Начало конца

      После короткой программы они обе все поняли. Евгения Медведева не станет олимпийской чемпионкой. «Олимпийское золото — это самая высшая награда для любого фигуриста», так считали все, и Женя не была исключением. Она стремилась к этой медали всю свою сознательную жизнь. Они стремились.       Еще в свой первый взрослый сезон, когда Женя Медведева стала чемпионкой мира, когда они с Этери обнимались после того, как показали оценки. Она потянулась к ее уху и тихо-тихо прошептала: «Я выиграю для вас золото олимпиады, только будьте всегда рядом, пожалуйста». «Буду», — лишь кратко ответила Этери, улыбаясь своей девочке. После они об этом ни разу не говорили, но эти слова оставили свой след. Женя стала трудиться еще больше, стараясь выдавать свой максимум, а Этери… Этери просто всегда была рядом и точно также старалась дать свой максимум Жене, по крайней мере им так казалось.       Впервые о том, что она может не выиграть золото Олимпиады, Женя задумалась еще после чемпионата Европы. Но она доверилась Тутберидзе и ее словам о том, что она успеет подготовиться к Олимпиаде и раскататься после травмы, поэтому программу они усложнять не стали.       — Зря, — тихо прошептала Женя в пустую комнату, вспоминая тот разговор с Этери, тогда они, наверное, первый раз серьезно поссорились.

***

2 февраля 2018

      — Ты хочешь, чтобы тебя со льда на руках выносили? — прикрикнула Этери, когда Женя в очередной раз подошла к ней с просьбой усложнить программы. Остальные фигуристы на катке замерли, чтобы не попасться под горячую руку.       — Но я смогу прыгнуть этот каскад, — возразила Медведева, глядя ей прямо в глаза, — Тери, пожалуйста, — тише сказала Женя, надеясь, что никто не услышит, хотя уже многие догадывались, об их отношениях.       — Медведева, — шикнула Тутберидзе, — я уже все сказала, мы не будем менять твою программу. Либо ты меня слушаешься, либо уходи со льда, — произнесла она, прожигая ее взглядом, после чего развернулась к ней спиной, показывая этим то, что разговор окончен.       — Но… я правда смогу, — повторила Женя и стала заходить на каскад.       Все замерли, наблюдая за фигуристкой. Первый прыжок был исполнен безупречно, но со второго она упала прямо на больную ногу. На катке воцарилась мертвая тишина. Лишь тихие всхлипы Жени разносились эхом, нарушая тишину. По щекам текли жгучие слезы. Было больно, но не физически… морально. Она не смогла, она не справилась, она не сможет победить, не сможет выиграть золото для Этери.       Тутберидзе молчала, сложив руки на груди, не смея приблизиться к ней. Женя подняла на нее полные слез глаза, надеясь найти в ее глазах поддержку, но не увидела ничего кроме пустоты и, как ей показалось, отстраненности, будто Этери больше не верила в нее и позабыла свое обещание. Никто не собирался ей помогать. Сжав руки в кулаки, она поднялась, отряхиваясь от снега и вытирая слезы, молча направляясь к бортику, собираясь уйти, до конца тренировки оставалось немного и эти пару минут явно бы ничего не решили. Когда она зашла в раздевалку слезы снова потекли по ее щекам. Через пару минут рядом кто-то сел, а затем обнял ее. Эти холодные руки она узнает всегда, поэтому Медведева неуверенно прижалась к ней, продолжая плакать.       — Все, Женька, прекращай, — прошептала Этери, поглаживая ее по голове, — ты сможешь выиграть и без этого каскада. Ты же знаешь, что по компонентам тебе нет равных.       — Но я правда смогу сделать этот каскад, — прошептала Женя, всхлипывая.       — Я знаю, а что если нет. Вдруг получится, как сейчас? Я не хочу, чтобы ты переломалась на льду и вообще вылетела с пьедестала, понимаешь? У тебя есть шанс получить золото с твоими программами, просто сделай свой максимум, — сказала Тутберидзе и поцеловала ее в макушку.       И Женя поверила ей, как верила всегда.

***

      — Нет больше никакого шанса, — тяжело вздохнула Женя и прикусила нижнюю губу.       Сил плакать уже не было, поэтому она сидела под пледом и смотрела в одну точку, пытаясь вспомнить, когда это началось, где она допустила ошибку, где ей не хватило этого балла. Пребывая в прострации, она совсем не заметила, как в номер зашла Тутберидзе и села рядом. Вечно-холодные руки Этери вновь прижали ее к себе.       — Женька, — тихо прошептала она и погладила ее по плечу, — зачем ты расстраиваешься раньше времени. Ты еще можешь обойти Алину в произвольной, если сделаешь все чисто.       Обе знали, что это ложь. Ложь, чтобы успокоить ее перед прокатом.       — Не надо, Этери, — холодно произнесла Женя, отстраняясь, — ты лучше меня знаешь, что это не так.       — Женя, — Тутберидзе растерялась от такой интонации, бегая непонимающим взглядом по лицу фигуристки.       — Хочешь сказать, что я не права? Тебе же совсем неважно чье это будет золото, — снова холодно и отстраненно, в уголках глаз снова начали собираться слезы.       Этери молчала, не зная, как ответить на эти слова, ведь Женя сейчас говорила именно эту горькую правду, которую она пыталась скрыть от всех, медали уже были распределены заранее, и помочь ее девочке выиграть могло лишь чудо. Женина травма случилась очень не вовремя, и от федерации поступил прямой приказ. Приказ о том, что России нужно было золото, а чье оно будет было неважно.       — Скажи, что это не так, пожалуйста, — спустя секундное молчание произнесла Женя, вновь падая в объятия Этери, уткнувшись носом в ее плечо, — скажи, что помнишь мое и свое обещание, — продолжила она, зная, что не услышит сейчас правды, только сладкую ложь, которая ее успокоит до проката.       — Конечно… конечно, помню, как такое можно забыть, — Этери вздохнула с облегчением и обняла Женю, поглаживая ее по спинке, — мы обязательно выиграем завтра с тобой это золото, слышишь? — прошептала Тутберидзе, но легче почему-то не стало. В голове проносилось множество мыслей, но она молчала. Сейчас нужно успокоить Женю, может быть тогда у них появиться шанс на счастливый финал. Может быть хоть так ее девочка сможет выиграть.       Но ее девочка уже сама все знала и не верила в свою победу. Не верила в то, что они смогут выиграть. Ее девочка уже сама догадалась о правде.       Они молчали, каждая думала о завтрашнем дне и о том, что будет после. Что останется от них завтра? Казалось, что они сидели так несколько часов. Женя уже не плакала, она понимала, почему Этери так поступает, но не могла это принять. Она не верила, что это была ее Тери, которая обещала быть рядом и клялась, что любит ее.       — Ты понимаешь, что это начало конца? — тихо спросила Женя, нарушая тишину.       — Да, — кратко ответила Тутберидзе, уже не видя смысла в том, чтобы ей врать. — Просто будь со мной рядом. Будь снова моей Тери. Просто смотри на меня завтра. Я сделаю свой максимум для тебя, — сказала Женя, заглянув в самую глубину ее глаз, — просто верь в меня. Не дай этому концу наступить.       Этери молчала. Начало уже положено, а завтра наступит конец. Процесс уже был запущен, и его нельзя было остановить.       — Останься со мной, не уходи от меня сейчас, — Женя потянула ее на себя заставляя лечь на кровать, — я люблю тебя, Тери, и всегда буду любить. Несмотря на завтрашний результат, несмотря на то, что я завтра наговорю тебе на эмоциях. Пообещай, что будешь помнить об этом, — проговорила Женя и поцеловала ту в лоб.       — Обещаю, — тихо ответила Этери и обняла ее крепче, не желая отпускать, но в своей голове она уже давно все решила.       — Давай засыпай, тебе нужны силы, — прошептала Этери, целуя ее в висок, — я тебя тоже буду любить всегда, — все же сказала она, когда Женя закрыла глаза, уже не надеявшись услышать ответные слова.       Женя уснула, прижимаясь к груди Этери, чувствуя ее тепло, которое ее согревало, будто у них все было как раньше. Будто завтра не будет никакого конца…       …Но на утро она проснулась одна...       …Этери больше не была рядом…       …а Женя так и не выиграла золото.