Мой Пит

- Почему ты приказываешь Кристи? А Пит с ней и правду на одно лицо. Конечно, я видел фото, но вживую сходство прям разительное. Уверен, что, когда она улыбается, ямочки на щеках у нее такие же, как и у Пита. Хорошо, что кровать большая и я могу сидеть рядом с ним, держа за руку. Периодически пальцами провожу по запястью, туда, где бьётся пульс. Слабый, но равномерный. Как будто он просто спит и скоро проснется. Эй, просыпайся уже! Без тебя всё не так. Чтобы не сидеть без дела – начинаю легонько массажировать: сначала ладонь, потом пальцы, потом запястье и так по кругу вновь и вновь. - Вопрос не в том, почему я приказываю. Важнее – почему она выполняет. Она подошла к кровати с другой стороны и наклонилась над Питом. Если бы не сильнейшая к ней неприязнь, я может с ней и подружился бы. Не многие на ее месте не начали бы истерить. Видно состояние удовлетворило, раз она уселась на кровать и достала вторую руку Пита из-под одеяла. Благодаря этому мы могли смотреть в глаза друг другу. В ее я видел лишь ненависть и презрение. Что ж, я тоже так умею смотреть. Ничего сложного. - И почему же? - Очевидно, потому что она работает на меня. - Зачем тебе это надо? Становится ясно, в кого мой Пит такой смелый. Не так уж много посторонних людей осмеливаются мне так откровенно тыкать. Обычно ходят на задних лапах и всячески лебезят. Забавненько. - Когда то, я воспользовался тем, что ты дорога Питу. Тогда у меня получилось сломать его волю. – непроизвольно меня передернуло от воспоминаний. – я не могу допустить, чтобы кто-то использовал тебя в качестве рычага давления на меня через Пита. Поэтому, пришлось потрудиться, чтобы за тобой постоянно кто-то ходил. Крис удачное совпадение. - Чудовище. Пит знает? - Не думаю. - Он узнает. - С нетерпением жду, когда он очнется и ты сможешь нажаловаться на меня. Оторвавшись от разглядывания моего лица, перевела взгляд на внука. Ей все же повезло. Да, он чертовски бледен, на лице капельки пота, волосы слегка грязноваты, губы белее мела…но сейчас он выглядит во много раз лучше, чем пару дней назад. - Я не хочу, чтобы он с тобой общался. - Я тоже много чего не хочу. - Ты не понимаешь, что рядом с тобой он страдает? Взять хоть то, что сейчас он лежит тут раненый, без сознания, а ты тут сидишь как ни в чем не бывало. Думаю, она бы с моим отцом, спокойно бы нашли общий язык. Еще бы – тысяча и один способ задеть меня, сделать больно, унизить. Может ей тупой нож дать, чтобы было сподручней ковыряться во мне? - Ему сейчас проще, чем мне. Ни за что на свете не хотел поменяться бы с ним местами. - Ну да…страдать и мучиться от боли ведь должны другие, а ты такой не при делах. – опять с презрением и ненавистью смотрит на меня. интересно, а такую реакцию у нее еще кто-то вызывает или лишь мне удостоена такая честь? Так-то и мне любить ее не за что. - Поверь, несравнимо больнее быть в сознании и наблюдать, как мучится любимый человек, чем лежать без сознания под действием препаратов. - Любимый? Не смеши. Наиграешься и бросишь. Повезет еще, если не убьешь, как всех своих бывших. И откуда у нее инфа, про моих бывших? У меня то их и не было никогда. Не считать же мальчиков из под Кинна, просто левых мальчишек на один раз или бизнес-партнеров своими бывшими. Да и живы почти все из них. Что, страшилки про меня в инете почитала? Так большую часть придумал Танкун. Ему это казалось забавным. А мне было лениво их удалять. Знал бы, что так все обернется – обязательно бы всё удалил. —Именно это ты ему и говорила? - Не только это. – признает она, переводит взгляд на внука и начинает двумя руками, зеркально моим действиям, массажировать его ладонь. – еще я говорила, что ты монстр и он рядом с тобой выглядит смешно. - Потрясающе. А мы то все никак не могли понять, почему Пит стал себя странно вести. Скупал кучу одежки, тренировался каждую минуту в спортзале, почти ничего не ел...А это его бабушка постаралась…мило, очень мило. - Я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив. - Так и я люблю. И мой брат его любит. И мои кузены, особенно один, его тоже любят. Но почему-то никому из нас не пришло в голову так его обижать. Какая странная у тебя любовь, не находишь? - Он заслуживает лучшего. - Согласен. Но тут как раз переживать не о чем – лучшего монстра чем я, ему не найти. Только, возможно ты и можешь сравниться со мной. - Я монстр? Очнись, это ты у нас злодей, а не я. Я никого не убивала, не мучила. Не ломала волю, как ты изящно выразился. Самому то не стыдно таким быть? Что там говорят про соринки и бревно в глазах? Значит одно я тут зло сижу… вот оно как значит. - Ну да, да..не убивала и не мучала… но знаешь, иногда бездействие ранит сильнее, чем действие. - О чём ты? - Ты ведь знала, кем он работает. Ведь так? В курсе, сколько раз он за время работы на Корна был похищен, избит, ранен? Но иметь деньги на привычную жизнь и домик по соседству ведь важнее, чем здоровье внука? Если интересно, не считая истории со мной и текущей, было пять раз, когда он был в серьезной опасности. Где ты была в те моменты? Мы оба знаем, что ты могла настоять и он бы послушал тебя. Бросил бы эту работу. Перестал бы рисковать. Но тебе это и не надо было – ты спокойно занималась своими делами, ни о чем не переживала. Пит ведь настроил автоплатежи, а то, что не звонит – так это он занят был. Так? - Что? Пять раз? – впервые за всю нашу встречу презрение сменилось на недоумение и растерянность. – я ничего об этом не знала. - Не знала или не хотела знать? Не удивляло, что внук, звонившей каждый день, пропадал и не выходил неделями на связь? Что в этот раз случилось такого, что ты первая ему набрала? – и мне правда это интересно. Никому из нас бы в голову не пришло звонить ей, пока Пит живой. - Кристи настояла, чтобы я обязательно с ним поговорила. Дескать, она видит, что я переживаю и мне надо все с ним спокойно обсудить. Она получается знала? О, Крис…это многое объясняет. Надо бы ей премию выписать. - Думаю, она связалась с моими людьми, когда я перестал выходить на связь. А дальше – уже дело техники, уговорить тебя позвонить. И не ошибусь, если предположу, что позвонить Танкуну она подсказала. Женщина ничего отвечать не стала. Видимо, попал в точку. Только сильнее стала массажировать руку. Не так уж и приятно, когда давят на мозоль, верно? - Знаешь…, Пит ведь правда упрямый и гордый. Уверен, он сделал все, что в его силах, чтобы ты не касалась этой стороны его жизни. Думаю, когда он звонил, то рассказывал о том, как нянчит Танкуна и что, несмотря на то, как он устает с ним сидеть, работа ему нравится. А все плохие подробности – опускал. Поэтому…возможно, ты и вправду ничего не подозревала. - Почему ты мне это говоришь? Пытаешься задобрить? - Вовсе нет. Лишь пытаюсь понять, почему ты вела себя так, как вела. Ну и чего греха таить, этот упрямец не позволяет мне ограничить его участие в бизнесе, всегда хочет быть рядом со мной и тут не слишком богатый выбор: либо он рядом со мной, либо рядом с идиотом, который не в состоянии прожить неделю без выпивки. Конечно, можно было бы на этом и остановиться, но лучше сразу расставить точки над «ё». - Историю с работой я действительно могу понять. А вот то, что ты не защитила его в детстве у меня в голове не укладывается. Почему? - Почему что? - Почему его придурок отец раз за разом приходил и избивал его? - А что по-твоему я могла сделать? - Уйти с ним. Сбежать. Попросить помощи. На материке…прямо напротив пристани уже 16 лет работает центр помощи людям в трудных ситуациях. Не верю, что ты об этом не знала. Так почему же? Приятно было видеть, когда он всегда ходил с синяками и следами побоев? - Времена были тяже… - Да-да, настолько тяжёлыми, что проще было ребенку переносить побои...согласен. Когда…если, Пит очнется, он точно отпинает меня за то, что довел его любимую бабушку до слёз. И я даже не буду особо сильно возражать. Эй, просыпайся быстрее. Видишь же, что демоны внутри меня опять поднимают голову. Не могу разобраться, что же я в итоге чувствую к сидящей напротив меня женщине. Так похожа на Пита…и внешне, и внутреннем стержнем, и в то же время – простить ей то, насколько сильно она его ранит словами и действиями я не мог. Может потом…когда-нибудь. Но тут без помощи Пита не обойтись. Это он мастер налаживать мосты даже там, где казалось все обречено на провал. - У Пита выработался паттерн на боль. Так как в детстве он не мог себя защитить, то убедил себя, что побои это проявлении любви. И чем сильнее его бьют, тем сильнее любят. Прошло время, и он понял, что это ошибочная логика, но ему до сих пор, периодически, необходимо доказательство того, что я его люблю. Твое бездействие в детстве вынуждает меня раз за разом поднимать на него руку. - безусловно, нас обоих это возбуждало и не редки случаи, когда мы в процессе кончали ни разу себя не коснувшись. Но правда в том, что я мог придумать менее травмирующие сессии, взять тоже удушение, связывание, различные пробки. Список бесконечен. Но ему нужны были именно удары и противиться его просьбам я никогда не мог и покорно делал все, о чем он меня просил. - Разве это не грустно? Женщина, вернув руку с ее стороны под одеяло, встала с кровати и отошла к окну. За окном мелькали огни вечернего Бангкока. Был во многих местах, но по-прежнему убежден, что это самый лучший и красивый город на земле. Видимо это все же семейное – рыдать так, чтобы никто не видел твоих слёз. - Ради Пита нам надо учиться существовать в одном пространстве. Ни ты, ни я не должны ставить его перед выбором, иначе мы оба проиграем. Согласна? Все время, пока мы говорили, я не прекращал массажировать руку. Не знаю, насколько ему это вообще необходимо, но держать его за руку…чувствовать его пульс, меня это успокаивало. Возникла мысль, что надо бы и ноги ему помассировать. Наверняка ведь затекли. Не сразу я почувствовал движение кончиков пальцев. Вернее…почувствовал то сразу, но не сразу поверил в это. Думал, что показалось. Но вот еще разок пальцы вздрогнули, потом еще раз – уже с большей амплитудой. Мне ведь не кажется? Я ведь не сошел уже с ума? Где-то на краю сознания я слышал, что его бабушка о чем-то говорит, повернувшись лицом к окну, но, чтобы это не было, не важно. Вдавил кнопку вызова врача и стал ждать, когда он уже наконец притащит свою задницу сюда.