Из бездны — домой

      Это случилось за месяц до присвоения новоиспечённому выпускнику Академии Космофлота, бывшему гардемарину* Орешкину долгожданного звания лейтенанта. А пока что, успешно сдав выпускные экзамены, он летел на Гавайские острова в свой первый, но вполне заслуженный отпуск. Успешно пройдя в столичном аэропорту паспортный и таможенный контроль, Валька закинул через плечо небольшую сумку и, насвистывая какую-то незатейливую мелодию, отправился искать, поминутно сверяясь с указателями, нужный ему самолёт. Через десять минут, улыбнувшись мельком глянувшей на его билет красавице стюардессе, Орешкин занял место в конце салона и, забросив баул на полку, настроил смартфон на музыкальную станцию и, отгородившись от галдящих, словно пчёлы в улье, пассажиров наушниками, сделал звук на максимум и тупо уставился в полукруглую амбразуру иллюминатора. Через некоторое время люди в салоне угомонились, и пристегнули, согласно загоревшейся над выходом напоминалке «Fasten seat belts» ремни. Самолёт разогнался, и быстро набрав высоту, взял курс на юго-запад, где в шикарном пятизвёздочном отеле счастливчика гардемарина уже поджидал заранее прилетевший туда отец. В предвкушении двухнедельного отдыха, сопровождающегося солнцем, пляжем, морем, а также ледяными напитками, отсутствием необходимости насильно загружать мозг совершенно бесполезной информацией Орешкин замечтался, и под старую убаюкивающую мелодию «Beatles» очень быстро задремал. — Простите, вы не против, если я присяду рядом? — расслышал сдёрнувший наушники, махом проснувшийся Валентин. Длинноволосая грудастая блондинка, не дожидаясь ответа от попутчика, тяжело плюхнулась в кресло и, не удосужившись пристегнуться, вытерла большим клетчатым платком выступившую на лбу испарину. — У меня на взлёте всё время так, — словно бы извиняясь, улыбнулась девица, — а тут ещё критические дни. Мало того, что приходится трахаться в задницу уже третий день, так ещё, вот невезуха то, и билет достался посередине. А у вас место как раз возле сортира. То, что доктор прописал. Ты же не против, котик, — мазнула губами по щеке остолбеневшего от такого напора юноши говорливая, сексуально раскрепощённая соседка и бесцеремонно расстегнула у парня на брюках ширинку. Затем со знанием дела всосала вмиг проснувшийся агрегат, прикрыв это безобразие вместе со своей головой от посторонних глаз вместительным орешкинским пиджаком. Судя по ловким и выверенным движениям, опыт в подобных делах у девицы бы большой, а сама мысль, что ему делают минет на высоте в десять километров нешуточно возбудила юного астронавта и, не продержавшись и пяти минут, парень бурно кончил в прелестный розовый ротик. Девушка же, добросовестно проглотив непредвиденный жидкий завтрак, сексуально облизала губки, поднялась, и прихватив крокодиловый ридикюль, ничуть не стесняясь окружающих, громко заявила: — Милый, я на минутку отлучусь. Мне прокладку поменять надо. Да и ротовую полость от спермы прополоскать. Вторая порция не в то горло попала. Через минуту дверь в туалете щёлкнула, и красный как рак Орешкин, спасаясь от десятков направленных на него взглядов (кстати, были не только осуждающие, но и насквозь одобрительные — один усатый мужчина даже не поленился встать с кресла, при этом показав оттопыренный большой палец и закончив процесс восхищения бурными, продолжительными аплодисментами), согнувшись, уткнулся в телефон, сделав вид, что поглощён изучением как минимум научной статьи, забыв при этом убрать с экрана одетую в розовые стринги пышную женскую задницу. Радио отчего-то перестало работать. Интернет тоже. Девица, похоже, надолго застряла в сортире, несомненно добавив к уже имеющимся своим проблемам случившийся не совсем кстати понос, как вдруг одновременно в начале и в конце салона встали двое мордоворотов, вооруженных короткими еврейскими автоматами и, приказав притихшему люду молчать, отправили третьего индивидуума в кабину пилотов. Вскоре оттуда последовала автоматная очередь, одиночный пистолетный выстрел и всё, словно на кладбище, стихло. Лишь ровный гул работающих как часы самолётных двигателей вселял в не на шутку испуганного Валентина некую шаткую надежду на призрачный благополучный исход этого приключения. Прошло пять минут, когда и второй террорист, с благословения оставшегося в салоне подельника, скрылся за сиреневой шторкой. Там звучно щёлкнула дверь и до широко раскрытых ушей Валентина явственно донёсся уже знакомый голос девицы: — Котик, у тебя туалетной бумаги случайно не будет? А то эти уроды забыли её положить. Не могу же я с обосранной попкой на кресло сесть. Мало того, что месячные, так теперь и в жопу нельзя. Посуди сам, красавчик. Ну кто мне туда заправит, в неподмытую? Разве что извращенец типа тебя найдётся. Следом послышалось какое-то сдавленное мычание, сопровождавшееся шипящим звуком, с каким человек пускает газы, звонкий шлепок и опять наступила тишина. Оставшийся в одиночестве моджахед, а может наоборот, представитель какого-нибудь угнетаемого общества типа любителей онанизма, устав оставаться в неведении, наконец оставил свой пост и, задрав хеклер-кох дулом кверху, начал пробираться к пропавшим подельникам. Глаз на затылке у этого джентльмена удачи к его глубокому сожалению не было, и давешний рукоплескавший Орешкину усач сделал террористу ловкую подножку. Тот, выронив автомат, грохнулся во весь рост прямо к ногам Валентина и, получив от парня каблуком по лбу — счастливо смежил глаза. — Что так долго, мальчики? — кокетливо поправляя причёску, выплыла из-за шторки блондинка. — Одного я угомонила, потихоньку остывает в сортире. Другого подстрелил кто-то из пилотов, прежде чем сам погиб смертью храбрых. Кстати, кто-нибудь умеет управлять этой штукой? — бесцеремонно вытащив из кабины обоих пилотов, вкупе с убитой красоткой-стюардессой в коридор, спросила девушка. — Я могу, — вызвался добровольцем Орешкин, у которого налёт на подобных машинах был очень солидным. «А ведь ещё кочевряжился перед инструктором, мол, нафиг мне это надо. Я звездолётом управлять буду, а не этой керосиновой жестянкой. Вот и пригодилась, железяка» Затем привычно устроился в кресле, одел наушники и, с минуту пообщавшись с диспетчером, вырубил автопилот и пощёлкав знакомыми, как свои пять пальцев тумблерами, уверенно повёл самолёт навстречу ожидающему его давно заслуженному отдыху… Кстати девицу эту он так и не поблагодарил. Ни за минет, ни за помощь в устранении террористов. Была у него мысля насчёт её принадлежности к сугубо специфичным российским спецслужбам, но вот проверить её так и не удалось. Успешно посадив «Боинг» на Гавайях, он потерял свою соседку из виду. Затем часа два давал объяснения представителям местной полиции, а после поймал такси и, озвучив на английском сидящему с намертво приклеенной улыбкой за рулём китайцу адрес, просто постарался выкинуть этот эпизод у себя из головы. Сейчас же, находясь в кресле командира «Беркута», он вспоминал эту историю с каким-то необъяснимым умилением. И неизвестно, что было тому причиной. Или секс на десятикилометровой высоте, или нынешнее своё положение, по сравнению с которым та давняя переделка, в которую невзначай угодил юный гардемарин, казалась чем-то навроде детской возни в песочнице по сравнению с профессиональной дракой на ринге.