Его худшая ошибка

Позвать ее к себе было ошибкой. Изначально. Любой контакт с этой невыносимой всезнайкой магловского происхождения был одной огромной ошибкой. Он — один из сильнейших чистокровных волшебников, которому в очередной раз повезло выйти сухим из воды. Она — знаменитая подружка святого Поттера. Девушка, без которой Золотое трио превратилось бы в дуэт и не пережило первый год обучения. Он — расист, который с молоком матери впитывал идею превосходства над другими. Она — грязнокровная (маглорожденная) ведьма, сильнейшая из своего поколения. Он — всего лишь человек, отвечающий за свои грехи. Она — надзиратель его личной трагедии. Человек, которого Министерство демонстративно поставило наблюдать за падением принципов самого Люциуса Малфоя. Рождество. Семейный праздник. Но не для них. Она тяжело переносит скандальный разрыв с Уизли. А ее чертову неспособность выносить и родить ребенка не обсудил только ленивый. Он захлебывается в головокружащем горе, когда очередной кошмар, напоминающий ему о трагической гибели Цисси от руки собственной сестры, тревожит и без этого беспокойный сон Люциуса. Гермиона Грейнджер — его личный Аврор. Девушка, которую он презирает всем своим нутром. В которую он влюблен вот уже третий год наперекор всем Абраксасам, Темным Лордам и подобным людишкам. Три года назад Люциус представить себе не мог, что эта «грязнокровка» поддержит его сына. Именно эта выскочка дала Драко шанс на счастливую жизнь. Именно она свела его с Луной. Если бы кто-то сказал Малфою-старшему три года назад, что Гермиона Джин Грейнджер станет крестной его внука — он бы долго и искренне смеялся. И вот сейчас, три года спустя, сидя у себя в кабинете и попивая премиальный огневиски, Люциус думал. Думал о том, что пригласить эту фурию на Рождество в Мэнор было его погибелью. *** Полы его дорогой мантии небрежно касались холодного кафеля Малфой-мэнора. Он резким и уверенным шагом направлялся в библиотеку, где, по словам эльфов, его дожидалась юная мисс. Эта юная мисс была его персональным адом. Героином, от которого его травмированный войной мозг не мог отказаться. Открыв дверь библиотеки, Люциус затаил дыхание: возле пышной Рождественской ели стояла Она. Его маленькая гриффиндорская мечта в атласном платье цвета бордо. Отрава, заражающая его кровь со скоростью света. Золотая девочка, которая пахнет ландышем и пионами. Его запретный плод. Яблоко раздора всех чистокровных принципов. — Люциус, добрый вечер! — ее теплая улыбка спустила на нет весь блядский лексикон этого богатого сноба. — Я долго думала, стоит ли принимать ваше приглашение. Особенно, учитывая все обстоятельства нашего с вами многолетнего общения. Но, как говорят, Carpe diem! Она медленно сокращала расстояние между ними. Шаг — его глаза вспихивают огнем. Еще пару шагов и дистанция между ними исчезает. Они замирают оба, не в состоянии двинуться с места. — Люциус, мы под омелой! — Ее слова застывают дулом у его виска. Он медленно наклоняется к ее губам. Вдох-выдох. Тепло и сладость. Вкус вишни и шампанского. Блаженство. — С Рождеством, мисс Грейнджер. — С Рождеством, мистер Малфой.