Я тоже так могу

Это утро запомнилось Стиву как одно из самых уютных и счастливых. Им, утомленным вчерашней ночью, едва хватило сил обтереться чьей-то футболкой и отрубиться, крепко переплетясь всеми конечностями. Просыпаться было приятно. Стив лежал, прикрыв глаза и слушая звуки совместного утра. Где-то за окном шумит город, у соседей сверху ребенок учится играть на фортепиано, сбоку дышит Баки. Не хотелось никуда спешить, подрываться на утреннюю пробежку, уже вошедшую в привычку. Зачем куда-то бежать, если можно остаться в постели и, не скрываясь, полюбоваться умиротворённым и расслабленным во сне Баки. Стив открыл глаза и наткнулся на разглядывающего его Барнса. — Утра, — Стив улыбнулся и потянулся погладить любимого по щеке, на что тот напряжённо замер. — Что-то не так? — Привет, я… Баки ещё спит. — Ты — Зимний? — Верно. Теперь и Стив видел, что перед ним не Баки — казалось, даже само лицо менялось на очень похожее, но всё же другое. — Извини, меня сбило то, как ты смотрел на меня. Баки так же смотрит. — Как? — С любовью, — Стив смутился, он не знал, как разговаривать с Зимним. Раньше он считал, что это лишь иллюзия в голове Баки, как вымышленный друг у детей, но вчерашнее представление заставило его поменять свое мнение. Баки всегда был жадным, любил быстрый секс и для него намного важнее было получить оргазм, чем идти к нему. Он всегда был беспомощным перед удовольствием и никогда бы не смог так мучить себя, не давая кончить. И то, как затем двигалась бионика — отдельно от того, что делал сам Баки, как будто бы он вовсе её не контролирует — а скорее всего это действительно было так. Теперь же, видя Зимнего перед собой, Стив точно мог сказать, что он не Баки. Это другой человек, и осознание этой особенности пугало и восхищало одновременно. — Это правда, — Солдат продолжал смотреть. — Но… Мы ведь даже не знакомы, как ты можешь что-то чувствовать, — Стив запнулся, — ко мне? — Я помню и знаю всё то же, что и Баки. Я оберегал его воспоминания о тебе, не давал стереть их. Они спасли Баки и дали жизнь мне. Я не он, но создан из его нежелания терять тебя, — Зимний замолчал, не зная, как объяснить. — Я понял. — Обычно я не перехватываю контроль над всем телом, но сегодня особенный день. — О чем ты? — Я выполнил свою миссию. Сохранил память, вернул ему тебя и тебе его. Солдат больше не нужен. Бесполезная функция. Он должен уйти. Совсем. Закончить начатое. — Нет! Ты не можешь так поступить! — Стив подскочил на постели, вцепился Зимнему в плечи, как будто бы смог таким образом удержать его в теле. — Я не позволю вновь умереть человеку, который меня любит. — Ты не остановишь меня, извини. Я должен уйти. — Ты… Ты любишь его! — эта мысль ворвалась в сознание Стива, и он почти закричал, озаренный догадкой. — Ты любишь его. Я прав? — Это имеет значение? — Зимний нахмурился, и Стив понял, что попал в яблочко. — Ты не обязан умирать, чтобы Баки был счастлив. Если ты убьешь себя, это принесет ему только боль. Много боли. Мне тоже будет плохо. — Не заставляй меня! — в голос Солдата закралась паника. — Никому не станет лучше. Ты не закончишь свою миссию. Мы все будем страдать по твоей вине. Ты хочешь этого? — Стив продолжал напирать. — Но что мне тогда делать? Он не обязан всю жизнь ютиться со мной в одном теле. Я не хочу быть обузой. Никому не нужным придатком. Болезнью, которая «сама пройдет», — Зимний довольно точно скопировал интонации Стива. — Вам с Баки будет лучше без меня. — А это уже не тебе решать, — устав слушать, Стив просто заткнул упрямца поцелуем. Вышло довольно агрессивно, больше похоже на схватку, яростный бой, в котором кровь смешивалась со слюной, а дыхания едва хватало не задохнуться, сделать рваный вдох и вновь окунуться в это безумие. Что-то неуловимо поменялось, Зимний немного сдал позиции, уже не так зло отвечал, и Стив отстранился, тяжело дыша. Перед ним был Баки. — Воу, у вас тут весело. — А… — Он ушел, — ответил Баки на так и не заданный вопрос. — Ушел… — Стив осел, разом растеряв весь запал. — Да, спит сейчас. Я чувствую его довольство, хотя он даже не на поверхности, что он там тебе наплёл? Стив, хватит лыбиться, колись, давай! Обнимашки тебя не спасут, я хочу знать правду! Сти-и-ив!