Walking a Tightrope (Хождение по канату)

Эндрю должен был начать с Дерека. Все еще сидя напротив Нила, он хотел бы выразить все, что он чувствовал и испытывал в прошлом по отношению к другому мужчине. Он просто хотел, чтобы это было не так трудно. Нужно было многое распаковать, и, глядя в красные глаза человека напротив него, он знал, что должен быть осторожен со своими словами. — Каждый раз, когда я думаю о тебе… и Дереке, — нерешительно начал Нил, автоматически отводя глаза от Эндрю. — Это очень много… Я не могу себя контролировать. Я просто не понимаю тебя прямо сейчас. Я очень стараюсь. Я хочу, чтобы то, что ты мне говоришь, имело смысл, но я просто не могу перестать думать о тебе и о нем. Между ними прошло мгновение, пока Эндрю набирался смелости наклониться вперед и потянуть Нила за руку, пока она не легла на стол. Он положил свою руку поверх руки Нила, осторожно коснувшись ее большим пальцем. Сжав ее, он поднял глаза: — Я никак не связан с Дереком. О чем бы ты ни думал, это неправильно. Нил, — Эндрю подождал, пока он встретится с ним глазами. — Между Дереком и мной никогда не было и не будет ничего, кроме дружбы. Нил выглядел недоверчивым, он не верил: — Я хочу в это верить. — Я хочу, чтобы ты это знал, — ответил Эндрю, еще раз сжимая руку Нила. — Ты ничего к нему не чувствуешь? — Нет, — поклялся блондин. — Ты единственный. — Я не думаю, что он чувствует то же самое, — пробормотал Нил. — Я знаю. — Ты поощрял его. Эндрю отдернул руку, сразу же пожалев об этом, когда увидел, как Нил вздрогнул от внезапного движения: — Это не входило в мои намерения. Он мой друг, даже если тебе это не нравится. Он осел, но он мой друг. Нил бросил на него слегка завуалированный предательский взгляд в ответ на это признание, но Эндрю продолжал: — У меня не так много осталось после того, как я оставил тебя позади. Все было новым, и тебя там не было, но потом появился Дерек. Эндрю подчеркнул: — Но между Дереком и мной не было ничего романтического или сексуального. — «Ничего». Звучит слишком знакомо, — горько ухмыльнулся Нил, затем: — Почему я должен в это верить? — Даю тебе слово… — Без обид, но твое слово сейчас не имеет особого веса, от слова совсем. Эндрю втянул в себя воздух. Осознание того, что это уже произошло, ничуть не облегчило последствия этого удара: — Что я могу сделать, чтобы ты мне поверил? — Я не знаю, — голос Нила звучал болезненно честно. Тишина. — Эта неделя не должна была пройти так. У меня все было распланировано, но потом внезапно появился Дерек, и я был сбит с толку. Я должен был уравновесить оба ваших чувства. — Ты не уравновесил наши чувства, Эндрю. Ты ставишь его выше моих. Почему ты вообще так заботишься о нем? Почему он так ценен для тебя, что тебе пришлось держать меня в неведении, в секрете? Эндрю позволил этим словам осесть в памяти: — Я должен был. На сегодня. Он мой друг… — Он оборвал себя, пытаясь объяснить весь этот бардак, который сделал ситуацию с Дереком в десять раз сложнее, чем она должна была быть на самом деле. Друзья. У него не было большого опыта обращения с ними. Большинство людей были либо очарованы им и держались на расстоянии, либо боялись его и держались на расстоянии. В любом случае, хотя пробелы в жизни Эндрю закрылись и несколько зажили, было не так много людей, которых он мог считать своими друзьями. Снова тишина. Нил избегал его взгляда. Он выглядел измученным. Просто готовым уйти. — К тому времени, как я приехал в Нью-Йорк, я знал, что мы не сможем продолжать, — заговорил Эндрю. — Я знал, что мы должны остановиться, но я не мог этого сделать. Я не мог представить, как посмотрю тебе в глаза и скажу то, что, по моему мнению, нужно было сказать. — Он признался. Он с трудом подбирал нужные слова. Гребаный Морияма, подумал он. — Ты решил, что больше не хочешь быть со мной, поэтому просто проигнорировал меня? Надеялся, что я в конце концов перестану звонить? Чувство безнадежности начало расползаться, как черная дыра, в груди Эндрю. Он знал, что его объяснений было недостаточно. Он уже практически слышал звук удаляющихся шагов Нила. Он был готов выболтать что угодно, лишь бы заставить Нила остаться. Он хотел сказать это красноречиво, он хотел как можно точнее нарисовать картину для Нила, но часы тикали, и пришло время быть как можно более простым и прямолинейным: — Я дал обещание защищать тебя в течение моих последних месяцев в Пальметто. — Защитить меня? — Нил подпрыгнул, удивление и гнев исказили его черты. — Я заставил тебя взять свое обещание обратно. Это не твоя работа — защищать меня. Особенно не тем, что постоянно держишь меня в неведении и на расстоянии. Эндрю не останавливался, желая, чтобы что-нибудь получилось: — Я дал себе обещание, что буду защищать тебя. После гребаного Балтимора тебя не держало вместе ничего, кроме полосок скотча и ткани. Видеть тебя… — Он заставил себя замедлиться, — Видеть тебя таким — это не то, что я был готов испытать снова. И это все еще так. Нил выглядел сердитым, но он знал, насколько серьезно Эндрю относится к своим обещаниям. Он знал, на что пойдет, чтобы удержать их, поэтому сидел там, кипя от гнева, но Эндрю знал, что это его способ позволить ему объясниться. Итак, он начал с самого верха. Разговор, связанный с отъездом Эндрю из Пальметто, был, по меньшей мере, удушающим. Практически каждый день Эндрю был свидетелем коротких, но все еще вызывающих стресс приступов страха у Нила при одном упоминании об этом. Больше, чем кто-либо другой, он знал, что больше всего по нему будет скучать Нил. Скучая по нему. Какая странная концепция. Помимо нервов Нила, вторым человеком, который больше всего переживал из-за жизни Эндрю после окончания школы, был Кевин Дэй, сам дьявол. Обычно именно на поле Эндрю больше всего бесил высокий мужчина, но месяцы, предшествовавшие его выпуску, были теми, когда Кевин действительно выжал из Эндрю все остатки терпимости, оставшиеся в венах. Звонил ли он в неурочное время ночи или навещал в свои выходные, Кевин постоянно неистовствовал по поводу того, что ждет Эндрю в будущем, что означают контракты, которые ему предлагали. Казалось, у него был совет, который он мог дать практически по любому поводу. Перестань так сильно бить ракеткой, часто жаловался Кевин, у тебя только один запасной на играх. Ты не сможешь заниматься этим, когда становишься профессионалом. Нередко это непрекращающееся нытье приводило к тому, что Кевину приходилось уворачиваться от упомянутой ракетки или зависать на ней. Как бы то ни было, агрессия Эндрю не всегда была хорошим сдерживающим фактором против собственной от природы настойчивой и агрессивной личности Кевина. Рене сказала ему в самом начале, когда он впервые встретил звездного игрока, что это был просто его собственный способ показать, что он заботится о нем. Но Эндрю мог бы меньше беспокоиться о ложных намерениях Кевина, он просто задавался вопросом, стоит ли убийство Кевина того, чтобы его снова заставили принимать лекарства. То, что Эндрю считал последней каплей, произошло, когда Кевин вошел в интимный момент между ним и Нилом. Было уже за полночь, и они втроем только что закончили очередную интенсивную частную тренировку. Кевин быстро принял душ и ушел к тому, что, по мнению Эндрю, было машиной, оставив его наедине с Нилом. Решив воспользоваться этим ошибочно принятым уединением, всего через несколько мгновений Эндрю обнаружил, что стоит перед Нилом, который сидел на скамейке. Приподняв подбородок Нила, он наклонился, чтобы нежно поцеловать его в губы, когда дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Нил подпрыгнул ровно настолько, чтобы Эндрю смог его поймать, заставив его закатить глаза. Он убрал руку и выпрямился. Кевин стоял в дверном проеме с выражением, которое нельзя было назвать дружелюбным, запечатленным на его лице. Эндрю практически слышал словесную взбучку, которую они с Нилом собирались получить. Однако Кевин держал рот на замке. В то время как Нил выглядел облегченным, Эндрю знал, что это все еще произойдет. — Заткнись, — сказал он, как только они все забрались в его машину. Рот Кевина едва приоткрылся в этот момент, посылая непристойный взгляд на его затылок. Добравшись до парковки общежития, Эндрю опустил стекло и закурил сигарету. Держа ее во рту, он сосредоточился на язычке пламени, от которого сгорел янтарь на конце. Он глубоко затянулся и закрыл глаза, считая до конца, прежде чем выпустить дым в прохладный ночной воздух. Он сказал: — Иди без нас. — Это было обращено к Нилу, который лишь коротко взглянул на него, прежде чем выйти за дверь, без сомнения, направившись на крышу, чтобы подождать его. Небрежно высунув руку из окна, небрежно отшвырнув сигарету, он смотрел, как Нил уходит, а когда тот ушел, обратил свое внимание на янтарные блики, падающие на нарисованную желтым линию на земле. Эндрю обдумывал, как именно он мог бы научить Кевина не лезть не в свое гребаное дело. Кевин раздраженно выдохнул позади него, прежде чем услышал ворчание и глухие удары его большого тела, пытающегося втиснуться на пассажирское сиденье, где он тяжело рухнул. Машина покачнулась, прежде чем выровняться. Кевин раздвинул колени так далеко, как только мог, и почесал затылок, прежде чем скрестить руки на груди. — Что? — решительно спросил Кевин, глядя на него. Эндрю невозмутимо поднял брови, выпуская еще одну затяжку дыма, позволяя ему наполнить воздух между ними. На этом месте Нил выглядел гораздо лучше. Дым рассеялся, и Эндрю небрежно выбросил сигарету в окно: — Нил и я, — медленно произнес он, приглушая слова для спортсмена. — Это не твое дело. Тебе нужно научиться принимать это. — Не мое дело? — недоверчиво спросил Кевин. — Я потратил слишком много времени, помогая Нилу стать тем игроком, которым он является сегодня. Я не собираюсь извиняться за то, что разозлился на вас двоих за то, что вы выбросили всю мою тяжелую работу в окно. Эндрю закатил глаза, пальцы чесались в поисках еще одной сигареты: — Не забивай свою хорошенькую головку, Дэй. Нил и я теперь большие мальчики, мы можем сами о себе позаботиться. Видишь? — При этих словах он насмешливо оттолкнул лицо Кевина костяшками пальцев. Он практически мог видеть сердитый пар, выходящий из его ушей. — Просто помни, ты не всегда сможешь защитить его. Ты уходишь, и скоро он тоже уйдет. Насколько вероятно, что вы окажетесь в одной команде, а тем более в одном штате? — Кевин бросился на него в ответ. — Каким бы ни было это обещание, которое ты дал, мне на самом деле все равно, что оно включает в себя, но знай, что ты не сможешь сдержать его так, как хочешь. — Когда Эндрю ничего не сказал, он продолжил. — Признай это, ты не можешь защищать его и в то же время быть далеко от него. Если общественность хотя бы пронюхает об этом, Мориямы будут жаждать крови. — Кевин сделал паузу. — Как ты думаешь, у Нила осталось что-нибудь лишнее? Эндрю зарычал на это. Разжав челюсти, он выплюнул: — Останься. Черт возьми. Подальше от этого. И убирайся к черту из моей машины. Кевин, почувствовав опасность, практически выскочил за дверь, прежде чем захлопнуть ее. Эндрю наблюдал, как он шел в темноте, его фигура казалась простым силуэтом, когда он приближался к ярко освещенному вестибюлю. Он не сводил с него глаз, пока не исчезла даже его тень. Когда Кевин вышел из поля его зрения, Эндрю выругался и вытолкнул себя из машины. Перепрыгивая через две ступеньки за раз, он поднялся по лестнице на крышу, тарабаня в неподатливую дверь, которая не позволяла другим жильцам интересоваться тем, что находилось там, наверху. Нил, свесив ноги с края, поднял глаза на суматоху. Одетый в куртку Эндрю, его руки шарили в поисках тепла по карманам. При виде заметно взволнованной фигуры Эндрю он встал и осторожно приблизился к нему. — Эндрю? — спросил Нил. Эндрю закрыл глаза и заставил себя сосчитать до десяти по-русски. Когда он открыл их, Нил все еще стоял перед ним, снова засунув руки глубоко в карманы. — Да или нет? — спросил Эндрю. — Это всегда «да», в сотый раз ответил Нил, все еще приводя его в бешенство, как всегда. Не потрудившись отчитать его за то, что он сказал «всегда», Эндрю потянулся вперед и обнял Нила за талию, притягивая его к себе, пока их торсы не прижались друг к другу. Лицо Нила все еще улыбалось, его губы приподнялись в знак облегчения. Эндрю приблизил их лица, наблюдая, как улыбка становится все шире, когда он мягко соприкасается их носами. Рука Нила схватила его за локоть, позволив ей скользнуть вверх по руке через плечо, прежде чем зарыться в его волосы. Потянув за кудри, Нил издал тихий звук, когда Эндрю уткнулся носом в его шею и начал целовать и покусывать ее. Слегка прикусив кожу на подбородке, он снова поднял свое лицо, пока оно не оказалось почти на одном уровне с лицом другого мужчины. Он наклонился вперед, наполовину встретившись губами с Нилом. — Эндрю, — выдохнул Нил ему в рот, когда он отстранился, чтобы глотнуть воздуха. Не желая останавливаться, Эндрю крепко держал Нила за волосы, прежде чем снова завладеть его губами. Этот поцелуй был намного грязнее, оттенок отчаяния расцвел в их вкусовых рецепторах. Они целовались до тех пор, пока их рты немного не онемели, а холод не причинил боль исследующим пальцам. Когда Эндрю оторвался от поцелуя, он сжал руки вокруг талии Нила. Собственные руки Нила лежали у него на плечах, прижимая их так близко, что их лбы соприкасались. На мгновение они вдохнули друг друга, закрыв глаза, чувствуя себя сосредоточенными. Эндрю с удивлением увидел улыбку на губах Нила. — Наркоман, — подумал он, борясь со своим собственным удовольствием. Его глаза проследили линии полного рта Нила, зацепившись за маленькую родинку, которая отмечала его нижний левый угол. Он наклонился для еще одного поцелуя. Нил издал тихий звук, когда понял, что он был мягче и спокойнее, чем предыдущие. Его глаза медленно моргнули, когда они отвели взгляд, Эндрю считал каждый. Почувствовав себя лучше, он поднял подбородок и слегка подул Нилу в лицо, заставив его быстро моргнуть. Часть его волос упала на лоб, и Эндрю убрал их обратно на место. — Закрой глаза, — пробормотал Эндрю. Как только Нил сделал это, он поцеловал его снова, прижимая их губы друг к другу на одну секунду, две секунды, три секунды, шумно отстраняясь, губы Нила преследовали его. Увидев нахмуренный лоб Нила, он сказал: — Пошли. Нил последовал за ним, когда они спускались по лестнице. В своем общежитии они натянули рубашки, принадлежавшие им обоим, и забрались в кровать Эндрю. Они не всегда так делали, но это было то, что становилось все более и более распространенным явлением. Потребовалось много времени, чтобы прийти к этому моменту, но оно того стоило. Нил придвинулся к нему. — О чем вы с Кевином говорили? — тихо спросил Нил, вдыхая запах стирального порошка, впитавшийся в рубашку Эндрю. Его лицо было прижато к груди, щека расплющена. — Не беспокойся об этом, — ответил Эндрю, позволяя своим пальцам пробежаться по волосам Нила и распутать несколько прядей. — Просто сказал ему, чтобы он шел к черту. Нил фыркнул, позволив своим пальцам барабанить по груди Эндрю: — Ну, что бы ты ему ни сказал, похоже, это сильно повлияло на тебя, учитывая те поцелуи. В ответ на это Эндрю щелкнул Нила по виску, заставив его рассмеяться и хлопнуть по нему ладонью, чтобы защитить от новых нападений. Как только его смех затих, они продолжили свое приятное молчание вместе. Биение сердца Нила замедлилось, и Эндрю физически почувствовал, как его затягивают в мысли, которых он хотел избежать. По мере того как слова Кевина прокручивались в его мозгу, он чувствовал, что все глубже и глубже погружается в то, что может ждать его в будущем. Внезапно нуждаясь в некотором пространстве, чтобы вздохнуть, он осторожно высвободился из объятий Нила и отодвинулся назад, пока между ними не осталось немного пустого пространства. Распластавшись на спине, положив руки на живот, он понял, что должен быть более осторожным. Никто на самом деле не знал, что их ждет в будущем, но Эндрю испытывал отвращение от осознания того, что Мориямы наверняка будут зловещим присутствием в жизни Нила. Возможно, Кевин был прав, неохотно подумал Эндрю, чувствуя странное ощущение в животе. Конечно, сейчас, оглядываясь назад на это, Эндрю чувствовал злость и разочарование на самого себя. — Это казалось более реальным, чем раньше, — объяснил он. — Я всегда знал, что в какой-то момент нам придется, по крайней мере, физически разделиться, но до той ночи это никогда не казалось реальным. После Балтимора, я все еще не думаю, что ты понимаешь, как я был зол на тебя, а также на самого себя. Видя, что он сделал с тобой, и что ты позволил ему сделать с собой. — Не вини в этом меня, — сказал Нил. — Мы не собираемся превращать это в «обвинять Нила». Это не то, о чем идет речь сейчас. После паузы Эндрю сдался и кивнул: — Весь этот бардак был моей виной, я это знаю. Я не хотел, чтобы это прозвучало так. Просто то, что случилось с тобой после Балтимора, было трудно выбросить из головы. И это было именно то, на что был способен твой отец. В ту ночь я почувствовал, что начал терять контроль над чем-то. Как будто я все еще крепко держался, но что-то начало отрывать мои пальцы один за другим. Я не мог защитить тебя от твоего отца, даже когда был менее чем в нескольких метрах от тебя. Как я мог бы сделать это из другого штата? — Эндрю сглотнул. — Я часто задавал себе этот вопрос. Нелегко было признать, что он так себя чувствовал, что в те моменты он чувствовал себя таким беспомощным, и это приводило его в ярость. — И вот тогда это началось.- Он продолжил. — Это было все, о чем я мог думать. Что бы с тобой случилось, если бы кто-нибудь узнал, что ты был с мужчиной? В нашей собственной команде были люди, которые ненавидели нас за это, которые оскорбляли тебя за это. Я видел, как это случилось с тобой, случилось с Ники, и со мной тоже это случилось. — Эндрю сделал вдох, чтобы успокоиться. — Гребаные спортивные фанаты точно не имеют репутации понимающих людей. — Это дошло бы до Мориямы, — сказал за него Нил. Он засмеялся, сухо и недоверчиво. — Ты бросил меня, потому что не хотел, чтобы какие-то дерьмовые фанаты Экси ненавидели меня. Ты был так увлечен защитой меня, что даже не осознавал, что в первую очередь причинил мне боль именно ты. Ты недооцениваешь меня, мне не нужно, чтобы ты принимал эти решения за меня. Я могу защитить себя. Эндрю сказал: — Я должен был сказать тебе, что я чувствовал, но я этого не сделал, и это значит, что я облажался. Но я дал себе обещание, что никогда не буду играть роль в том, чтобы тебе причинили боль, и я намеревался сдержать его. — Значит, только сейчас ты понимаешь, что, облажался? — Тон Нила все еще был раздраженным, независимо от того, понимал ли он, к чему клонит Эндрю, или нет. — Ты не верил в мои собственные способности защитить себя, и ты ничего мне не сказал. И все потому, что ты хотел… «защитить меня». — Он саркастически заключил это в кавычки. Вена отдаленно пульсировала под кожей на виске Эндрю: — Я хотел защитить тебя, потому что ты не защитил себя. — Я не чертов ребенок. — огрызнулся Нил. — Я могу позаботиться о себе. — Ну, ты точно убедил всех, что не знаешь как. Каждый раз, когда я отводил взгляд, каждый раз, когда я хотя бы отводил от тебя взгляд, ты находил неприятности. Как это должно было заставить меня чувствовать себя? — Сейчас, блядь, не имеет значения, что это заставило тебя почувствовать, важно то, что ты чувствовал это и никогда не заговаривал об этом со мной. Эндрю сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, ущипнув себя за переносицу: — Я не хочу ругаться прямо сейчас. Он снова посмотрел на Нила. — Я знаю, что был неправ. Мне жаль. Я люблю тебя. Я не прошу у тебя прощения, я просто хочу, чтобы ты выслушал. Прямо сейчас ты мне ничего не должен, но я хочу объясниться. Могу я продолжить? При этих словах Нил выглядел так, как будто он тоже немного сожалел об их ссоре: — Хорошо. Это просто. Трудно. Чтобы не злиться. Блондин кивнул: — Я понимаю. Нил покачал головой, глядя в окно и сердито сдвинув брови: — Ты должен был просто сказать мне. Эндрю кивнул: — Я думал об этом. Но ты бы никогда не согласился. — Потому что это мое решение. — Это тоже мое. — Эндрю мягко возразил. — Я хочу сказать, причиню я тебе боль или нет. Я решил не причинять тебе боль, и в то время это решение казалось правильным. — А теперь? Тебе кажется, что это правильное решение? — Нил нуждался в утешении. — Я хотел бы поступить по-другому, но я не могу взять свои слова обратно. Может быть, в каком-то смысле я действительно защитил тебя. Я не знаю и никогда не узнаю. Все, что я знаю, это то, что ты сейчас здесь и ты в безопасности. Я знаю, что провел всю прошлую ночь, обдумывая каждый план, каждое решение, каждый возможный исход наших отношений, и я знаю, что хочу, чтобы мы вернулись. — Так каков твой план? — Спросил Нил, коротко взглянув на него, прежде чем уставиться на стол. — Сказать тебе, что я люблю тебя. Что я позволил Дереку все испортить, и что мне жаль. Это не входило в мои намерения, но это не имеет значения, — В ответ на молчание Нила он продолжил: — Я хочу, чтобы на этот раз мы были лучше. Больше никаких побегов, никакой лжи, никаких секретов. — Я уже дал тебе шанс. Что сделает это время таким особенным? — спросил Нил. — Что я готов отдать тебе все. Каждый ответ, каждое объяснение, каждая мысль, в которых ты нуждаешься, я дам тебе это. Эндрю старался быть настолько честным, насколько мог, используя все коммуникативные навыки, которые ему удалось развить. Поддерживайте зрительный контакт, говорите четко, тщательно объясняйте. Было ли этого достаточно? — Хорошо, — внезапно сказал Нил. — Ты сказал, что Дерек был рядом с тобой, когда ты впервые приехал в Нью-Йорк. — Безмолвный вопрос повис в воздухе, достаточно тяжелый, чтобы ощутить его вес. Эндрю вздохнул, откидываясь назад, пока его спина не ударилась о стенку кабинки. Ему потребовалось мгновение, чтобы подобрать правильные слова, прежде чем остановиться на: — Сначала я много пил. Я знал, что должен был разорвать отношения между нами, но я не мог этого сделать. Я не мог просто взять трубку и сказать это тебе, не говоря уже о том, чтобы сказать это тебе в лицо. Телефон настойчиво гудел, и каждая вибрация заставляла его скользить по гладкому дереву прикроватного столика Эндрю. Рядом с ним стоял наполовину пустой стакан с водой, вибрации которого были достаточно сильны, чтобы вызвать рябь в нем. Эндрю даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять, кто звонит. Он лежал рядом на смятых простынях, скрестив руки на лице, чтобы заслониться от солнечного света. В голове у него стучало. — Наркоман, — подумал он. Его внутренности были в беспорядке от тошноты и жара, вчерашняя пьянка сказалась на нем обычным утренним дерьмовом состоянием. В последнее время он пил намного больше, но, очевидно, его терпимость не стала сильнее. Жужжать. Жужжать. Телефон соскользнул со стола и упал на пол. Эндрю не смотрел на это. Он заставил себя встать с кровати, внезапное движение накренило его мир влево, заставив его потерять равновесие. На этот раз он поймал себя на боковом столике, но ему не всегда так везло. Выпрямившись, он осторожно переступил через одежду, которую бросил на землю прошлой ночью, направляясь на кухню. Его квартира была маленькой, в ней едва помещался шкаф, но, по крайней мере, ему повезло найти место, которое отделяло спальню от остальной части дома. Старая, выкрашенная в белый цвет дверь давала ему то немногое уединение, которое могла позволить ему квартира такой цены, но это было лучше, чем ничего. Обстановка тоже не представляла собой ничего особенного: кровать, приставной столик, диван, телевизор, журнальный столик. Эндрю остановился, внезапно осознав, что он не один. Проклиная себя за беспечность, он резко обернулся и увидел большую фигуру мужчины, наполовину втиснувшегося в его старый холодильник на маленькой кухне. Прежде чем Эндрю успел схватиться за свой нож, который был стратегически спрятан под одной из диванных подушек, мужчина ударился головой и хрипло выдохнул: — Черт. — Ходжес. — Сказал Эндрю, тело расслабилось, прежде чем снова напрячься. — Какого хрена ты здесь делаешь? Дерек снова подпрыгнул, явно не услышав, как он подошел. Выходя, он снова ударился головой: — О, черт возьми! Тьфу, подожди. Ладно-ладно. Я ухожу. Ха-ха. — Он одарил Эндрю застенчивой улыбкой, потирая затылок, — Привет. Эндрю сверкнул глазами. — Я… э-э… я принес продукты! — сказал Дерек, махнув рукой на холодильник и прилавок рядом с ним, где стояла пара контейнеров с ягодами. — Как ты сюда попал? — потребовал он, сердитый, но не настолько, чтобы хвататься за ножи. Он мог справиться с Дереком, даже если этот человек был великаном. — Ты оставил свои ключи в баре прошлой ночью. Я нашел их, поэтому взял их и подумал, что верну их тебе. — Итак, ты решил вломиться в мой дом? — На самом деле, — Дерек растянул слово, улыбаясь, — я действительно стучал. Примерно 5 минут, но ты не ответил, поэтому я решил просто оставить их на твоем обеденном столе, которого у тебя, как я вижу, нет и я не мог не заметить, что твоя квартира… — он замолчал, оглядываясь по сторонам. Эндрю поднял брови, призывая его продолжать. — Своего рода беспорядок. — Отвали. — Это так! — Заткнись. Что там с продуктами? — Я Снупи, — Дерек пожал плечами. — Я заметил, что у тебя не было никаких продуктов или вообще какой-либо еды, которая, какого хрена? Так что я купил кое-что для тебя и собирался упаковать твой холодильник перед отъездом. Считай это чем-то вроде позднего приветственного подарка от команды, ок? Дерек был не совсем в себе. Пища, которую Эндрю употреблял в течение последних нескольких недель, состояла из такого количества сахара и соли, что большинство людей впали бы в кому. В углу его кухни громоздились кучи пенопластовых контейнеров и обертки от буррито, из-за них у мусорного бака шла пена изо рта. Эндрю даже не мог начать объяснять этот запах. Он осторожно обошел Дерека и заглянул в холодильник, тупо уставившись на гору фруктов и овощей и стаканчики с йогуртом, аккуратно сложенные друг на друга. Прилавки выглядели вытертыми, мусор отсутствовал, как и запах. Вместо этого воздух наполнился чистым запахом. — Как ты можешь видеть, я позаботился обо всем, — просиял Дерек, непримиримо переступая черту. — Да, — Эндрю подтвердил свои первоначальные мысли об этом человеке, — Определенно в стиле Ники. — Некоторые могут расценить твои действия как взлом, — отметил Эндрю, возвращаясь в гостиную и осматривая все остальное. Подушки были очищены от крошек, пустая банка из-под шоколадного мороженого исчезла с кофейного столика, а жалюзи были опущены. Бело-золотые лучи раннего зимнего солнца освещали это место. Он повернулся, чтобы посмотреть на Дерека, изучая его: — Почему я не должен вышвырнуть тебя прямо сейчас? Дерек надулся: — Потому что я только что убрал твое дерьмо? — Почему я не должен вышвырнуть тебя прямо сейчас? — повторил Эндрю, скрещивая руки на груди. — Отвали, — Дерек попытался нахмуриться, но легкая улыбка победила. Он прикусил нижнюю губу и пожал плечами, выглядя невероятно большим в маленькой квартире, но не пугающе. — Переезжать на новое место тяжело, особенно когда приходится оставлять важные вещи позади. Подумал, что могу тебе помочь. Эндрю продолжал изображать раздраженного человека, но часть его почувствовала облегчение, не увидев пятен от кофейных колец, вплавленных в его кофейный столик. Пальцы ног утопали в ковре, он отметил, что тот тоже казался чище. Неужели его действительно так сильно вырубили, что он не услышал шума пылесоса? Ему придется бросить пить. Эндрю ограничился тем, что сказал: — Спасибо. А теперь убирайся. Дерек закатил глаза и сказал: — Если ты позволишь мне остаться, я могу приготовить нам завтрак. Не хочу хвастаться, но я своего рода зверь на кухне. Избранник Гордона Рамзи, по мнению некоторых. — Не будь идиотом, — сказал Эндрю, но вскоре обнаружил, что сидит на подоконнике, а звук Дерека, рубящего бог знает что, действует как фоновый шум. Окно оставалось закрытым, но сквозь его запотевшее и размазанное стекло Эндрю мог видеть улицу внизу. Он наблюдал, как жители Нью-Йорка умело лавируют в толпе, неся сумки, балансируя большими чашками кофе, рогаликами, своими телефонами и многим другим. Каждый человек двигался как вместе, как один, так и по отдельности. Они приходили волнами, люди всех возрастов, слишком занятые собственным дерьмом, чтобы замечать друг друга. Он подумал: — Я тоже могу быть таким. Но потом он подумал о Ниле. Возможно ли было быть таким, когда дело касалось его? Он должен был попытаться. — Готово! — К счастью, Дерек прервал свои ядовитые мысли, и Эндрю, обернувшись, увидел, как он ставит на стол тарелки с фруктами, а также яйца, кофе, тосты и многое другое. При виде этого у Эндрю заурчало в животе. Он не мог вспомнить, когда в последний раз нормально ел. — В следующий раз я научу тебя, как что-нибудь приготовить. — пробормотал Дерек, садясь на диван и включая телевизор. Он продолжил, переключая каналы: — На самом деле это очень хорошо, понимаешь? Также это просто дает тебе контроль над диетой. — Он сказал это с улыбкой, адресованной Эндрю. В конце концов он остановился на игре Экси, в которую играл несколько месяцев назад. Прибавив громкость, он отправил в рот по меньшей мере пять ягод клубники. Съежившись от звука влажного жевания, Эндрю тоже сел и принялся за еду. Черт, это было хорошо. После этого они некоторое время не разговаривали, слишком сосредоточенные на телевизоре. Даже Эндрю был слегка заинтересован игрой, хотя в последнее время он стал предпочитать играть в игру, чем смотреть, как другие бегают по полю, все потные. Он также не мог отрицать, что было что-то погранично приятное в том, что Дерек был здесь. Хотя он был любопытным ублюдком, то, как он прибрался в квартире и проветрил несвежий запах старой еды, заставило его почувствовать себя лучше. Он так долго сидел в своей темной квартире, выходя только для того, чтобы проверить почту, отправиться на тренировку или купить что-нибудь быстрого приготовления. Прошлой ночью его заставили пойти в бар с некоторыми из его товарищей по команде, включая Дерека. Он предположил, что алкоголь, возможно, сделал его более дружелюбным, чем обычно, учитывая то, как Дерек сейчас вел себя. Ему было интересно, что он ему сказал. Ему действительно нужно было бросить пить. Жужжание, жужжание. Эндрю слышал это на другом конце квартиры, и он не сомневался, что Дерек тоже слышал, хотя сначала, казалось, никак на это не отреагировал. Его сердце сильно забилось, грудь сжалась. Он знал, что это был Нил. Он хотел поднять его. Он хотел забронировать билет на самолет и поехать повидаться со своим болтливым мудаком и запереть их от всего мира. Он мысленно покачал головой. Лучше иметь Нила живым и далеко, чем рядом и в постоянной опасности. — Ты не собираешься отвечать? — спросил Дерек с набитым едой ртом, все еще смотря телевизор. Эндрю не ответил. Зазвонил телефон. Дерек посмотрел на него, сглотнув: — Чувак? Эндрю сосредоточился на том, чтобы казаться небрежным. — Не в настроении. Дерек мгновение изучал его лицо, явно чувствуя настроение Эндрю. Он быстро сменил тему, широко улыбаясь: — Конечно. Йоу, ты видел, какой гребаный ход сделал Диас? Черт, мы должны быть готовы к этому. Однажды мы встретимся с ним лицом к лицу, и я хочу быть готовым к этому ублюдку. — Итак, это я и Дерек. Только так. — закончил Эндрю. Время, предшествовавшее расцвету его дружбы с Дереком, было темным. С его широкими плечами, широкой улыбкой и громким ртом Дереку успешно удалось прогнать некоторых демонов Эндрю. Он был добр к нему. — О, — сказал Нил, захваченный собственными мыслями. Его брови были нахмурены, когда он продолжал смотреть в окно, пытаясь переварить прошлое Эндрю. Эндрю продолжал говорить, зная, что в другой раз у него, вероятно, не будет шанса: — Когда он появился в моей квартире на днях, это было неожиданностью, но я подумал, что встреча с ним может тебе понравиться. Я просто не знал, что он будет так себя вести. Нил указал: — Но ты знал, что у него были чувства к тебе. — Да, и я уже говорил ему раньше, что он мне не интересен в таком плане. Что бы он ни чувствовал ко мне, это тоже не то, из-за чего он будет разрываться. В тот первый год он был для меня опорой. Я не рассказывал ему подробностей о нас, но он знал, что между тобой и мной было что-то сложное. Сочетание этого вывело его из себя. — Ты мог бы сказать ему, чтобы он остановился. Или ты мог бы просто перестать отталкивать меня перед ним. — Я знаю. Я просто… — Ты не хотел потерять его? — Нил закончил за него. Он все еще выглядел раздраженным, но черты его лица были намного мягче, чем раньше. — Нет, не так, я просто не мог допустить, чтобы он узнал о нас сейчас. Ты встречался с ним — он как Ники. В ту секунду, когда он будет знать наверняка, он не сможет держать рот на замке. Не из-за того, что он мудак, но ему стало бы больно, и он бы кому-нибудь доверился или напился, а потом написал об этом в Твиттере. Он слишком беспечен и импульсивен, чтобы осознавать серьезность последствий этого прямо сейчас. — А позже все будет хорошо? — Нил фыркнул. — Возможно. Я думаю, что если мы правильно разыграем наши карты, то сможем заключить новую сделку с Мориямами или предупредить их, что один из их звездных игроков не совсем гетеросексуален. — Тогда они были бы готовы опровергнуть любой слух, который повредил бы моей карьере, — закончил за него Нил, и на его лице появилось понимание. — Они достаточно сильны, чтобы потянуть за все нужные ниточки, чтобы сжечь любую историю. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, но, по мнению Эндрю, это было лучше, чем альтернатива. — Ты знаешь, — сказал Нил через мгновение. — Ты мог бы избежать большого ущерба, подумав об этом до того, как получил диплом. — Я уже думал об этом в Пальметто, но ничего из этого не казалось правильным. Ты всегда был для меня несбыточной мечтой, и кто сказал, что расстояние в любом случае не вбило бы клин между нами? Действительно ли ради этого стоило рисковать твоей жизнью? Я так не думаю. — Тогда что заставило тебя в конце концов решить привести меня сюда? — Видеть, как ты играешь в эту игру со своими потрепанными кроссовками, — еще раз сказал Эндрю. — В самом деле? Снова возвращаешься к этому? — Нил недоверчиво поднял брови. Он скрестил руки на груди, откинувшись назад с выражением, это должно быть хорошо, на лице. — Действительно. Я видел тебя, и я видел твои стоптанные ботинки. А потом я увидел мешки у тебя под глазами. То, как ты зажал голову между коленями, когда палка ударила тебя сбоку по голове, и то, как ты снова встал, делая вид, что ничего не произошло. Гнев начал звучать в голосе Эндрю. — Ты потерял сознание, как только вышел с корта, верно? Раздражение заставило его голову пульсировать от ответного молчания Нила: — Впервые за долгое время я позволил себе подумать о тебе, и я понял, что независимо от того, что случилось, независимо от того, где я был, независимо от того, как далеко ты был, ты не был в безопасности. Ни от Мориямы, ни от тебя самого. Нил запротестовал: — Я жил просто прекрасно. Я играл в Экси, я даже терпел некоторых своих товарищей по команде. — И кто-нибудь из них заботился о тебе? Если они это сделали, то проделали довольно дерьмовую работу. — У меня были Дэн и Мэтт… — Нил замолчал, зная, что ему нечего сказать. — Несмотря ни на что, я начал думать о тебе и не мог остановиться. Я вернулся к исходной точке, наблюдал за тобой издалека, пытаясь понять тебя. Звонок, который я получил от твоей подруги по команде, как бы ее ни звали… — Николь. — Когда я получил ее звонок, я уже был на пути к тебе. Я уже точно знал, что дистанция и разлука не сработают, по крайней мере, для нас. Эндрю отдал все, о чем только мог подумать, но были некоторые вещи, которые он должен был прояснить ради себя самого: — Я построил здесь жизнь, и я не хочу чувствовать, что мне приходится отказываться от ее частей. Я повторю это тебе сто раз; я люблю тебя, Нил, это всегда был только ты. Мы можем бороться со всем вместе, мы можем заключить новую сделку с Мориямами, мы можем делать все, что захотим. Но я также другой человек, не тот, кем был раньше, и Дерек сыграл свою роль в создании этого. Я не знаю, смогу ли я отвернуться. Нил выглядел немного виноватым и слегка запаниковал: — Нет, это не то, чего я хочу. Он сглотнул, осторожно произнося следующую фразу: — Думаю, теперь я знаю, как много он для тебя значит, даже если мне все еще хочется врезать ему по губам. Эндрю не мог не фыркнуть на это: — Тебе придется встать в очередь за этим. Он изучал лицо Нила: — Кем бы я ни был сейчас, я бы хотел, чтобы ты узнал. И я тоже хотел бы узнать тебя получше. По шее Нила пробежал румянец. Он вертел в руках свою чашку, прежде чем затянуть: — Итак… — Итак. На этот раз плечи Нила застенчиво опустились: — Это всегда был только я? Сердце Эндрю подпрыгнуло к горлу: — Только ты. Нил кивнул, выдохнув: — Рад это знать. — Он снова заколебался. — И между тобой и Дереком ничего не произошло? — — Никогда, — подтвердил Эндрю. Нил прикусил нижнюю губу и стянул с головы капюшон, его волосы мило торчали пучками. Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но не был уверен, что именно. Колено Эндрю нервно подпрыгивало вверх-вниз, одновременно ненавидя себя за это чувство и испытывая облегчение от того, что он не закрывается, как раньше. На этот раз, если бы Нил позволил это, все было бы по-другому. Эндрю позаботился бы об этом. — О чем ты сейчас думаешь? — наконец спросил он, желая знать ответ. Нил воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями, ковыряя стол. Рассматривая его, проходили секунды, прежде чем он поднял глаза и сказал: — Да или нет? Сердце Эндрю заработало как автомат: — Что? — Ты все еще хочешь этого сейчас? — Да. — Эндрю чувствовал себя так, словно он спит. — Ты? Нил обдумывал это в течение секунды, которая растянулась в сознании Эндрю на час: — Да. Он чувствовал, как его сердце колотится в груди, чувствовал давление в ушах. Он не мог поверить в то, что слышал. Он уставился на Нила, который ответил ему решительным взглядом. Он дал свой ответ. Нил наклонился вперед и протянул руку Эндрю, который положил ее поверх своей, их ладони были прижаты друг к другу, а пальцы переплелись. Нил потянул их вперед, заставляя Эндрю оцепенело следовать за ним, неуверенный в пределе возможностей Нила. Нил, с другой стороны, казался более уверенным, чем когда-либо, и придвинулся ближе к столу. Эндрю последовал тому же примеру. Когда кончики их туфель встретились посередине, Нил поднес их сцепленные руки к своему рту и запечатлел на них легкий поцелуй. Эндрю чуть не рассыпался от такой мягкости. Сам Нил выглядел удивленным своим странно рассчитанным и нежным поступком, но это соответствовало тому, насколько неловко они себя чувствовали. Оба немного неуверенны в том, как себя вести, как олененок, учащийся ходить. — Это было нормально? — Это было более чем нормально.