The way you want

Джисон приходит к бабушке с дедушкой; тут каждый год собираются все родственники. Целый стол еды, всë украшено, стоит маленькая старая ëлочка, завешанная шариками, мишурой и гирляндой. В шкафах, как всегда, наставлено много книг, а перед ними всякие гжелевые фигурки, семейные фотографии и детские рисунки. Вот он, казалось бы, родной дом. Нет, скорей не родной, а просто привычный. Хан с детства тут бывал. На выходных, в каникулы и, главное – в праздники. Да, в такие дни все собираются именно здесь: семейный обычай. Но Джисон не хочет праздновать с родственниками, ему одиноко среди этих людей, он чувствует себя неуместным. Всегда думает о том, что будет после, о чëм-то хорошем, о чëм-то, что ненадолго, хотя бы мысленно, вытащит его из этой реальности. А что ему ещё делать.. Когда-то в детстве он сидел в кругу друзей своего старшего брата. Тот отмазывал Джи от родственников, и они тусили вместе. В компании старших было весело, хоть и тоже немного одиноко. Одиноко вообще было часто. Хану всегда недоставало любви и понимания. Он отчаянно искал человека, что даст ему почувствовать себя нужным. Но, как это всегда работает, нашëл, когда перестал искать. Да и не был уверен: так же ли к нему относятся или считают просто другом и на этом всë. Сейчас же брат уже работал где-то в другом городе, те друзья разъехались, и собрать их всех вместе крайне сложно. Одному праздновать было бы даже легче, но отделаться от бабушки с дедушкой не так-то просто, поэтому он остался тут. Опять же, что ему ещё делать.. Что радовало, так это сообщения от Хвана – лучшего друга и того, в кого он так отчаянно влюбился. Ну, эти чувства были уже давно. Сначала Хан не решался назвать это любовью (слишком высокая цена дружбы), но желание быть ещё ближе превысило все отговорки. Хëнджин - весëлый парень, поддерживает все его шутки и всегда смеëтся над ними, он добрый и понимающий, а ещё очень талантливый. Джисону с ним максимально комфортно и весело, он чувствует себя в своей тарелке. И так они переписывались весь вечер, переодически обмениваясь шутками о том, что происходит сейчас на празднике в их семье. Хван тоже был с родственниками, точнее он и жил с ними, в отличии от Хана, только переехавшего в общагу. У него была стандартная семья с мамой, папой и маленькой сестрëнкой. Новый год его радовал и с близкими ему было хорошо, но кое-чего всë равно не хватало. В деда мороза Хëнджин уже, конечно же, не верил, но верил в чудо. Этот праздник окрашивал всë вокруг в его мире ещё ярче, чем обычно и безусловно радовал. Но Хани здесь не было – вот главный недостаток. Как он раньше жил без этого взбалмашного малого, сейчас даже странно вспоминать. Переписка продолжалась, пока один из них не выдержал и написал: Хëни Мне не хватает только тебя сегодня Встретимся?

Хани

Жди в парке

Пятнадцать минут и я буду

Ему идти пол часа минимум, но в данной ситуации Хан хоть телепортируется. Для Хëнджина – всë что угодно. От бабушки, дедушки, мамы, папы, дяди, тëти, хомячка, рыбки – вобщем всех, он отделался фразой "Мне надо бежать, у Хëнджина кошка рожает". Причëм совершенно не важно, что у Хвана собака, а на кошек вообще аллергия, хоть его к ним и ужасно притягивает. Вобщем конечно никто не поверил, но отпустить пришлось. Правда не понятно каким таким образом он смог оттуда свалить, бабушка очень настойчивая, но видимо Хану это от неë передалось. Тогда он выходит на оживлëнную улицу и идëт туда. Ноги сами ведут, вокруг огни, красочные новогодние вывески, яркий свет фонариков, а он идëт туда, туда, где, кажется, он будет чувствовать себя спокойно. Нет, это не то спокойствие когда всë тихо и мирно, это самое настоящее веселье и от этого то так всë гладко на душе. В далеке виднеется силуэт человека в длинной куртке и.. Он светится? Да, похоже Хван нацепил на себя гирлянду. "Ну гений. Эталон моды." — думает Хан и ускоряется, а после и вовсе переходит на бег. Снег хрустит под ногами, тëплый пуховик делает его таким неловким и смешным. Наконец цель достигнула, остановка. — Ты как пингвинчик — Этому пингвину нужен другой пингвин — Хан вдруг обхватывает ручками Хëни и утыкается своим носиком тому куда-то в шею. На его объятия лаского отвечают. Немного так постояв, Джи вдруг отрывается — Эй, тебе разве не холодно без шарфа? — Не холодно — нет, не думайте что Хëнджин на градусник не смотрит или выпендривается, просто он очень забывчивый. "Что нужно для выхода на улицу зимой? Курта, шапка, перчатки.. вроде всë.. Ах нет.. про шарф опять забыл." И Джи знает эту его особенность, отлично знает. — Так я и поверил — Хан снимает с себя свой невероятно длинный шарф и обматывает одну часть вокруг шеи хëна, а другую на своей. — Ты глупый? — с сомнением в лице говорит Хëнджин, наблюдая как его друг затягивает вещь потуже. — Нет, я умный — отвечает Хан любуясь своей работой. Теперь они, по идее, оба не замëрзнут. — А выглядишь глупо — Ты теперь тоже — Джи высовывает язык и жмурится – восемнадцатилетний ребëнок. — Подожди, это надо сфоткать — конечно нужно запечатлить такое на камере и оставить как память в галерее, а потом смотреть бесконечно долго, в те моменты когда грустно, одиноко или просто нужно.. Нужен Хëнджин,вот и всë. Хан достаëт замëрзший телефон из кармана куртки и, о нет, он сдох, отключился от холода. Хван вытаскивает свой, предусмотрительно убранный в более тëплое местечко и нажимает на кнопку. Друзьяшки делают много-много снимков с глупыми рожицами и кривлянеями, но в итоге решают сделать одну нормальную. Хëнджин ближе прижимается, а у Хани от этого сердце куда-то улетает и начинает танцевать вместе со снежинками, падающими с сероватого зимнего потолка. Но вида старается не подавать. И вот фотка готова: два парня, один весь в гирлянде показывает знак мира и утыкается своей головой в чужую, другой смотрит на него своими круглыми невинными глазками и широко улыбается, а между ними протянута линия ткани – общий шарф, теперь. Держать руку Хëнджина уже так привычно, но всë так же тепло, приятно. Сердце отбивает ритм. Хан очень волнуется, но не смотря на это он знает, что Хëнджин – это звонкий смех, забавные рожицы, понятные только ему и Хану прикольчики, веселье и сумасшедшие идеи на двоих. Хëнджин – это уют и комфорт, радость, теплота, забота. И от этих мыслей Джисону спокойней. Он знает Хвана очень хорошо, чего ему боятся? С Хëнджином у него раньше никогда не было тихо и мирно, они спорили, обижались и даже ссорились, иногда так, что не разговаривали целую неделю, но всегда это заканчивалось тихим прощением и скромными объятиями. И в такие моменты, когда их разлучал неприятный разговор, сказанные не со зла, но так больно въедающиеся в душу слова, они ужасно скучали друг по другу. Тогда каждым двигала гордость, которую подростки просто не могли в себе подавить. Всегда неприятно когда делают замечание, даже если оно объективно, внутри остаëтся противное жжение. А Хëнджин делал это так часто, что Хана достало. Конечно Хван не со зла, но Джи не разбирался в людях и каждый раз взрывался, колко реагировал, пытаясь таким образом защитится. Хван же в свою очередь не понимал этого и отвечал тем же. Какая ирония, что после всего этого они стали лучшими друзьями.. Со временем научились обходиться без конфликтов, им просто надоело. Но внутри Хана зародилось чувство, мешающее ему как раньше свободно контактировать с Хëнджином. Он не понимал что оно значит и его это раздражало. Вот вроде бы они смеются, а как только Хван слишком близко, берëт за руку, приобнимает, просто касается его невзначай коленкой, Джисон покрывается мелкой дрожью, становится ужасно неловко и он замолкает как рыба и зажимается, будто сейчас случится что-то плохое. Для Хана этот праздник не был чем-то таким уж особенным, чего так ждут. В деда мороза он вообще перстал верить ещё лет в шесть, когда он принëс ему какой-то кукольный домик, который ещё и самостоятельно из лега надо было собрать(что он конечно же так и не доделал, запутался в схеме построения диталек и забил), вместо настоящей хаты с садом, собственным басейном и отдельной комнаты под игру в приставку. Что не скажешь о его прекрасном друге. "Наивный мальчик ещё верит во что-то светлое" — думал Хан, но находил это милым. Да и жить так проще. — Помнишь я тогда постоянно ругался на тебя в девятом классе? Прости, я был таким взбалмошным дураком — Ты и сейчас дурак, Хани — с улыбкой проговорил Хëнджин — Нууу, согласись, сейчас всë же лучше — Да я тоже был тем ещё фруктом, не переживай — Хотя бы не овощем — хихикнул Хан. Хëнджину эта шутка капец как зашла. Он вообще смеялся с любой такой глупо сказанной Джисоном вещи. Им приходилось идти очень близко, потому как если бы кто-то двинулся в противоположную сторону, шарф придушил бы их обоих. Ну, ладно, не так уж страшно, просто возможно тогда он развяжется или натянется и будет неприятно. Так и допëхали до лавочки с единственным фонарëм, кое-как освещающим это место. — Снеговика. Давай слепим снеговика, Хëни — Хан кладëт руки на плечи Хëнджину и трясëт его взад вперëд – взбудоражен идеей. Как-то летом к нему вдруг пришло дикое желание слепить снеговика, очень вовремя.. Поэтому он пообещал себе что обязательно сделает это зимой, а-то потом опять жалеть будет. — Ладно-ладно, Хани, только успокойся — просит расшатанный хëн, и это работает. Хан отпускает его, но вместо этого отвязывает от себя шарф и полностью наматывает на Хвана. Хëнджин и хотел бы возразить, но видя как Хан уверенно уже убегает и начинает накатывать первый шарик понимает, что сейчас это бесполезно. Потом просто купит ему какую-нибудь вкусняшку и погладит по головке за такую заботу. Они лепят этого несчастного. Накатав все шары просто сидят и набухивают между ними побольше снега что б не развалились. — Хван, мы враги? — начинает парень, вдалбливая в шар комочек снега. — Не знаю как ты, а я бы с врагом врятли на нг пошëл гулять. Вообще, почему такое холодное обращение? — Хëнджин, мы.. Друзья? — продолжил Джисон, игнорируя вопрос. — Думаю что-то вроде — всë ещё не понимает к чему все эти странные вопросы. Назвать Хани просто другом тоже язык не поворачивался. — Хëни.. — ещё и градус обращения постепенно повышает. — Нет, всë, хватит этих распросов, я не понимаю, Джисооон — протягивает Хëнджин хватаясь за голову. "Милый" — думает Хан. Его друг всегда был милым, даже когда чего-то не понимал, ломал голову и просто откровенно говоря тупил. Даже когда они ругались в начале своих взаимоотношений. Всегда. — Мы ещё вернëмся к тому разговору. Тебе придëтся понять, Хëнджин — прошептал Джисон. Он больше не может смотреть в эти глаза с незатуманеным сознанием. Хан тихонько отходит в сторону. Его друг, скорпулëзно занятый своей важной миссией – а именно тем, чтобы у снеговика хоть как-то появилось подобие лица, даже не замечает этого. Хоп, в Хëнджина что-то прилетело. Что-то не очень больное, но по ощущениям всë равно неприятно. Он поворачивается и видит как умелые ручки налепливают белый и, очевидно, очень холодный шарик. Мигом присаживается на землю и тоже начинает сминать снег, прямо без перчаток, но не успевает доделать, как в него прилетает снова, раскрошивается на мелкие кусочки вместе со звонким смехом Джисона. Хван не готов уступать, он вообще-то мастер в снежках, ну, был, лет десять назад, в девять лет. Начинается бойня, ребята бегают из места в место, скользя по снегу, уворачиваются, но и получает каждый конкретно так. Пока Хëни в очередной раз присел и начал сосредоточенно собирать большой-большой снежный клубок, Хан удивительно тихо к нему подкрался(ну прямо сама незаметность) и развернув к себе, толкнул прямо в сугроб. Но вот не ожидал что его успеют ухватить за руки и он полетит прямо туда же, только сверху. Теперь они так близко, разделяет всего каких-то двадцать сантиметров. — Отдаëшь мне свой шарф – бросаешь в сугроб. Ты хочешь меня согреть или заморозить, опрелелись? — Согреть, заморозить, а потом опять согреть — тëплая улыбка появляется на лице. — И где моë тепло? — глядя на Хана снизу вверх говорит Хëнджин. Он лежит с такой милой моськой и даже не сопротивляется. Вокруг снег, холодно, новый год уже вот-вот наступит. Снежинки кружатся то тут, то там, падая крупными хлопьями. Джисон опирается руками на снег по краям от хëна и медленно опускается ниже, смотрит прямо в глаза напротив. Хëнджин притих, лишь выжидающе хлопает ресницами в ответ. Расстояние между ними вдруг перестаëт существовать, мягкое прикоскновение, сердце стучит, непонятно только у кого, но Хан знает про себя. Не думая больше ни секунды, Хан медленно касается нежных губ Хëнджина, даже не зная понравится ли ему это. Мягко, тепло, но тут же пробивает осознание — "Так нельзя". Момент недолгого наслаждения завершается. С новым годом, Джисони — говорит Хëнджин и мило улыбается. — Это всë конечно прекрасно, но я не это ожидал услышать — неуверенно говорит Хан, и так же продолжает — Я.. Поцеловал тебя — Ну, да Ну сейчас Джисон вообще не понимает, что у Хвана в голове, поэтому чтобы точно не оставить никакой недосказанности, завершает — Хëнджин, ты мне нравишься, очень Хван продолжает просто завороженно смотреть. В глазах горят яркие искорки и переливаются в свете недалеко стоящего фонаря. В голову Хана закрадываются самые ужасные мысли. Да.. Опять сомнения. Да что он вообще сделал, зачем? Нельзя так сразу. И вообще, сейчас Хëнджин скажет, что совсем не видел его в этом смысле и что ему тогда делать? Между ними всë время будет витать неловкость. А они так давно дружат.. — Если ты против – скажи что б я ушëл. Понимаю, что я веду себя как эгоист, признаться в новый год – наверное одно из худших решений. Может быть я испортил тебе праздник, прости. Но я сегодня был на самом деле счастлив, не потому что новый год, а потому что провëл это время с тобой и делал то, что не делал уже и не помню сколько лет. — желания у Хана были до банального простые. Не напиться, не получить какую-то вещь в подарок от деда мороза, даже не чтобы ему ответили взаимностью, нет. Просто хотелось вновь почувствовать, что это не "обычный день, такой же как и все, просто цыфирка меняется", а наполненный весельем и радостью. Ни с кем, кроме как с Хëнджином он бы этого не смог ощутить. Он просто был счастлив. И хотел, чтобы и его друг был счастлив. — Ты ничего не испортил — вдруг заговорил Хван — Мне тоже было весело. С тобой мне всегда весело. Но дело не только в этом. Не только в том, что ты мой лучший друг. Я просто старался не зацикливаться на чувствах, чтобы случайно ничего не испортить. Хани, ты для меня самый драгоценный. Без тебя не было бы так волшебно в новый год. И как бы для тебя банально не звучала эта фраза, не горели бы эти огни, фанарики и вывески, не так бы снег красиво падал в моих глазах, без тебя.. — Мне нравится, но я не выдерживаю этих слащавых фразочек, извини — Хан Джисон ярче звëзд освещающих небо — закричал Хëнджин. Хан тут же закрыл его рот ладошкой — Ну хватииит, нееет — но тот всë продолжал свои серенады — Хан Джисон нужен мне как H2O — Хëнджин уже откровенно ржал через слово, вместе с Ханом, всë таки пытающимся залепить ему рот что б не шумел сильно, неловко. Затем Хван вдруг приумолк и Джи только убрал руку, как он опять — Хан.. Но его вновь заткнули, только уже не рукой. Снег продолжает падать, над головой взрываются яркие огни салютов. В голове так пусто, а в сердце много, очень много всего. Они целуются нежно и мягко, растягивая момент счастья. Вокруг веет прохладой, а эти осторожные прикосновения такие тëплые, что остальное становится совсем не важно. После они обязательно найдут чем ещё занять свою неугомонную голову, придумают какие-нибудь зимние развлечения, а может просто пойдут к кому-нибудь домой греться, пить чай и любить.