Такие, как есть

      Уборка шла полным ходом. Ветер еще был довольно холодным, но солнце уже пригревало так, что надолго в куртке Эверли остаться не смогла. Повесив ее на спинку деревянного креслица, выметала из-под массивного дубового стола скопившиеся за год слои пыли. Меган не без помощи Робин снимала с окон занавески, а Грейс сосредоточенно чистила оконные стекла с обратных сторон. Все четверо молчали. Эверли открыто улыбалась собственным мыслям, изредка бросая короткие взгляды в сторону Робин, но та так ни разу и не посмотрела на нее. Усердно придерживала стремянку, на которой топталась звонко чихающая от пыли Меган, и взгляд девушки был устремлен только лишь на нее.       — Ну что, мам, кто идет приглашать к нам наших многоуважаемых соседей? — поинтересовалась Грейс, просунув голову в открытое окно.       — Давайте для начала закончим с террасой, а уже после подумаем об остальном. Брось мне тряпку, я протру стол. — Харпер протянула руку, и Грейс тут же запульнула в нее влажным лоскутком ткани.       — Мне кажется, что без занавесок здесь будет лучше, — прищурилась Меган, — светлее. Эв, как думаешь? Может, ну их?       — Давай попробуем без них, ты главное эти сними.       Моррис что-то пробурчала себе под нос и вернулась к крючкам, которые уже вытрепали ей все нервы либо выскальзывая из рук, либо надоедливо цепляясь за тонкий тюль и мешая любому дальнейшему действию. Кстати говоря, таким образом она уже трижды едва не полетела вниз, но шаткую стремянку Робин действительно держала крепко, вкладывая в это занятие в разы больше усилий, чем казалось остальным. Вцепившись в железные боковины лестницы, она старалась не отвлекаться на орудующую со шваброй в руках Эверли. Получалось плохо. Ей казалось, что даже Грейс, чей взгляд и внимание были прикованы исключительно к оконному стеклу с улицы, может заметить ее несобранность. Это вынуждало стискивать пальцы еще сильнее.       — Боже, наконец-то!       Грейс, стоящая за открытым окном в метре от Меган, бешено вздрогнула от этого неожиданного возгласа, а Моррис живо спрыгнула со стремянки, стащив тонкую занавеску следом за собой. Пожалуй, самое большое дело было сделано. Осталась самая малость.       — Мам, не тряси его! — пискнула Робин, размахивая руками в попытке отогнать от себя пыль, — Давай я отнесу.       Девушка забрала тюль из рук матери и скрылась в доме. На самом же деле она понятия не имела, куда его деть, поэтому решила затолкать в стиральную машину, а после пройти на кухню. Холодный сок из холодильника пришелся очень кстати. Наполнив им стакан, она встала у окна и теперь смогла спокойно взглянуть на Харпер. Та что-то объясняла Меган, пытающуюся справиться с какой-то коробкой. Робин улыбалась. Ее все еще интересовала такая резкая смена позиции женщины. Не специально ли она задумала это, в надежде на то, что Робин перепугается, как маленькая девчонка, и благополучно отстанет? В таком случае она ошиблась. Тем не менее, рада Моррис была безмерно. Могла ли она подумать, что все случится так скоро? Да, могла, и думала, но не ожидала. Невольно, да искала какой-то подвох, правда пока все шло слишком уж гладко.       За спиной послышались шаги. Робин встрепенулась, будто рассуждала вслух, и резко обернулась. В дверях возникла Эверли. Хмуря брови, несла в руках небольшую коробку с кривой надписью «посуда» черным маркером.       — Вы что, посуду с собой привезли? — поинтересовалась Робин, наблюдая за ней.       — Это из кладовки. Черт знает, целая ли, потому что в противном случае посуды на всех не хватит. — мягко улыбнулась женщина, — Кстати, не доедете с Грейс до магазина? Я дам тебе ключи от машины.       — Да, конечно.       На этом их разговор прервался. Харпер внимательно осматривала посуду на наличие сколов, а Робин продолжала стоять у окна и уходить совершенно не хотела. Ей нравилось находиться рядом с Эверли, пусть и в полнейшей тишине. Теперь она хотя бы не ищет поводов сбежать от нее, не прячет взгляд и не пытается оттолкнуть, потому и такая ненавистная обычно Робин тишина сейчас не кажется ей такой гнетущей.       

***

      Меган уже пятнадцать минут крутилась возле мангала и разъяренно швыряла по сторонам впустую сгоревшие спички. Грейс любезно помогала ей с попытками развести огонь, строя из мелких щепок небольшие пирамидки, правда толку от них не было никакого. Эверли занималась сервировкой стола, а Робин из кожи вон лезла, чтобы научить непонятно откуда взявшуюся у них во дворе собаку приносить палку и скормила ей уже несколько кусков колбасы, теперь подумывая перейти на сыр, чтобы пропажа была не так заметна. Впрочем, старания не прошли даром, и палка оказалась-таки у Робин в руках, так что теперь ей было просто необходимо закрепить результат.       Хорошенько замахнувшись, она приготовилась задать своему новому другу очередную цель, но силы не подрасчитала, и палка с глухим звуком влетела прямиком в спину Харпер. Та от неожиданности выпустила из рук тарелку с салатом и обернулась.       — О, черт, простите! Все в порядке? — девушка подорвалась с места и в миг оказалась рядом с женщиной.       — Боже, Ро, ну что за детские игры? — протянула Меган, доставая из коробка очередную спичку.       — Все в порядке, но теперь мне не помешала бы твоя помощь. — отозвалась Эверли, — Нарежешь новый салат?       — С радостью.       Пока Меган в очередной раз разразилась упреками к спичкам, а Грейс принялась подкладывать в мангал щепки, Робин подошла к Харпер еще ближе и невесомо провела кончиками пальцев по ее ладони. Эверли дернулась, но руку не убрала. Убедившись, что никто этого не видит, смущенно улыбнулась. Она не могла поверить, что это действительно происходит. Неужели вот она, та самая девчонка, которую Харпер поклялась держать от себя как можно дальше? Неужели это в самом деле ее взвинченная, абсолютно наглая и бессовестная новая соседка, уничтожившая к чертовой матери всю размеренность ее жизни? Вроде бы правда все та же, но какая-то совершенно другая, которую и бессовестной называть почему-то больше не хочется.       Уже через пару минут они стояли друг напротив друга за кухонным столом. Из открытого окна доносился голос Меган, по телевизору, что висел в углу справа от Эверли, второй час шел какой-то фильм, а в духовке допекалась курица. Ее запах помог Робин вспомнить о том, что последний раз она ела вчера утром, когда уговаривала Эбигейл перенести их поход в кино на другой день. Лоуренс была крайне возмущена и непреклонна, но по итогу сдалась. Впрочем, другого выхода у нее было.       Харпер же внимательно наблюдала за неумелыми действиями девушки, то и дело намереваясь прервать и объяснить, что огурец сначала лучше прорезать вдоль, а не поперек, и что помидоры кубиками в салат не нарезают, но задуманного так и не сделала. Она предпочла просто смотреть на нее. Ей казалось, что все это нереально, что эти минуты слишком идеальны для того, чтобы быть правдой. Слишком спокойны и уютны, даже с пониманием того, что весь предстоящий вечер им придется провести порознь. Сейчас это не было важно, как для нее, так и для Робин.       Закончив со второй половиной огурца, девушка обтерла руки о мягкое полотенце и молча подошла к женщине со спины. Так же, не говоря ни слова, обняла, уткнувшись носом в теплую шею.       — Салат сам себя не нарежет, — не скрывая довольной улыбки произнесла Харпер, — у нас осталось не больше двадцати минут.       — Мне кажется, что эти люди согласились прийти сюда только из вежливости, — вздохнула Робин, возвращаясь к своему занятию, — слишком уж неестественными выглядели их улыбки. Так что предлагаю припрятать курицу. Пошли они к черту.       — А по-моему они очень даже милые. Во всяком случае Полли.       — Это та чокнутая, которая зарыла ножки мангала в землю наполовину, чтобы его не смогли стащить? — ухмыльнулась девушка, — К слову, я проторчала там почти двадцать минут.       — Я думала она тебе понравилась. Кажется, вы одного возраста.       — Так это не Полли. Это Алекс. И да, она мне понравилась, потому что оказалась единственной, кто соизволил помочь.       — Вообще-то, Грейс предлагала тебе помощь, но ты отказалась, обосновав это тем, что в двенадцать лет завалила кучей земли газонокосилку соседа твоей бабушки, который несколько дней подряд с семи утра не давал вам никакого покоя. Так в чем дело?       — Я себя переоценила, признаю, но зато теперь я вдвойне хорошо умею обращаться с лопатой.       — Вот видишь, во всем нужно искать плюсы. Держи нож под наклоном, так нарезка получается тоньше. — скомандовала Харпер, заботливо собирая рыжие волосы в слабый хвост резинкой со своего запястья.       Улыбаясь, Робин дождалась завершения махинации со своими волосами, развернулась и сцепила руки за талией женщины. Стоять так прямо возле окна было довольно опасно, особенно когда до Меган с Грейс рукой подать, но сейчас девушку это ничуть не пугало. Она вдруг подумала, что они вполне могут все им рассказать, и рассказала бы, только глядя на Эверли понимала, что этому не бывать. Разговор можно даже не заводить.       Моррис страшно любила ощущать, как дрожат ее губы. Да, они все еще дрожали, выдавая всю неуверенность Эверли всякий раз, когда она касалась их. А еще она не ошиблась в своих представлениях. Они действительно были удивительно мягкими, какими казались ей в то время, пока у нее не было возможности ощутить их. Но сейчас все это целиком и полностью принадлежало ей и заставляло поклясться, что таковым и останется. Робин была готова сделать для этого все.       Щелчок таймера духовки вынудил их оторваться друг о друга. Под недовольный вздох Робин Эверли направилась к плите, а сама девушка вновь вернулась к овощам. Оказалось, что резать нечего. Последняя часть огурца уже была готова для отправки в салатницу, поэтому Моррис свалила ее туда и принялась перемешивать содержимое странной ложкой, которую заприметила на столешнице. В этот момент на кухню зашла Грейс. Сначала она залпом осушила целый стакан воды, а затем присела за стол. Судя по ее лицу, развести огонь им так и не удалось.       — Все плохо? — поинтересовалась Робин.       — На самом деле Меган отправила меня за спичками, но я не особо хочу туда возвращаться. Столько психоза в своей жизни я еще не видела.       — Узнаю свою мать. Ладно, пора помочь. С салатом я закончила, — девушка бросила короткий взгляд на Эверли, а та в свою очередь кивнула, — заправите сами.       Прихватив новый коробок спичек, Моррис вышла из дома. Меган сидела в плетеном кресле возле мангала и неспеша потягивала сигарету.       — Уверена, что последнюю спичку ты использовала для того, чтобы прикурить. — хмыкнула Робин, — А вдруг именно она была той самой, счастливой?       — Я не буду есть этот гребаный шашлык, ей-богу. Не думала, что не смогу развести огонь.       — Теряешь хватку. Раньше ты делала это намного быстрее.       — Скучаешь по походам? — слабо улыбнулась женщина, — Давай как-нибудь выберемся?       — Это необязательно, мам, к тому же столько свободного времени теперь нет ни у меня, ни уж тем более у тебя.       — Я всегда найду для тебя время, не говори глупостей.       — Мне уже не пятнадцать, и даже не семнадцать, так что не забивай голову. Лучше скажи мне, как там дела с бабушкой?       — Честно? Хреново, — помотала головой Меган, — я даже не знаю…       — А что врачи говорят?       — Что разумнее забрать ее домой. Держать ее в больнице смысла уже нет. Все плохо, Ро.       Девушка пару раз моргнула в попытке остановить подступающие слезы, но не сумела. Горло стиснуло так, что дыхание начало отдаваться тянущей болью в грудной клетке. Бросив догорающий окурок в мангал, Меган подошла к ней и осторожно сжала руками подрагивающие плечи. Робин не выдержала, развернулась и уткнулась лицом в плечо матери. Скрипя зубами от досады и обиды на саму себя, она неожиданно громко всхлипнула.       Два месяца назад, когда бабушка сообщила ей о проблемах со здоровьем, Робин подумала, что та делает это нарочно, давит на жалость, лишь бы вызволить их к себе на пару дней. Она беспрестанно жаловалась на них Кэрол, — младшей сестре Меган — и та в скором времени тоже начала настаивать на том, чтобы они навестили ее. Робин с Меган в самом деле бывали там крайне редко, а в последние месяцы и вовсе прекратили поездки в связи с переездом. Все так закрутилось, что самое важное оказалось безвозвратно упущенным. А Робин любила ее, любила больше матери, больше, чем кого-либо, и, переезжая, обещала бывать у нее не реже двух раз в неделю. Теперь это отзывалось пренеприятнейшим нытьем внутри. Так паршиво она себя еще не чувствовала.       — Нужно съездить к ней на неделе, иначе можем не успеть, — прошептала Меган, поглаживая девушку по волосам, — Кэрол обещала заехать за нами.       Робин не слушала. До боли сжимая в руках края куртки женщины, смотрела сквозь непроглядную пелену в глазах на садящееся солнце. Это свалилось на нее огромным камнем, припечатало к земле, придавило, как ничтожную букашку, лишило самого дорогого, оставляя место лишь смутным воспоминаниям, которые она пронесет через всю жизнь, параллельно коря себя за свою бессердечность. Невольно в голове начали всплывать несвязные между собой картинки, отрывки, множество даже самых незначительных моментов, проведенных рядом с ней, с ее бабушкой, с той, кто заменял ей мать, кто отдал ей столько, сколько она больше не получит ни от кого. Хотелось кричать, разрывая горло, вернуться туда, где она совсем маленькая девочка в ситцевом платьице, сидящая за высоким столом, а рядом бабушка, что заставляет ее доедать противную манную кашу с малиновым вареньем, туда, где она махала своей маленькой ручкой ей в окно, уходя на прогулку, вернуться туда, где начиналась ее осознанная жизнь.       — Все, тише, успокойся, — Меган чмокнула девушку в макушку и осторожно встряхнула за плечи, — Ро, она жива, и ты можешь ей позвонить. Иди и сделай это, прямо сейчас.       — Почему мы не навещали ее, мам? — продолжала Робин, — Почему? Черт, ты понимаешь, что происходит?       — Я прекрасно знаю как ты к ней относишься, я понимаю тебя, но мы тут не при чем. Это жизнь, так бывает, никто от этого не застрахован. Рано или поздно это все равно случилось бы.       — Но мы могли навещать ее чаще! Боже, я чувствую себя самой последней тварью…       — Прекрати…       — Что? Это, черт возьми, из-за тебя! Нахрена тебе приспичило так внезапно переехать на другой, мать его, конец города? — вскрикнула Робин, отшатнувшись от матери, — Ах, да, я знаю, что ты скажешь: «Так было нужно по работе.», потому что твоя гребная работа портит всю нашу жизнь, постоянно!       — Ро…       — Помнишь, два года назад? Ты тоже подорвалась и смоталась нахрен в Чикаго на полтора месяца, хотя пообещала, что мы слетаем на море, ты, блин, заколебала кормить своими обещаниями и отодвигать меня на второй план! И это все тоже из-за тебя, из-за твоей чертовой работы!       — Робин! Мне жаль, что ты до сих пор не поняла, как устроена жизнь, и что ты так думаешь обо мне в целом, но это только лишь твои убеждения, глупые и еще совсем детские, я уверена…       — Мам, иди к черту, — перебила девушка негромко, — вместе со своей работой. Меня все это достало, понимаешь? До-ста-ло! И мангал этот чертов тоже разжигай сама!       Девушка впихнула женщине в руку спички, вытерла остатки влаги с лица и торопливо зашагала в сторону дома. Волосы противно липли к мокрым щекам, но это меньшее, что волновало ее сейчас. Уже у двери она столкнулась с Грейс. Та вопросительно посмотрела на нее, но не успела вымолвить и слова, как Робин громко захлопнула за собой дверь. Пролетев холл со скоростью света, она завернула на кухню и буквально стиснула Эверли в руках. Женщина вздрогнула, стоя к ней спиной, и, выровняв дыхание, развернулась.       Моррис молчала. Объясняться сил не было, нужды тоже, но лишь до тех пор, пока Харпер не увидела ее лица.       — Ты плакала? — нахмурилась женщина, — Что случилось?       — Моя бабушка…       Робин снова замолчала. Последние слова встали поперек горла огромным комом, и девушка осознала, что не может даже подумать об этом. Даже допустить мысли.       — Что с бабушкой? — продолжала Эверли, — Ты чего молчишь?       — Кажется, она умирает.       Внутри словно опустело, замерло, заледенело, окутавшись холодом. Ощущалось только частое сердцебиение и теплые губы на щеках. Странно, но даже они не успокаивали сейчас. Харпер промолчала, и Робин была благодарна ей за это. Все таящиеся в себе слова она выместила в объятия, такие крепкие, какие были действительно необходимы. Время будто остановилось, давая возможность свыкнуться с этими ужасными мыслями, но порой человеку не хватает целой жизни, чтобы с чем-то смириться. Робин подозревала, что это как раз тот случай. Она почти была в этом уверена. Ей с трудом удавалось представить, что приехав в тот небольшой домик у маленького прудика, она щелкнет выключателем в прихожей и встретится с тишиной, встретится лицом к лицу с гребаной реальностью, безжалостно бьющей метко и обычно наотмашь.       — Может, хочешь побыть одна? — осторожно поинтересовалась Эверли, — Можешь лечь в моей комнате, там дверь запирается. М?       — Да, пожалуй, — кивнула девушка, устало вздохнув, — спасибо. Я люблю тебя.       Ни тени улыбки на лице, ни капли эмоций, только желание хотя бы ненадолго забыться. Харпер нежно прикоснулась губами к виску Моррис, уже привычными действиями освободила ее лицо от волос и проследила за тем, как та поднимается на второй этаж. Ее сердце тоже колотилось, как сумасшедшее, но ни столько от новости, сколько от вида Робин и сказанных ею напоследок слов. Они прозвучали настолько искренне, настолько обыденно, что Эверли едва удержалась, чтобы не ответить тем же. Она еще не была готова произносить эти громкие слова.       — Мам, соседи уже здесь. Ты выходишь? — прозвучало словно откуда-то издалека.       Харпер, будто очнувшись, перевела взгляд на источник звука. Грейс открыла дверцу холодильника и через пару секунд выудила оттуда ведерко с мясом.       — Уже? Черт, я еще не закончила, — спохватилась женщина, — так, вы разожгли мангал?       — Да, представляешь? На этот раз с первой попытки, — восторженно произнесла девушка, — а где Ро? Она как-то странно выглядела.       — Она захотела побыть одна.       — А что случилось?       — У нее умирает бабушка.       — Боже, — прошептала Грейс, — какой кошмар…       В этот момент на лестнице показалась Робин. Две пары глаз уставились на нее, но одни выражали чистое сожаление, а другие помимо него еще великое множество чувств, которые именно сейчас скрывать совершенно не хотелось. Выглядела девушка подавленной и, кажется, взглядов на себе не замечала. Либо делала вид.       — Я отнесу мясо. — неуверенно начала Грейс, махнув ведерком, а после скрылась за дверью кухни.       — А ты почему не идешь? Я слышала голоса. Видимо, все уже на месте. — поинтересовалась Робин.       — Я еще не закончила здесь. А ты не хочешь выйти? Думаю, там у тебя получится отвлечься.       — Я за этим и спустилась. Не хочу и не смогу остаться наедине со своей полоумной головой.       Девушка улыбнулась, но улыбка скрывала за собой дикую боль. Слишком вымученная, почти незаметная, пустая улыбка. Харпер в ответ улыбнуться не смогла и надобности в этом не видела. Моррис достала из холодильника бутылочку морса и молча направилась к выходу из кухни.       Все действительно были в сборе. Собравшись на террасе, о чем-то разговаривали, и только Меган сидела на прежнем месте, глядя куда-то вдаль. Робин почему-то прошла к ней и присела на лежащее неподалеку от женщины бревнышко. Говорить она не хотела совершенно, но чувствовала, что придется. Не ошиблась.       — Злишься? — вздохнула Меган, покосившись на нее.       — Какая ты проницательная…       — Ро, мне жаль, что ты смотришь на все происходящее под другим углом и считаешь меня во всем виноватой…       — Мам, не начинай, ладно? — перебила девушка, — Я уже сотню раз это слышала.       — Но не слушала. Верно?       — Может быть, но я не вижу в этом ничего такого. И смысла слушать тоже не вижу. Ничего нового ты мне не скажешь.       — Боже, ну что мне сделать? Уволиться? Без проблем, а дальше что?       — Просто научись выводить свою жизнь на передний план, и увольняться не нужно. Видишь, все просто!       — Черт, Ро, что ты имеешь в виду под «выводить свою жизнь на передний план»? Что? Ты уже давно отдалилась от меня в принципе, я даже не знаю, как вообще с тобой обращаться, ты просто не даешь мне возможности узнать себя, мы никуда не выбираемся вместе, и зачастую именно ты уворачиваешься от этого, ссылаясь на свою занятость, так в чем дело? Как мне быть-то?       — А где ты была раньше со своим желанием выбираться куда-нибудь вместе? К примеру, года два назад? Где? На работе, блин!       — Я хотела как лучше, хотела сделать так, чтобы ты ни в чем не нуждалась, хотела обеспечить тебе нормальное будущее, я хотела дать тебе толчок для того, чтобы ты смело вошла во взрослую жизнь и имела надежную поддержку с моей стороны, я старалась делать для этого все, Ро, пойми! Ты у меня одна, и мне как минимум неприятно слышать такие вещи в свой адрес.       — Что же, по-твоему, всем заправляют деньги?       — По-моему, ты зацепилась за одно и тычешь мне этим.       — Согласись, что в конечном итоге мы обе останемся при своем мнении? Так может, и продолжать не стоит?       — Я не хочу, чтобы ты продолжала придерживаться этих убеждений.       — Значит сделай так, чтобы я перестала их придерживаться! Что? Придется подзабить на работу? Тяжело, наверное?       Меган закатила глаза и помотала головой. Робин все еще смотрела на нее, но ответа уже не ждала. Ей не верилось, что она смогла высказать это ей впервые за все время в полной мере. Ранее она просто не видела в этом смысла, сейчас же убедилась, что его там и правда нет.       Спустя пару минут молчания девушка различила среди голосов за спиной мягкий голос Эверли. На лице появилась мимолетная улыбка.       — Ты идешь? — обратилась она к Меган, поднимаясь на ноги.       — Я буду жарить этот несчастный шашлык. Только не припоминаю, когда я взяла на себя эту ответственность. — хмыкнула женщина.       Но она была рада тому, что ей приходится остаться здесь. Ситуация с Робин здорово подпортила ей настроение, хотя портиться оно начало еще в то время, когда у нее не получалось развести огонь.       Робин же решила пойти на террасу. Обведя взглядом присутствующих на подходе, она решила присесть между Грейс и Алекс. Эверли сидела напротив. Из разговора девушка поняла, что обсуждается сейчас подозрительно рано наступившее потепление.       — Ты как? Я слышала по поводу твоей бабушки, — шепнула Грейс, — мне очень жаль.       — Нормально. По крайней мере лучше, чем могло бы быть, если бы я сидела одна в своей квартире. — улыбнулась Робин.       Алекс явно чувствовала себя не в своей тарелке, что стало ясно по бегающему взгляду и сложенным перед собой рукам. Робин решила действовать.       — Мы так и не познакомились по-хорошему, — тихо начала она, — во всяком случае Эверли все еще считает, что тебя зовут Полли. Я и твоего имени не узнала бы, если бы твоя мать не горланила из окна о том, как лучше раскапывать ножки мангала. Я Робин.       — Алекс, — улыбнулась девушка, — впрочем, это и так было ясно, верно, моя мать не упустит возможности поорать на всю улицу.       — И давно вы тут живете?       — Третий год, но я уже не живу с родителями. Приехала на пару дней, попала на дружелюбных соседей.       — Нам просто понадобился ваш мангал, не обольщайся. — захохотала Моррис.       — Если честно, я так и подумала. Ваш вон там валяется уже второй год, я лично видела, как его туда швырнули через забор, — Алекс кивнула на внушительных размеров кучу металла за забором, — там много разного хлама валяется.       — А почему он вообще здесь валяется?       — Всем плевать, сваливают кто попало.       — Странно, зная Эверли, его бы тут уже не было. Она бы собственноручно все отсюда перетащила куда-нибудь подальше.       — А где тот мужчина, что приезжал сюда каждый год?       — Томас? Понятия не имею. По-моему, они с Эверли развелись.       — Правда? Я видела его здесь пару месяцев назад.       — Что он здесь делал?       — Странно, но я видела, как он мыл окно. Зимой блин. Может, мне показалось, я не знаю, но судя по походке, это был он.       Робин нахмурилась. Действительно, странно. Взглянув на Эверли, она подумала о том, что слава богу этот человек благополучно исчез из ее жизни. Он бы только путался под ногами, как надоедливая собачонка.       — Здесь есть школа? — продолжила Моррис.       — Да, я ходила в нее последний год. Странное место, признаться честно, но я успела привыкнуть. Хотя, знаешь, что хорошо? В школах, где учится небольшое количество человек, уровень знаний в несколько раз выше, чем в любой городской, потому что преподаватели уделяют внимание каждому конкретному ученику. Например, у меня в классе было тринадцать человек.       — Тринадцать? Это просто ужас. А как списывать? Да ну к черту, с ума сойти можно.       — Не видела в этом проблемы. К тому же спокойно было, тихо.       — А чем вообще тут дети занимаются? Скука смертная.       — Я толком не знаю. У меня здесь не было друзей, времени не предоставилось завести, поэтому я мало чего знаю о местных развлечениях.       — А сейчас ты где живешь?       — В Сан-Франциско, это логично по-моему. Самый ближний город.       — А конкретно?       — Маркет-стрит, недавно переехала.       — Ого, так мы получается совсем рядом! Мы с мамой тоже недавно туда переехали! — заулыбалась Робин, — Как, блин, тесен мир!       — В нашем случае Сан-Франциско. — ухмыльнулась Алекс.