Slightly

Допрос от Коллет, спустя продолжительный час, окончился, все перешло к беспредельной выпивке. Эдгар не пил, а просто надзирал за грязным взаимоотношением подруги, ему было в грусть заставлять ее не похмеляться, но девчонка просто элементарно не хотела выслушивать его просьбы, начиная злоупотреблять с закуской. Музыкальные зыби становилась громче, и по этой внятной причине, люди принялись собираться в центре комнаты, и организовывать возню вокруг меблировки. Все падало, грохот от разбитого стекла, был запрятан вибрацией, исходящей от шажков людей, каждое движение сопровождалось шумом. Я будто был серой мышью, в кругу огромных, удручающих размеров носорогов. Час прошел, с того самого незначительного случая в этой квартирке, но с головы до сих пор не выходило, ощущение стыда, и закованного возбуждения. Эдгар, по причине того, что принялся ощущать себя ещё лучше, хотел спровоцировать себе дешёвое такси, и добраться до дома, но кидать Коллет одной, было ошибочным решением, она была ещё на стадии белочки, так что, пора было сносить ее, пока она, не снесла кого нибуть ещё. Коллет была не пёрышком, так что понадобилось несколько десятков минут, чтобы приподнять ее с дивана, блуждающая девица, грохнулась на плече к пареньку, на что тот пытался отодрать ее от себя. Эдгар вел ее впереди, держа за ее тощую талию, чтобы та не расколотила себе лоб, об одну из стен. Спустя продолжительные попытки курировать из чужой квартиры, им все же удалось, ну и как сказать им, огромную часть работы выполнял брюнет, но никого это не заботило. Его злило взаимоотношение от подруги, но как сильно не бесило, как запрос такси. Обыкновенно, вечером попадаются конченные таксисты, которые толком руль держать не могут, и сами будут хуже нетрезвого человека с белочкой. Такси, которое было блестяще принято, приехало через десять минут после оплаты, Коллет не в какую не желала уезжать с этого местечка, но юноше пришлось заталкивать ее. Зрелище было пугающим, размышляю большинство человек, подумали что я везу ее к себе, чтобы воспользоваться ее туловищем. Какая несуразная гнусность. Эдгар надумал вызвать себе отдельное такси, если они уехали вдвоем на одном, то определённо за прелестные глазки Коллет, нам бы не всучили скидку, пришлось изворачиваться по иному. Я оповестил таксиста, чтобы тот написал мне, когда девчушка покинет машину, она моя приятельница, может водитель и смотрится приличным и в трезвом рассудке, но все равно предохранить ее нужно, и к этому всему она в омерзительном состоянье, это может ее подвести. Машина с подругой поехала, по времени ей ехать минут тридцать, так что переживать за ее задницу начинал. Да и к этому всему, объявилась новая заноза в заднице. Эдгар увидел сидящего на газоне, полузабытого юношу, это был Фэнг, весь в влаге, где его так наматывало, на улочке даже ливня нет. Парень, скидывая свою куртку, противоположно начал приближаться малоприятному, ему человеку, угольная куртка, легла на посторонние, в меру подкаченные плечи. — Фэнг. Шагай домой, и верни мне куртку быстрее. — полулежащий парень, даже не визгнул, будто оглох. Эдгар подтолкнул его ручонкой, на что заметил его алые глаза, и многотонные радужки, по нему было видно, как тот желает дрыхнуть, я захотел взять его с собой, он выглядел потрёпанно.. — bzvzhjakan — какие только шорохи, не выходили из рта Фэнга, но это было нематериальным свойством, как и с Коллет. Брюнет помог подняться новому знакомому, схватываясь за его предплечья. Эдгар, еле как, разобрал адрес, который ему произнёс пьяный в дымину юноша, произнеся номер чужого дома водителю, они поехали. В эту полночь, приключилось столько неискренности, что даже я, провожаю подобное единожды, то Коллет, то здоровяк. Хлопцы поместились в коммуналку Фэнга, тут было грязно, но и не так противно, как на мусоре. Брюнет понурил его на диван, где и положил, в достаточно приемлемую до сна позу. Он и сам не отуплял, почему содействует прохожему. Юноша принимается скидывать верхнюю одежду с лежащего, наклонившись ближе, для удобства. Неожиданно, в одну минуту, худощавые, блёклые пальцы Фэнга, начали понемногу вбегать в мои шелковистые локоны, необычные ощущенья, дрожь, которую я испытывал по всему, своему туловищу, наполняла меня огнем, это было приятно, моя черепушка, словно отрубалась, наклонился к его искусанным губам, будто хотя, взять из них всю оставшуюся кровь. Между нашими губами, оставался удушливый воздух, со старшего тащило смрадом перегара, глаза начинали тяжелеть, весь кофеин, восседающий внутри парнишки, начал порождать его на сон. Но все было не так сумбурно. Осмыслив, что сегодня случается, брюнет подскакивает, и садится на кресло, оставляя того в уюте. — что за вздор, я схожу с ума? Едва не поцеловал того, кто желал меня облобызать. — покушение, выводилось омерзением от этого человека, глазки, все еще продолжали слезиться. Он не желал задержаться на кресле, только уже в конец заснул. Столько скованности скопилось в эту полночь. Солнце сдавливало зрачки Эдгара, и тот из-за чего, начал поднимать свою тушу с креслица, на коем заснул накануне. Глаза были слипшиеся, и он немало что осознавал и видел, разум был еще в дремоте. Смрад угольного чая, принялся врываться в его череп, словно намыливая голову кислородом. — заебал спать, подъем. — в мою грудь, влетает чужая рука, я внезапно открываю глаза, и вижу перед собой Фэнга, у которого в ладонях был подавно заваренный чай. Я старался разобрать, как очутился у него дома, но через картушки циферблата, вскоре понял, как я тут оказался. — Фэнг. — — да, Фэнг, забыл уже? Мерси, что вчера помог доползти мне до дома, я сам ничего не помню. — я не хотел возвращавать ему недавние воспоминания, как мы чуть не поцеловались, и что за всполох стоял по всей коммуналки, от наших тел. Я длительно пялил на чужого, и в пролете, помаргивал, прикрывая своими веками, уставшие, алые глаза. Моя рука, прихватывала посуду с чаем, и я потихоньку принялся отпивать жидкость в стакане. Грубоватые края от посуды, критически смущали меня, немало что он делал с этим стаканом, а теперь, из него пью чай я. — ты гей? — я от перегрузки эмоций, выдал свои мыслишки, в толк. Сам не примечая этого, я думал это самый заурядный вопрос. — ты придурок? Выпей чай, и иди нахер из моей квартиры. — такая реакция, не то чтобы меня испугала, она меня оскорбила, только секундами ранее давал мне попить, а теперь так соблаговолите, посылает? Я швыряю стакан об стену, после чего, та расшибается на обилие маленьких осколков, которые собрать всецело, потребовалось несколько получасов. Я поднимаюсь с кресла, и начинаю брать свою ветровку, как неожиданно, кисти моих рук, парализовывающих чужими, падают, вместе с моим туловищем на диван. Поверх меня, возвышался Фэнг, упираясь на свои колени. Он удерживал мои руки своими, не давая даже шевельнуть ими. — отпусти меня. — произнёс тонко я, обследуя посторонние глаза, которые были наполнены яростью. — какого хера, ты разбил мой стакан? — я понял, что осуществил оплошность, и не нужно было функционировать по своим эмоциям, ведь сейчас, он сурово зол. Он потупляет мои руки, с изумлённым взглядом, увидя на моих глазах слезы, усаживается на мой пах, и усиленно лапает мои пряди волос, выбившиеся из хвоста. — это не то что т… — я перебил его, ухватываясь своими ладонями за его плечи, и завораживая к себе, Фэнг упираясь одной рукой, сводит ее в локте, и свободную, заводит за мою башку, немного придерживая ее на весу. Дыхание, вновь становится удушливым, как и было вчера, запах от сигарет, будто автономно нормализовался. Его губы, грубовато касаются моих, что только вредит мне, я целоваться не умел, но и по туториалам не обучился. Гладя мои губы своими, я чувствовал, как они начинали сипеть, будто кто-то натрушивал на них иглы. Поцелуй продолжался, и перехаживал во французский. Мои ручонки, перехаживали на чужую спину, скребя ее, через одетую футболку на Фэнге.