О ярмарке, инспекции и конфетах из глинтвейна

Гето, конечно, мог бы не приходить на ярмарку каждый день. По крайней мере, не проводить здесь по несколько часов. Но это был отличный повод сбежать из серого офиса, где вечно стоял грохот клавиатуры и сигаретный шлейф от тех, кто мог укрыться от работы только в курилке. На ярмарке же, как бы Гето не хотелось это признавать, было... шумно. Но в той степени, когда ты специально включаешь приятный фон в наушниках. А ещё на ярмарке пахло хвоей и немного глинтвейном, и вот последнее точно лишнее для кучи детей вокруг. — Мне кажется, эта лицензия на алкоголь просрочена, — вчитывался Гето, в который раз слушая оправдания владельца одной из самых крайних точек. Тот вновь начал кричать, а Гето перестал его слушать. Кажется, и сегодня они ничего не добьются. Хотя, вот к ним шёл организатор — Годжо был в чёрной куртке, и обычное выражение беззаботности пропало с его лица. Казалось, он кому-то выльет чан с глинтвейном на голову. — Пойдём, — сказал он вместо приветствия. — Я занят, — поднял бумагу перед его лицом Гето. — Это по твоей работе, инспектор. Точнее, из-за твоей работы. Сил спорить Гето в себе не находил, пообещал владельцу проверить его лицензию завтра, и пошёл за ускорившим шаг Годжо. Тот впервые за все дни их знакомства, точнее, стойкого желания Годжо сорвать любую проверку, полностью молчал. Это было... не нормой, уж точно. Они подошли к кофейне, которой управлял Кенто Нанами. Рядом с ним Хайбара едва ли не плакал, держа документы с очень знакомой для Гето мокрой печатью. — Вот, я привёл его вам, — оживился Годжо. — Можем устроить публичную порку. — Порку? — Переспросил Фушигуро, пересчитывая кассу. — Может обойдёмся без причуд богатых, и вы мне сразу скажете в чем проблема? — Гето спрятал руки в карманах. Годжо выхватил у Хайбары документы. — Да вот в чем — сегодня должны были собирать пожертвования для приюта, где работает Хайбара, а ты прислал документы, что... — он вчитался. — Деньги пойдут в Фонд зимних игр. Какие игры, когда у Хайбары щенки голодают, и... — Помолчи, — осадил его Гето, и Годжо задохнулся в возмущении. Гето взял документы и чем дольше он вчитывался, тем сильнее чувствовал то, что давным-давно потерял. Ну, как он думал. Чёрная дыра злости, такая яркая, что Гето почувствовал себя живым. — Это не я. Это мой коллега — Мигель, — вздохнул Гето. Кажется, кому-то заплатили в конверте. — Кто? Я думал, только ты отвечаешь за ярмарку, — Годжо схватил телефон. — Мне это надоело, какого вообще черта? Сначала ты проверяешь основную благотворительную акцию, теперь с разовой такие фокусы. Я что, на клоуна похож? Стыд, также давно забытый друг, окатил Гето ледяной водой. Он то свою проверку лишь чтобы убедиться в том, что деньги пойдут куда нужно, а не останутся у продавцов на ярмарке. Но это... — Я сам позвоню, — покачал головой Гето. Годжо внимательно посмотрел на него. Конечно, Мигель по ту сторону телефона оправдывался приказом сверху, но Гето не вчера родился. Он попросил их не лезть, и сбросил, доставая из своей папки в дипломате чистый листок бумаги. Он примостился на прилавке кофейни, своим ровным почерком выписывая объяснительную и разрешение на проведение мероприятия. Поставив дату и подпись, он протянул это Годжо. Организатор взял лист, но почему-то смотрел только на Гето, и впервые стали так чётко видны его глаза, ярче черничных конфет, которыми вчера с Гето поделился Итадори. — Спасибо, Гето-сан! — пожал ему руку Хайбара, сияя от радости. — Я тогда побегу расставлю таблички у всех. — Ага, мы с другой стороны начнём, — улыбнулся Годжо, но как-то совсем уж не по-доброму. — Правда, Гето? Естественно. Впрочем, на работу возвращаться совсем не хотелось — выговор он может получить и завтра утром. А сегодня можно и расставить на прилавках таблички с нарисованными в упряжке хаски. — Годжо-сан! — радостно приветствовали продавцы. — Гето-сан! Все документы у меня, — улыбались они, и не натянуто, а искренне. Гето совсем не привык, чтобы с его должностью ему кто-то улыбался. А этим людям будто было все равно, что он может им перекрыть заработок в один из самых прибыльных периодов года. Но они ставили таблички, и в каждую банку Годжо бросал первую, достаточно крупную купюру. — На удачу, — хлопал по банке он. — Сбор корма для приюта у кофейни Нанами, — говорил он каждому, а Гето замечал огромные коробки и мешки, прислоненные к стенам внутри домиков. Нужно было тоже что-то принести, но все что он мог, это класть вслед за купюрой Годжо свою. Наконец, они вернулись откуда начали, и для них сделал Хайбара фруктовый чай, все ещё рассыпаясь в благодарностях. Гето не считал, что достоин этого, оттого повернулся к только вспыхнувшей после захода солнца ёлке. Она была пестрой, немного аляповатой, но этой ярмарке подходила. — Думаю, — вдруг начал Годжо. — Ты не заплесневелый госслужащий. — Правда? — хмыкнул Гето, практически весело. — И кто же я? — Кажется, ты попал не в ту упряжку и не можешь сойти с пути. И вся ярмарка вдруг потускнела, а чай стал похож на воду. Гето искривил губы и отвернулся, бросая, что ему нужно на работу. — Эй! Я думал, ты со мной поедешь к котикам и собачкам! — крикнул ему в спину Годжо. Но Гето уже едва ли что слышал, кроме стучащей крови в ушах. Нужно вернуться в офис. Там серо, душно, но никакие яркоглазые организаторы не лезут ему под ноготь иглами.