Твой мальчик из Питера

Узнав в паспортном столе, что за документы придётся забирать в другом месте Дима просит Антона съездить с ним, на что парень соглашается. — Давай на автобусе, чтобы не идти полчаса пешком. — Позов смотрит по карте маршрут до нужного здания, которое, как оказалось, находится в районе его дома. Знойная погода радует. Солнце и безоблачное небо в Петербурге бывают редко. Дождавшись нужный транспорт Шастун со своим другом усаживаются на мягкие сиденья. Летом в промежутке между утром и обедом в автобусах, троллейбусах и метро не так уж и много людей. Дима отвернувшись, долго смотрит в окно и наконец начинает диалог: — Ты уже решил где жить будешь в Воронеже? — Ну-у, наверно в общаге. Честно… не знаю, — робко говорит парень и опускает голову. — Ох, Антон… — Не начинай. Знаю всё, что ты хочешь мне сказать. Я сам не понимаю чего хочу и как правильно. Я вообще запутался… — Шастун вновь говорит растерянно, отворачивается от Димы и печально смотрит в противоположное окно. — В каком смысле? Ты не знаешь на кого хочешь поступать? — Позов заинтересованно смотрит на друга в ожидании ответа. — Я знаю на кого хочу поступать, просто… Не понимаю — смогу ли спокойно жить в Воронеже. Я еду туда, чтобы найти одного человека, который бросил меня и я не могу поговорить с ним. Но сейчас я уже не уверен, что так будет правильно, и что стоит вообще искать его. — Это ты про кого? — нахмурившись, с недопониманием, бодро спрашивает парень у Антона. — Не важно кто это. Важно лишь то, что я не знаю как правильно поступить, — идея обсуждать такую тему с Димой — не из лучших. Юноша не знает, как на всю эту историю отреагирует его друг и можно ли ему это рассказать. За такое короткое время Шастун научился доверять ему и может обсудить что угодно, но тема отношений с Арсением и внутренних переживай Антона слишком личная. — Ты же знаешь — ты всегда можешь посоветоваться со мной, если тебе это надо. — Да Дим, я помню, — парень приподнимает уголки губ, но всё же огорчённо мельком смотрит на друга. — Кажется… нам пора выходить. Пройдя по узкому тротуару Позов ещё раз смотрит в карту на телефоне и уверенно сворачивает направо. Парень поднимается по ступеням и останавливается на крыльце. — Ты пойдёшь? — спрашивает Дима. — Я здесь подожду, — Антон усаживается на скамью рядом со входом. Дима кивает ему и быстро скрывается за железной дверью. Солнце ярко слепит в глаза и парень надевает, висевшие до этого на вороте футболки, очки. Вокруг всё резко становиться в серо-чёрных тонах. Даже сочная зелень травы меркнет и становится тёмно-малахитовой. Парень подключает наушники и включает плейлист «Broken dreams». От слепящих солнечных бликов Антон щуриться, а после и вовсе облокачивается о спинку скамейки закрыв глаза. Я не могу поверить, что когда-то я хотел быть рядом с тобой И я с тобой Не иди за мной, не иди за мной… Мой дом родной остался позади Мне нужно уйти, мне нужно уйти… — Хрен их пойми, — отделяя каждое слово возмущённо ворчит Дима, — пошли! — резкий громкий голос друга разбудил Шастуна. — Что случилось? — поднимаясь на ноги фыркнул парень. — «Надо поехать туда, надо поехать сюда. Ой, так вам же не сюда надо. А зачем вы к нам пришли?» — намеренно изменяя голос, тем самым обозначая высказывания, судя по всему, работника паспортного стола говорит Дима. — Не сделали? — отвлечённо спрашивает Антон. — Сделают. В течение двух дней все документы будут готовы, но они начали ругаться со мной, мол «вам совсем не сюда». Только времени дохера потратили, — также возмущённо продолжает говорить парень. — Ну сделают — и хорошо. Чего ты разворчался-то? — Действительно, только настроение себе порчу. Ты сейчас в поликлинику? — Нет, завтра схожу. Сегодня как-то не хочется в очередях сидеть. — Ну тогда может у меня в «Фифу» поиграем? — с живостью воскликает он. — Пошли! — беззаботно отвечает Шастун. Зайдя в до жути знакомый двор Антон ускоряет шаг — он хочет как можно быстрее пройти его и ни в коем случае не останавливаться. Всё же побороть желание не удаётся, и юноша на пару секунд поднимает взгляд на шестнадцатиэтажку — дом Арсения. До сих пор он вызывает сильную ностальгию и неприятное покалывание где-то слева, за рёбрами. Погода за последние десять минут стремительно изменилась — солнце пропало, а ему на смену пришли тёмные, почти чёрные грозовые тучи. Питер — самый необычный город, с самой непредсказуемой погодой. — Антох, смотри! — М? — продолжая смотреть на верхние этажи дома отзывается парень. — Тачка Попова. — Шастун прикусывает губу и медленно опускает голову в сторону стоянки, на которой мужчина всегда оставлял автомобиль. Внутри у парня всё дрожит, ноги подкашиваются, и дыхание сильно сбивается. Действительно — машина Арсения. На салонном зеркале заднего вида у него висит брелок — белая ромашка. Мужчина всегда говорил, что ромашки символизируют верность, преданность, любовь и нежность. — Пошли! — Антон строгим тоном поторапливает друга. Почти покинув двор они проходят мимо последнего подъезда. В этот же момент раздаётся сигнал открытия двери. Шастун видит на крыльце Арсения. Дыхание вновь сбивается, дрожь пробирает всё тело, а ноги подкашиваются, из-за чего походка явно не из самых прямых. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич! — повернув голову в сторону бывшего учителя улыбчиво здоровается Позов. Мужчина на секунду замирает, стоя около двери, а когда юноши уже прошли он резко срывается с места. — Антон! — Арсений быстро шагает вдогонку за парнем. — Шаст, пошли пообщаемся хоть, — еле поспевая за почти бегущим другом обращается Дима. — Нет! Нам надо идти, — раздражённо отрезает шатен. — Антон… пожалуйста, остановись! — Попов быстро догоняет парня и хватает за руку. — Стой! Дим, можешь, пожалуйста, нас оставить. — Оставить? — Позов недоумевающе смотрит то на друга, то на учителя. — Да, — выдержав небольшую паузу он продолжает, — Дим, иди домой. — Парень совершенно ничего не понимая молча кивает Антону в знак прощания и уходит. Арсений всё это время держит Шастуна за предплечье, от чего рука парня бледнеет. Только сейчас Попов замечает уставившийся на него испуганный взгляд. Антон так долго ждал этой встречи, так хотел увидеть любимого мужчину, взять его за руку, но сейчас не чувствует ни капли желания находиться под пристальным взглядом старшего и начинать разговор. Будто в один миг он перестал чувствовать что либо. Лишь пустота, отчаяние и боль. Антону хотелось бы сделать безразличный взгляд и бесцветный голос, но широко открытые глаза, увеличенные зрачки и предательски-высокий пульс, который Арсений явно чувствует под своей ладонью, никак не позволяют это сделать. — Не уходи, Антон, — мужчина подходит очень близко и скользит ладонью вниз по предплечью парня, крепко хватаясь за его руку. — Прости, пожалуйста, прости! — на его глазах выступают слёзы и кончик носа розовеет. — Я ужасно поступил, но хочу всё исправить, потому что не могу без тебя. — Ты бросил меня. — Тош, мне пришлось обмануть тебя — я никуда не уезжал. Просто знал, что ты будешь искать меня, мучать себя, приходить ко мне домой, а я уже говорил, что не хочу портить тебе жизнь. — Ты не переезжал в Воронеж? — дрожащим голосом, еле сдерживая слёзы, сопит Антон. — Нет. — Ебать, как я не понял? Ты же всегда был дохера умным. И эта новая страница в ВК… — Чтобы ты не искал меня здесь, в Питере. — Представляешь, а я собирался переехать в Воронеж. Собирался найти тебя там. — Шастун по прежнему, не отводя взгляд, пристально смотрит на визави. — Знаешь, я до сих пор помню какой чай ты любишь — крепкий зелёный, без сахара. У меня от него всегда сводило скулы. Теперь я только его и пью — напоминает о тебе. — Антош… — мужчина подходит ближе, чтобы обнять парня, но тот отшатывается, делая несколько шагов назад. — Хочешь, мы уедем? — Всё это время я очень ждал тебя. Сначала надеялся, что ты приедешь в ту неделю после нашего разговора. Потом надеялся, что ты позвонишь. А сейчас уже не хочу тебя видеть, — парень говорит тихо и ровно, с хрипотцой в голосе. — Я ни к кому не чувствовал того, что чувствую к тебе. Думал смогу забыть, но увы. — Я тебе не верю. Сколько можно врать? Если бы это было так — ты бы не пропал на полгода. — Это только ради тебя! — Почему ты позволил себе решать за меня? Ты спрашивал, чего хочу я? Как будет лучше для меня? Сука, да ты же думаешь только о себе! Ты делаешь мне больно ещё с той аварии, — Шастун слегка хмурится. — Ты меня любишь, я это знаю. Давай попробуем всё заново, вместе. Шастун впервые за весь диалог отводит взгляд и смотрит в сторону. Встреча неожиданная, а разговор напряжённый, тяжёлый и очень болезненный. Он вскрывает старые шрамы, оголяет воспоминания. — Ты меня даже сейчас не слышишь. Да… Да, я люблю, но терпеть тебя не хочу. Каждый день переживать, надеяться — только бы не ушёл опять. Нет уж, как-нибудь без тебя обойдусь. — Не обойдёшься. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — Это бессмысленный разговор. Пока. — Антон убирает ладонь мужчины со своего запястья, ещё мгновение смотрит на Арсения и разворачивается. Как только он делает шаг, Попов хватает его за предплечье, притягивает к себе и целует.