Падший ангел

      Помолившись с паствой, Азирафель отпустил их — проповедь закончилась. Люди начали расходиться, и он решительно и быстро двинулся сквозь толпу к незнакомцу.       — Добрый вечер, — улыбнулся Фэлл.       — Добрый вечер, святой отец. Отличная проповедь, — улыбнулся молодой мужчина и посмотрел ему прямо в глаза. Азирафель моргнул. «Какие странные глаза», — подумал он, — «Какой странный цвет…».       — Вы можете называть меня Азирафель, — снова улыбнулся он. — Раньше не видел вас, вы недавно приехали в город?       — Да, буквально сегодня. Я Кроули, Энтони Кроули, — представился обладатель голоса. Это определённо был тот самый голос, и мурашки снова побежали по спине Фэлла.       — Я узнал ваш голос, — честно сказал святой отец и увидел, как порозовели щёки его нового знакомого. — Если вам нужна будет какая-то помощь, совет или просто беседа — я всегда рад.       — Большое спасибо, мист… Азирафель. Я никого здесь не знаю и помощь мне не помешает, — смущённо пожал плечами Кроули и улыбнулся так, что сердце Фэлла гулко застучало в груди. «Помоги мне Господи», — подумал святой отец.       Они попрощались, Азирафель взял пальто и уже шёл домой быстрым шагом. Его бросало то в жар, то в холод, а мурашки так и продолжали ходить по спине. За рекордное время он дошёл до дома (вернее, добежал) и сразу забежал в свой кабинет, крикнув, что ему нужно поработать. Закрыв дверь, он прижался к ней спиной и шумно выдохнул. В животе были не просто бабочки, а огромные птицы, всё внутри переворачивалось, а ладошки потели. Каждый раз закрывая глаза, он представлял Кроули и его улыбку, и в брюках становилось очень тесно. «Это плохо», — подумал про себя Фэлл, но снова и снова представлял эти глаза напротив — почти жёлтые, с длинными ресницами и каким-то странным блеском. Он вдруг осознал, что держится за собственный твёрдый член через брюки и расстегнул их. Азирафель приспустил их и нижнее бельё, взялся за основание члена и провёл рукой до самого конца. Большой палец сразу же нашёл капельку смазки и растёр её по головке. Фэлл тихо вздохнул, ухватился всей пятернёй и начал двигать кистью вверх-вниз. Прикрыв глаза, он закусил губу и увеличил скорость. Спустя несколько секунд он излился на свои пальцы и шумно выдохнул. Его трясло, горячие слёзы катились по щекам.       — Что я делаю? — спросил он шёпотом сам себя. — Прости меня, Боже, ибо я не ведаю, что творю. — Азирафель прошёл по кабинету, вытер сперму с рук носовым платком и бросил его в мусорную корзину.       Его всё ещё била дрожь, но он смог выдохнуть и успокоить свой разум и тело. Застегнув брюки, он почти упал на стул и взялся руками за голову. Отвращение к себе поглотило его. «Я не из этих, у меня есть жена!» — думал он и дёргал себя за кудри.       — Наверное, я просто сбился с пути, — сказал Фэлл сам себе, встал на колени и сложил руки в молитвенном жесте. «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Аминь».

***

      Спустя час он всё же вышел из кабинета, помыл руки и умылся, поцеловал жену и сына. На ужин был рататуй.