Человек за зеркалом

***

      Генри 28, он не женат и, благо, нет детей. Зато, у него есть друзья — два лучших друга, генерал тире отец и успешно-выполненные миссии за спиной. Много миссий, маленькая квартирка, украденное чужое сердце, как и предстоящее предложение руки и сердца.       Каждый раз, когда он просыпается и идёт в ванную, в зеркальном отражении поверх мраморной раковины он видит чёрную темень космоса, звёзды, огромную парящую в пустоте станцию, самодовольную улыбку на высокомерном лице и шляпу, так величественно сидящую на чёрных угольных локонах. А позади этого человека, он видит огромное количество вооружённых, недешёвых целей охотников на голов — давно искуемых преступников, у которых за свою немалую жизнь накопились денежки.       Человек за зеркалом всегда улыбается ему и брезгливо смотрит. От его улыбки тянет холодом, воняет фальшью, а Генри и не ждёт ничего другого от него — ведь человек за зеркалом не просто галлюцинация, не просто побочный эффект шизофрении или призрак несуществующего брата-близнеца, а он сам. И Генри прекрасно знал, каковым он был.       Другой он из другой жизни. Прошлой или позапрошлой, Генри уже не помнит... И не хочет вспоминать. Но знает, что этот человек делал всё, чтобы быть на высоте: не брезговал, не жаловался, не ныл по пустякам. Гора трупов, море крови, ванна из мясных ошмётков врагов — вся та цена, которую этот человек год за годом платил, лишь бы остаться на законном троне. — Ты потерял истинное счастье. — Нет.       Каждое утро Генри смотрит на него и не может оторваться — глаза метаются по сверкающему золоту на шляпе или на пуговицах недешёвого пиджака, вспоминая каждый момент, каждый рейд вместе с соклановцами, всё веселье, которое переживал тогда с Элли, все ограбления, совершённые с Райтом и Реджом. И губы предательски тянулись вверх, а мысли затуманивались, улетая прочь из реальности. — Ты сейчас жалок. Только посмотри, нацепил на шею ошейник. — У меня есть достаточно свободы.       Человек всегда начинает говорить, когда Генри застывает. Сначала оскорблять всё его существование, начиная от выбранной жизненной пути заканчивая отвратительной кафелю в ванной. Потом, он превращался в змея-искусителя: чертовски манящего, такого порочного и грешного, такого... дьявольски прекрасного, отчего сердце тупо начинает ныть. И Генри после с ужасом осознаёт, что он каждый раз поддаётся, каждый раз даёт себя обмануть. — Ты же хочешь вернуться? — Я... Нет...       Каждый раз Генри чувствует себя отвратительно и уходит. Просто выходит из ванной с опустошённым немигающим лицом, так и не умывшись. Проторчит где-то час под озадаченные взгляды Чарльза и непонимающие Элли, потом вернётся и не обнаружит ни космоса, ни станции и ни другого себя. — Думал, что легальная жизнь будет прекрасна? —...       С каждым разом, он ненавидит себя и человека за зеркалом ещё больше, но сильнее — себя. Нынешнего себя, такого же как и раньше: эгоистичного придурка с воровскими замашками. Ненавидит за то, что вина начинает уменьшатся, нежные чувства к друзьям исчезает, подобно урагану — заканчивается так же быстро, как начался, а желание вновь уйти в раннюю жизнь обретает ещё большие границы. Но нельзя, верно? Ему же и тут хорошо, ведь так? — Нет. —...да?..       Генри понимал, что в скором времени он разобьется вдребезги, как и зеркало перед ним. Его костяшки будут в крови, лицо тоже, а на осколках он увидит звёзды, тёмное космическое пространство и огромную станцию. Такую манящую, такую желанную... Он понимал, что скоро сдастся и возьмёт в руки бритву или найдёт способ похлеще.

***