Пять дней до нашего развода

Мужчина сверлил Ребекку ледяным взглядом, пока та пошатываясь отступала назад. Никто не решался первым начать диалог, прервать гробовое молчание. Когда женщина ненароком задела бедром кресло, что было позади неё, Винчесто в пару размашистых шагов сократил расстояние, разделявшее их, склоняясь над без того перепуганной женой. Ребекка неотрывно смотрела в алые глаза, ожидая приговора, морального удара. Чувства захлёстывали обоих: кого-то гнева, кого-то некой безысходности положения. Первым нарушил молчание шуршащий звук мнущейся в кулаке бумаги, которая скомканным шариком тут же полетела на пол. - Может, объяснишь, что это значит? - Ты сам только что прочёл,- прошептала женщина. Напуганный тихий тон был полной противоположностью мужскому. - Я не понимаю, как ты вообще могла это сделать?!- Ребекка хотела было ответить, но он продолжил,- А, главное, утаить? - Ты же знаешь, я не могла иначе,- в отличии от мужа, ей лучше удавалось сдерживать подступающий пыл. - И поэтому решила избавиться от него?! - Не говори так. Был ранний срок, можно было ещё... - Можно было?! Ты слышишь саму себя? Ты. Убила. Своего. Ребёнка.- отчеканивая по буквам, произнёс он, почти вплотную приблизившись к ней. Последние слова вязким ядом впитывались под кожу, глубоко в голову и самое сердце женщины. - Винчесто... - Ты убила НАШЕГО ребёнка! Кто тебе давал на это согласие?! - Да пойми же ты!- вспылила она вслед за мужем,- Так лучше! Адмирон отпрянул, словно вместо его любимой, верной жены, что он любил до беспамятства, стояло что-то инородное, лишь внешностью походящую на ту самую Бекки. - Как ты смеешь такое говорить? - Я имела такие же права на него, как и ты! Не желая выслушивать оправдания, слышать сам голос, пробирающий до костей, мужчина направился к лестнице, располагающейся прямо за спиной Ребекки. Женщина пошатнулась на ватных ногах- в голове до сих пор был туман от побочных эффектов. - Постой же!- неаккуратный шаг, и та перегнулась через тонкие перила. Ноги не встретили опору. - Ребекка!- по старому рефлексу, как по инерции, тот среагировал мигом, хватая жену за плечи. Крепко удерживая её, не давая возможности очутиться прямиком на первом этаже, поставил на ноги, но в следующую секунду резко выпустил, словно прикосновение к ней обжигало пуще раскалённых углей. Отступил на пару шагов для мнимой дистанции, якобы гарантирующей безопасность. Ребекка глядела на него прямо с пустым обречённым взглядом, затаивши дыхание. Не решаясь сделать шаг навстречу, руки механически вцепились в изголовье кресла. - Тебе противно даже прикасаться ко мне? - Не в этом дело,- прежний гнев вновь взял верх. Винчесто приблизился к постели, схватил подушку и под недоумевающий вид жены, скрылся на лестнице, даже не удосужившись бросить взгляд в её сторону. Сложно было справиться со смешавшимися сумбурными эмоциями женщины. Далеко на задворках сознания она знала, что тайна хочешь не хочешь раскроется, вопрос лишь во времени. Но надежда, как и в её случае, погибла последней. Ребекка присела на край кровати, вцепляясь в свою подушку, как в антистресс. Происходящее казалось кошмарным сном из-за лёгкого головокружения и утомлённости за продолжительный рабочий день. «Нет, это не дело.»- Ребекка поднялась с мягкой постели и мотивируя себя завтрашним днём, к которому следует выспаться, на цыпочках приблизилась к краю перил. Винчесто лежал внизу на диване, отвернувшись к огромному окну, что располагалось во всю стену с пола первого этажа по потолок второго. Ребекка протяжно втянула воздух, что было весьма шумно на фоне воцарившейся тишины, Винчесто же заёрзал, по видимому, почувствовав на себе буравящий взгляд. Недолго думая, она подошла к постели, схватила подушку и направилась к лестнице. Винчесто бросил многозначительный взгляд, не понимая её намерений в сложившихся обстоятельствах. - Что ты?.. Безразлично, словно бы и не было последних десяти минут, Ребекка удобно устроилась на диване, кладя свою подушку у изголовья рядом с подушкой мужа. Негодование вспыхнуло в нём новой силой, подливая ещё больше масла в огонь. Несомненно, хладнокровие жены его удивляло, местами поражало, но никогда не было обращено против него самого... - Ты мой муж и я буду спать только с тобой. ...но не в этот раз. Эта тонкая грань, небрежно пересечённая размашистым шагом, при этом сохраняя самоутверждённый вид, не оставляла выбора. Винчесто поднялся, становясь напротив женщины, стараясь не смотреть на ангельски невинное личико, над которым в тот момент треснул нимб. - Кажется, ты не до конца понимаешь ситуацию, Ребекка. - Я понимаю, просто... - Нет, не понимаешь!- Ребекка поднялась следом, на что тот отступил на шаг,- Не понимаешь, раз ведёшь себя так! Пять лет- не вечность, но и за эти годы мужчина познал её, как облупленную. Знал, что маска хладнокровия постепенно тает, а лишь в критических ситуациях, словно и вовсе не по её воле, нарастает вновь. Как и сейчас: ей не всё равно, она переживает гамму эмоций похлеще его, лишь глубоко в душе, к дверце которой даже у самой Ребекки нет ключа. Но факт неизменен. Что бы не чувствовала ангел, поступок совершён на трезвую голову и хладный рассудок. И он не намерен искать ей оправданий. - Я не собираюсь отчитываться перед тобой и уверена, что будь ты на моём месте, поступил бы так же! - Знаешь, мне всё равно,- по-видимому, решив сменить свою тактику на тактику жены, произнёс тот,- Мне всё равно, что тебя мотивировало. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. - Что?..- глаза предательски сверкнули от подступающий влаги. - Не хочу, чтобы нас что-либо связывало. Я подаю на развод. - Что?! Подожди, что ты сказал?- опешила женщина, не веря ни ушам, ни глазам, ни происходящему в целом. На последней фразе сердце больно кольнуло, обращая его слова в длинные острые иглы. - Ты не ослышалась,- Винчесто обошёл её сзади, стоящую, подобно окаменелой статуи, и всучил обратно подушку,- Иди спать. За эти мгновения в памяти Ребекки прокрутилась вся их жизнь от начала до конца. Не ощущая тела, поплелась наверх с зажатой между пальцев подушкой. Оказавшись в постели, рухнула на одеяло, даже не пытаясь им укрыться. Слёзы скатывались по щекам и подбородку, хотелось разрыдаться, как никогда прежде, но не могла себе этого позволить. Не хотела, чтобы слышал ОН. *** Толком не выспавшись, на сонную голову Ребекка вылетела из дома в цитадель, только по дороге осознав, что мужа с утра уже не было. Мысли не клеились, из рук всё валилось, а подписывать договора с прочими документами было вовсе невозможно: руки тряслись, от чего каллиграфический почерк женщины походил на каракули пятилетнего. Вот так сидя и глазея в одну точку куда-то за окном, она не заметила, как сзади к ней незаметно подкрались. - Ребекка?- без особо явной реакции женщина зажмурилась, потирая глаза косточками пальцев. Поднялась с кресла, дабы оба равных по статусу находились в одинаковом положении. - Торендо. - Я смотрю, сегодня не настолько плодотворный день. - Мы укладываемся в срок. К субботе всё будет готово. Советник кивнул. - Впрочем я не за этим сюда пришёл. Мне нужно ваше мнение и согласие. - Согласие не гарантирую.- сухо ответила та,- Идёмте. Торендо вышел из главного здания цитадели. Отставая на шаг, Ребекка ступала следом, полностью погружённая в раздумья. Центр столицы постепенно сменял жилой район с плотно напичканными трёхэтажными зданиями, балконы которых смотрели друг на друга. Район не был богатым, хоть и вылизанным до идеала с чистой вымощенной брусчаткой и отовсюду свешивающимися из окон растениями. Здесь скорей проживали обычные ангелы и демоны, что находятся в низах иерархии. Вскоре мужчина замер. Ребекка вовремя остановилась, чуть было не врезавшись в бордовую мантию своего коллеги. - Вот, гляньте,- беловолосый мужчина махнул рукой в сторону огороженной территории. - Да? - Так как место не является окраиной, было принято решение облагородить недоразвитую зону.- Торендо сделал пару шагов вперёд, женщине пришлось пройтись следом,- На выбор есть два варианта: парк или же супермаркет. - Парк? Почему именно парк? - По результатам опроса в прошлом месяце, здесь проживает большое количество детей, которым было бы полезно гулять на природе, нежели находиться в помещении. - Не думаю, что маленькие дети будут гулять одни по парку, когда родители на работе,- сказала себе под нос Ребекка,- Тогда уж лучше детский сад. - В городе уже есть один.- женщина протяжно вздохнула, что не скрылось от внимания советника. Он развёл руки в стороны, приторно улыбаясь,- Поэтому и нужно ваше мнение, серафим. - Так, ладно... Что ещё было на выбор? - Супермаркет. - О, Шепфа,- недовольно зашипела она,- Кто вообще составлял этот план?! То есть того продовольствия, что в лавках первых этажей зданий,- Ребекка указала на постройки, что остались позади,- Им недостаточно? - Не могу не согласиться,- поддакнул тот,- Так что же вы в итоге решаете? - А на что падает ваш выбор, советник? - Только после вас,- слащаво оскалился тот. Женщина подавила желание закатить глаза. Отвела взгляд на раскопанную площадь для будущего строительства. - Я считаю, что наиболее благоразумным решением будет постройка местной больницы. Сами подумайте, на данный момент в цитадели имеется лишь одна, и то в другом конце города. До сих пор не понимаю, почему это решение не рассматривалось ранее. А, если здесь кому-то срочно понадобится помощь? Путь до ближайшего медпункта в получасе быстрого лёта- можно и не успеть вовремя. Тут же всё близко и без очередей. Торендо смотрел на неё с нарастающим интересом. Выдержав паузу, наконец сказал: - Я думаю, совету стоит пересмотреть решение на этот счёт. Ваши слова не лишены смысла. Женщина сдержанно кивнула в ответ. - Идёмте? - Конечно, не смею вас задерживать. Погода была наредкость славной для этого места: яркое солнце под дымкой облаков совершенно не пекло, как это бывало обычно в середине летних дней. На несколько минут Ребекка позволила себе отвлечься от проблем и навалившихся грузом забот, погрузиться в ненавязчивый атмосферу полудня. По пути она спросила: - Вы доложили мои слова престолу Яру? - Разумеется, как только вы попросили. - Ну и как, дело идёт в гору? - Конечно. Большая часть пригласительных отправлена, думаю, с этим будет покончено к вечеру. - А что насчёт самой церемонии? Сколько примерно будет приглашённых? - Где-то между тремястами и четырьмястами демонами, смотря на то, сколько дадут положительный ответят, и пятнадцать ангелов. - Как обычно, вход только серафимам и херувимам? - К сожалению. - Ничего, как- нибудь переживём.- Ребекка поджала губы,- Напомните ещё раз, почему ангелы должны организовывать демонам мероприятия, которые ко всему прочему будут не на нейтральной территории? - Сотрудничество и свои привилегии, те же инновации: Аду и Раю следует развиваться одновременно, дабы избежать конфликтов. Субботний вечер важен для налаживания контактов. - Раз ангелы и демоны равны, почему, приглашены лишь пятнадцать ангелов? Торендо улыбнулся, в этот раз печальнее, давая ответ: - Вам ли этого не знать, серафим Ребекка, как «правильно» налаживать отношения.- женщина вздохнула. - Да, верно. Не впервой же ходить на задних лапках и заискивать. - Мыслите в верном направлении,- следом вздохнут тот. Край оставшийся на день работы начинал виднеться за горизонтом. Рутина утомляла обыденностью и отсутствием разнообразия: подписание договоров, рассмотрение заявлений, правка законов, которые к слову должны были предприниматься вовсе не Ребеккой и даже не оставшимися серафимами. В цитадели царил бардак: с виду вроде всё не критично, даже хорошо, но только начинаешь копать, половина оказывается недееспособной. Так и получается зачастую: дабы сохранять уровень цитадели, верхушка выполняет функции низших слоёв, которые до сих пор «проходят обучение» на новом посте. Вечерело. Письменный стол в кабинете серафима был приставлен к окну, через которые зачастую приходилось встречать рассветы и закаты. Пустующие улицы города постепенно наполнялись ангелами низших слоёв, чей рабочий день подходил к концу. Ребекке же оставалось часа два, а то и больше, смотря на скорость выполнения работы, которая сегодня замедлилась в разы. Голубое небо сменялось тёмным, свидетельствующим о приближении позднего вечера. Женщина увлеклась документацией, из раза в раз поглядывая в окно. Семь. Пятнадцать минут восьмого. Полвосьмого... «Где его носит?!»- Ребекка поднялась с кресла, приближаясь вплотную к окну. Вот уходит Торендо. Эрагон, который почти живёт на работе также удаляется. Ребекка вновь посмотрела на часы, задержала взгляд на минутной стрелке, и, подобно груде камней, реальность разом обрушилась на её хрупкие плечи,- «Он не придёт...»- мелькнуло в голове. Он всегда приходил вовремя, бывало даже раньше, чтобы потом вместе отправиться домой. Сидел в кресле напротив её стола и неотрывно смотрел на то, как она что-то бесконечно подписывает. Ребекка поникла, кусая губу уже который раз за день. Оставалось лететь домой- холодную квартиру на высоком этаже, где уют и тепло навсегда ушли во вчерашний закат. *** В квартире царила тишина, но родная энергия говорила о присутствии живой души. Винчесто показался с кухни, нехотя и без всяких приветствий бросая: - Ужин на столе. - Я не голодна,- пробубнила женщина. Единственная мысль о еде доставляла дискомфорт в желудке, а запах, доносящийся от блюда, добавил спазмы под рёбрами. - Просто поставь в холодильник,- Винчесто исчез в гостиной, соединяющей помещение с кухней и столовой. Ребекка направилась в ванную. Хотелось расслабиться и согреть продрогшее тело. Повернула кран и принялась напускать неглубокую ванну, подливая в воду голубоватую пену. Она думала, долго переваривая слова мужа и собственные мысли. Ещё ни разу прежде их ссоры не доходили до такого. Несомненно, разлады были, но разумеется, не такого масштаба, а представить свою жизнь порознь, Ребекка попросту не могла. Сейчас же Винчесто выглядел более спокойным, нежели вчера. Видно было, пыл спал вместе с агрессией, оставляя неприятный осадок и сухой факт содеянного на карме жены. Ребекке не верилось, что всё достигнутое за их годы, сломано, разрушено и идёт к концу с ярко выраженной точкой развода. Под тихий звук напускающейся воды она забралась на крышку унитаза вместе с ногами, уткнувшись носом в колени. Она не хотела, не желала признавать того, что главная вина на её плечах. Слёзы впитывались в колени мягких штанов домашнего костюма, когда женщина ощутила энергию мужа совсем рядом. Винчесто стоял в полуметре от неё, лишь по другую сторону двери, что была защелкнула на три оборота. Ребекка затаила дыхание, прислушиваясь к малейшим колебаниям в воздухе. Мужчина, казалось, сам не понимал зачем пришёл, почему стоит с закрытыми веками, спиной облокотившись о дверь. Готовый вновь сорваться с места и уйти в дальний угол гостиной, неожиданно для самого себя, промолвил: - Зачем ты это сделала, Ребекка? Женщина оторвалась от колен, теперь лишь плотно сжимая их, и таким же громким шёпотом ответила: - Ребёнок разрушил бы нашу семью. Сам посмотри, мы уходим на работу в восемь, возвращаемся ближе к ночи. Если даже опустить факт отсутствия времени... Если бы мы наняли няню, ты хотел бы, чтобы она жила здесь с нами? Хотел бы, чтобы ребёнок называл её своей матерью, так как не видел бы нас? Ни ты, ни я этого не вынесли бы, начали ссориться, в итоге бы расстались, а ребёнок наблюдал бы за этим со стороны. К тому же, помнишь, как мы обсуждали это не раз? Ни ты, ни я не были готовы к этому. Не было обоюдного желания. Винчесто молчал, лишь ритм его сердца выдавал то ли беспокойство, то ли гнев. Вскоре он сказал: - Тебя это не оправдывает. Обоюдное согласие должно быть и на аборт. Ребекка вскочила на ноги, прильнув всем телом к двери. - А обо мне ты подумал?! Мне между прочим его вынашивать! Мне, не тебе! Мне суждено было променять свою карьеру на кормление и смену памперсов!- чуть тише добавила,- Я не жалею о том, что сделала. Просто надеялась на твоё понимание, если ты узнаешь. - В таком случае я должен тебя разочаровать. Я не понимаю тебя и не собираюсь поддерживать в убийстве собственного ребёнка. - Аборт делают миллионы людей! Это даже убийством не считается! Как ты этого не понимаешь... - Не понимаю. Поэтому и не хочу быть с тобой. Ребекка сползла вниз по двери под удаляющиеся шаги любимого. Вода маленькой струйкой полилась из наполненной ванны на кафель, образовывая лужу с голубой пеной. Эмоции снова взяли верх, выпуская слёзы. За всё время лишь он был способен выдавить их из неё, лишь он вызывал эмоции, только его она любит больше жизни, от чего и будет страдать.