Последнее свидание

Природа всегда чувствует приближение чей-то смерти. И от этого покрывает землю собственными слезами, злится, царапает на небе молниями, бушует так, будто бы чью-то душу против судьбы хотят убить. Нобара первый раз, когда услышала о «смерти» своего товарища по команде, заявила сквозь острое желание разрыдаться, что ей плевать... Она всего лишь две недели его и знала, да и он был просто побрякушкой в команде, сосудом дьявола, как прохожий человек в парке. Сейчас Нобара нервно ходит туда сюда под цветущим деревом с персиками - любимым местом их времяпровождений с командой и учителем Годжо и грызя от нервов ногти, пытается сконцентрироваться на вере в лучшее. Не помогает. Мегуми не было рядом…сволочь какая, они же команда в конце то концов, а этот «господин» блять не соизволил даже прийти на их встречу. Впрочем, ей и от этого и от его присутствия рядом не стало бы легче. Она уже пыталась усесться, оперевшись о сухую кору дерева, закрыть глаза и помедитировать, но ничего не выходило. Слишком напряжены худые плечи, слишком поджаты губы, слишком нахмурены брови, слишком долго выносят эти придурки старейшины вердикт, все просто слишком слишком слишком. Учителя Годжо тоже не было на месте, хотя вообще-то эта встреча была его затеей - собрать их всех под тем самым персиковым деревом и поговорить о том, что сейчас творится. Сатору был и сам рад увидеться со своими учениками, но эта чертова конференция, в которой обсуждали всякую дрянь, проклятия и людей и…Годжо не мог пропустить её. Там обсуждалась казнь Итадори Юджи. Конференция походила на психиатрическую больницу, правда спокойную такую, со своими уставами и нормами, Годжо чуть там не заснул. Не заснул, потому что в какой-то момент старейшины заговорили про отсрочку убийства Юджи, на что Сатору перестал быть безучастным человеком, сидевшим в касте «сильнейших» магов, нет. За своего любимого, возлюбленного ученика он как раз готов убить парочку таких вот седоволосых, с длинными бородами, чтобы те думали прежде, чем вести молодняк на смерть. Какой-то старый маг хриплым голосом обратился к Годжо, когда тот хотел перейти на личности и до конца защищать Юджи - Сатору...никто даже и не думал о том, что так будет…случилось то, чего мы боялись...но мы постараемся всё обсудить, не будем его трогать, он без дьявола в сердце, поэтому все должно пройти гладко… Другой старейшина начал мямлить - Сила внутри этого ребёнка может оставить след, она накапливается как валерьянка в теле человека…Мальчик может потерять над ней контроль, начать убивать, он будет с жалостью и состраданием относиться к другим, начнёт ненавидеть себя и всё будет повторяться…в его душе не останется ничего, кроме вечной тьмы… Лучше смерть… Сатору сжал зубы, в воздухе запахло отчаянием, смертью, трупами. Эти сволочи будто бы нацепили на себя шкуры священников, познавших за свою жизнь больше, чем вся мать её вселенная. Будто бы в свои сто им было по тысяче лет... Блядство, рука сама по себе сжимается в кулак и всего пять секунд, пять ебейших секунд и Годжо мог бы применить на старейшинах убийственную технику. Но время шло, десять секунд, двадцать, а эти гады молчалили, будто бы ощущали на подкорках своих небольших умов, что сейчас им лучше держать рот закрытым, как так. Сатору улыбается им слегка кривой улыбкой, громко шаркает стулом и сделав всег один блядский шаг видит затылком, как старейшины крестятся…Годжо это как никогда смешит, он успевает пальцами ненароком задет вазу с тумбы и она рушится на пол в тот момент, когда маг закрывает двери. Сатору, в отличие от Нобары, прекрасно знал, что Мегуми в плачевном состоянии из-за последних событий. И при чем в прямом и переносном смысле - Фушигуро лежал неподвижно 2 дня, отказываясь от еды, воды, душа, изредка вставал на ноги а потом опять падал на кровать. Все эти дни он плакал, а потом засыпал, прежде чем прийти в себя и видеть мир без замыленных от воды глаз. -Не хочешь выйти, проветриться немного, - у этого ребёнка всегда так прибрано в комнате, удивляется Годжо, проходит вперёд к кровати и уверенно трогает лоб мага, чтобы проверить…до сих пор горячий, блять. -Нобара тебя…заждалась, по правде говоря, - этот ребёнок отрешенно смотрит в одну точку, повёрнутый к Сатору задом, обмотанный в три одеяла, да так, что видны были лишь его пустые, лишённые всей радости глаза. Фушигуро не излучал ничего в этот мир, его душа будто бы пережила смерти всех, кого он любил и кто ему был дорог. Сатору даже видел его душу, которая будто покинула тело и сознание, разочарованную во всем душу, мокрую от слёз, с тяжелым от бессонных ночей взглядом, изнурённое, без жизни Без любви. Это стало той точкой, после которой авторы обычно начинают безостановочно писать свои романы, маньяки начинают преследовать свои жертвы, а в Сатору появилось одно лишь желание - повернуть время вспять, защитить Юджи, закрыть, уберечь от всего в этом мире. Если бы так, то Итадори не сидел бы в пустой комнате с кандалами на руках и ногах, Нобара бы не выдирала волосы от страха за друга, и этот казалось безэмоциональный мальчишка не лил бы слёзы каждый час. Он потрепал Фушигуро, такого маленького ещё ребёнка, по голове и сказал только что-то про сон и еду, но Мегуми будто бы опять здесь и не было. Закрыв глаза, маг отрубился, а по щеке продолжали идти дорожки слез. Учитель тихонечко вышел из комнаты и закрыв дверь со всей дури ударил кулаком по стене, применив заглушающую технику. В районе живота и выше неприятней горечью подступила желчь и Годжо чуть ли не стошнило прямо около двери Мегуми, но он вдруг почувствовал, что его ждут. Руками он оперся о стену и закрыв глаза, пробормотал -Юджи…я сейчас… погоди… Сатору небрежно оттолкнулся рукой от стены и сложив руки на груди, попытался собрать всю силу воедино и направиться к любимому ученику. Итадори Юджи устало поворачивает голову и на секунду распахивает глаза, утратившие свет за последние несколько дней в этом противном месте. Сначала он как-то пытался, чувствовал себя бодрячком, говорил учителю «Сенсей Сатору, я выберусь отсюда, вы же меня вытащите» и улыбался, улыбался, улыбался. Пока не проснулся на следующий день и не понял, что до сих пор его руки и ноги в цепях, а учитель до сих пор стоит перед ним за колонной чёрных решёток. Юджи на секунду закрыл глаза снова погружаясь в сон и едва услышал тихое -Ты был хорошим пацаном, Итадори Юджи… Где-то на подкорках разума заговорил своим хриплым голосом Сукуна. Вот демон, как он может говорит ему такие слова Если его там нет. Его нет внутри Юджи вот уже два месяца, Итадори вовсе не сосуд уже, а демон смылся, ушёл в свой мир, там наводить там порядки и устраивать кровопролития. По словам Итадори, Сукуна оставил этому миру пожить ещё три месяца до его полного уничтожения, потому что когда то, по словам демона, 1000 лет назад старейшины прятали его пальцы 3 гребанных месяца и потому не могли оставить его душу в покое. -Это называется месть, парень, - Сукуна смотрит на него и не улыбается, как обычно, неужели он настолько привязался к этому сосуду, что не хочет смеятся над ним, а ведь Юджи - последний неудачник в этом мире, да ещё и уйдёт в загробный в возрасте 17 лет…Сукуна переключился вновь на Итадори, договаривая о мести как о фирменном блюде на столах всех демонов -Ты сам поймёшь, когда покинешь этот мир и твоя душа не сможет возродиться. Это очень тяжело, пацан, ты захочешь отомстить им… Сукуна засмеялся и добавил -Но не сравнивай меня с собой. Ты - обычная овечка в стаде таких вот баранов, старейшины тому пример. А я - сильнейший. Я - демон. Я - твоё проклятье. Но ты никогда никого не убьешь без меня. -Привет, Юджи… Итадори без желания поднял глаза наверх и увидев перед собой сенсея, тихо тихо прошептал -Учитель… Щиколотки Итадори были увещаны кандалами, множество цепей натянуто через руки, ноги, обхватывали шею, спускались по груди к торсу. Годжо медленно закрыл глаза за повязкой, оперся о железки решетки - ему поплохело от этого вида. В голове загудело, и голоса, что я казалось бы навсегда забыли разум Сатору, начали кричать и повторять одни и те же слова, как сон, как самый страшный кошмар. Сатору затрясло, в сердце закипело, накрыло жаром грудную клетку и… - Я понимаю этого дьявола... - Юдзи начинает говорить. Сатору на секунду выпадает из своих мыслей, чтобы послушать Итадори и это чуть ли не свело его с ума от счастья. Юджи поднял уставшие глаза на учителя и тихо прохрипел - столько месяцов, будучи мёртвым просидеть в темноте, прежде чем тебя поделят на части… Сатору нахмурился, когда речь зашла про того демона, из-за которого Юджи хотят приговорить к смерти. В конце концов, как быстро летит ебучее время, вчера он дрался с Сукуной и забрал Юджи с собой в школу, а тут Юджи уже хотят казнить… - Его даже не похоронили, - Юджи же до сих проговорила про того демона. И это всё не было бы печально, но Сатору вспомнил, что обычно старейшины и маги делают с теми, кого казнят. Они их после этого даже не хоронят…суки. - Ты не умрешь, Юджи, не переживай, я вытащу тебя, забудь про этого демона, я всё сделаю, Итадори, - Годжо повторяет за голосами, которые слышит в голове, при том он остаётся в своём уме, просто когда он видит Юджи, который на самом деле сейчас должен смеятся под деревом, и специально подмешает ему в чай десять ложек соли, а Мегуми в полусонном состоянии будет смотреть на них из под густых ресниц и улыбаться, а сам Годжо уйдёт на задание и вернётся к чаепитию, Но этого сейчас не будет. И Юджи сидит, прикованный к стулу будто он профессиональный убийца, наемник, предатель мира сего, а не сосуд дьявола, который не знал, что ему стоит быть вместилищем для души Сукуны. Блять. Юджи устало повёл носом в сторону стены, пустые от вечных обещаний старейшин глаза уставились в одну точку. Он тихонько сказал «учитель», обращаясь к душе сенсея, к сознанию, но тот ничего не слышит. Втянув губы, Сатору со всей дури бьет по железкам рукой, пальцы опухли, покрылись кровью и Итадори было что-то собирался сказать, но промолчал. Завтра будет новый день, и пока старейшины на воле, пьют чай, наслаждаются жизнью и откладывают решения, Сатору будет подскакивать с кровати от кошмаров и медленно будет сходить с ума, а Мегуми и Нобара ходить сонными целый день, потому что ночью им особо не до сна… Солнце скрылось за тучами, а завтра с утра опять будет шить ночь…Завтра новый день