Что бы я ни делал — ты всегда выбирала его

      — Что бы я ни делал — ты всегда выбирала его, — он произносит это без всякой злобы или обиды, он просто устал. Устал надеяться, устал верить в то, что всё наладится, не сейчас, так в другой жизни. Но эти жизни сменяются уж слишком долго, надежда угасает. Казалось бы, пора вместе с ожиданием затухнуть и любви, но душа лишь с новой силой воспламеняется огнём, когда он вновь видит её.       — Лео, я не могу быть твоей... — шепчет девушка, всеми силами пытаясь сдержать слёзы. Всё это так запутанно и одновременно удручающе, что она едва стоит на ногах, держась в сознании после всех обрушившихся на неё новостей о реинкарнациях, прошлых жизнях и связях шестивековой давности. Сдавливает пальцы, сгибая их в кулак и оставляя на внутренней стороне ладоней небольшие полумесяцы от ногтей.       — Я понимаю, — едва слышно отвечает молодой человек, отведя взгляд на вид за огромным панорамным окном. Весна в Румынии так прекрасна, почти также прекрасна как улыбка его любимой Лале, когда он обхватывал своими большими ладонями её талию, сжимал покрепче и поднимал над землёй, кружась на месте. Девушка всегда так заливисто смеялась, что глаза её блестели в сто раз ярче от счастья. Тогда-то Аслан и понял, что влюбился в этот солнечный луч, освещающий его жизнь. Понял, что не может больше без её улыбки, её искрящихся теплом и добротой глаз, её ловких пальцев, которые Лале так любила запускать в рыжие кудри своего друга, когда оба были совсем ещё юнцами.       — Нет, потому что я уже твоя, — Лео смотрит на неё неотрывно, вопрошающе, словно прося повторить, чтобы он убедился, не сболтнула ли та чего лишнего. Сердца обоих бьются ускорено, гулко отзываясь ударами в ушах, затмевая все остальные звуки вокруг.       — Ты... — всё ещё недоверчиво бормочет парень, сведя брови и боясь коснуться девушки, будто от этого прикосновения пропадёт такой чудесный и желанный мираж, в котором он был готов раствориться и остаться навечно, лишь бы эти слова звучали снова и снова в его адрес.       — Я люблю тебя, — капельки слёз струятся по раскрасневшимся горячим щекам, Лайя сдавленно улыбается, пытаясь сдержать накатившую истерику. Боже, как же она влюблена в него, если бы он только знал, если бы только мог почувствовать, если бы мог прочесть её нескончаемые, роящиеся и днём и ночью, мысли о нём.       Сложно было назвать их поцелуй порывом, чем-то необдуманным. Они оба хотели этого больше жизни, нужен был лишь толчок. Девушка сократила и без того небольшое расстояние между ними, встала на носочки, упершись в широкие плечи Лео и поцеловала. Трепетно, нежно, почти осторожно.       Парень, прикрыв глаза, обхватил её талию руками и приподнял хрупкую фигуру над землёй, как тогда, в тысяча четыреста сорок четвёртом, когда они были совсем юными и беззаботными. Когда их любовь, прошедшая на данный момент почти шесть столетий, только зарождалась из крепкой и искренней дружбы.