Двойное кольцо

Римус был не против временно прекратить занятия. Единственное, о чём попросил — заглядывать к нему по вечерам, хотя бы раз в неделю. Не вопрос. Гарри посещал его во вторник и четверг, и последний день был менее нагруженным. Будет приходить, общаться. Что касается профессора Дэвиса — договориться с ним о встречах оказалось не просто. Вернувшийся Северус его разгрузил, но не сильно. График оставался плотный, с одним законным выходным в воскресенье. Однако, молодой ум Дэвиса нашёл способ впихнуть дополнительного ученика. Гарри стал появляться на его занятиях с другими классами, где отрабатывал заклинания в группе. Помимо этого, Поттер появлялся по субботам. Нотти поведал, что в субботу Дэвис вёл разгрузочные занятия, где проходили беседы. Что особенно актуально в режиме подготовки к экзаменам. Чтобы не мешать тем, кто нуждался в эмоциональной разгрузке, Гарри записался самым последним. Первое же занятие дало хорошие плоды. Мало того, что за беседами с профессором не замечал времени, слушал его едва ли не с открытым ртом, настолько интересно тот рассказывал о интересующих парня вещах, так ещё практика выходила потрясающей. Когда наступил второй день индивидуального занятия, Гарри шёл не с пустыми руками. Он держал в руках свиток — тот самый подарок Нотти. Хотел показать и попробовать изучить его с профессором, единственным, кто смог рассказать что-то о древнем искусстве колдовства. Гарри не прекращал удивляться тому, как симпатичный, юный (по сравнению с остальной профессурой) Дэвис осведомлён о самых разных темах, многие из которых давно забыты. А он знает их так, будто имеет или когда-то имел с ними дело. Объёмная история влезала в память так, как не помещалась простая историческая справка от Бинса. Уроки Дэвиса доставляли массу удовольствия пытливым умам, делая их ещё пытливее. Добравшись до кабинета, Поттер два раза постучал, а после открыл дверь, показывая только голову. — Профессор? Можно? Дэвис сидел за столом. Одно кресло, то самое для учеников, максимально удобное и мягкое, на которое поскорее хотелось запрыгнуть, было немного развёрнуто к выходу, будто приветствуя его, Гарри. На столе ожидали две кружки с горячим чаем, какао и вазочка с конфетами. — Заходи, Гарри, — с улыбкой кивнул профессор. Гриффиндорец прошёл вглубь кабинета. В выходные дни позволялось одеваться в обычную одежду, но почему-то Гарри не мог позволить себе предстать в таком виде перед молодым профессором. Да и Круглик (шарик с предсказаниями) из раза в раз, не получая при этом никакого вопроса, подсказывал надеть чёрные джинсы, так похожие на брюки, и рубашку с форменным галстуком. Парень сел в кресло, с трудом сдерживая не слишком благовоспитанный вздох удовольствия. — Угощайся, — Дэвис пододвинул вазочку с конфетами ближе. — Спасибо. Вы тоже ешьте, профессор. Сладкое помогает работе мозга. Девиз Люпина въелся в голову за годы совместных занятий, и комично звучал из уст Поттера. — Поверь, Гарри, за сегодняшний день я съел их более чем достаточно, — хохотнул мужчина. А ведь правда. Сколько за сегодня детей профессор успел принять? Поттер ведь стоит последним в списке. Наверняка почти с каждым мужчина потрапезничал. Как минимум, чаем. — Тогда я облегчу вам задачу, и съем парочку, — хихикнул Гарри. В обществе Дэвиса оказалось так легко расслабиться и смеяться, когда больше никого рядом нет. И это удивляло! Не так давно Гарри, в лёгкой форме, но издевался над профессором. Желал ему побольше пахать, конкретно злорадствовал, когда тот ходил в состоянии зомби. А сейчас что? Растаял? Принял на себя сильный харизматический удар, не в силах оправиться? — О чём ты хотел бы поговорить сегодня? — перешёл к делу профессор после первого глотка чая. — Хотел попробовать изучить с вами вот это. Гарри вытащил из кармана бережно скрученный свиток. Если не оглашать его вслух, сосредотачиваясь на словах, то он останется прочтённым, но не использованным. Единственная известная механика чтения свитков, не разрушая их по итогу. В самом свитке не было привычного написания заклинания на латыни. Чьим-то корявым почерком, красно-чёрной пылью, было написано лишь одно слово. И Гарри не мог в это поверить. — Так-так, — Дэвис подтянул к себе свиток, жадно осматривая не столько написанное в нём, сколько саму бумагу, её структуру, форму, цвет. Даже запах. Он не постеснялся поднести край свитка к носу, глубоко вдыхая. — Мгхм. Интересное сочетание. Грубоватая форма. Что-то отдалённо напоминающее ладан. О… — мужчина обратил наконец внимание на само заклинание и издал смешок. Поднял взгляд на гриффиндорца. — Есть версия, какой эффект даст это заклинание? Парень замялся, ощущая себя дураком. — А это вообще похоже на заклинание? Это же просто одно слово. Да ещё и… Такое! Как им вообще можно колдовать? Или оно призвано заставить всех смеяться? Если бы в свитке было начертано что-то вроде «Гори», «Умри», «Растворись» — в это ещё можно было бы поверить, но действующее слово скорее вызывало смех. «Катавасия». Дэвис засмеялся повторно. Но не от глупых слов Гарри, а от самой ситуации. — На самом деле, — продолжил говорить, как только смех стих, — это заклинание довольно серьёзное. Люди начинают нападать друг на друга, совершенно не видя друг перед тобой или враг. Гарри не поверил услышанному. Неужели такое простое слово, вызывающее смех, которое не употребляется в колдовских книгах, способно устроить массовую поножовщину? Это и есть мощь древних свитков? — Оно… И вот так?! На молчаливый кивок от профессора Гарри задумался на тему, которая заставила его ещё больше зауважать профессора. Вопрос сам сорвался: — Откуда вы всё это знаете? — Люблю много читать, — улыбнулся Дэвис. — И где вы прочитали про древние свитки? Я прочёл одну книгу по древним способам колдовства, но там такого не оказалось. — В библиотеке Хогвартса сложно отыскать подробную информацию о свитках. Но если ты коллекционер древних фолиантов или любишь путешествовать, — вдруг загадочно заговорил профессор, с не менее загадочной улыбкой, и специально взял паузу, дав Гарри возможность самому додумать и закончить. — Вы такой молодой, а знаний на полвека жизни! — Не всё редкое и ценное добыто лично моими руками, не стоит так сильно удивляться. А вот что касается знаний, здесь, конечно, без пытливого ума и жажды узнавать что-то новое не обойтись. — И всё же. Вы знаете столько всего. Как будто прожили много лет. Гарри мучило это чувство. Как и странное ощущение, словно знает человека, сидящего напротив, лет сто. Так увлекательно с ним было проводить беседы и заниматься практикой. Как ни с одним другим профессором. Даже с Люпином не так. И с Флоренцем тоже. И с Северусом. Нет, Северус сейчас отдельный сорт увлекательности и удовольствия. С ним Гарри почти летает. Между ними больше эмоции. Они стали ещё ближе, чем раньше. Те же зелья стали понятными, а это дорогого стоит. Жаль, что пока наставник никак не позволит им обоим добраться до большего. Его воля и мотивация — твёрже камня. Чем Гарри и восхищался сквозь обиду. — На следующее наше индивидуальное занятие, я принесу книгу, где ты сможешь ознакомиться с древней магией свитков поближе. Например, что названия заклинаний, которые мы знаем сейчас, в давние времена имели другое название. Функция одна, а подача разная. — Я буду вам очень благодарен, профессор, — благодарная улыбка отразилась на губах. Любопытство горело внутри. — Но у меня будет ответная просьба, Гарри, — профессор положил локти на стол и сложил пальцы рук вместе у рта, — не мог бы ты на эту неделю одолжить свой свиток? — Только поделитесь потом, что вы о нём узнали, ладно? — согласился Гарри, сперва немного подумав. Не так легко отдать в чужие руки ценный подарок друга. Но может так, он узнает больше и приблизится к разгадке их тайны. — Я был бы злодеем, если бы скрыл от тебя что-то интересное, — подмигнул Дэвис. — Доверяй, но проверяй, — прозорливо заметил Гарри. По-свойски подмигивающий профессор выглядел так… притягательно и молодо. — Буду ждать! Следующие несколько минут Гарри молча наслаждался какао. В школе не часто можно попробовать что-то настолько вкусное и сладкое. Обычно подавали сок или чай. Профессор, — пока Гарри пил и поедал конфеты одну за другой, оставляя после себя фантики, — изучал свиток, что-то тихо проговаривая под нос, а затем достал блокнот и стал записывать какие-то заметки. — Уже нашли что-то интересное? — Можно и так сказать, — пробормотал мужчина, заканчивая записывать. Писал он очень быстро и, что удивительно, ручкой без чернил. Выглядело очень по-маггловски, но вполне функционально. Никаких пятен, что уже выглядело аккуратно. А почерк — очень красивый. Буквы правильные, изящные, слегка архаичные. Похожим образом писали на доске старые преподаватели. А ещё казалось, что когда-то Гарри видел похожий. Может, в какой-то книге, где сохранился почерк самого автора…? — Закончил, — Дэвис поставил точку и убрал записи. На губах появилась виноватая улыбка. — Прошу прощения. Я сильно увлёкся, пока ты с таким аппетитом поедал конфеты и пил какао. Давненько не приходилось держать свиток в руках. — Так, что интересного нашли? — В зависимости от того, какой эффект будет нести заклинание, маги в те времена впрессовывали в уголь необходимые элементы: камни, соли, травы и другие вещества, которые можно было сжечь для получения угля. Вот мне и стал интересен состав для получения этого заклинания. В нём определенно есть рубин, капсоицин, острое вещество в перцах, а также кровь. — Как вы это всё поняли? Если вещество из перцев ещё можно опознать по раздражению носа, то как всё остальное разгадал профессор? Вероятнее всего, наощупь. Пальцы были слегка испачканы в угле. А рассмотрев подушечки, Поттер заметил красноватые пятна. — Осязание, обоняние и немного логики. И всё же, меня упорно не отпускает мысль, что есть ещё один элемент, — на лице мужчины отразилась тень раздражения. — Ничего, я ещё изучу подробнее твой свиток. — Теперь и мне безумно любопытно, — честно признался Гарри. Было бы куда приятнее изучать самому, но у него не было ни опыта, ни кругозора, ни каких-то других сведений. — Уверен, вы разгадаете его тайны. — Мне приятна твоя похвала, — профессор Дэвис снова посмотрел с приятной улыбкой. От которой Гарри вдруг стало как-то… неловко. Для безопасности опустил глаза на уровень шеи. — Итак. У тебя есть ещё что-то, что волнует? Что интересно? В чём не уверен? Или, может, испытываешь по какому-то поводу страх? Гарри вздохнул. Говорить на личные темы он не любил. Спасибо тому же Северусу, который одним своим видом требовал хранить беспристрастность, чтобы не позволить никому увидеть, что внутри, и воспользоваться этим. Но молчать долгое время тоже не получалось. Он не того склада. А Дэвис слишком уж сильно располагал к себе. Если бы Северус в своё время не научил Гарри базовому распознаванию посторонних веществ, мог и вовсе заподозрить, что ему что-то подлили. Но нет, какао было просто какао, а профессор просто был молодым и ощущался, как свой. — Я хочу, чтобы вы больше занимались со мной. Особенно тяжёлыми заклинаниями. Мне нужно больше практиковаться в Защите. Иначе я не смогу защитить друзей. — Защитить, значит, — Дэвис почувствовал его перемену настроения, с лица сошла улыбка и теперь он смотрел по-серьёзному. — Ты осознаёшь, что пожелал обезопасить других людей, но не себя? Услышав такую постановку вопроса, Гарри призадумался. Он не осознавал, но и отвергать не собирался. Оно сидело в груди на той же глубине, как корни старого дерева. Такова суть. — Нет. Но… в безопасности я никогда и не был, — пожал плечами, честно раскрывая карты. — Да и потом, пока они в безопасности — я смогу справиться. Мозги будут соображать. — А ты не задумывался, что они были бы против, что ты отдаешь всего себя ради их защиты, при этом наплевав на собственную безопасность? Хотя о чём я? — вдруг снова усмехнулся профессор и откинулся на спинку кресла, пальцы сцепляя замком на животе. — Ведь это так в стиле Гриффиндора. — Может и так. В любом случае, мне будет намного легче постоять за себя, если они не будут под угрозой, если никто не будет использовать их, как рычаг давления. Это, пожалуй, самое страшное. Когда угрозы идут лично в мой адрес — с этим можно совладать. У них наверняка разные точки зрения. Но вопрос Дэвиса звучал так, будто профессор… беспокоился? — Чтобы постоять за себя — нужно научиться защищать и себя тоже. Звучит логично, правда, Гарри? — Да. Для этого мне и нужны дополнительные занятия с вами. — Вот видишь, — довольно улыбнулся профессор, — теперь ты готов обучаться защите не только для других, но и для себя. Идём, — кивая головой в сторону, мужчина быстро и довольно изящно поднялся. — Знаю я одно интересное заклинание, которое поможет тебе в борьбе с тёмными силами. — Одно? Профессор, я уверен, у вас целый список таких заклинаний! Уж в это Гарри верил на все сто десять процентов. Работа профессором означала готовность полностью разделить это сокровище. Тогда как работа Гарри, как ученика, состояла в том, чтобы быть благодарным слушателем и усваивать полученный материал. — Я хочу заполучить их все. — Какая жадность, — профессор обернулся. Чувствуя на себе оценивающий взгляд, Гарри ощутил приятное волнение. Ему будто… хотелось подразниться. Показать себя. И получить одобрение. — Будь терпеливее, Гарри. Я обучу тебя многим вещам, но на них нужно время. — Конечно. Просто хочу, чтобы вы знали — я готов учиться, как вы скажете. И чему захотите меня научить, — заверил Гарри. Он понимал, что на освоение знаний нужно время. Занятия с Люпином научили его не распыляться и не торопиться. Слишком неожиданно оказалось получить прикосновение. Рука Дэвиса приземлилась на голову гриффиндорца и слегка потрепала по волосам. Почти по-отечески. Так странно. И очень приятно. Иногда Гарри получал похвалу от Дэвиса, это факт, но прикосновение, даже такое незатейливое, вызвало шквал внутренних эмоций, которые он и сам не мог понять. А потом эта рука опустилась на щеку, погладив всего на секунду. Обманный ход. Потому что в следующий миг нос Гарри оказался в плену коварных пальцев. Дэвис сжал его и потянул, вызывая тихий вскрик-кряк, и засмеялся. — Прости-прости. Ты выглядел так забавно, что я не удержался. Нотт за такое непременно был бы приговорён к полной собственноручной порче причёски и идеального внешнего вида. С профессором такого не сделать. Но ещё необычнее натолкнуться на человека, который тоже находит забавным его реакции и эмоции. — Неужели я правда так выгляжу? — парень потирал нос. — О да, — охотно согласился мужчина и пошагал вперёд, к дверям, что вели в личный дуэльный зал, который, по возможности, можно изменять, расширять и создавать целое испытание. — Так и хочется подразнить. — Раньше Нотт за это постоянно оказывался под угрозой схватить заклятие, — усмехнулся Гарри, вспоминая, как они начинали. — Отрадно видеть, что гриффиндорец и слизеринец могут так хорошо ладить. — Так вы же вроде выпускник Когтеврана. Вам есть разница? — изучающе смотрел на него Гарри, пусть тот и был повёрнут к нему спиной. Дойдя до дверей, Дэвис отворил их магией, пропуская своего студента вперёд. Факелы на стенах зажглись. — Не важно, выпускник какого я дома, вражда между Гриффиндором и Слизерином слишком долго тянется и порядком поднадоела. А когда видишь таких индивидуумов как ты и мистер Нотт, начинаешь верить, что совсем скоро эта глупая борьба прекратится. Впрочем, не могу не отметить и свою работу в качестве сплочённости всех четырех факультетов, — с гордостью произнёс Дэвис, — у всех студентов теперь есть одна общая черта. «Я» повисло в воздухе. И с этим Гарри никак не спорил. Какие меры предпринимались раньше, чтобы побороть межфакультетскую вражду, он не знал. Но то, что делал Дэвис — имело эффект, который ощущали все. Во всяком случае, если верить большому ряду слухов о том, что некоторые студенты, соревнующиеся между собой не только знаниями, но и кулаками, перестали это делать. Вроде как и в Гриффиндоре поубавилось личностей, готовых агрессивно постоять за своё мнение — а это уже показатель масштабов проводимой работы. Другой вопрос — удастся ли ему окончательно побороть вражду? В этом Гарри уже не был уверен, чему есть несколько причин. Но то, что часть студентов всё-таки сумеет объединиться — звучало как доказанный факт. Поставив в голове точку, Гарри стал оглядывать помещение, в которое попал. Каменный пол, каменные стены, огромный потолок. Сама комната имела круговую форму. Света от факелов недостаточно, но хватает, чтобы видеть оппонента и все его действия. Дэвис достал волшебную палочку и стал чертить незнакомые Гарри руны в воздухе. Комната начала меняться. Под ногами стал как-то… мягко? Опустив взгляд, парень заметил накладку, какую используют во избежание травмоопасных падений. Та же накладка коснулась стен. Римус ставил похожую, когда отрабатываемые заклятия имели откидывающий эффект. Но несколько раз ломать нос или пальцы это не помешало. К счастью, Римусу удавалось залечивать полученные мелкие травмы самому, без привлечения лазарета. — Итак, Гарри, — закончив с созданием безопасной площадки, профессор начал их маленький урок с вопроса, — представь ситуацию. Ты столкнулся один на один с волшебником, который превосходит тебя во всём: он опытнее, старше, его магическая сила огромна. Что ты предпримешь? Ситуацию представлять не имело смысла. В своё время он уже БЫЛ в такой ситуации. Тогда его задача состояла только в одном — выжить. Едва ли сейчас что-то изменилось. Он также должен выжить. Разница лишь в том, что теперь у него больше шансов. Главное — не сдаваться. — Выбью из колеи. — Каким образом? — Заставлю его преследовать меня лично. Воландеморт натравил на него василиска, а сам совершенно спокойно стоял на месте. Сперва нужно разделаться с любым помощником, если таковой есть, — вот, что думал Поттер. — Гарри, — Дэвис натянуто улыбнулся, поигрывая палочкой, — я из тебя клещами должен вытягивать ответы? Опиши действия. Все. От начала до конца. Я не из любопытства спрашиваю. Пытаясь облечь в слова то, что придумал, Гарри ощущал острый приступ тупизма. Ему казалось, что его идеи глупые и бесполезные. Если и дадут толк, то только по обстоятельствам. Но… Может, Дэвис в самом деле посоветует что-то более дельное? — Противник, который сильнее меня, слишком напыщен, чтобы утруждаться и ходить за мной лично. Он непременно кого-то натравит. Если уничтожить посредника, ему придётся пойти за мной, чтобы добить лично. Либо убедиться, что я мёртв. И когда он сдвинется, можно на него напасть. — Ты проецируешь встречу с Тёмным лордом и его приспешниками, — хмыкнул Дэвис, чуть сильнее сжав деревко. — Следовало ожидать. Но я спущу тебя с небес на землю. Как ты собрался уничтожать посредника? Или ты думаешь, кто-то из людей Воландеморта будет обмениваться с тобой стандартными заклинаниями? Такую ошибку Гарри не собирался допускать. Каким бы ни был сейчас его арсенал — он всё равно меньше рядового Пожирателя. Последние, к тому же, не скованы в применении тёмных заклинаний, тогда как он, Гарри, знал парочку из них, и то их не довелось отработать. — Я не стану атаковать напрямую, в этом нет никакого смысла. Буду пользоваться окружением. Если вокруг будет что-то — видоизменю это, как щит или натравлю в ответ. Если же будет голое поле — буду работать по земле. Можно вызвать обвал, возгорание, обледенение. Да даже по воздуху работать можно! Щитовые чары от газов не спасают. А пока сообразишь что это было — потравишься. — Ну вот и достойный ответ, — наконец остался доволен профессор, — всё правильно, твоё окружение — это твоё оружие. Сейчас многие волшебники в ходе боя полагаются только на сильные проклятья. А самое главное оружие у нас что? — постучал указательным пальцем по виску. — Фантазия. Пока противник полагается на изощрённые, сильные проклятья, ты используешь свое окружение против него, выбивая из колеи, маневрируя, и по итогу имея большой шанс на успех. А теперь перейдём к главному. Я научу тебя заклинанию, от которого не защититься никакими щитами и блоками. Его эффект спадает лишь в одном случае — когда жертва осознает, что попала в капкан иллюзий. Это заклинание называется — Мистерио. — Подождите… — Гарри вспомнил сразу две детали, испытывая огромное удивление и неприятное дежавю. Шорох крыльев и когтей в темноте — омерзительное ощущение. — Это то самое заклятие на Испытаниях? Мы с Гермионой там были! Оно?! — Да, Гарри, это оно, — подтвердил Дэвис и с интересом стал рассматривать гриффиндорца, чуть склонив голову в бок и прищурившись. — Должен отметить, что в том испытании ты отреагировал лучше всех. Тебе будто была знакома эта ситуация. — Да. Меня уже подвергали подобной проверке, — подтвердил Гарри, сразу отпихивая от себя мысль о том, насколько отвратительно он справился в первый раз. Да, первый раз — на то и первый, но за тот опыт было крайне стыдно. — Только я не знал, что это за заклятие и как оно называется. — Хм. И кто это был? Профессор Люпин? Или профессор Грюм? — Профессор Люпин. Он же и помог его одолеть. Если бы это делал Грюм — Гарри был уверен, он бы вышел из класса только с инфарктом, и лишь на следующее занятие получил бы объяснение. Удивительно было услышать от Дэвиса похожее мнение: — Профессор Люпин, пожалуй, это лучшее, что случилось с Хогвартсом. Он умеет располагать к себе маленьких детей и его занятия часто проходят в игровой форме. Это именно то, что студентам младших курсов не хватает. И, конечно же, он умеет объяснять замудренные темы, буквально переводя на человеческий язык. Я не удивлён, что именно он многому тебя научил и под его руководством ты уяснил урок психологического воздействия. Другое дело, профессор Грюм. Я имел честь общаться с этим человеком и, должен сказать, работа профессором — это неудачное решение. Под его началом хороши уже взрослые личности, которые нашли своё призвание и твёрдо стоят на ногах. Дети, даже семикурсники, будут подвергаться сильным нагрузкам и дичайшему стрессу, задавленные жёстким нравом Грюма и не менее жёсткими испытаниями, без поощрения и понимания. Он прививает дисциплину. Он заставляет себя уважать и бояться. А это неправильный подход. Не когда ты профессор. Если бы они говорили сейчас про всех профессоров, речь непременно зашла бы и про Северуса. Первейший кандидат на осуждение его методик преподавания, после того же Грюма. А говоря о ЗОТИ — Гарри соглашался с каждым произнесённым словом профессора, восхищаясь всё сильнее. — Как же вы правы. Учиться под таким прессом — испытание для нервов, честное слово! — Но сейчас у вас есть я, — подмигнул мужчина и сделал шаг назад. — А теперь сосредоточься. Прямо сейчас осмотри внимательно помещение, в котором находишься. Иллюзии могут быть не только слуховыми, но и видимыми. Если ты сможешь уловить изменения, эффект заклинания сброситься быстрее, он попросту не успеет разрастись в полную силу. Римус не рассказал о таком. Вот и ещё одна причина для смены привычного на что-то новое. Свежий взгляд видел куда больше. Гарри повторно осматривал помещение, пытаясь уловить изменение. Может быть, какая-то рябь. Или полоса от когтей. А может и звуки. Двигаясь по помещению, разглядывая высокий потолок и уже держа палочку наготове, гриффиндорец уловил звуки. А затем уловил краем глаза яркую вспышку неизвестного вербального заклинания. Вовремя успев увернуться, он с удивлением посмотрел на профессора. Это с его стороны пошло заклинание! И, словно прочтя его возмущенные мысли, Дэвис усмехнулся и теперь в открытую кинул новое заклинание. Жёлтого оттенка и знакомой формы руны — это Кантис! Заклинание, которое заставляет поражённую им цель петь. Смешное заклинание, однако имеющее высокий шанс полностью вывести из строя волшебника, который не умеет использовать невербальные заклинания. Он не сможет использовать на себе контрзаклятье. А надеяться на то, что нападающий с таким заклинанием сам отменит его, не допуская у себя эстетического инфаркта от чужого неумелого пения и отсутствия слуха и голоса — не приходилось. Как было озвучено ранее — если вокруг ничего нет, работать следует по воздуху или земле. Палочка Гарри нарисовала две круговых руны с разными перечёркиваниями. Сонарио и Прессионе физика. Первое наносило урон инфразвуком, никак не улавливаемым органами чувств, но приносящим массу внутреннего дискомфорта: нарушение ритма дыхания, давление в ушах, головную боль, головокружение и прочие прелести. Второе же оказывало мощное давление, словно поражённого положили под пресс. По отношению к студенту оно сыграло бы свою роль. Гарри почти подверг бы пытке своего противника. С профессором не получилось. Тот защитил себя блоком и в ответ начал бросаться быстрыми заклинаниями. Это были не стандартные заклинания с довольно простыми рунами, о нет, они входили в разряд сложных, на которые требовалось время, как минимум несколько секунд, ведь волшебник должен и представлять то, что хочет сотворить. Профессор оказался монстром, который начал выпускать всё новые и новые заклинания, едва не каждую секунду, не давая Гарри шанс колдовать что-то в ответ помимо защиты. Пользоваться обычными щитовыми — неэффективно и бессмысленно, он отбивал щитом-рикошетом все заклятия, что летели в него, чтобы заставить блокировать или уходить с линии огня, и тем самым мешать колдовать. Парочка таких, с неизвестным и неосязаемым эффектом, отлетела в профессора, заставив скривить лицо. И вдруг Гарри увидел то, что сбило его с толку. Лицо профессора скривилось в буквальном смысле. Часть черт съехала под неестественным углом. Переносица вдавилась слишком глубоко в череп. Нижняя челюсть вывернулась вправо так, что резцы оказались на одной линии с виском и скулой. Время вокруг замерло. Иллюзия профессора дымкой начала исчезать, оставляя после себя пустоту. И факелы, которые до этого стали гореть тусклее, чего Гарри не смог уловить в ходе битвы, загорелись ярче. Позади парня раздались одиночные хлопки. — Неплохо, Гарри, очень неплохо. Теперь до него дошло. Профессор вовсе не нападал на него. Всё случившееся — сплошная мистификация. Поразительного качества и достоверности. Мистификация, которая, однако, нанесла бы ему страшный урон, не начни он защищаться. И всё же — он справился слабее, чем ожидалось, ведь избежать основной ошибки не вышло. — Если раскусить сразу — иллюзия не вырастет в полную силу. И этого я не сделал… — Я прибегнул к довольно сложному способу иллюзии. Оно едва ли отличимо от реальности. Не каждый взрослый волшебник смог бы распознать ложь. Поэтому не критикуй себя сильно, — Дэвис подошёл к Гарри, приобнимая одной рукой за плечи. — А теперь давай подробно разберём твои ошибки. Взмахи палочкой — и перед глазами вновь предстает профессор Дэвис. Тот самый, что был до начала нападения. Точная копия! — Итак, Гарри, смотри внимательно и запоминай. В каждой, даже мастерски сделанной иллюзии есть свои несоответствия. Отсутствие тени, неправильно сидящий по фигуре костюм, отсутствие какой-то детали, не та прическа, другой цвет глаз, неестественная мимика, и далее по списку. Посмотри внимательно на профессора Дэвиса перед тобой. Чем он отличается от меня? Теперь, когда от него не требовалось защищаться и принимать экстренные меры, Гарри наконец мог уделить время на внимательный осмотр копии и поиска отличий. Для этого приходилось смотреть и на оригинал, изучая его черты. Причёска попалась. Волосы сидели на копии в отражённом виде, да и цвет более тусклый, если не сказать — больной. Цвет глаз другой. На скрытой воротником шее вдруг нашлись синюшные пятна, которые в самом начале он не успел разглядеть, будучи сразу атакованным. — Волосы не так лежат. Цвет глаз не тот. А на шею я вообще не посмотрел, чёрт. — Правильно, — кивнул мужчина и чуть сильнее сжал плечо Гарри. Он почти прижимался к чужому боку. — А теперь смотрим дальше. Что ещё мы упустили из виду. Созданная иллюзия бросила то самое первое заклинание, от которого Гарри чудом увернулся. Только теперь траектория полёта изменилась. Иллюзия стреляла в другую сторону, дав его рассмотреть немного в профиль. Свет от факелов стал тускнее. А палочка в руке начала менять цвет с чёрного на серый. И если окружающее освещение часто менялось при исполнении отдельных заклинаний из-за изменения магического фона в пространстве, то изменение цвета палочки уже никак не оправдать. — Палочка. Окрас другой. Профессор только кивнул, а затем повёл за собой. Пока иллюзия выполняла те же действия, что на себе пару минут назад испытал Гарри, они, в качестве зрителей, выискивали уже вблизи новые несоответствия. Так под подозрения пала тень, которая не меняла положения, в отличие от хозяина. Мокрые следы от ботинок, которые начали появляться после того каждого шага иллюзии, ну и главная деталь, которая наконец заставила поверить Гарри в обман — это искажение лица после полученного заклинания. Вблизи оно смотрелось ещё более жутко. Словно его череп разбили, а потом неумело собрали обратно, не заботясь о правильности. От увиденного передёрнуло. В комментариях зрелище не нуждалось. Как итог, отличий имелось достаточно много. Попадись они Гарри раньше — масштаб боя был бы куда меньше. Или же удалось бы его избежать. Да, он не оказался парализован от ужаса, что немаловажно, но всё же упустил ряд важных вещей. — Вы научите меня этому? — Для этого мы и здесь, — Дэвис, будучи выше Гарри на полголовы, и всё ещё приобнимая парня, посмотрел на него сверху вниз и уже в привычной манере подмигнул. — Я научу тебя создавать три ряда иллюзий. Слуховой, зрительный и его смешанную форму, которая является самой сложной, заставляя человека сомневаться в реальности. Уже ощутив на себе возможности этого заклинания, Гарри теперь испытывал огромное предвкушение от шанса изучить это. Разумеется, он потратит на это много времени, но оно точно того стоит. Он чувствовал это всей душой. — Готов записывать и пробовать, профессор!