Игра в бога

Феликс пристыженно сидел на тёмном диванчике, опустив голову. Франц сидел рядом, и настрой у него был тоже неутешительный. Тогда они оба долго бежали впопыхах за незнакомцем, но юноша вёл коня даже слишком уверенно и хорошо. Феликс бы сказал, что ветра для них не существовало, и он буквально летел. Короче, достигнуть угонщика у них не вышло, и не солоно хлебавши парни вернулись домой, потеснившись на одной лошади. А сейчас им предстояло пояснить ситуацию хозяйке. Эмма гордо восседала на кресле напротив. Графиня, несмотря на приближающийся к преклонному возраст, выглядела внушительно в статном красном платье, обрамлённом чёрным кружевом. Формы подчёркивал тёмный плотный корсет, а на сильных и жилистых с виду руках надеты перчатки из такого же атласа, как и платье. Даже утончённая одежда не могла скрыть мощной энергетики Эммы. Властность текла в её жилах, мешаясь с аристократической манерностью, и являла собой эту удивительную женщину. Графиня выпрямила спину и сложила руки на коленях. - Проясните мне, юноши. В голосе звучала стальная нотка, от которой Феликс опустил голову ещё ниже. - Мы не виноваты, мадам. Лошадь угнал какой-то обо'гванец! - Франц, это не простая лошадь. Это графская лошадь. Скажи, разве идеально выдрессированный конь мог так просто послушаться незнакомца? - Мадам, но я не в'гу! Феликс может подтве'гдить мои слова! Феликс закивал головой быстро-быстро, но Эмма отступаться не желала. - Коня я верну в любом случае, Франц. Я просто хочу знать правду. - Но вы не хотите меня слышать, г'гафиня! - Не разговаривай неуважительно с людьми, которые тебя выше. - спокойно ответила ему Эмма. - Если то, что ты мне говоришь - правда, подтверждение твоим словам я получу. Но если нет - я призываю тебя признаться мне сейчас. Есть тебе что рассказать, Франц? - Г'гафиня, я не могу сказать вам ничего к'гоме истины. - Ладно. Сидеть дальше Феликс больше не мог. - ДА ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ВЕРИТЕ ЕМУ, ГРАФИНЯ?! ОН НЕ СМЕЕТ ВАМ СОЛГАТЬ, И Я ТОЖЕ, КАК ВЫ НЕ ПОЙМЁТЕ! - Феликс. - ЭТОТ НЕЗНАКОМЕЦ ПРОСТО СТРАННЫЙ! ТЫ ВИДЕЛ, ФРАНЦ!? ЕМУ БУДТО ПОДЧИНЯЕТСЯ ВЕТЕР! ЕМУ БУДТО ВСЁ ПОДЧИНЯЕТСЯ! - Феликс. Эмма грозно взглянула на него и встала, заставляя заткнуться. - Я прекрасно слышу, Феликс. Или ты считаешь, что я уже достаточно пожилая для глухоты? - Н-ни в коем случае, г-графиня. - Вот и чудесно. Женщина вздохнула, оправила складки на платье, глядя сверху вниз на совсем поникших юношей, и вдруг улыбнулась. - Пока что - я вам верю. Вон. Франц с Феликсом радостно улыбнулись в ответ и шустнули в коридор. А через день в угодья графини привели того самого розовласого юношу. Юноша представился как Ромео, и, что удивляло, драться с ним совершенно не пришлось - когда его догнали у границы владений графини, он просто слез с коня и позволил притащить себя в дом. Феликс в то время чесал лошадей и о схваченном угонщике узнал от прислуги, которую попросили привести его в особняк. Там парень увидел Ромео - привязанного к стулу и взъерошенного, но всё так же беззаботно улыбчивого. Казалось, даже поимка его не волнует совершенно. - Посмотри, Феликс. Тот ли это паренёк, что по твоим словам увёл коня? - Да, графиня. Я его сразу узнал. Эмма кивнула. Подтверждения она особо то и не ждала, но почему то хотела, чтобы Феликс сказал ей это вслух. Ромео уставился на Феликса, хлопая ресницами. Теперь, в более тусклом помещении было ясно, что волосы у юноши не просто отливали розовым - они были правда нежного коричнево - розового оттенка, и были фантастически ухоженны, хоть остальной вид Ромео оставлял желать лучшего. - Здравствуй. Я тебя и не заметил за прекрасной графиней. Извини. - Да я... - Тихо. Отрезала Эмма. - Ты можешь идти. А я решу, что делать с этим. Феликс послушно удалился, украдкой взглянув на диковинного Ромео вновь - и откуда он взялся такой чудной? Сам Ромео проводил его взглядом карих глаз и улыбнулся шире напоследок. - Ещё увидимся, Феликс! И Феликс больше не мог поверить, что такой чистый юноша может заслуживать наказания. Может, и коня он увёл не от хорошей жизни? Надо быть мастером, чтобы чужую лошадь суметь так укротить - Феликс знал не по наслышке. Иногда спесивые и гордые животные не слушали даже его, а ведь Феликс каждый дерь уделял им всё своё время! Как может незнакомец такое вытворять? Может, он из магов? Но ведь маги обычно зажиточные и опытные люди, нет, что-то тут не вяжется. За обедом Франц заскочил к нему в конюшню, и Феликс вывалил эти вопросы на него. Бухгалтер ничего путного ему так и не сообщил, но сказал, что если Ромео кажется хорошим, таким он быть не обязательно должен. И Феликсу пришлось согласиться, потому что, увы, сколько бы он не хотел, чтобы в мире царило добро, во всех его быть просто не может. Вот даже и у самого Феликса есть плохие стороны. Но разве это значит, что он должен убивать в себе стремление стать самым благородным и добрым человеком на всём острове? Этим, он, конечно, с Францем тоже поделился, но друг дослушивать не стал и удалился обратно за работу. Следующим днём Эмма отъехала в город со служанкой, а Феликсу было поручено тренировать лошадей на ипподроме. Сам ипподром находился за домом графини и представлял из себя крупный загон с новеньким деревянными преградами и огорожей. О благоустройстве своих территорий Эмма беспокоилась регулярно, и на участке что-то обновлялось чуть ли не каждый месяц. Попасть на ипподром можно было и через основную дорогу, если обойти стойла, в которых держались лошади графини, но если коня с собой не было, проще пройти вдоль особняка на задний двор, а затем уж выйти на площадку. На улице стоял летний зной, отчего Феликсу совершенно расхотелось плестись до стойл по жаре, потому он скользнул вдоль стены, заходя назад. И тут-то он услышал какое-то шуршание, доносящееся будто бы из-под стены. Наклонившись и присмотревшись получше, юноша заметил небольшое полукруглое окошко. Оттуда на него уставились два карих глаза. - Привет. Произнёс сидящий за решёткой Ромео. Феликс опешил, но решил сразу зайти с вопросов. - Привет. Зачем ты угнал лошадь графини? - Украл? Я думал, что взял его взаймы и собирался вернуть. На личике Ромео изобразилось лёгкое удивление. Феликс опешил. - Но он ведь стоял в конюшне! Ты не можешь просто взять любую лошадь оттуда! - Почему нет? Я же смог. - Это неправильно, Ромео! Нехорошо воровать! Коня можно купить, поймать в степи или обменять, но никак не уводить чужого из стойл! Ромео замолчал, и Феликсу показалось, что он пожимает плечами. - Как у тебя вообще получилось увести Розу? Она ведь слушается только меня да графиню. - Я проявил ласку и уважение, как к даме. Разве так не у всех выходит? - Она вчера укусила утром смотрителя стойл, когда он пытался её погладить. Так что, полагаю, нет. Хихикнул Феликс. Ромео безмятежно улыбнулся ему в ответ. - Что приказала сделать с тобой графиня? - Та обаятельная женщина? Запереть вот здесь. - Обаятельная? Я бы сказал, она суровая и немного.. специфическая. - Каждая женщина красива по-своему. - Возразил Ромео - Они разные, как цветы, но в этом и их прелесть. У каждого цветка свой чудесный аромат. - Говоришь как настоящий поэт! Ромео, кажется, тихонько рассмеялся в ответ. - Я и есть, глупенький. - Ты пишешь стихи?! А прочитай, хоть один! Ромео охотно согласился, пожелав блеснуть собственным талантом, и принялся с выражением читать свои поэзии Феликсу. Конечно, как показалось парню, в них был перебор с романтикой и восхвалением любви, но звучало всё равно красиво. По крайней мере, Феликс бы не смог так описать свои чувства в рифме. - Это очень круто! А почему ты не пишешь их на бумаге? Так же их удобнее хранить, и если забудешь, можно легко вспомнить! - А ты принесёшь мне бумагу, чтобы я смог их записать? - Конечно, принесу! Только я сейчас занят, но обязательно вернусь вечером, идёт? Ромео улыбнулся. - Хорошо. Я как раз успею усовершенствовать свою поэзию. Феликс распрощался с новоиспечённым другом и отправился за работу. Ромео не показался ему плохим - значит, он был прав! Может, если поговорить с графиней, показать ей стихи юноши, она согласится отпустить его на волю? Каждый же может совершить злодеяние по незнанию. - Но графиня, вы же видите сами! - Нет, Феликс. Я не могу его отпустить. И дело не в том, что он не виновен. - Графиня..! - Я сказала тебе всё, Феликс. Убирайся прочь. Женщина упёрлась лбом в ладонь, сидя в кресле. Феликс разочарованно наклонил голову и ушёл, повесив нос. Вот совершенно он не понимал, почему Эмма не хочет отпускать Ромео, даже признав, что юноша не виноват в краже коня. Франц ждал Феликса в коридоре, нервно потирая руки. - Я же гово'гил. - Ну почему она не соглашается, Франц!? Даже сказала ведь, что Ромео не ви-но-ват! - Значит, у г'гафини есть д'гугая п'гичина. Пойми, Феликс, иногда мы не можем сделать даже то, чего иск'генне захотим. Феликс лишь кивнул и сбежал вниз по винтовой лестнице, пока Франц, вздыхая, удалился к себе, чтобы продолжить разбирать бумаги. Феликс был готов поклясться, что Франц догадался, в чём причина, но либо не хочет расстраивать друга ещё больше, либо просто ведёт себя как свинья. В любом случае, узнать ему не суждено. Парень сбежал вниз и вылетел пулей через широкие двери. Он шёл к Ромео, конечно. В последнее время он разговаривал с другом каждый день. Вот и сейчас, когда Феликс легонько постучал по решётке, с той стороны показалось знакомое лицо. - Здравствуй, Феликс. - Привет. - Ты не в себе. Подметил легко юноша. Феликс грустно наблюдал за колышащим цветы на клумбе ветром. - С чего ты взял? - Ты звучишь трагично. - Это всё из за графини! - Вспыхнул Феликс - Она не хочет тебя отпускать! - Ах, это... У милой графини есть причины, значит. - Она мне так их и не пояснила, так что я считаю, что причин быть не может! - Дама не обязана перед тобой отчитываться, Феликс. Тем более, статная дама. Ты ведь не её муж, не её отец, и даже не её сын. Будь благодарен, что она тебя выслушала. Феликс вздохнул. Ромео, наверное, был прав, но лучше ситуацию это не делало. - И что мы будем делать теперь? - Не знаю. Может, побег? Как в тех книгах, что ты мне приносил. - Побег?! Ну.. это же.. аморально? И ключи придётся красть! - Тогда не знаю. Честно ответил Ромео и отошёл от окошка. Вернулся он скоро, просовывая через решётку руку и ложа на выложенную камнем дорожку листок, видимо, с новым стихом. Феликс наблюдал за ним с интересом, заметив необычную полосу на внешней стороне ладони Ромео. Полоска блеснула в свете восходяще на небо луны. - Что это за полоска у тебя на руке? Не видел нигде такой краски. - Краски? - недоумевая уточнил Ромео. - Я порезался бумагой, пока писал свою поэзию. - А. Только и сказал Феликс, пока к нему не пришло осознание. - Погоди, ты хочешь сказать, что это твоя кровь?! Серебрянно-золотая?! - Ну да. Это странно, в книгах, что приносил, кровь тоже описывали алой. Я думал, у всех кровь подобного цвета. - Так вот почему графиня тебя не хочет отпускать! Она сдаст тебя инквизиторам, а потом... Феликс с ужасом открыл рот, словно рыбка. - Тебя срочно надо вытаскивать, Ромео! - Разве ты не говорил, что побег - аморально? - Да, это плохо, но с тобой сделают что-то поужаснее, как ты не понимаешь! Они считают таких как ты злыми и, наверное, просто уничтожают! Это - ещё хуже, и я не позволю сделать с тобой подобное! Феликс поднялся как маленький вихрь и побежал делиться новостью с Францем, но передумал. Наверняка, его друг уже спит, а план придумывать стоило на свежую голову. Возбуждённо выдохнув, юноша снова вернулся к окошку, вспомнив, что забыл попрощаться и пристыдившись. Ромео всё ещё стоял у окна и свет луны поблёскивал в его глазах. - Спокойной ночи, Ромео. Я обязательно что-нибудь придумаю завтра! - Спокойной ночи, Феликс. Ответил ему задумчиво друг и отошёл от окошка. Следующим днём Феликс проснулся ни свет ни заря, и первым делом выскочил, не переодеваясь на улицу. Охрана как раз делала обход территорий, и Феликс прошмыгнул мимо неё в особняк. Всю прошедшую ночь Феликс не смыкал глаз, придумывая план побега. О внутреннем устройстве особняка Эммы он знал немного лишь из рассказов Франца. Что до друга, кстати, с тяжёлым сердцем Феликс решил не сообщать ему о предстоящем побеге: Франц был, конечно, хорошим товарищем, но своей службой у графини дорожил уж слишком сильно. К тому же приплети он Франца к этой истории, на нём осталась бы часть вины, а Феликс этого уж никак не хотел. Всю жизнь он был честным и чистым человеком, и отходить от этого не собирался. Тем более разве он совершает плохой поступок? Блондин шмыгнул в особняк тогда, когда караул зашёл на дорогу и разбрёлся на осмотр территорий. Ранним утром на угодья часто залезали магические существа, и охрана графини бросала все силы на её обнаружение и уничтожение. Однажды и сам Феликс невольно принял участие в борьбе с грифоном, случайно оказавшегося в пригороде. Юноша мысленно вспомнил, где же по идее должны были быть подвалы, и на удивление выбрал нужную дверь, за которой был коридор и винтовая лестница вниз. Феликс глянул вниз, убеждаясь, что охраны нет. Естественно, когда тут содержали опасных преступников, возле двери и внутри всегда стояли вооружённые до зубов люди. Кажется, в силах графини также затесалось парочку магов... что было довольно почётно, ведь маги подвергались контролю инквизиции, и их количество в частных армиях строго контролировалось. Но что может сделать один ветреный мальчик, пойманный на краже лошади, верно? Но проблема у Феликса всё же возникла. Тяжёлая дубовая дверь была оснащена пятью замками, и все были закрыты. Ну конечно! Не могло же быть всё так просто. Феликс уже собирался вернуться ни с чем назад, как вдруг сверху послышался скрежет, и вниз к нему сбежал... Франц!? Выглядел друг запыхавшимся, но настроенным решительно и сжимающим толстую связку ключей в руках. Франц молча протянул Феликсу звенящие ключи, пытаясь отдышаться. Блондин замер в недоумении, а потом схватил их и быстро отпер замки, забегая в зарешёченный коридор с паралелльно расположенными камерами. В самом конце коридора горел факел. Ромео поднялся на звук открывающейся двери и высунулся, рассматривая тех, кто зашёл. - Феликс? - Да-да, Рома! Представляешь, получилось! - Ещё не получилось! Возразил Франц, наконец избавившись от одышки. Феликс спохватился, освобождая Ромео из камеры. Уже втроём юноши вернулись в холл. Там их ждала графиня Эмма, хоть и в ночном платье, но выглядящая всё ещё внушительно. Женщина держала в руках какой то свёрток, глядя нечитаемым взглядом на троицу. Феликс сжался, но Франц, кажется, даже не удивился. Эмма вздохнула и протянула Феликсу в руки свёрток. - Это провиант на первое время. Лошадей возьмёшь в конюшне, тебя пустят. - Графиня, но почему...? Вы же- - Ты поймёшь, Феликс, почему я так сделала. Я говорила, что не могу отпустить Ромео - я его и не отпускаю. Вы станете беглецами. Разница лишь в том, что я тебе помогла в совершении побега, ясно? - Графиня, я не знаю, как вас и благодарить, я- - Не надо мне благодарностей. - отрезала Эмма. - Убирайся отсюда, да побыстрее. Феликс кивнул, ухватил Ромео за руку и утащил всё ещё беззаботно-улыбчивого юношу за собой. Последний раз оглянулся он на особняк графини, ставший ему родным домом, и сердце захлестнула тоска. Но пришлось эту тоску засунуть в глубокий ящик - впереди ждал путь, полный опасностей. Эмма вздохнула и развернулась, поднимаясь по лестнице обратно в спальню. Франц задрал голову, провжая его взглядом. В последний раз графиня повернулась, уже собираясь заворачивать за угол. - Ну, чего ты встал? Ступай к себе. И главное - ни слова о произошедшем. Эмма исчезла в коридоре, и Франц был готов поклястся, что в глазах у неё плясал чёрный огонь.