыдаться, убежать и избить Узумаки одновременно, — Это все, что ты можешь сказать мне спустя тринадцать лет? — Что мне тогда по-твоему надо сказать? — он достал чайный пакетик из неприметного серого шкафчика и с плохо прикрываемой злобой бросил его в чистую чашку, — Извини, милый, я бросил тебя, потому что был ни на что не способным мальчишкой, давай пососемся? Так ты себе это представляешь?! — чайник вскипел, и кипяток заполнил ёмкость до краёв. — Ты сменил чёртов номер, удалил аккаунты в соцсетях, ни с кем не выходил на связь. Думаешь, мне сейчас не все ли равно, какой я там чай пить буду? — Это всё в прошлом, Мицуки, в конце концов, ты же пришёл не за этим, да? — Боруто многозначительно посмотрел на небольшой кожаный портфель гостя и поставил две чашки на стол, — Обсудим остальное позже.

***

Он просидел в кабинете ещё полчаса или, может, немного дольше и все это время не спускал взгляда с лица Узумаки. Казалось, если сейчас Мицуки опустит глаза, то больше никогда не увидит его снова. Мимика, непроизвольные жесты рук с огрубевшими ладонями, да даже тембр голоса были одинаковыми. Всё в этом человеке напоминало о тех школьных годах, о тех чувствах, что продолжали жить спустя больше десятка лет. И Мицуки, видя знакомые морщинки меж бровей или едва заметные ямочки на щеках, когда Боруто доброжелательно улыбался, болезненно кривился, будто увидел что-то по-настоящему отвратительное. Но виду не подавал. Лишь прятал взгляд за чёлкой, наблюдая исподлобья. Слишком уж много воспоминаний пробуждает эта улыбка. — На этом все. В течение недели мы с Вами свяжемся, — даже на уважительную форму перешёл, деловой, — Всего доброго. — Ты меня так отшиваешь, снова? — Это я так вежливо говорю, что мне нужно подумать, не ищи скрытый смысл, где его априори не может быть. А, и да, — Боруто пошарил рукой во внутреннем кармане пиджака и ватащил оттуда немного помятую матовую карточку, — Моя визитка. Тут номер телефона и почта. Напиши мне, когда сможешь встретиться где-нибудь на выходных или вечером после десяти в будни. Поговорим, — он протянул её Мицуки, и тот скорее на автомате тут же взял карточку в руки. Послышался ненавязчивый стук в дверь, и после разрешения Узумаки, в проёме показалась фиолетовая макушка. Девушка снова держала кипу бумаг, но уже другую, видимо принесенную на подпись. Она резво прошла к столу, цокая каблучками, и положила на край документы. — Это все отчёты за месяц, распишитесь, пожалуйста, Узумаки-сан, — лицо секретарши было таким серьёзным и уверенным, что Мицуки на секунду задумался, кто из них начальник, а кто — подчинённый. Мужчина одобрительно кивнул. Ему нравилось такое поведение? Кто бы знал, что Боруто на четвёртом десятке будет просиживать штаны в кабинете и подписывать бумажки. А спорт? Не так Мицуки раньше представлял их будущее. К тому же в то время это обязательно было именно их будущее, без разделения. И в этом была его главная ошибка наивной молодой души. — Спасибо, Сумирэ, и, — Боруто перевёл взгляд на Мицуки, тут же встречаясь с янтарно-золотыми змеиными глазами, немного опешил, но спустя секунду продолжил, — проводи господина Ясуду до выхода. Девушка уже обернулась к нему и хотела что-то сказать, но её перебили. — Не стоит. Я сам в состоянии дойти, — дверь захлопнулась после десятка тяжёлых шагов, и в кабинете воцарилось гробовое молчание.

***

Мицуки все никак не мог решиться записать номер с визитки в контакты. И вообще сама мысль о встрече с Узумаки все еще казалась нереальной. Пальцы игрались с потрепанной карточкой, а на кончиках фаланг копился электрический ток, заставляя их мелко поддрагивать. Живот скручивал какой-то необъяснимый страх и одновременно росло жадное предвкушение. Кровать протяжно скрипнула, когда Мицуки слез с неё, направляясь к портфелю, где все еще лежал телефон. Уже в двух шагах от сумки, он услышал звук уведомления, и сердце пропустило удар. Он позволил себе на секунду забыться, надумать, что это сообщение от Боруто, хотя такого просто не могло произойти, но мечты быстро разбились, когда на экране блокировки жирным крупным шрифтом высветилось ≪Грузчик Акира≫. ≪Не спишь да? Свет вижу. Я стою под твоими окнами, пиво купил, впустишь? ≫ Факт, что у него вообще есть парень, напрочь вылетел из головы, но в эту же минуту резко впился в сознание, словно тоненькая, но крайне острая игла. Мицуки оглядел себя: он так и не переоделся после возвращения домой, рубашка уже немного пахла потом, а брюки смялись неприглядными складками, но времени на переодевание нет, тем более перед Акирой, тем более перед внеплановой попойкой. Он чувствовал себя слегка виноватым, ведь с самого начала расценивал его не больше, чем замену первой любви, но Акира, видимо, и правда старался ради них двоих. Лучше бы они были кем-то вроде секс-друзей, партнёров без обязательств. ≪Поднимайся, я открою.≫ Карточка-визитка была отложена куда-то на полку в прихожей, Мицуки надо было отвлечься, он же за этим изначально и приехал в Токио. Дверной звонок тихо пискнул, будто зная, что ночью шуметь нельзя. Дверь отворилась, а на пороге уже выжидающе стоял Акира. Он как всегда солнечно улыбался, держа в руке зелёный целлофановый пакетик из ближайшего универсама. Жестяные банки звонко брякнули, когда парень решился зайти в квартиру. — Добрый вечер, — Мицуки на автомате принялся разглаживать брюки на бедрах, выпрямляя утреннюю идеальную стрелку. Настроение его совсем испортилось, но выпивка и молодой любовник могли скрасить его душевную тоску. — Простите за вторжение, — разувался одной рукой, другой держал на весу алкоголь, тихо посмеиваясь. Он протопал в смешных цветастых носках по коридору к кухне, поставил на стол пакет с банками и принялся по одной доставать. — Я вообще приехал поздравить тебя с новой работой, тебя ведь взяли, да? — будто не было других вариантов, так просто сорвался и приехал, не зная даже точного ответа, Мицуки иногда поражал его оптимизм. — Сам не знаю, там все немного сложно… — он не хотел разговаривать об этом с Акирой. Этот роман обещал быть лёгким и незамудренным прошлыми воспоминаниями и чувствами, глотком свежего воздуха. Такие вещи только бы все усложнили. — Ну ты сильно не парься, детка, — он взял в руки баночку пива, от которой ещё веяло оставшейся прохладой и протянул Мицуки, — Тебе ведь ещё не отказали, я прав? — Да, верно. Спасибо, — Мицуки боялся далеко не отказа, хотя он бы тоже был не очень приятным исходом, а вот что следует за принятием его в штаб сотрудников, он не знал. Мысли об Узумаки спутывали все чувства в один громадный клубок, который становился все больше с каждой минутой. Он не знал о чем с ним говорить, как подступиться, с чего начать общение. Боруто казался неуловимо другим, несмотря на все внешние схожести. Внутри был совершенно другой человек с иными взглядами и мировоззрением, и это пугало. Акира по-хозяйски растянулся на стеганном диванчике, маленькими глотками потягивая алкоголь. Он был здесь не первый раз и прекрасно знал, что следует после таких вечеров в компании банки пива. Его мозолистая от тяжёлой работы рука похлопала по мягкой обивке, приглашая сесть рядом. И Мицуки сел. После того как опрокинул в себя целиком всю жидкость, и вытер рот рукавом ещё остававшейся до этого момента белой рубашки. Широкая ладонь погладила бледную кожу щеки, задевая веки затуманенных глаз. Акира приблизился и поцеловал его, ещё совсем нежно, выжидающе. Мицуки не нужна нежность, все, что он сейчас хотел — это, чтобы ему помогли забыться, как и раньше, почувствовать себя немного любимым, хоть каплю желанным. Язык проник в чужой рот, а рука с чётко вычерченными костяшками надавила на затылок Акиры, призывая раскрыть губы пошире. Диван протяжно заскрипел, ворча на хозяина, но Мицуки этого не заметил, полностью лёг на узкую сидушку и раздвинул, насколько это возможно, ноги, ему навстречу тут же пару раз толкнулись бёдрами, прижимаясь ближе. Спина неприятно потерлась об ткань дивана, наверняка останутся покраснения, но он постарался этого не замечать. Акира снял с них обоих одежду, он сделал это нетерпеливо, нервно, немного постанывая от предвкушения, словно боялся, что времени осталось слишком мало, Мицуки прикрыл глаза и тут же в голове всплыл образ Боруто. Того самого Боруто-старшеклассника, светлого мальчика, его личного ангела. Потная разгоряченная кожа, крепкие мышцы, широкая грудь, подрагивающий от напряжения пресс. Мицуки ещё помнил, как в первый раз услышал его сбитое возбужденное дыхание возле уха, как поправлял взмокшие блондинистые пряди и нежно целовал лоб. — Я тебя разработаю. Черт возьми. Туманная первая любовь сразу развеялась при первом же звуке хриплого голоса Акиры. Тот вытащил из тумбочки лубрикант и презерватив, выдавил немного смазки на пальцы. Мицуки недовольно поморщился — он терпеть не мог, когда Акира хоть что-то говорил во время секса. Может быть, из-за того, что именно поэтому он не мог полностью отдаться воображение и забыть, кто перед ним находится. Вернее, кого на самом деле перед ним нет. О боги! о чем он думает, пока молодой и пышущий энергией любовник пытается его завести. Перед глазами снова промелькнули белокурые волосы, Мицуки помнил как когда-то пропускал их через пальцы, как гладил их часами и не мог удержать нежной улыбки. Он помнил те обкусанные губы, по-детски румяное лицо и наивный взгляд ясных глаз. ≪Забудь, сейчас не время. Забудь и больше никогда не вспоминай.≫ Теперь Узумаки другой человек, один только всевышний знает, что с ним произошло за эти долгие годы, да и Мицуки изменился. Им за тридцать, они выросли, стали чужими друг другу, теперь только и остаётся, что лелеять тот любовный образ, что постоянно подкидывает воображение, но к чему эти вечные душевные терзания? Склизкие от смазки пальцы вошли в узкое отверстие, расширяя стенки прямой кишки. Мышцы были ещё напряжены и никак не хотели расслабляться. Мицуки выдохнул через зубы от болезненных ощущений, зашипел как ядовитая змея и отполз подальше от Акиры, вдавливаясь спиной в сидушку дивана, но тот схватил его за лодыжку, притягивая обратно. Он медленно раздвигал длинными твёрдыми пальцами нежные стенки, ища простату. — Ч-ш, детка, скоро будет кайфово. ≪Кайфово≫ не будет. Не с этим человеком. Не с рыжими волосами, выбившимися из низкого хвоста, не с веснушками по всему телу, не с непривычным бархатистым голосом, что так горячо шептал сейчас на ухо пошлые фразы.Мицуки знал, знал это с самого начала.

***

Утро у него началось далеко за полдень. Ночная попойка, хоть и непродолжительная, дала о себе знать. Он никогда не умел пить, да и никакие тренировки не помогали обучить тело к алкоголю в достаточной мере. Мысли о выпивке всколыхнули привычное чувство сожаления. Он пил и в школьные годы. Тогда, с Боруто. Черт возьми, будто жизнь Мицуки полностью крутилась вокруг Узумаки, вокруг чувств к нему, вокруг воспоминаний, которые навсегда останутся обрывками давно законченной истории. Будто он жил лишь год, который подарил ему Боруто, жил лишь те мгновения, когда солнце освещала его тропу. А сейчас он мертв. Мертв чувствами и нравственными ориентирами. Тянется к другому, лишь видя призрачную надежду, пока верный любовник надёжно обнимает со спины и сопит в затылок. В голове Мицуки всплывают образы другого человека, пока Акира доверчивыми глазами смотрит на него всякий раз, как удаётся возможность. Заслуживает ли Мицуки любви? Заслуживает ли такой привязанности человек вроде него? Тяжёлая рука покоится на его талии, жаром обдавая бока. В объятьях тепло. Так трогательно ощущать себя любимым. Снова. Мицуки успел забыть всю прелесть близости с кем-то. Будь то дружеская или романтическая, платоническая или сексуальная, за тридцать лет он открылся немногим, чтобы подпустить настолько близко. И даже те, кому довелось самым наглым образом вторгнуться ему в душу, не всегда оправдывали своими поступками такой важный шаг. — Спишь? — Мицуки развернулся так плавно и нежно, насколько мог и прошептал, едва произнося звуки. — Уже нет, — Акира посмотрел в экран смартфона, потом уткнулся носом в оголенную грудь любовника, жалобно простонав, — Через полчаса надо выходить, потом ещё домой заехать. — Куда ты собрался в воскресенье? — Попросили подменить, малыш. Отчего-то Мицуки даже не было грустно или обидно. Конечно, самолюбие было немного задето, но он это переживёт. Миллион раз переживал. Как должны вести себя влюбленные люди? Ему нужно сказать Акире что-то вроде ≪я буду скучать≫? Но он же не будет. Все мысли Мицуки сводились к той злосчастной визитке, к номеру, напечатанному графичным, ничем не выделяющимся шрифтом. Это его второй шанс! Но разве Боруто хочет быть с ним? Такой холодный, такой далёкий, практически недосягаемый. Нужен ли он своей единственной любви? — Тогда, — Мицуки слегка прижался бледными потрескавшимися губами к макушке Акиры, — Будь осторожен. — Обязательно. Как освобожусь — непременно напишу. — парень резким движением выпорхнул из кровати, принялся приводить себя в порядок, подбирая вчерашнюю одежду с пола.

***

Ровно час. Он терпел ровно час после ухода Акиры, периодически мысленно называя себя подлым изменником. Хотя, в общем-то ничего ужасного он не собирался делать. Стягивание трусов и какой-либо сексуальной связи не было в его планах. Мицуки просто хочет увидеться с Узумаки. Только и всего. Немного посмотрит, послушает знакомый грубоватый голос. В конце концов мужчина первый предложил ему встречу, пусть теперь и пожинает плоды. ≪Я уже в кафе. Ты где? ≫ Сообщение от него. От него! Глаза заблестели, будто от слишком уж высокой для нормы температуры. Сердце бешено забилось, словно хотело выпрыгнуть из груди. Мицуки в который раз отругал себя — неприемлемо так реагировать на сообщение в его возрасте. Пятилетки его уже стариком с сединой называют, а он так по-детски тревожится на сухие слова человека, который едва ли не совершил самое болезненное за всю жизнь деяние с его душой. ≪Еду в метро. Через минут пять подойду. ≫ Вагон метро слегка тряхнуло, и двери открылись. Сразу же прозвучал противный писклявый голос какой-то женщины на всю станцию. Мужчина пробирался через толпу людей, копошащихся на одном месте, расталкивая их в стороны. Ноги сами двигались к выходу из подземного тоннеля. Наконец он выбежал на улицу, его сразу же ослепило закатное солнце — лучи жгуче били прямо в глаза. Мицуки, жмурясь от света, лёгкой походкой направился к кафе за углом от метро. Ресторан фастфуда, кто бы сомневался. Все-таки в человеке, спустя года, меняется далеко не все. Некоторые предпочтения остаются на всю жизнь. Мицуки тихо усмехнулся, но вдруг он в одном из окон заметил Боруто, и взгляд тотчас же наполнился нескрываемой нежностью. Узумаки сидел за столом, пристально разглядывал меню, иногда что-то переспрашивая у официанта. Это будет их вторая встреча после такой долгой разлуки. Лёгкий мандраж в руках не прекращался с момента выхода из дома,но Мицуки смело ускорил шаг, переборов самого себя и свою трусость.