«Skan» на стандарте

Джим не испугался, когда сзади скрипнули качели. Возможно, дело было в его привычке никогда не вздрагивать от страха, а может, в том, что он чувствовал присутствие Спока даже тогда, когда разумом не осознавал этого. Он обернулся к мужу, откладывая щипцы для мяса на подставку, и чуть нахмурился, когда на обнаженную кожу торса брызнул горячий жир с мяса на мангале. Потирая обожженный участок, Джим прошел к качелям, шумно раздвигая ступнями невысокую траву. Наверное, ее стоило скосить или вовсе высадить здесь нормальный цивилизованный газон, в котором не будут путаться ноги, но... Джим так любил эти заросли вокруг дома, что мог найти тысячу и одну причину оставить всё как есть. Начиная от внезапной миссии («у меня нет времени настраивать робота-газонокосилку, я должен бежать») и заканчивая «разорением домиков бедных муравьев». В конце концов, Спок понял эту его страсть, и тема травы больше не поднималась. Впрочем, она и не росла выше щиколотки, так что им не стоило бояться, что однажды утром они выйдут не на террасу, а в лес. Хотя и лес Джим им обеспечил: на участке росло несколько красивых плодовых деревьев. Вулканец забросил ногу на ногу и прижал одной рукой к колену открытую бумажную книгу, исписанную вулканской вязью. Вторую руку он протянул вдоль спинки скамейки-качели, чтобы нежно коснуться кончиками пальцев шеи Джима, присевшего рядом. — Я думал, ты уснул, — Кирк придвинулся ближе и опустил голову на плечо своему т'хайла; Спок приобнял его в ответ. — Я уснул. — Прошло только полчаса. — Это было достаточно для «дневного сна», как ты говоришь. Я выспался достаточно, чтобы провести остаток дня в удовлетворительном состоянии. — Уж я постарался, чтобы ты был удовлетворен, — по губам Джима скользнула самодовольная ухмылка. — Неоспоримый факт. Однако мне стоит сказать, что тебе нужно надеть рубашку. С высоким воротом, — отпустив книгу и позволив ей захлопнуться, Спок провел пальцами по груди Джима, указывая на всё более и более темнеющие синяки. — Мальчики скоро вернутся. Их может это смутить. Кирк опустил голову, разглядывая собственную грудь, и торс, и ту часть ключиц, которую он мог видеть, испещренную засосами. — Ты прав. Им не стоит видеть эти следы вулканической активности, — он бросил шальной взгляд в сторону т'хайла. — Просто наши с тобой выходные в последнее время не часто совпадают. Ты так редко выходишь из лабораторий на воздух, что, кажется, стал еще бледнее, чем раньше. — Ты знаешь, что мы уже 8,23 месяцев занимаемся изучением лаухэнского грибка, который почти уничтожил семь колоний. Это вопрос выживания. Кроме того, ты же знаешь мою теорию, что это... — Что это тот самый грибок, который уничтожил запасы на Тарсус IV почти сорок лет назад. Я помню, ты говорил... — он тяжело вздохнул. — Если это правда, это может сильно изменить историческую трактовку тех событий. Спок ничего не ответил, а только протянул руку и мягко сжал ладонь Джима. Адмирал прикрыл глаза, позволяя волнам поддержки и любви распространиться по его телу. Прошло очень много лет, и он считал, что те ужасные события уже остались в далеком прошлом и больше не терзают его, а упоминание оставляет лишь горечь на языке и не более, но... Он так думал. А Спок проникал глубже, чем было сознание или подсознание, в самую душу, и знал, что это не так. Ему всё еще было больно. Где-то внутри, на просторах невероятно большой души, всё еще был четырнадцатилетний мальчишка, злой, затравленный, всё время голодный и готовый сражаться насмерть, потому что других сражений не бывает. Он, может, уже и перестал по привычке прятать еду во все укромные уголки своей каюты, как это было раньше, и не начинал краснеть и злиться, когда Спок находил очередной «припас», и даже не пытался провернуть такое же в их спальне в этом доме. Официально (поправочка: официально для Спока) в подвале их дома стояла непримечательная старая коробка, в которой хранилось всё необходимое, чтобы выжить в самых диких условиях. Неофициально (якобы в тайне от Спока, который делал вид, что не знает об этом) в тумбочке на кухне, среди круп и пряностей стояло четыре круглых баночки консервов и четыре маленькие упаковки сухого пайка — того самого, который они ели в ледяной пещере, когда была заключена их связь. Глядя на них каждый раз, когда готовил, Кирк мечтал, чтобы они никогда не пригодились. — Если мальчики, как и обещали, придут сразу после занятий, то они будут здесь через 8,7 минут. — Пойду надену рубашку и переверну мясо, — он устало вздохнул, вставая: — Сави опять будет возмущаться, что мы едим трупы и вокруг ужасный запах жареных мертвых тел. — Я уже говорил с ним об этом, — так и не начатая сегодня книга была отложена на качель, а Спок встал за ним следом, намереваясь продолжить разговор и помочь с приготовлением ужина. — Не все виды могут синтезировать в себе белок, и им просто необходимо питаться мясом других существ. Кроме того, нельзя грубой силой убедить кого-то быть менее жестоким — это нелогично. — В том числе и его организм, — Джим быстро проверил барбекю, а потом проследовал в дом, и, захватив рубашку из тщательно сложенной стопки одежды на стуле (когда он покидал спящего Спока, вещи валялись по всей комнате), направился на кухню. — Поверить не могу, что уже через несколько месяцев он улетит, и мы будем видеть его только на праздники или тогда, когда сможем выбраться на Вулкан, — из тумбочки он достал салатницу, а из холодильника овощи, тут же подавая их Споку, чтобы вымыть. — Сави нужно тщательно следить за своим рационом, его организм больше человеческий, чем вулканский, он не может вот так просто не есть животную пищу и ни о чем не беспокоиться, как ты. Вот кто будет подсовывать ему орехи, когда меня рядом не будет? — подтверждая эти слова, Кирк выхватил продолговатый орешек из вазочки на полке. Таких вазочек в их доме была тьма, всегда аппетитно-полных, тщательно расставленных Джеймсом повсюду с одной целью — позаботиться о здоровье сына. — Сарек. Сави тянется к общению с ним. Думаю, они будут видеться достаточно часто, и мой отец сможет позаботиться о нем, насколько нужно. Сави уже и сам достаточно взрослый, чтобы заботиться о себе, Джим. Во всяком случае, он должен этому научиться. Его решение стать вулканским целителем кажется мне достаточно серьезным и взрослым. Это множество лет обучения, — он обменялся с мужем продуктами и взял разделочную доску, выверенными движениями измельчая овощи. — Но зато Сэм будет ближе к нам. Он твердо решил поступить в Академию на следующий год, когда ему исполнится семнадцать. — Нужно будет спросить, какое он выбрал направление, — Джим сунул в рот себе, а потом и занятому Споку еще по одному орешку, параллельно занимаясь гарниром. К счастью, кухонная утварь двадцать третьего века не требовала особых усилий от ее владельцев. В общем-то, и жарить мясо самостоятельно, и нарезать салат тоже не было нужно, но... Джим признавал только такое барбекю. А Спок любил только вручную нарезанный салат. А вот картофельное пюре вполне можно было приготовить и с помощью технологий. — Медицина, врачом буду, — прозвучал веселый, звонкий голос с террасы. — На улице так вкусно пахнет! — Пахнет трупами, — прозвучал чуть более далекий и значительно более низкий голос. Джим бросил на Спока взгляд, означающий «я же тебе говорил?» — Привет, пап! И па-а-ап, — на кухню вихрем влетел темноволосый юноша, одетый в джинсы на низкой посадке и слишком просторную для его стройной фигуры футболку. Ничуть не замедляясь, он приобнял за талию и чмокнул обоих родителей в щеку и тоже схватил один орех из вазочки. Джим покачал головой — в этом доме орехи едят все, кроме того, для кого они по дому и расставлены. — А мы скоро будем есть? Я просто вечером планировал кое-куда пойти, — он привычным жестом взъерошил волосы. Те всё время пытались лечь ровными прядками, поэтому сделать какую-либо прическу не получалось. Но Сэм не сдавался и в виде компромисса с собственной головой ходил всегда взъерошенный, как воробей. Не то чтобы его это портило, напротив. Особенно вместе с парой острых ушей, смотрелось отпадно. Еще бы, сколько девчонок на него вешалось! Спок недоумевающе взглянул на него. — Насколько я помню, мы планировали провести этот вечер вместе. Неизвестно, когда еще у нас получится собраться вчетвером. — Ну, да, но... Там просто так вышло... — юноша облизнул губы и перевел взгляд на разделочную доску. — Посмотри мне в глаза и скажи, что это не очередное свидание, — произнес Джим. Юноша широко улыбнулся и поднял на него взгляд искрящихся карих глаз. Кирка всегда завораживало это. У него и у Спока глаза были идентичными, особенно учитывая, что разлет бровей у них тоже был одинаков, но искры в них были совсем разными. Глаза Спока светились любовью, любопытством, восторгом, а глаза Сэма — шальным безумием, активностью, будто там ежесекундно взрывалась сверхновая. По словам Спока и Сави, его разум был еще более энергичным и изменчивым, чем у Джима. — Это свидание, пап, — бесстыдно произнес он. — Поговорим о вреде беспорядочной половой жизни? — сощурился Кирк. По мнению Спока, он как никогда был похож на маму-наседку. — Да, что ты хочешь узнать? — улыбка не сползала с лица парня, но легкая издевка свидетельствовала о его недовольстве. — А кто сказал, что говорить с тобой буду я? Тебе это всё расскажет Спок. Вулканец задумчиво их оглядел. Внешне Джим и Сэм были очень разными, даже слишком, но в них жила одна и та же природа. Тем понятнее становились тревоги отца, который прошел это, за сына, жизнь которого старался уберечь от собственных ошибок. Он ведь так и не сказал им о докторе Маркусе. Как считал Спок, волнения Джима иногда были слишком эмоциональными и слишком... настойчивым. Особенно, когда двое их сыновей стали подростками и начали находить кучу проблем на свою голову, которые, по природе вещей, перепадали и родителям. Сполоснув руки, вулканец тоже повернулся к сыну. — Пользуйся контрацептивами, следи за графиком своих прививок, раз в полгода делай тесты на наличие заболеваний, передающихся половым путем, и всегда думай, где ты нашел партнера или партнершу, насколько они надежны и не попытаются ли они использовать половой акт с какой-то иной, угрожающей тебе целью. Хорошо учи ксенобиологию: не все виды зачинают детей одинаково. И, кивнув, с чувством выполненного долга отвернулся, доставая с полочки масло и щедро поливая им салат. Джим приоткрыл рот, хватая воздух. Эти слова были логичными, но... Он хотел совсем другого. Впрочем... А что еще нужно? Иногда Кирк даже не знал, радоваться ему или расстраиваться, что его сын на сто процентов гетеросексуал. Сэм в ответ только хохотнул и кивнул: — Хорошо, пап. Я запомню. — Здравствуй, папа. Отец, — в дверях появился второй сын. Светловолосый мальчишка того же возраста коротко поднял ладонь, сложенную в та'ал. Одет он был по всем правилам школьной формы: темные брюки и белая рубашка. — Привет, — кивнул Кирк. В отличие от брата, Сави не спешил вступать в тактильный контакт. — Хочешь орешек? — Нет. У меня был довольно насыщенный день. Я хотел бы помедитировать, прежде чем мы сядем ужинать. Это возможно? — Да, конечно. Время есть. Кивнув, Сави направился наверх, в их общую с братом спальню. Джим проводил его немного грустным взглядом. Младший больше ценил семью и традиции, чем старший, но... С тех пор, как он повзрослел, Джиму не хватало его... касаний, разговоров и детской нежности. Чем сильнее развивалась его телепатия, тем более отстраненным становился он сам. Джиму не хватало тех моментов, когда после очередного плохого сна Сави прибегал в их кровать. Или когда поутру они, вдвоем с братом, вваливались на кухню, споря о чем-то, и тут же набрасывались на завтрак. На самом деле Сэм всё еще делал так — что иногда мешало, потому что он любил заявляться в их спальню в самый неловкий момент. Это даже раздражало, потому что Сэм упрямо делал вид, что ничего не происходит и продолжал болтать о чем вздумается, как ни в чем не бывало. Наверное, в эти моменты Джим даже радовался, что только у одного его сына совесть отсутствует от рождения. Но вообще-то, в какой-то мере он скучал. — Ты тоже не понимаешь, зачем ему столько медитировать? — хмыкнул Сэм, провожая брата взглядом. — Видимо, у него есть в этом необходимость. Ваши разумы устроены по-разному, ты ведь знаешь, — вместо Джима ответил Спок. — Тебе медитация необходима только для анализа и сортировки информации, а ему и для контроля над эмоциями. — У них же всего четыре месяца разницы... — Джим потер переносицу. — Мы же хотели, чтобы сразу двое, чтобы им было легче общаться и они не были такими разными. Что пошло не так? — Не думаю, что это связано с их возрастом, — удовлетворенный проделанной работой, Спок отодвинул салат и взялся приводить в порядок кухонный стол, чтобы вынести его на улицу и поужинать там. — Па-а-п... — Сэм отступил к дверям и мельком выглянул в окно. — Я, конечно, не сомневаюсь в твоих кулинарных способностях... Но угли на ужин я есть не буду. — О, черт! Наскоро обтерев руки, Джим бросился на улицу. К его счастью, он успел вовремя, и стейки не пригорели. Не сильно. Ну, может быть, только с одной стороны. Но они всё равно были съедобными! Джим и Спок почти закончили накрывать на стол, когда на лестнице послышался привычный уху неритмичный шум и звуки ругани. Оба брата были как две искры, такие разные, но такие яркие в каждом своем жесте. Как вот, к примеру, походка — Сави спускался медленно и бесшумно, а Сэм — быстро, путая ногами ступеньки, спотыкаясь, от чего в детстве часто падал с лестницы, но сколько бы лет ни прошло, своим привычкам не изменял. — Па-а-ап! — Сэм, нет! — послышался второй, недовольный голос. — Ты не станешь это делать! — Смотри, что я нашел! Вулканец и человек синхронно переглянулись. Тандем братьев в подобном звучании навевал какие-то нехорошие ожидания. — Сэм, прекрати! Это просто неприлично! Тебе стоило бы всё оставить, как есть. — Неа, — на кухне появился сначала один, а потом и второй брат. Джим мгновенно залился краской, потому что в руках у старшего был... пиджак его официальной формы. Черт побери. — Иду, я значит, позвать Сави на ужин, а тут это падает на меня с люстры... — Поразительно, — первым отреагировал Спок, мгновенно нацепивший покер-фейс. И так же спешно забравший пиджак. Даже не позеленел. — Я изучу вопрос, как он мог туда попасть, благодарю. — Только в шкаф не вешай, он весь перепачканый шоколадом, — абсолютно бессовестно улыбаясь, заявил Сэм. — Наверное, вот этим, — он продемонстрировал им вторую руку, ранее скрытую за спиной. В ладони он сжимал полплитки очень небрежно разорванной упаковки молочного шоколада. Улыбнувшись, он отломил несколько кусочков и сунул в рот, прекрасно зная, что это лакомство для него — всего лишь лакомство. Шоколад испачкал его пальцы, и юноша облизнул подушечки. — Иногда я нахожу постыдным признавать, что ты мой брат, — оперевшись о дверной косяк, Сави закрыл лицо ладонью. Его острые уши, торчащие из идеально ровной белой шевелюры, зарделись. — Рад, что вы хорошо провели время, пока нас не было, — закончил Сэм и всунул второму отцу остатки шоколада. — Мы с Сави ждем на улице, — и, схватив брата за руку, потащил его с собой. Удивительный факт: Сави не позволял никому касаться себя, проявлял сдержанное недовольство тактильностью землян, но Сэму, кажется, позволял буквально всё на свете. Мужчины остались одни. Джим — с плиткой шоколада в руке, Спок — с его перепачканным пиджаком. — Ты же сказал, что потом всё уберешь, — шепнул ему слегка позеленевший вулканец. — Я не смотрел на люстру! Как я мог знать, что ты забросил мою одежду туда? Сумасшедший дом какой-то... — вздохнул адмирал и, зашуршав упаковкой, достал оттуда отломленный кусочек и сунул в рот. — Хочешь? Хуже уже вряд ли будет. — Мне нельзя так много, — отрицательно качнул головой Спок. — Еще не до конца прошел эффект предыдущей порции. — Ты всё еще хочешь меня? — отложив шоколадку, Джим оперся локтем о столешницу и соблазнительно выгнулся. — Всегда, — вулканец шагнул к нему, мягко вклиниваясь меж бедер и ловко находя его ладонь, чтобы соединить пальцы, а после наклонился, втягивая мужа в человечский поцелуй. Около окна раздались шорох, голоса. Скрежет по оконной раме. — Кажется, нельзя было отдавать им шоколад — они решили снова закинуть носки на люстру! Идите сюда, мы есть хотим... — протянул голос снаружи. Джим не сдержался и тихо засмеялся в поцелуй, чувствуя губами «не-улыбку» Спока. — Ему уже почти семнадцать лет, а он надоедливый, как в пять. — Сави? Сави, ты что делаешь? Эй, не надо меня вырубать! — прозвучал тот же голос. Шорох, прыжок. Голос отдалился: — Сави, брось эти вулканские штучки! Я с тобой дружить не буду! — Ты. Слишком. Шумный, — прозвучал второй голос. — Меня вполне устроит есть в тишине. — Во что они превратятся, когда вырастут? — вздохнул Кирк, оглядываясь на источник звука за окном. — Сэм — твоя копия, если бы не уши. Скажешь, ты в шестнадцать был не таким? — Они чудесные, не так ли? — он ласково ткнулся лбом Споку в плечо. — Я же говорил, что ты станешь прекрасным отцом и сможешь вырастить чудесных детей... — Спок наклонился и мягко поцеловал его за ухом. — Не-е-ет, — засмеялся Джим. — Отцом стал ты. А я всё «пап» да «па-а-ап»! — Спасите-е-е! — пронеслось где-то с другой стороны дома. — Идем, а то Сави действительно использует захват, с него станется, — Кирк коротко поцеловал своего т'хайла и отстранился, не размыкая рук и утягивая его за собой на улицу. Стоило им выйти на улицу, как, едва не сбивая их с ног, мимо пронесся вихрь и спрятался за их спиной. И плевать, что парень был только на голову ниже Джима, всё равно использовал его вместо стены. Дернувшийся следом Сави вздрогнул, заметив их, и вытянулся по струнке, возвращая себе надлежащий вид. Губы Кирка растянулись в улыбке. Как бы его сын ни пытался быть сдержанным и замкнутым, он всё равно оставался очень близок с братом и позволял себе баловаться, не стесняясь эмоций. И, несмотря на то, что мальчики нередко подтрунивали друг над другом, не одобряли друг друга, спорили и могли даже поругаться, всё же они дорожили своими отношениями. И даже ни разу не пытались разъехаться по разным комнатам. Наверное, они правильно воспитали своих детей. — Сэм, не зли брата. В гневе он опасен, — улыбнулся Джим, обернувшись, ласково ущипнул сына за кончик острого уха и направился к столу, обходя младшего и ласково щипая за ухо уже его — не удержался. Сэм издал неодобрительное шипение и направился следом, обходя брата по широкой дуге. — Не трогай, — извернулся Сави. — Я не злюсь. Злость — это человеческая эмоция. — Где-то я это уже слышал... — хмыкнул Джим. — Не припомнишь, Спок? — Даже не представляю, — дернул бровью вулканец, усаживаясь рядом. Мальчики привычно уселись на свои места напротив. Сэм довольно ткнул вилкой в стейк, а Сави взялся за свой салат. Уют, покой, идиллия. И комаров еще нет. Сволочи почему-то кусали только Джима, хотя из всех присутствующих невкусная зеленая кровь была лишь у Спока. Мальчики тоже им чем-то не нравились, так что атака от всех насекомых доставалась одному человеку. Наверное, всё дело было в температуре их тел. У детей она была немного ниже, чем у Джима. — Я только что осознал, что оба моих сына хотят стать врачами, — внезапно выдал Джим. — Пагубное влияние доктора Маккоя на подрастающее поколение, — как ни в чем не бывало произнес Спок. — Я так и думал, что ему нельзя было доверять разработку генов наших детей — он обязательно добавит что-то от себя. — Не во всех: дядя Боунс называет вулканскую медицину «танцами с бубном», — прозвучал оскорбленный голос Сави. — Она и есть танцы с бубном, — фыркнул Сэм. — А вот медицинский факультет Академии Звездного Флота — это настоящая медицина! — Это не медицина, а жестокое варварство. Разрезание живой плоти, ковыряние в ней, электромагнитное излучение приборов... Вместо лечения без издевательств над телом — разрывание его на части. — Вулканская медицина тоже подходит не всем, — остановил его Спок. — Не все пси-нулевые виды могут перенести такую ментальную нагрузку, какая бывает при вулканском лечении. Даже не все люди. — Но тем не менее, лучшие врачи, занимающиеся ментальными недугами — вулканцы. — С этим трудно поспорить, — кивнул Спок. — Расскажете, как прошел ваш день? Сави, ты говорил, что он был насыщен событиями. Джим улыбнулся. Может, он и был курицей-наседкой, которая пыталась уберечь детей от всех напастей и заглядывала им в рот, но, в отличие от Спока, не был таким внимательным ко внутреннему миру сыновей. Спок всегда знал, как нужно спросить, чтобы и не терять контакт с жизнью детей, и не слишком в нее вмешиваться. Но произошло что-то непонятное. Братья вдруг странно, взволнованно переглянулись и как-то притихли. — Нормально. — Да, у нас всё в порядке. — Было много занятий, скоро завершение курса, экзамены. Ничего особенного. — Подача информации увеличилась. Ее анализ требует дополнительной нагрузки и траты ресурсов. — Да-да, именно так. Джим и Спок тоже украдкой переглянулись. Во всяком случае, это они думали, что украдкой. Может, для других их штучки и не были заметны, но только не для их собственных, нечеловечески внимательных детей. — Информативно, — произнес Спок. Повисла тишина, и едва ли ее можно было назвать уютной. Будто кто-то натянул невидимую струну, готовую вот-вот лопнуть. — Я хотел обсудить кое-что, — наконец нарушил молчание Сави. — Я знаю, что это может вызвать у вас сильную эмоциональную реакцию, поэтому хочу сообщить заранее, чтобы у вас была возможность свыкнуться с информацией. Спок вопросительно изогнул бровь. К несчастью, этот дар никому из детей не достался, и в их доме носителем эмоционально-бровного языка остался только один полувулканец. Все остальные могли только читать его. — Я хочу сменить фамилию. Струна лопнула. И только многолетняя капитанская, а потом и адмиральская выдержка не дала Кирку уронить вилку. — А почему ты не хочешь быть «Кирком»? — спокойно поинтересовался он, изо всех сил стараясь, чтобы это не прозвучало обиженно. В конце концов, у этого должно быть логическое объяснение. У Сави точно должно быть. — Это человеческая фамилия. Я буду жить среди вулканцев и хочу взять фамилию отца. — Но в федеративных документах не используются вулканские фамилии. У тебя фактически будет стоять прочерк. Тебе настолько не нравится иметь отношение к людям, что тебе приятнее прочерк, чем мое имя? — не вышло. Это все-таки прозвучало обиженно. Сави отложил приборы и сцепил руки в замок. — Не принимай это на свой счет. Я никогда не стыдился своей фамилии, ты знаешь. Я не собираюсь работать вне Вулкана. Возможно, какие-то перелеты, но меня не слишком интересует работа с новыми мирами. Я хочу изучать известное, но позабытое. Ты знаешь, что немаловажную роль играет психологический фактор — если у меня будет фамилия, как у вулканца, ко мне будут относиться в большей степени как к вулканцу. Это логично. Я хочу быть членом этого общества, не выделяясь из него, хотя и знаю, что всё равно буду отличаться. Джим выдохнул почти облегченно. Несмотря на сдержанность и тягу к логике, у младшего был довольно горячий нрав. Еще не так давно он готов был отказаться от всего человеческого, лишь бы только стать ближе к желанному им образу настоящего вулканца, даже если это причиняло боль его близким. Хорошо, что это время уже минуло. — Когда мы с Джимом сочетались браком по федеративным законам, мы решили оставить наши имена как они есть. Если бы была двойная фамилия, люди бы постоянно делали ошибки в вулканской транскрипции, и это могло создать серьезные сложности в официальной документации. Джиму не было смысла брать мою фамилию, потому что тогда вместо нее всё равно стоял бы прочерк, а люди продолжили бы обращаться к нему «капитан или адмирал Кирк». Менять мою фамилию не было смысла по той же причине. Когда родились вы, возник тот же вопрос. Но поскольку мы планировали и дальше работать во Флоте, в его центральных базах, это значило, что мы оставались среди людей. И мы решили, что вам лучше взять фамилию Джима. Это было логично. — Надеюсь, хотя бы с именем мы угадали? — улыбнулся сыну Кирк, стараясь показать, что он понял и не обижен. Просто его это... Скажем так, потрясло. — Да, — в глазах юноши блеснула нежность. Он протянул руку и накрыл ладонь Джима своей. — Это имя мне идеально подходит. В меру вулканское, но достаточно привычное человеческому слуху, — адмирал поднял взгляд, встречаясь с серыми глазами напротив, и почувствовал, как сын отправляет ему волны довольства и радости, что его поняли. Возможно, еще не до конца одобрили, но всё же не отреагировали слишком остро. Как мог, он старался дать понять, что ценит мнение и мысли своей семьи, какими бы они ни были, а если их мысли совпадают с его — он счастлив. — Я горд быть сыном Джеймса Кирка — Сави Кирком, но как С'чн Т'гаи Сави я стану личностью с собственным именем. — Да, я понимаю, — Джим перевернул руку и сжал его ладонь в ответ. — Ты вправе сделать это. И это логично, вы правы. И, я думаю, — он повернулся к мужу, — Спок будет счастлив, что его ребенок носит его фамилию. И дедушка будет рад. Все будут рады. И я тоже. Потому что ты — мой Сави, независимо от того, чем еще продолжается твое имя. Это не изменит моего отношения к тебе. — Спасибо, папа, я это ценю, — кивнул юноша, и они одновременно отпустили руки, возвращаясь к ужину. Последующие несколько минут тишина была такой, какую можно было назвать уютной. Конечно, долго она не продлилась, и, как всегда, начался новый разговор: о людях, о звездах, о предметах и явлениях. Ужин плавно перетек в чаепитие. К счастью, и люди, и вулканцы — все в этом доме любили чай. — Я не буду, — бросил Сэм, вставая, когда на улице появился Джим с четырьмя чашками. — Уже уходишь? — Кирк аккуратно пристроил поднос на край стола. — Да, — обогнув стол, он ласково пробежался пальцами по спине Джима, и, как при встрече, чмокнул в щеку сначала его, а потом и Спока. Это парень был такой же кот, как и его папа, но, в отличие от него, даже не пытался это скрывать. — Пока, — и не заворачивая в дом, направился прочь. Но стоило ему ступить несколько шагов, его запястье перехватила рука Сави. — Ты всё? Больше ничего не хочешь сказать? — Ничего, — как-то слишком нервно отдернул свою руку старший. — Отстань. — В чем дело? — поинтересовался Спок. — Ни в чем. Это не важно. Увидимся позже, — Сэм поспешил прочь. — Погоди, Сэм. Сави? В чем дело? — Если ты не скажешь, я скажу сам, — напряженно пробормотал младший, обращаясь к брату. — Иначе последствия могут быть хуже, чем то, что есть сейчас. Юноша недовольство застонал сквозь зубы и обернулся. Уже было понятно, что разговора не избежать. — Ты сейчас меня подставляешь. Если бы не ты, никто бы ни о чем не узнал и всё бы было хорошо. Джим, расставив чашки, присел на свое место, молча наблюдая за разворачивающейся картиной. — Я жду объяснений, — настоял Спок. — Ну говори теперь, — недовольно бросил Сэм брату, складывая руки на груди и вновь возвращаясь на свое место. — Ректор требует, чтобы завтра наши родители посетили наше учебное заведение для разговора о нашем поведении. — О вашем поведении? — уточнил вулканец. — Да, — Сави явно сник, уткнувшись взглядом в чашку. Спок изогнул бровь, мол, продолжайте? Или из вас по слову вытягивать? — Я подрался с Джеффом. У него сотрясение, — выплюнул Сэм. — Он решил, что это очень весело — транслировать на главный экран гадости о нас и о вас. Нашел ваши фото из новостей и тоже добавил. Кое-что дорисовал. И кучу гадких комментариев. Взгляд Спока потемнел. Он глубоко вдохнул — аналог человеческого вздоха, — и сложил руки на груди. — Он тебя на полметра выше и в два раза шире. И у него сотрясение? — растерялся Джим. — Поэтому Сави мне помог, — оскалился старший. — Я знаю, вы скажете, что мы не правы, но его наглость уже не знает границ! — Его действия недопустимы, но это отдельная тема. Вы устроили драку — первое, — твердо начал Спок. — Вы ответили на агрессию агрессией — и что вы получили? Еще больше негативных событий и эмоций. Вы нанесли ему физический ущерб — второе. Сави, от тебя я больше всего этого не ожидал. Разве это не противоречит всем учениям Сурака? Мы не едим мясо, потому что это вред живым существам, и то, что мы сильнее, не означает, что мы в праве решать, кому жить, а кому умереть. Мы также не вправе воздействовать на тело любого существа без его разрешения. Ты должен знать это так хорошо, как никто другой. Ты считаешь, что твое призвание — лечить, но разве то, что вы сделали, не полная противоположность этому? Я глубоко разочарован твоим поведением. Сави с каждым новым словом всё больше сникал, пристыженно пряча глаза в чашке, которую, обхватив руками, прижал к своей груди. — Вам осталось учиться всего полгода. Вы, может, никогда этого Джеффа больше и не увидели бы, а такой поступок может серьезно отпечататься на вашей репутации. — Кроме того. Джефф — человек. А вы не люди, — добавил Спок. — Ваша физическая сила априори превосходит его. А вы — вдвоем на одного. Это, со всем прочим, еще и не честно. Аморально. Сэм. Академия Звездного Флота выпускает отличных офицеров, людей с высокими моральными нормами, которые считают, что задача Флота — изучать всё новое, спасать, делиться своими знаниями с другими расами, развиваться, но что делаешь ты? Если такое произойдет в Академии, тебя мгновенно отчислят. И ты собирался скрыть это. В высшей мере неудовлетворительно. Сэм поджал губы и отвернулся, глядя куда-то на соседний дом. — Вы и сами знаете, что это обыкновенная зависть. Некоторые люди готовы отдать все, чтобы их признали уникальными, особенными, чтобы не быть «серой массой». А вы уже уникальные. И я говорю не о вашем смешанном происхождении, не только о нем. Вы и сами понимаете. Джефф готов сделать все, чтобы выделиться, даже если для этого придется использовать чужую, в данном случае вашу, уникальность. Не стоит потакать ему. Сэм наигранно-скучающе положил голову на руку. Он всегда делал так, когда хотел продемонстрировать высшую степень пренебрежения сказанным. — Ты не согласен с нами? — поинтересовался Спок, и голос его звучал так, что варианта кроме «нет, я согласен» не предполагалось. — Мне просто скучно. Мне же еще завтра в кабинете у ректора это слушать. — Ты же не думаешь, что мы будем ругать вас при учителях или, еще лучше, при Джеффе? — усмехнулся Джим. — После того, что он сделал. И нам никто не сообщил, что он пытался как-то причинить вам вред, пусть и моральный. И после этого я буду говорить о вас что-то в присутствии других? Сэм удивленно поднял на него глаза. — Разве нет? — Нет, конечно. Я это говорю вам потому, что считаю, что вам действительно не стоило этого делать. Но раз вы уже сделали... Не всех врагов нужно милостиво оставлять недобитыми, не все это ценят, — в глазах адмирала вспыхнули искры. — Даже если я не собираюсь убить его буквально, никто не помешает мне завтра сделать это психологически, — и шепнул, — Не стоит трогать мою семью. Т'хайла обменялись взглядами, удовлетворенные действиями и решениями друг друга. Этот тип взгляда был с ними уже много лет, еще до заключения связи, когда они только начинали свою службу на Энтерпрайз в должности капитана и коммандера. Всегда был этот безмолвный диалог, одобрение и понимание, выражаемые одними только глазами. — Странно только, что я не получил уведомление от ректора напрямую. — Действительно, странно. Возможно, сбой сети? Ты переписал официальную программу под себя, насколько я помню. Предполагаю, что они могли войти в конфликт. — Да, может быть... — адмирал потянулся к своему гражданскому коммуникатору. — Итак, — он вновь обратился к детям. — Это всё? — уточнил Спок. Сэм бросил на брата короткий и полный надежды взгляд. Сави посмотрел в ответ и еще больше сник. — Сэм? — надавил отец. — Скажи ему, — буркнул младший. — Чтобы я еще раз имел с тобой общую тайну! — взорвался Сэм, вскакивая на ноги и нависая над братом. — Я говорил тебе не делать этого, — сдержанно, но чуть более низким голосом ответил Сави. — А я говорил тебе держать язык за зубами! Ну да, конечно, вулканцы же не лгут! А ты у нас, черт побери, самый чистокровный вулканец из всех! — Сэм... — в голосе младшего появились стальные нотки. — Конечно, ты же всегда всё делаешь правильно! Ты у нас вообще самый правильный! — Он взломал мою почту, — негромко проговорил Джеймс мужу. — Ты же сам ее зашифровал? — в голосе Спока скользнуло удивление. — Да, зашифровал. А он взломал, — Кирк развел руками, мол, это факт и делай с ним что хочешь. — Как будто ты никогда не совершал ошибок! — продолжал распыляться старший. — Только и можешь, что поучать меня да смотреть свысока! — Я хотя бы не боюсь отвечать за свои поступки, — в голосе Сави скользнули рычащие нотки. — Да ну?! — оскалился брат. Джим внутренне напрягся, видя, как в глазах обоих сверкнули злые огоньки, но в глазах младшего — еще и страх. — Это совсем другое. — Правда, что ли?! Может тогда ты расскажешь это всем, это же не ошибка, это же совсем другое! — Это личное! — Сави тоже подорвался на ноги. — Ты не имел права это упоминать! Ты мне обещал! — Ты мне тоже обещал, — зло процедил Сэм. — Скажи им! — Нет. Это только мое дело. — О, только твое? Ты так думаешь? Напомни мне: если речь идет о каких-либо несогласованных действиях между телепатом и пси-нулевым видом, ответственность несет исключительно телепат, не так ли? Младший глубоко вдохнул, но не произнес ни звука. Пальцы стиснули спинку стула. С каждым словом брата его глаза всё больше и больше наполнялись ужасом. — Сави, что ты наделал? — негромко произнес Спок. Юноша резко выдохнул. — Что бы я не сделал, это касается только меня и того человека. Это слишком личное. Я жалею, что сказал тебе, — бросил он брату и, развернувшись, быстрым шагом направился в дом. Джим и Спок снова переглянулись. Кажется, наружу всплыло что-то более старое и более серьезное, чем школьная драка. — Свидание придется отложить по семейным обстоятельствам, я полагаю, — Джим даже не скрывал недовольство в голосе. — Ага. Но знаешь, только потому, что Тифф мне только что написала, что она сегодня занята, — прицокнул старший. Джим скрипнул зубами и встал со своего места. Умеет этот наглец сделать хорошую мину при плохой игре. Сэм упал на свой стул, вытянул ноги и взял чашку, всем своим видом демонстрируя, что никуда больше не торопится. — Ты знаешь, что произошло у Сави? — Спок встал следом. — Ну такое. Я не сильно разбираюсь во всех этих телепатических штучках, это больше по вашей части. Так что лучше спросите у самого Сави, — он шумно хлебнул чай. Спок кивнул и направился в дом. — Сиди здесь и сделай так, чтобы больше сегодня у меня не было головной боли, — напоследок приказал Джим. — Ничего не обещаю, пап. Но буду стараться, — хмыкнул он и начал внимательно рассматривать чашку. Джим, недовольно поджав губы, смерил его оценивающим взглядом и поспешил в дом. Спока он догнал уже тогда, когда тот входил в спальню сыновей. На улице еще было не слишком темно, только-только зашло солнце, так что даже при выключенном свете они могли видеть фигуру младшего. Он забрался с ногами в изножье кровати, ближе к окну, обнял колени и уткнулся в них носом. Скорее всего он не плакал, он же вулканец. Но Джим знал своего ребенка и то, каким он может быть эмоциональным при всей его внешней отчужденности. Спок подошел первым, наклонился и нежно погладил тыльной стороной указательного и среднего пальца руку сына. Сави заметил их, но даже не пошевелился. Джим опустился рядом с ним на кровать, мягко обнимая ладонью за плечо. — Если то, что сказал Сэм — правда, то это очень серьезно, — тихо произнес Спок, приседая. — Мы хотим помочь тебе. Я чувствовал, что последние дни что-то нещадно терзает твою душу, но ждал, пока ты скажешь сам. Может быть всё можно исправить? Уладить? Но чтобы помочь тебе, мы должны знать, что произошло. Сердце в груди Джима сжалось, когда Сави поднял на них глаза, полные боли. — всё произошло так быстро. Я не хотел, правда! Я даже не сразу понял, что это произошло, только через пару часов. — Что именно произошло? — Джим погладил сына по спине. — Я заключил связь с Рейно. Глаза Кирка расширились. Он знал, о ком говорит Сави — Рейно, андорианец, был долгое время другом обоих его сыновей, но со временем Рейно стал всё меньше общаться с Сэмом, а с Сави они, наоборот, стали лучшими друзьями. — Брачную связь? — уточнил Спок и, получив кивок, добавил: — Ты уверен? — Да, — выдохнул парень и снова спрятал лицо в коленях. — Она похожа на вашу, которую ты мне показывал. Она не такая, как моя связь с Сэмом или с вами. Она... другая. И она ярче. — Как это получилось? — Лестница была мокрой после дождя. Он поднимался и поскользнулся. Начал падать. Я хотел его подхватить, но тоже поскользнулся и мы упали вместе. Было много соприкосновений. Кажется, это произошло тогда. А вечером, во время медитации, я понял что... Что она есть. И с кем. И всё. Я слышу его чувства, знаю, где он находится. Это так странно, но... приятно. Мне нравится ощущать его. Теперь, когда он прикасается ко мне, я чувствую такое странное покалывание на коже... Оно мне нравится. Ты знаешь, что я бы хотел обручиться с вулканкой, но... Ладонь Спока огладила голову сына, минуя острое ушко, и замерла на щеке. С рождением детей вулканец стал тоже более тактильным. Ладонь отстранилась. — Между вами что-то было? — Что? Ты о чем? — Сави поднял голову, и Джим заметил, как вспыхнули кончики его ушей. — Между вами был физический контакт с эротическим подсмыслом? Любой формы. — Нет, конечно, нет... — алым окрасились и щеки. — Это очень серьезно. От этого зависит нечто большее, чем просто нарушение чьих-то прав. Это может быть опасно для твоей жизни. — Ничего не было, — он покачал головой. — Возможно, могло бы быть, но не было. — Тогда можно я посмотрю на нее? Сави закусил губу. Пальцы сильнее вцепились в штанины, но он кивнул. Спок протянул руку и прижал пальцы к пси-точкам на лице сына. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, и Джим ничего не делал, чтобы не мешать им. И вскоре они оба открыли глаза, и вулканец убрал руку. — Она не консумирована, — он обратился к мужу. — Но она похожа чем-то на нашу. До того как... — он взглянул на Джима и тот кивнул. Уточнять не нужно было. — Это не совсем брачная связь, но она может ею стать. А может и не стать, в зависимости от вашего решения. Это связь душ, но она может быть и братской, и дружеской, и любовной, это не то же самое, что обычная вулканская брачная связь. Больше всего похоже на концепцию «т’хайла». Я думаю, что тебе нужно обо всем сказать Рейно и дать ему право выбора. Кроме того, ее можно разорвать... Джим не был телепатом, но почувствовал холодок, пробежавший по спине сына при мысли о том, чтобы разорвать ее. Кирку и самому мысль о разрыве связи с его т'хайла казалась просто ужасной. Катастрофической. Болезненной. — Я думаю, он не станет просить тебя об этом, — выдохнул адмирал, успокаивающе поглаживая Сави. — Мы с Джимом можем дать вам совет, как поступить, но решать только вам. Скажу только одно: если он будет против, тебе придется принять это решение. Это действительно противоправно по отношению к нему. Сави лишь молча кивнул. — Кроме того, Федерация не очень одобряет браки между несовершеннолетними разных видов. Так что вам лучше дождаться вашего совершеннолетия, если вы всё же определите, что хотите провести свою жизнь вместе. Тем более, что это довольно серьезное решение. Со временем искры станут не такими яркими, и ты сможешь относиться к этому без эмоций, с подобающей вулканцу логикой. Вот тогда и решайте. — Твои слова звучат логично и взвешенно, отец, — Сави отпустил одно колено и потянулся двумя пальцами к лицу Спока, воспроизводя его собственное движение немного ранее. — Я прислушаюсь к ним. Я благодарен, что вы отнеслись к этому так тактично. Эта тема вызывает у меня эмоциональный отклик, с которым я не могу справиться. Ваша поддержка важна для меня. Спок качнул головой, отвечая на благодарность: — Skan. — Семья? — перевел Сави. — Это слово больше, чем просто семья, —Джим положил руку сыну на плечо. — Это не про статус, а про эмоциональное отношение. Skan — это про тех, кто не отвергнет тебя в трудную минуту, про тех, кто разделит с тобой радость. Когда тебя принимают без условностей, и когда знают, что ты особенный и ни одно твое действие не приписывает тебя к общей массе в их глазах. Skan — это форма любви. — Он прав. Мы любим тебя. Без условностей, — согласился Спок. Он мгновение помолчал, когда решил добавить: — Я сейчас подумал, что, наверное, если бы мы обручили тебя по вулканскому обычаю в семь лет, то ничего бы этого не приключилось... Но это не было бы правдой. Я вспомнил одну историю. Ты уже довольно взрослый, чтобы мы могли ее тебе рассказать. Мы ведь никогда не говорили, как именно заключили свою связь. Мы намеренно уходили от ответа, потому что не хотели, чтобы это плохо повлияло на ваше представление об отношениях — вы должны были построить свои так, как посчитаете нужным. Но думаю, что уже пришло время, — Спок поднялся и тоже сел рядом с ним на постель. — Это произошло около двадцати лет назад в одной холодной, со всех сторон усыпаной снегами, пещере…