Будь со мной

Сынмин привык держать все в себе. Привык справляться со всем сам. Привык, что ни для кого не будет на первом месте. Он лежит на диване уставившись в потолок и не понимает, что в его жизни пошло не так. Ему ничего не хочется, разве что исчезнуть. В этом он сам себя убеждает. Вот только в глубине души ему хочется, чтобы для него хоть кто-то что-нибудь сдела. Просто так, а не потому что он сам об этом попросил. Сынмин пишет Хёнджину вопрос о том, не хочет ли тот сейчас приехать. Он знает, что старший не захочет, потому что уже поздно да и не надо ему это. Это доставляет своеобразное удовольствие. Ведь если ты заведомо знаешь, что тебе откажут, то и не расстроишься. Вот только Хёнджин отвечает, что приедет. Сынмин этого не понимает. Не понимает почему человек, с котором они едва ли два месяца знакомы, соглашается приехать. Старший приходит через полчаса с большим пакетом полным еды и улыбкой на лице. Он не раздеваясь начинает рассказывать, как чуть не упал в лужу, а Сынмин смотрит на него, не зная что должен чувствовать. — эй, ты чего такой грустный? Что-то случилось? — Я думал, ты не придешь. Хёнджин хмурится. — Но ты сам позвал. — Я знаю. Но я думал, ты не придешь. Хёнджин скидывает с себя ботинки и подходит к младшему, обхватывая его за плечи и заглядывая в глаза. У сынмина в носу начинает щипать. — Я всегда приду, если ты позовешь. Сынмин не выдерживает и срывается. Он плачет словно ребёнок, уткнувшись в толстовку старшего. Ему так больно от того, что сказал Хёнджин, что слезы не останавливаются совершенно. Хёнджин молча его обнимает и ждёт, пока младшему станет легче. Сынмину действительно становится легче. А еще становится стыдно из-за того, что он тут устроил. Но Хёнджин говорит, что все в порядке. Они проходят в комнату и садятся на диван. Младший ложится на чужие колени и чувствует, как его накрывают пледом. — Хочешь поговорить? Сынмин кивает и рассказывает все, что копилось в нем годами. О том, как он устал заниматься тем, что ему не нравится. О том, как он постоянно испытает чувство одиночества и полнейшую апатию. И о том, что хочет для кого-нибудь значить хоть что-то. — Для меня ты значишь очень многое. Я рад, что мы познакомились. Ты больше не будешь один, у тебя есть я. Сынмин вновь плачет, но в этот раз он знает, что действительно больше не будет один.