Пари с самим собой

Кавех стоял, лениво прислонившись к ванному комоду с полотенцами и задумчиво глядя в стену, чистил зубы. Подумать было о чем. Например, о меняющемся отношении Аль-Хайтама к нему. В свой последний нервный срыв Кавех заснул в объятиях Аль-Хайтама. А на утро тот приготовил им завтрак. Потом на несколько суток пропал в делах, и Кавех уехал в пустыню, так и не поговорив с ним о произошедшем. А вернувшись - застал государственный переворот, организованный все тем же Аль-Хайтамом (и еще несколькими людьми, но в основе все же был именно он). И хотя Кавеху честно сказали, что они уже успели отпраздновать освобождение Кусанали, пирушку закатили еще раз, специально для только прибывшего Кавеха и проспавшей прошлую вечеринку (а заодно и весь переворот) Лайлы. По официальной версии ее инициатором была Дехья, но Кавех заметил, что Тигнари был очень удивлен, когда выяснилось, что Аль-Хайтама не будет. Будто это не в его стиле - почти никогда не приходить на вечеринки. - Не понимаю тогда, зачем он с меня чуть ли не клятву брал, чтобы я Кавеха привел, - в полголоса пробормотал Тигнари самому себе и своему стакану, пока Кавех изо всех сил напрягал слух, чтобы разобрать, что тот говорит. - Это как минимум нелепо, мы все тут буквально ради него и Лайлы, он не мог не прийти. Я то думал... Что Тигнари думал, Кавех все же не расслышал, но зато его тут же снабдили новой чашей вина и увлекли в наблюдатели - Сайно все же нашел родственную душу по Священному Призыву Семерых, и теперь они с Путешественником очень яростно перебрасывались дайсами. Вечер с каждым глотком вина становился все лучше. И все же, пришло время возвращаться... нет, не домой, дома у Кавеха не было уже очень давно. Просто в человеческом языке не было емкого слова, чтобы обозначить временное место, где ты проживаешь, пока у твоего соседа и по совместительсту арендодателя окончательно не лопнет терпение и он не выкинет тебя нахрен из своего дома. В окнах не горел свет, и Кавех с тяжелым вздохом сполз по стене рядом с дверью. Ключа у него снова не было. Где сейчас Аль-Хайтам он не знал. После такого хорошего вечера началась просто до тошноты паршивая ночь. Алкоголь брал верх, Кавех чувствовал, что засыпает, и ему было все равно, даже если кто-то его увидит сейчас. Да, пал ниже некуда. Без гроша, с огромными долгами, с мешающими нормально работать принципами, с такими блестящими перспективами, которые были реализованы всего один раз, зато как грандизно! Да только бестолку. Пустая оболочка, отражение чьих-то давних ожиданий от таланта, не способный даже жить как нормальные люди. И так во всем. Просто позорище... - Я понимаю, что ты вряд ли уже наговорился, но давай все же продолжишь свой уничижительный монолог внутри, - чьи-то руки мягко подцепили Кавеха, поднимая его на ноги и давая опереться на чужое плечо. - Если, конечно, захочешь, хотя я это не одобряю. Перед глазами плыло, но по звону ключей Кавех понял, что никем кроме Аль-Хайтама этот человек быть не мог. Его завели в дом, усадили на ближайший диван, обложили подушками для удобства. - Нет, - тяжело ворочая языком, бормотал Кавех, - Не Аль-Хайтам, он так ни разу в жизни не хлопотал, когда я пьяный возф... возврач... да блять! Воз-вра-щал-ся! - Раз ты уже потерял способность выговаривать слова, значит, монолог отменяется? - помогая Кавеху удержать кружку с водой, спросил человек напротив. - Зануда, - после первого глотка констатировал Кавех. - Точно Хайтам. Аль-Хайтам неопределенно покачал головой, но на этот раз промолчал, давая Кавеху спокойно выпить воду. Пустая кружка с тихим стуком опустилась на стол, а Аль-Хайтам сел рядом с Кавехом. - Как себя чувствуешь? Кавех открыл было рот, чтобы ответить, но тут же его захлопнул: мыслей и ощущений было так много, что он не мог в них разобраться, они сливались в одну чудовищную какофонию настолько, что исчезали вовсе. С одной стороны... - Кави, - Аль-Хайтам взял в руки его лицо и мягко повернул на себя, заглядывая Кавеху в глаза. - Мне очень поможет, если ты будешь думать вслух. - Почему ты ведешь себя так? - голос дрогнул, голова полнилась самыми ужасными вариантами ответов, которые Кавех мог услышать сейчас, а надежда на тот самый желанный ответ делала еще больнее. Но Кавех спросил, даже не успев решить, хочет ли он услышать ответ. Аль-Хайтам молчал, глядя ему в глаза, и Кавех чувствовал, что начинает плакать. Эмоции брали верх, удерживать себя в хоть сколько-нибудь здравом рассудке было все труднее, а этот зрительный контакт и тишина, длившаяся секунды, растянулась на целую вечность. - Потому что ты дорог мне. И я знаю, что ты мне не поверишь сейчас, - Аль-Хайтам читал его как раскрытую книгу, дословно предугадывая его реакцию, - Поэтому когда ты придешь в себя, протрезвеешь и отплачешься, я повторю это. Даю слово. Кавех чувствовал, как его сердце бьет по ребрам, словно хочет сломать их. Он действительно поверить не мог, что слышит это. Наверно, он просто заснул в этих мягких удобных подушках, или даже еще раньше - на пороге дома. И все это - сладкий будоражущий сон, которому в реальности места нет. Но все, на что хватило его угасающих сил - просто кивнуть. - Хорошо, - Аль-Хайтам кивнул в ответ, - Тогда я отнесу тебя в кровать, тебе надо поспать. Если будет тошнить - говори. Сдерживаемая дрема навалилась с новой силой, Кавех даже не смог испытать хоть какие-то новые эмоции, когда Аль-Хайтам поднял его на руки и понес в комнату. Все его существо состояло из желаний поспать и быть любимым. - Останешься? - за секунду до того, как Аль-Хайтам усадил его на край расправленной кровати ("разве я не заправлял ее перед уходом?") прошептал Кавех. - Хорошо. Аль-Хайтам аккуратно снял с Кавеха верхнюю одежду, расплел ему волосы и аккуратно сложил все заколки и украшения на тумбу. Мягко приподнял, укладывая и укрывая одеялом. Сам Кавех внезапно так сильно зациклился на том, что не помнит, когда это он (или Аль-Хайтам?) успел снять с него обувь, что пропустил момент, когда и Аль-Хайтам избавился от лишней одежды и лег рядом. Секундное колебание, и Аль-Хайтам уже обнимал Кавеха, уткнувшись ему в челку губами. Голова и так не прекращала ходить кругами, но это было последней каплей. Кавех уже был на миллиард процентов уверен, что это сон. А раз так, то... Желание не успело оформиться в его мыслях, но Кавех запрокинул голову и робко прикоснулся губами сначала к подбородку Аль-Хайтама, понял, что выше не достанет, приподнялся и, уже как хотел, поцеловал. А после так стремительно провалился в сон, что не понял, была ли на это хоть какая-то реакция у Аль-Хайтама. Хотя, какая разница, это же просто сон. Утром масштабность проблем у Кавеха, по его мнению, просто зашкалила. Во-первых - Аль-Хайтам, красноплодник ему в причинное место, спящий, обнимая Кавеха так крепко, словно от этого зависела его жизнь. Во-вторых - паническое осознание, что наиболее вероятно, что все, что он помнит, все, что он принимал за сон... Было наяву. В-третьих - дичайший сушняк и головная боль, те самые два лучших друга похмелья, из-за которых Кавех каждый раз клянется, что бросит пить, но никак не бросает. Кавех предпринял еще одну безнадежную попытку выбраться из рук Аль-Хайтама, и о!.. Черт. Аль-Хайтам открыл глаза, проморгался, сонно посмотрел на Кавеха. - Как себя чувствуешь? - спросоня его голос был немного хриплым, и Кавех чувствовал, что сходит с ума. - Заебись, - неловко (даже немного истерически) посмеиваясь, ответил он. - Можешь отпустить меня, мне... Надо. Аль-Хайтам молча разжал кольцо рук, и Кавех, аккуратно, но стремительно перелез через него. На полу обнаружились домашние тапочки, но влезть в них у Кавеха получилось только с третьей попытки, так что сбежать как можно скорее вместе со своим стыдом у него не удалось, но оглянуться и посмотреть на Аль-Хайтама он не решился. И вот, стоя в ванной, с зубной щеткой во рту, в одной длинной рубашке и тапочках, Кавех как мог анализировал ситуацию. Получалось не очень. Долгие-долгие годы, проведенные в подавлении чувств к Аль-Хайтаму уже не давали Кавеху даже допустить мысль, что он может проявить что-то в ответ. Даже сейчас, когда буквально все указывало, что Кавех не безразличен Аль-Хайтаму. Буквально, он сам сказал, что Кави дорог ему. Но ощущение, что он не заслуживает даже намеков на любовь, что Аль-Хайтам заслуживает кого-то лучше него, не давало Кавеху покоя. А с кухни тем временем уже доносились запахи свежего кофе, и, если прислушаться, можно было разобрать редкий звон посуды. "Опять завтрак готовит..." - с нежностью подумал Кавех и с отчаянием добавил - "Да что же такое происходит?! Как это может происходить?" Кавех привел себя в порядок и, собравшись с духом, вышел из ванной, проскочил в комнату, оделся, причесался и, собравшись с духом еще раз, пошел на кухню. Аль-Хайтам уже тоже был собран, словно и не спал, как всегда идеальный. Кавех на мгновение засмотрелся, и весь собранный дух улетучился. Аль-Хайтам же обернулся, взглянул на Кавеха и протянул ему кружку. - Травяной отвар от головной боли. Выпей и садись, завтрак почти готов. Кавех молча взял кружку и сел, глядя в прямую спину Аль-Хайтама. Мысли опять путались и разбегались, идей, как плавно подвести все к разговору не было. - Я кое-что обещал, ты помнишь? - вдруг спросил Аль-Хайтам, не поворачиваясь. Кавех удивленно моргнул, начиная лихорадочно перебирать ближайшие воспоминания. "Когда ты придешь в себя, протрезвеешь и отплачешься, я повторю это. Даю слово." - всплыли в голове вчерашние слова Аль-Хайтама. У Кавеха дрожали руки от волнения, но он все же тихо промычал что-то неразборчивое, соглашаясь. - Ты знаешь меня, знаешь, что любые взаимоотношения мне даются тяжело. И я знаю, что мое поведение не подходит для тебя. Для тебя основной - язык чувств, эмоций, а для меня - фактов, рассчетов, - Аль-Хайтам повернулся, не глядя на Кавеха поставил перед ним завтрак, сел рядом и продолжил. - Но ты действительно дорог мне. Как никто другой, как никогда раньше. Я хочу заботиться о тебе, я хочу быть с тобой, но я боюсь навредить тебе. Долгое время я отрицал, что твое присутствие в моей жизни меняет меня, но больше я отрицать этого не могу. Потому что я хочу меняться ради тебя. Только для одного тебя. Кавех слушал, впитывая каждое слово, чувствуя себя заблудшим в пустыне, который наконец добрался до источника воды. Лишь бы не утонуть на радостях. - Ты дорог мне, - снова повторил Аль-Хайтам, наконец повернувшись к Кавеху, аккуратно беря его за ладони, - Ты дашь мне шанс? Кавех почти плакал от счастья, сдерживаясь лишь чудом. - Это ты сейчас даешь шанс мне, - доверительно прошептал он, сжимая его ладони в ответ. - Ты все правильно сказал про меня, и я... Я тоже постараюсь для тебя, обещаю. Мы... Вместе ведь мы справимся? - Конечно, - Аль-Хайтам улыбнулся уголками губ, наклонился чуть ближе и мимолетно поцеловал донельзя смущенного Кавеха. - А теперь ешь. Кавех на секунду застыл, а после облегченно рассмеялся. Аль-Хайтам как обычно правильно расставил приоритеты - любовь горит вечно, а еда стынет. А после завтрака для них будет целая бесконечность возможностей проявить свои чувства друг к другу.