Дядя с медицинским образованием

Весна. Сколько всего прекрасного в этом слове. Дни становятся всё длиннее, ночь короче. Прилетают скворцы, а за ними и другие перелётные птицы, начиная щебетать повсюду, неосознанно принося радость людям. Бегут ручьи, создавая на дорогах множество луж, в которые так и хочет залезть детвора помладше, что очень уж не нравится их родителям, которым по итогу приходится десять раз на день стирать детские вещи, которые их чадо умудрилось заморать, пока гуляло. Постепенно убирается в шкафы зимняя одежда. Да и время, кажется, едёт намного быстрее, чем зимой. Таким образом, Арсений и Антон даже и не заметили, как к концу подошёл март месяц, и начались весенние каникулы. Третья четверть хоть и являлась самой длинной, но вот в суете будней никто и не заметил, как и она кончилась. Радость для детей, но вот для учителей работа продолжается. Без детей, в почти пустой школе, где на вахте только и сидит один охранник, ну и где-то моют полы уборщицы, а учителя сидят по своим кабинетам и заполняют отчёты, журналы и много чего ещё. Из-за этого Антон целый день находился дома один, Арсений на работе, Димка уехал к бабушке на все каникулы — скучно. Даже погулять не с кем. Только вечером удавалось провести время с дядей, погулять с ним по городу, посмотреть какой-нибудь фильм, да даже просто поговорить о разных вещах.

***

К началу апреля на улице уже были все +15 градусов, солнышко радовало жителей города всё чаще, что для дождливого Петербурга было редкостью. Поэтому в квартирах чаще открывали окна, пуская свежий воздух в дом. Но вот для Антона каждое проветривание было настоящим испытанием. Глаза начинали слезиться, да и вечно хотелось чихать. Такое состояние казалось мальчику обычной простудой, поэтому дома он почти не сидел, сразу же после сделанной домашки бежал гулять, лишь бы только дяде на глаза не попадаться. А Арсений и не против, что Тоша гуляет, наоборот, полезно, да и подозрений никаких, утром-то всё чудесно. Только вот и прогулки не спасают, на них становится только хуже, симптомы выражены более ярко, но и это же не повод для маленького ятрофоба бить тревогу и рассказать всё, как есть.

***

— Ура, бабушка приехала! — выбежав из своей спальни прокричал Антон, прыгая в объятия к бабушке. — Привет, мой золотой! — обнимая внука, говорит женщина, а затем обращает внимание на слегка красные глаза мальчика. — У тебя всё хорошо, Тош? — Да, — менее уверенно произнёс мальчик и быстро скрылся в комнате, пока его полностью не рассекретили. Татьяна нахмурилась, очень уж ей не понравилось то, что ребёнок выглядит не очень здоровым, так ещё и не очень удачно это скрывает. — Арсень, — грозно позвала сына Татьяна, а когда он появился в дверном проёме, продолжила, наконец-то снимая с себя пальто. — что с Антоном? Мужчина непонимающе посмотрел на свою мать. — А что с ним? — Вот это я у тебя хочу узнать, глаза красные, носом шмыгает, а ты даже не в курсе! Ты же врач, в конце концов. — повысила голос женщина. — Мам, я на него только учился, я не работал толком, а без практики многое можно упустить, — оправдывался Попов, как какой-то пятиклассник. Мама, она на то и мама, что перед ней в любом возрасте остаёшься ребёнком. Выслушав «пламенную» речь сына, Татьяна прошла на кухню, начав расставлять по шкафчикам и полкам принесённые банки, сладости и соления. В комнате было открыто окно, впускавшее в помещение пыльцу, цветущей ольхи, деревья которой были посажаны во дворе дома. — Антош, пойдём чай пить, я много вкусностей принесла! — начав хозяйничать, позвала Татьяна. Она решила, что рано или поздно всё равно ребёнок себя выдаст, а опираясь на свой «богатый жизненный опыт» и двоих детей, то произойдёт этот момент очень быстро. Услышав, что его зовут, Антон уже спустя минуту сидел на кухне, болтая ножками в ожидании вкуснятины, которую принесла бабушка. Арсений старался сделать рацион питания племянника более менее правильным, уменьшал количество конфет и шоколада, вместо них покупая различные фрукты, от которых Тоша не отказывался, а даже наоборот, любил. Но вот с бабушкой всё равно было лучше, она считала, что ребёнку сладкое необходимо, а все эти «это нельзя, то нельзя» ни к чему хорошему не приведут. Поэтому каждый раз, когда Татьяна приезжала к дочке и сыну, она всегда привозила много разных сладостей для Антошки, да и у себя дома всегда имела в запасе любимые конфеты единственного внука. Но всю идиллию нарушил начавшийся чих, который не хотел прекращаться, тем самым выдавая мальчишку. Тут-то до Попова наконец-то дошло, что имела ввиду его мать, когда говорила о состоянии Тоши: аллергический чих, покраснение слизистых. Мужчина корил себя, что совсем заработался, что не заметил, как у племянника началась аллергия. А вот гадать, на что именно она началась, Арсу и не пришлось, все улики указывали на ольху, а точнее на её пыльцу. — Тош, почему мне не сказал ни о чём? — грустно поинтересовался Арсений, доставая из аптечки противоаллергенные таблетки, которые после дал выпить мальчику, а сам закрыл окно. Антон молчал, ну вот проще ему было отмолчаться, чем вновь и вновь говорить о своём страхе. Арсений же понял всё по одному лишь виду мальчика, вздохнул, а затем приблизился к Тоше и приобнял его. Посидев в гостях ещё около часа, Татьяна собралась домой.

***

— Мам, ему таблетки не помогают, состояние лучше не стало, хотя окна я не открывал больше, — сидя вечером на кухне, рассказывал о ситуации матери Арсений. — Единственное — вытяжка. С неё может и поступать пыльца в квартиру, но фильтр я сейчас нигде не куплю на неё. Как мне сказал хозяин квартиры, эта вытяжка какая-то там отличная-заграничная, что фильтр на эту бандуру, будь она не ладна, только по предзаказу. Мам, не хочу я колоть гистаминные Тошке, но вариантов я больше не вижу. — последнюю фразу мужчина произнёс очень грустно, даже сожалеюще. Он понимал, что выход один, не помогли таблетки, причём разные, должны помочь уколы, но этот план даже Арсу не нравился. С гостиной слышались частые чихание, а переставший скрывать состояние Антошка совсем расклеился. — Арсень, делай так, как нужно, — поддержала женщина и продолжила. — ну не будешь же ты ждать, когда Антошке совсем плохо будет, конечно же, нет. Поэтому решай, как нужно делать, а не как тебе хочется.

***

— Тошунь, маленький мой, иди сюда! — сев на диван, позвал Антошку Арсений, предварительно приготовив инъекцию и спратав её в карман. Как только мальчик сел рядом, Попов продолжил. — Заяц, нам с тобой нужно сделать одно важное дело, после которого тебе станет лучше. Тош, давай я сделаю маленький укольчик, а потом спать пойдём? — Не хочу, — отползая от дяди подальше, ответил Антон. — Знаю, я тоже этого не хочу, но это просто надо, — грустно произнёс Попов. Так как расстояние между Тошей и Арсом было небольшим, педиатр решил, что лучше уже он потом извиняться будет долго, чем сейчас гоняться по всему дому за племянником. Поэтому, не медля ни секунды, Арсений подхватил трясущегося ребёнка на руки и усадил к себе на колени, крепко фиксируя. Осознав, что стало невозможно даже пошевелиться, Шаст беззвучно захныкал, слёзы текли по детским щёчкам, а вот у Арса от этой картины болело сердце, ну не мог он смотреть на то, как страдает его племяшка. Оголив бедро мальчика, Попов быстро протёр будущее место прокола спиртовой салфеткой, а затем быстро ввёл иглу. Так таковой боли Тоша и не почувствовал, было лишь обидно, что его вот таким бессовестным образом зажали и сделали укол. — Всё, солнце, молодчинка! — вытащив иголку, произнёс Арс, а после сильнее обнял кроху. И вот куда делась обида Антона? Нет, она осталась, но уже как-то меньше хотелось злиться на дядю, хотелось просто сидеть в его объятих. — Обижаешься на меня? — вдруг спросил педиатр, внимательно смотря в детские глазки. — Немного, — признался Шастун, вытерев последние слёзки. — Прости меня, пожалуйста, я знаю, что не должен был так делать, я виноват, — смотря на ребёнка сожалеющим взглядом, извинился Арс. Все слова были очень искренними, что даже у Антошки после этого не осталось обид. — А можно мне те конфеты, что бабушка принесла? — хитро посмотрев на дядю, поинтересовался Шаст. — Пока не стоит, с твоей аллергией лучше временно отказаться и от шоколада, и от твоих любимых апельсинов. — Ну, блин, так не честно! — страдальчески сказал Антон, чем насмешил Арса. — Страдалец мой, пошли глаза и нос капать, — смеялся Арс. — а потом спать! Арсений поднялся с дивана, подхватив на руки Тошу, и направился прямиком в детскую. Уложив Шаста спать, Попов немного посидел за ноутбуком, выполнив незаконченный отчёт, а затем и сам пошёл в кровать.