Проспект Разочарования

Услышав электронный голос, объявивший название остановки, Макс встрепенулся и торопливо выскочил из душной маршрутки в не менее душную улицу, по пути чуть не сбив с ног стоящую прямо у двери женщину. Игнорируя возмущённый возглас, донёсшийся из-за спины, парень начал оглядываться в поисках знакомой макушки, но, не заметив оную, достал телефон, недовольно набирая сообщение.

Макс Берник: я вроде приехал, ты где?

Ответ пришёл практически моментально, тем самым спасая отправителя от праведного гнева Максима Берника, ненавидящего торчать на остановке в жару, как идиоту. Владислав Макаров: Ща ща, бегу В ожидании парня Макс начал с любопытством оглядываться, с ухмылкой отмечая, что обстановка на этой улице куда более презентабельная, чем на его районе. Хотя, привычные ямы на дороге, старомодные автобусы-пазики и пивнуха буквально напротив остановки подсказывали, что не так уж он далеко и уехал, всё же явное различие ощущалось. По крайней мере, вместо привычных хрущёвок здесь располагались панельные разноцветные многоэтажки, которые хоть и казались крайне чужими, но весьма нравились Максу. Он уже собирался написать новое, уже более агрессивное сообщение Владу, когда заметил знакомый силуэт в тёмной футболке и чёрных джинсах (нет, ну серьёзно? на улице около тридцатника), спешащий в его сторону. — Привет, — фыркнул Влад и согнулся, переводя дыхание, — похоже, весь подъезд решил занять лифт. И я зачем-то попёрся спускаться пешком. Ужасная идея. — Я смотрю, спорт — это не твоё? Здарова! — улыбка сама собой расплылась на лице Макса. Влад лишь молча кивнул, досадно поморщившись от солнца, жары и колотящегося в горле сердца. Они не гуляли уже около недели, и Берник поймал себя на мысли, что искренне рад видеть Влада, несмотря на то, что они всё это время переписывались. Как оказалось, живое общение с Макаровым ему нравилось куда больше. Хотя выглядел тот не совсем свежо: мешки под глазами и уставшее, недовольное лицо явно давали понять, что Влад не врал насчёт того, насколько тяжело ему даётся эта сессия. Макс не рассчитывал сегодня на встречу с Владом, но всё как-то сложилось само собой. До конца зачётной недели Макарова оставалось всего два дня, и парень, носившийся как белка в колесе по всему колледжу в поисках преподавателей, потихоньку закрывал зачёты, стрессуя каждый день, но не из-за страха перед экзаменами, а от раздражения, что ему приходится постоянно бегать, кого-то искать, ждать и всё это ради строчки в зачётке. Так и сегодня, поспав, по расчётам Макса, около трёх-четырёх часов, Влад отправился на учёбу в надежде получить ещё один зачёт, но всё пошло не по плану, судя по гневным сообщениям, получив которые Берник удивлённо хмыкал. «Это уёбище старое заставило меня ждать в коридоре ебучих три часа чтобы знаешь что? Чтобы послать меня и почти всю нашу группу нахуй из-за того что у нас нет конспектов которые он не говорил что обязательно писать. Я чуть не снёс ему ебало, я клянусь тебе» — звучало довольно необычно для Влада, который был, по словам Макса, «интеллигент в теле быдла». Хотя, может, на парня так пагубно влияет дружба с Берником. Макс искренне сочувствовал ему, потому что наблюдать за тем, настолько тот заебался за эту неделю, было довольно мучительным. Поэтому, недолго думая, он предложил свою помощь. Макаров долго отнекивался, но они оба понимали, что это было бы очень кстати: Владу сегодня следовало бы подготовиться к следующему зачёту, а Макс не был особо занят, и, судя по тому, что преподу нужно было просто наличие тетради с конспектами, он и правда мог помочь. Макаров, очевидно, привыкший решать проблемы своими силами, упирался до последнего, утверждая, что напишет сам или же, в крайнем случае, попросит у кого-то из знакомых тетрадь, но оба плана были не осуществимы: написать он бы успел, но только не подготовившись к другому зачёту, а чужую тетрадь взять не вариант — находчивый препод, как оказалось, ставил свою подпись после каждого конспекта, чтобы избежать подобного. Но, в конце концов, Влад согласился — хотя это вызвало крайнее возмущение Макса, мол, посмотрите-ка, уговорил его, чтобы помочь — и предложил приехать к нему в квартиру, чтобы парню, по крайней мере, было комфортно и удобно писать. Дом Влада, как оказалось, находился не так уж и близко к остановке, что объясняло, почему тот так запыхался, пока добежал. Они довольно долго стояли в ожидании лифта, и Макаров, устало потиравший глаза, успел тяжело вздохнуть уже в третий раз. — А сколько там конспектов хоть? — спросил Макс, пытаясь хотя бы осознать количество предстоящей писанины. И не дать Владу уснуть. — Шесть, если не ошибаюсь, но они длинные, — Берник недовольно поморщил нос, понимая, что писать придётся много. Влад, заметивший это, моментально добавил: — Ты всё ещё можешь отказаться, это правда очень долго, ты не обязан помогать. Макс красноречиво взглянул на него, выражением лица попытавшись передать свои мысли насчёт этого предложения, гласившие в основном «пошёл в пизду», хотя особого эффекта это не возымело: Макаров упрямо выдержал его взгляд, продолжая молчаливо настаивать на своём. Лифт пиликнул, сообщив о своём прибытии и прервав их беззвучную борьбу. Поднявшись на двенадцатый этаж, они прошли по коридору к крайней двери, и Влад достал из кармана ключи и открыл её, приглашая Макса зайти первым. Разувшись, Влад сразу проводил парня в свою комнату, не дав толком рассмотреть остальные. Заметив висевший на двери плакат, Макс ухмыльнулся, приподняв брови, на что Макаров только улыбнулся и пожал плечами. — Прикольный же, — сказал он и зашёл внутрь, приглашающе оставив дверь открытой. Зайдя в комнату, Макс постарался сдержать вспыхнувшую внутри небольшую зависть: он всегда мечтал о собственном уголке, а логово Влада ещё и было обустроено настолько круто, что сразу же возникала мысль «вот бы и мне так». Плотные задёрнутые шторы мешали проникнуть назойливому солнцу в комнату, но темно не было, поскольку Влад включил небольшие настенные светильники и компьютер. Взглянув на широкий монитор, Макс присвистнул и сразу же довольно плюхнулся в компьютерное кресло, ощущая себя будто бы в игровом клубе. В комнате чувствовался явный мужской аромат: то ли одеколон, то ли духи, то ли гель для душа — непонятно, но сразу становилось ясно, что это запах Влада, и Макс поймал себя на мысли, что он довольно лёгкий и приятный. Макаров, тем временем, взял со стола какой-то небольшой пульт и что-то на нём тыкнул, а спустя мгновение Макс услышал за спиной тихий гул и ощутил затылком прохладный воздух. — Балдёёёж, — довольно простонал он, слегка крутясь из стороны в сторону в кресле, — кондёр, вау. И правда, люксовые условия для написания ваших конспектов. — Пользуйся, не благодари, — фыркнул Влад и, стоя позади Макса, нагнулся через него, чтобы дотянуться до мышки и клавиатуры. Берник, почувствовавший себя слегка неловко от практически обнимающих его рук и тёплого дыхания в макушку, увлечённо смотрел в монитор, отмечая про себя крутые обои, десяток игр и миллион вордовских файлов с названиями типа «МакаровМехЛаб1», украшающих рабочий стол. Влад запустил браузер, зашёл в Вк и открыл диалог с некой Викой, в котором были фотки конспектов, присланные ею. — Вот, я подумал, что списать будет проще, — неловко пояснил он, открывая первую фотографию, — почерк у неё понятный. Но ты всё ещё можешь… — Отказаться, да, я помню, — перебил Макс, закатив глаза, — если ты ещё раз об этом скажешь, я за себя не ручаюсь. Влад фыркнул, скорее всего, улыбнувшись — Макс не видел этого, но ощутил его выдох затылком. Наконец, Макаров отошёл, копаясь в выдвижных ящиках стола, и достал оттуда тетрадь и ручку, поставив перед Максом, который с осторожностью слегка отодвинул клавиатуру, освобождая себе место, и открыл тетрадь. — Мне всё ещё чертовски неловко, — всё не унимался Макаров, поджимая губы и хмурясь. Макс развернулся к нему лицом и снова вперился взглядом в голубые глаза, пытаясь выглядеть максимально серьёзным. Он замечал, что частенько при разговоре с Владом, чуть ли не мигая, смотрел ему в глаза. Это было довольно необычно для Берника, но он понимал, что дело в цвете, который будто бы магнитом притягивал взгляд. У Алисы, к примеру, тоже были голубые глаза, однако либо из-за того, что Макс к ним уже давно привык, либо из-за более серого, не такого насыщенного, как у Макарова, оттенка, Макс никогда так не залипал на них. Он надеялся, что не один такой дурак, который постоянно пялится Владу прямо в зрачки, и что тот уже привык к подобному вниманию, а то становилось довольно неловко, но он и правда ничего не мог с собой поделать, реагируя подобным образом на насыщенно-синий цвет. — Я не вижу ничего такого в помощи своему другу, ясно? Ты заебал уже, садись учить свою залупу и не мешай мне, — в конце концов строго сказал Макс. Влад с побеждённым видом поднял руки вверх, сдаваясь, и сел на кровать, достав телефон и попытавшись настроиться на рабочий лад. И он честно старался не отвлекаться на непривычный силуэт кого-то другого в его комнате, и не просто кого-то, а Макса, сидящего в его кресле и усердно строчащего конспекты, но получалось не очень. В последнее время он всё чаще и чаще не мог держать себя в руках, вторгаясь в личное пространство Макса, как совсем недавно. Каждый раз, казалось бы, по-дружески приобнимая парня, хватая за руку или просто касаясь своим коленом чужого, он ругал себя и одёргивал. Влад уже устал от собственноручно созданного внутреннего конфликта, ему казалось, что он постоянно воюет против своего же сердца, что заставляло чувствовать только беспомощность и грусть. А в ситуации, где Макс так бескорыстно ему помогает, тратит своё время… Владу хотелось просто драматично схватиться за сердце и потерять сознание от нахлынувших эмоций. Общая измотанность и нежелание что-то учить приводили к тому, что он тупо читал текст, даже не вникая в него. Поймав себя на этом в очередной раз, Влад выдохнул и перелистал на пару страниц назад. Спустя минут десять, он раздражённо простонал, понимая, что сдохнет, если не отвлечётся, и вскочил на ноги. — Может, на перекур? — с надеждой предложил он сконцентрированному (в отличие от него) Максу. — Прошло минут пятнадцать, ты хуёвый ученик, — с улыбкой повернулся к нему парень, дописав какое-то слово. Влад взглянул на конспекты — Берник уже исписал пару страниц на удивление аккуратным почерком. Осознав, в какой руке Макс держит ручку, Влад удивлённо приподнял брови: — О, ты левша? — Нет, — равнодушно выдохнул Макс, недовольно закатив глаза, — у меня две правых руки. Иди кури давай, а то хуйню несёшь всякую. Макаров только усмехнулся и, схватив пачку сигарет с тумбочки, торопливо выскочил на лестничную площадку. Вернувшись спустя минут десять (о, он растягивал их как мог. Выкурил сигарету, а потом сидел и пялился на серую стену, размышляя о жестокости бытия), он обнаружил Макса в наушниках с такой громкой музыкой, что басы и отголоски текста тихо слышались по всей комнате. О проблемах со слухом этого парня он перестал беспокоиться уже давно, поняв, что слушать музыку на такой громкости, что у обычных людей кровь из ушей бы вытекала, для него — норма. Выдохнув, Влад плюхнулся на кровать, решив, наконец, сосредоточиться и выучить хоть что-то, чтобы завтра не обосраться на зачёте. *** Дописав четвёртый конспект, Макс расслабленно выдохнул и, стянув с головы наушники, откинулся в удобном кресле. На столе валялась электронка Влада, которой он периодически пользовался, не желая вставать и идти курить. Ему не было тяжело писать конспекты: просто сидеть, слушая музыку, и списывать текст даже доставляло какое-то умиротворение и спокойствие. Но и отвлекаться он не любил, парню было проще полностью погрузиться в работу и даже не замечать, сколько он просидел в одной позе. Если бы учёба состояла из написания конспектов, Берник, наверное, уже был бы отличником. Но увы и ах… Ощутив, что он чертовски устал, Макс решил, наконец, встать и слегка потянуться, размяв затёкшую спину. По его расчётам, прошло около двух-трёх часов. Но больше половины работы было позади, чему парень был крайне доволен. Оглянувшись на кровать, он снисходительно улыбнулся. Изначально Макс частенько отвлекал Влада, прося расшифровать какое-то непонятное слово, но за последний час они практически не разговаривали, чтобы не мешать друг другу, а все неразборчивые слова списывались по принципу «напишу тоже непонятно». Влад, как оказалось, облокотился на спинку кровати, держа в руках телефон, и, опустив голову к плечу, мирно сопел. Выглядел он как-то уж слишком по-домашнему взъерошенным: обычно более-менее уложенные волосы теперь были превращены в тёмное гнездо, чёлка спадала ему на лоб, а выражение лица в кои-то веки стало расслабленным и умиротворённым. Сейчас Влад выглядел скорее красивым и милым, чем угрожающим (а обычно из-за хмурого выражения лица он казался именно таким). Берник мягко фыркнул и решил всё-таки не издеваться и дать поспать парню ещё хотя бы часок. Он не был уверен, много ли успел выучить Влад (скорее всего нет), но будить его совсем не хотелось, да и в таком уставшем состоянии нормально что-то запомнить тоже казалось не простым. Из-за включённого всё это время кондиционера в комнате было довольно прохладно, поэтому Макс схватил лежащий у ног парня тонкий плед и аккуратно укрыл его, успешно стараясь не разбудить. Взглянув на эту странно умиротворяющую картину, он ещё раз тихо усмехнулся себе под нос и снова сел за стол. Оставалось всего два конспекта. *** Кто-то бесцеремонно продолжал трясти его за плечо, но Влад собирался до победного игнорировать этот факт: он чувствовал себя просто прекрасно, несмотря на небольшой дискомфорт из-за неудобной позы, потому что наконец-то спал. А потом он в полусне подумал о том, что единственным человеком, который мог бы вот так ввалиться к нему в комнату и будить, была мать, которая уже жила не с ними, поэтому слегка нахмурился, но всё ещё отказывался открывать глаза. — Да ты проснёшься или нет?! — прошипел мужской голос над ухом, и Макаров всё-таки решил перестать косить под умершего. Первым, что он увидел, были недовольно сощуренные карие глаза, и на одну глупую секунду Влад подумал о том, с каких пор его отец стал носить цветные линзы, но в следующий миг его мозг наконец-то проснулся. — Чёрт, — хрипло пробормотал он, медленно моргая и пытаясь сфокусировать взгляд, — сколько времени? — Почти шесть, — ответил Макс, коротко взглянув в телефон. Увидев недовольно поморщившегося Влада, он возмущённо добавил: — Это пиздец просто, тебя невозможно разбудить! Влад слабо усмехнулся и встал с кровати, поджав губы от дискомфорта в шее и спине. Ну да, он очень любил поспать, что тут поделать. Если его еле будили три-четыре поставленных подряд будильника, то одним слабым дёрганием за плечо вытащить из сна его тяжеловато. — Скоро Рита вернётся, — скорее для себя, чем для Макса, сообщил он. — Тогда мне пора, — усмехнулся Макс, — я дописал эту хуйню, кстати. А вообще, с твоей стороны было очень большой тупостью звать кого-то в первый раз в гости и засыпать, — всё еще не до конца проснувшийся Влад тупо уставился на парня, не совсем понимая, что тот имеет в виду. Берник закатил глаза и пояснил: — Считай, всё ваше имущество я уже распихал по карманам. — Ага, и побежал мне об этом сообщать, — цокнул Влад, не впечатлившись. Этот идиот реально думал, что Макаров ему не доверяет или что? Макс только с улыбкой пожал плечами, но ничего не ответил. Подойдя к столу, Влад пролистал тетрадь, в которой оказалось исписано довольно приличное количество страниц, и обратно развернулся к парню, сконфуженно пробормотав: — Чёрт, даже не знаю, как тебя отблагодарить. Макс, который увидел во взгляде парня больше благодарности, чем то, на что он вообще рассчитывал, решил отшутиться. — За отсос любой вопрос, — выкинул он привычную фразу, усмехнувшись. Влад, который был занят лишь тем, чтобы сохранить невозмутимость своего лица, недовольно фыркнул: — Ты когда-нибудь перестанешь шутить тупые шутки ниже пояса или нет? — Конечно же, нет, если они тебя так смущают, — довольно хмыкнул Макс, гаденько улыбнувшись. Влад хотел бы ответить ему что-то язвительно-грубое, но, вспомнив, сколько часов проторчал Макс в его комнате, он вежливо спросил: — Может, покушать хочешь? Ухмылка на лице Макса сменилась небольшим удивлением, но он покачал головой: — Нет, мне правда пора. Спасибо. — Я вызову тебе такси. Какой там адрес точный? — бросил Влад, доставая телефон и запуская приложение Убера. Чья-то рука бесцеремонно вырвала телефон из рук, сразу же блокируя его и кладя обратно в ладонь. Влад взглянул на недовольного парня и возмущенно приподнял брови. — Поеду на автобусе, какое ещё нахуй такси, — фыркнул Макс, смущённо отведя взгляд. — Ты почти целый день херачил мне конспекты, это меньшее, чем я могу тебя отблагодарить, — упрямо возразил Влад, а потом, чуть подумав, добавил: — И вообще, я просто пытаюсь быть вежливым, чего доебался-то. Адрес давай. — Отлично, — усмехнулся парень, — но ты проебался с вежливостью в нашу первую встречу, когда чуть не сломал мне нос. Тема их знакомства не была для них чем-то значимым или болезненным: они давно всё обсудили и решили, что никаких обид и претензий никто не имеет. И теперь шутки на этот счёт стали чем-то привычным, поэтому Влад просто цокнул, в очередной раз поразившись упрямости парня. — Короче, никаких такси, — припечатал Макс, поняв, что в этом противостоянии он безоговорочный победитель, — лучше сохрани бабки. Будешь девушкам, которых домой водишь, такси вызывать. И с усмешкой подмигнул. Ну и идиот. Влад вздохнул и, поморщившись, протянул: — До остановки-то хоть проводить можно? Макс слегка призадумался, но, решив, что это будет неплохим компромиссом, согласно кивнул. *** Пока они шли, Влад усиленно старался заглушить свои мысли ещё больше. Он старался шутить как можно острее, смеяться как можно громче, чтобы Максу было весело, чтобы парень не увидел отчаяние, давно поселившееся в душе того, кого считал надежным другом. В какой-то момент Влад даже ощутил блаженную пустоту, словно ему, наконец, удалось обмануть самого себя, а не только Макса, словно воспоминания волшебным образом исчезли из головы Макарова. Но вот лицо, привычно ехидно-счастливое и украшенное россыпью веснушек, скрылось за дверьми убогого пазика. Пока печальная повозка удалялась, увозя того, от кого отчаянно в глубине души Влад ждал помощи и понимания, Макаров в очередной раз ощутил огромную чёрную дыру, высасывающую всё хорошее, что в нём было. Ему отчаянно хотелось остаться стоять там, на обшарпанной остановке, на которой шумели люди, создавая суету. Ничего не думать, ничего не решать. Просто находиться в обманной идиллии, помогающей хоть как-то отвлечься от постоянного давления из-за своих же мыслей. В какой-то момент парень неожиданно для самого же себя ощутил ком в горле. С непередаваемым удивлением он почувствовал, как слёзы предательски подступили к глазам и, наконец, сорвавшись с места, Влад поспешил домой. К счастью, Рита, будто чувствуя, насколько остро он сейчас нуждался в одиночестве, недавно отправила короткую смску о том, что она ушла к подруге с ночёвкой, а отец в командировке уже как три дня. Можно побыть одному. Можно дать короткий миг свободы всему, что накопилось. Взбежав по лестнице и мгновенно сбросив с себя обувь, Макаров залетел в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Несмотря на то, что он был один, пространство даже его собственного логова казалось ему слишком большим. Мечущийся по помещению взгляд предательски остановился на пустом кресле, в котором совсем недавно удобно устроился Макс, покачиваясь в такт музыке. Комната ощущалась словно опустевшей. Владу захотелось пропасть. Ошарашенный, парень стоял, тяжело дыша, не в силах поверить, что какие-то сраные мысли и не до конца осознанные чувства довели его до… блять, слёз? Беспрестанно моргая и слегка истерично прокручивая у себя в голове насмешливое: «серьёзно, из-за этой хуйни ты сейчас разведешь здесь болото?», Макаров всеми силами старался остановить неостановимое. Но слёзы посыпались мириадами сами собой. Удивительно, насколько иногда неожиданно человека может накрыть: Макаров искренне не понимал, какого хрена это произошло именно сейчас, а не в более тяжелые для него моменты. Он не считал слёзы проявлением слабости, нет, но плакал в последний раз… несколько лет назад? Наверное, его тоска растянулась на слишком долгое время, и парень просто не замечал того, какой глубокой она была, пока сам же, неосознанно, не ткнул себя этим в лицо. Не в силах сопротивляться, Влад медленно сполз по двери на пол, сгорбился, закрыв лицо руками, и больше не мешал эмоциям выходить наружу. Изо рта не вырвалось ни единого всхлипа, слёзы были спрятаны за ладонями. И только изредка вздрагивающие плечи выдавали состояние парня. В голове происходил кавардак. Да, он уже несколько недель не понимал, что с ним творится, но сейчас… оборвалось. Всё для него сложилось в единый пазл и встало на свои места. Не принимать очевидное Влад больше не мог. «Идиот, который пытался обмануть самого себя, но даже с этим не справился» — издевался голос в голове. Он чувствовал, что хочет быть рядом с кем? Каким-то школьником? Чем он лучше какой-нибудь доброй девушки Сони или весёлой и умной Лены? Что Макс ему может дать? Что в нём такого, что заставило, блять, перевернуться весь мир Влада вверх ногами? Да кто, нахуй, такой этот Максим Берник? Космонавт? Супергерой? Какой-то ноунейм из ноунейм города, ничего больше. Но одновременно с такими мыслями в голове, противореча им, проносились моменты с его рыжими взъерошенными волосами, довольной улыбкой, когда тот очень тонко кого-то подъебал, взволнованным взглядом, когда Влад накуренный валялся на траве. Макаров видел в Максе искренность, непосредственность, уверенность, он видел в нём столько замечательных качеств, которых ему порой не хватало, которыми он не уставал восхищаться. Что мешало ему найти всё это в девушке? С какой стати он хочет целовать эти губы? Как, блять, вообще это может быть? Столько раз, ещё до знакомства с Максом, он искал драки, вредил себе скрыто или явно, наказывая за куда меньшие мысли подобного рода, но в этот раз что изменилось? Почему в этот раз нельзя просто откреститься от этой хуйни и жить дальше? Почему именно по отношению к Бернику этого всего оказалось так много, что он оказался не в силах это сдерживать? Бесконечно задаваясь вопросами, почему он, почему так, почему не кто-то другой, Влад окончательно обессилел. Уже лёжа на полу и тяжело дыша, он смотрел пустым взглядом в потолок и понимал, что просто так получилось. Нет, блять, ни логичного, ни понятного, ни какого бы то ни было объяснения. Нет ни поводов, ни причин. Нихуя нет, кроме этих чувств, которые топают ногами, растаптывая сердце, требуя исполнения заветных желаний. Коснуться. Смотреть, не пряча взгляд. Быть искренним. Не было больше сил скрывать всё это. Влад не был человеком, который мог спрятать всё это поглубже и забыть. Он не мог врать и отмалчиваться дальше. Макс должен знать. Он имеет право это знать, а Владу остаётся только принять его ответ, каким бы он ни был. Конечно, он осознавал, каким он будет. Но продолжать ходить, словно с перевязанными лентой глазами, он больше не был способен. Солёные дорожки от слёз неприятно стягивали кожу, пока Влад с жестокой злостью усмехался над собой же.