Двойник

Я начал жизнь в трущобах городских

И добрых слов я не слыхал.

Когда ласкали вы детей своих,

Я есть просил, я замерзал.

Несчастный Случай — «Генералы песчаных карьеров»

Скрип. Тихий скрежет досок и мерные удары волн о борт. Влажный речной воздух, пробивавшийся через многочисленные щели. Тепло и ощущение неожиданного спокойствия. Чувство, совершенно позабытое Роше за последние недели. Да что уж там говорить, за последние месяцы, годы. Он не мог вспомнить, когда в последний раз высыпался, когда в последний раз вставал без ощущения тяжести и непроходящей усталости. Не мог припомнить, высыпался ли вообще хоть раз в своей жизни. Он провёл ладонью по лицу, задев съехавшую на бок повязку. Тяжело выдохнул и поморщился, восстановив в памяти события прошедшего вечера. Кто знает, как могло бы всё закончиться, не появись ведьмак в самый последний момент. Ведьмак… Вернон замер. Только в этот самый момент он осознал, чего стоило Геральту вернуться раньше времени на корабль: воспоминания, он пожертвовал своими воспоминаниями. Фалька ведь говорила ему, что проклятие с поля должно быть снято, иначе… Но почему? Из-под повязки он слабо видел, как скромно пробивается утреннее солнце сквозь щели в бортах. Осторожно стянув ткань и вытерев ей остатки лекарства с лица, устремил взгляд в потолок. Едва смог различить просветы между досками из-за мутной дымки перед глазами. Тихо проклянув чародея за распространившуюся по телу ноющую боль, повернулся на бок и — остолбенел. Не смея даже вздохнуть, он лишь заворожённо наблюдал за мерно дышащим ведьмаком. За белыми, местами спутанными, прядями на безмятежном лице. Он наконец понял, отчего его с самого пробуждения не покидало ощущение тепла: Геральт, тихо сопящий рядом, был так близко, что разделяла их разве что собственная одежда и пара жалких дюймов. Вернон ощутил, как к лицу прилила кровь, как начало непривычно жечь щеки. Как жар, такой, словно его снова беспощадно лихорадило, распространился по телу, спустившись в низ живота. И если прежде то, что произошло в шатре борделя, казалось ему случайностью, нелепой ошибкой разума, затуманенного усталостью и ритмичными движениями проститутки, то теперь, лёжа напротив и водя взглядом по бледно-розовым шрамам и едва трепещущим от каждого глубокого вздоха ресницам, он медленно осознавал, что пропал. Стараясь ненароком не задеть спящего ведьмака, он осторожно слез с койки, бесшумно натянул сапоги и, схватив со стола брошенную с вечера трубку и кисет с табаком, выскользнул из каюты. Тихие, ненавязчивые звуки верхней палубы, казалось, заглушали клокочущее в груди сердце. Вернон прикрыл глаза, жадно вдыхая влажный утренний воздух, прижался к холодной переборке рядом с дверью. Всё пытался понять, как это вышло. Почему, засыпая в гордом одиночестве, он проснулся в компании ведьмака? Да ещё и в такой пугающей, волнующей близости. Руки машинально потянулись к табаку, привычным действием наполнив трубку, и тут же остановились — ему нечем было его разжечь. Разочарованно выдохнув, он принялся блуждать взглядом по снующим по палубе матросам. Одни сонно проверяли такелаж и надёжность узлов, другие — мыли настил и передвигали мешающие в проходах ящики. Ветер усердно трепал паруса, то и дело сгоняя с рей пригревшихся чаек, а река — всё норовила ударить очередной волной о борт корабля да залить только что вымытую палубу водой. — Доброго утра, командир! — раздалось в непосредственной близости к Вернону; от неожиданности он едва не выронил из рук трубку. Фалька же, ничуть не смутившись, мягко улыбнулась и едва кивнула головой, протянув в раскрытой ладони кремень и кресало. — Как самочувствие? — Приемлемо, — буркнул в ответ Роше. Он давно уже перестал удивляться находчивости девчонки и её умению появляться в нужное время в нужном месте. Забрав из её рук огниво, он быстро подпалил табак, раскурил трубку и с тихим чувством облегчения втянул горько-сладкий дым; мысли в голове наконец начали проясняться. Бросив короткий взгляд на уходящую вдаль излучину, он произнёс лишь задумчивое: — Где мы? Фалька замялась, неуверенно улыбнулась, потупив взгляд. Роше даже показалось, что она сделала один короткий шаг в сторону от него. — Скажем так, — осторожно растягивая слова, начала она, — ты сам отдал приказ идти в Лок Муинне. — Слегка зарумянившись под пристальным взглядом Роше, она снова улыбнулась и постаралась смягчить его недовольство из-за очередного акта самоуправства: — Бьянка сказала, сегодня попутный ветер, так что нам даже повезло. Вернон тихо выдохнул. С удивлением для себя обнаружил, что ему совершенно безразлично, кто и когда отдал приказ от его имени. Он и сам планировал отправиться в Лок Муинне, так к чему было выяснять подробности? Он снова затянулся. Медленно выпустил небольшое облачко сизого дыма. И так размытая палуба теперь просматривалась ещё хуже, разве что очертания Фальки и окружавших её ящиков стали чуть более чёткими — всё-таки был толк от трав… — Ты, кстати, не видел Геральта? — непринуждённо спросила Фалька, обведя взглядом палубу. …ведьмака. — Всё утро не могу его нигде найти, — словно бы не обращая внимания на застывший взгляд командира, продолжала она. Он и не заметил, как резко вдохнул набранный до этого густой дым. Судорожно закашлялся, ощутив, как засаднило в горле, как заслезились глаза. — Понятия не имею, где он, — просипел Вернон, с трудом восстановив дыхание. — Что тебе от него нужно? — Хотела передать ему кое-что. Я сегодня дежурная на... чёрт, как же его там… а, камбузе. — Она скривилась в гримасе, жестом показав процесс мытья корабельной посуды. — До вечера его уже не увижу. Стараясь скрыть дрожь в руках, Роше принял настолько безразличный вид, насколько вообще был способен в это утро. Протянув Фальке раскрытую ладонь, он бросил скупое: — Давай сюда, у меня все равно были вопросы к ведьмаку. — Спасибо! — радостно пискнула Фалька и, пошарив пару мгновений за поясом, вытащила изрядно измятый, сложенный вдвое листок. — Что это? — Геральт сам всё поймёт. Едва заметно поклонившись и как-то странно, загадочно улыбнувшись, она покинула верхнюю палубу, оставив Вернона озадаченно рассматривать смятую бумажку. Устало выдохнув и ещё раз взглянув на работавших матросов, он медленно подошёл к фальшборту, вытряхнул ещё тлевший пепел в реку и, собравшись с мыслями, наконец толкнул дверь собственной каюты. Внутри было всё так же тихо. Как и перед его уходом, ведьмак спал в той же позе, разве что теперь одна из его рук была протянута вперёд, словно в попытке удержать кого-то. Щёки снова полыхнули от мысли, что это мог быть и сам Вернон. Глубоко вдохнув, он с силой хлопнул дверью. Геральт вздрогнул, суетливо обшарив сонным взглядом каюту. — Рад, что тебе уже лучше, — прохрипел ведьмак, проведя рукой по лицу. Взгляд его с трудом сфокусировался на стоящем в паре шагов Роше. Дождавшись, пока Геральт встанет и примется натягивать поверх рубашки испачканную в крови и грязи куртку, Вернон неуверенно подошёл ближе. — Все ещё плохо вижу по бокам, но, думаю, скоро и это пройдёт, — он старался говорить ровно, но голос то и дело едва заметно подрагивал. В голове роилось множество вопросов, задать которые значило бы обнаружить собственное порочное влечение. От осознания своей беспомощности и чрезмерной реакции на, казалось бы, безобидное действие пересохло в горле. Нет, он не мог так рисковать. Сухо сглотнув, он наконец спросил: — Что это было? Геральт на мгновение остановился, странно нахмурился. — Я уже говорил, — бесцветно ответил он и, не поднимая взгляда, продолжил затягивать ремни на куртке, — колдун использовал ослепляющий порошок и… — Я не об этом, — перебил его Вернон, уверенно шагнув вперёд. Он заметил, как едва дрогнула рука, продевавшая очередную лямку в потёртую пряжку. Как напряглись мышцы на бледном, испещрённом шрамами лице, словно ведьмак усердно стискивал зубы. Как так же быстро они разгладились, явив знакомое, бесстрастное выражение лица. — У тебя были кошмары, — после долгого колебания спокойно ответил Геральт, подняв наконец взгляд. — Я собирался применить знак, но тебе хватило и просто моего присутствия рядом. Допрос окончен? Вид расширенных зрачков золотых, слегка светящихся в полумраке каюты глаз гипнотизировал. Кошмары. Всё это было лишь из-за кошмаров. Он чувствовал себя последним дураком, наивным болваном, решившим вдруг, что между ними могло быть нечто большее, чем вынужденное сотрудничество. Совершенно не верил, что позволил себе допустить мысль, будто ведьмак испытывал к нему хоть что-то. — Фалька просила передать тебе, — бесцветно произнёс Роше, протягивая измятый листок. Геральт сфокусировал взгляд на бумаге, зажав её шершавые листы между пальцами. — Что это? — Без понятия, она не объяснила. Сказала, ты сам всё поймёшь. Вернон внимательно проследил за тем, как ведьмак развернул листок, как лицо его из задумчивого сделалось вдруг по-странному испуганным и растерянным. Он хотел было посмотреть, что же такого могла передать девчонка, но Геральт быстрым движением смял бумажку, бросив короткое: «Холера…», схватил с лавки мечи и выбежал из каюты. День обещал быть тяжёлым. *** — Рай, обещают рай твои объятия. Дай мне надежду, о, моё проклятье… Фалька тихо мурлыкала под нос любимую мелодию, раз за разом опуская в бадью грязные чашки. Плеск воды, изредка попадавший в такт её тихому пению, служил единственным аккомпанементом на этом скрипящем и трескучем судне. Не самая приятная работа, но и не самая грязная. Всё же, мыть палубы казалось ей менее привлекательным занятием. — Как ты узнала? От неожиданно громкого и резкого голоса, раздавшегося сзади, она чуть не выронила очередную кружку. — В следующий раз топай погромче, а не подкрадывайся со спины, Геральт. — Она обернулась, бросила укоризненный взгляд, нахмурившись, но тут же снова расслабилась, позволив губам растянуться в лёгкой полуулыбке. — Я и не думала, что ты придёшь сюда. — Не притворяйся, будто не понимаешь, — рыкнул ведьмак, помахав раскрытым листом бумаги. — Я сжёг листок, откуда? Фалька прищурилась, разглядывая собственную работу — аккуратно перерисованную карту пикового вальта с буквами «ВР» поверх. Тихо хмыкнув, вернулась к работе. — Геральт, не принимай меня за дурочку. Достаточно было проверить все имена, на которых мы гадали в тот вечер. Я тогда лично вписала его имя — не без помощи Бьянки, конечно. Забрав листок, ты лишь облегчил мне задачу. — Он не должен об этом узнать, никто не должен, — голос его наконец начал возвращать привычные холодные нотки. — Успокойся, ты сам рано или поздно спалишься перед ним, мне даже не придётся ничего делать, — Фалька снова обернулась, ехидно подмигнув. — Такие вещи очень сложно скрывать. Небольшую каморку озарило мягким рыжим светом — угольный валет вспыхнул, моментально обратившись горсткой пепла на дощатом полу. Фалька закатила глаза, разочарованно выдохнув. — Ну почему ты решил, что у вас с ним ничего не выйдет? — в голосе её сквозила лёгкая обида на ведьмака за испорченный рисунок. — Как же Предназначение? Разве оно не в обе стороны должно работать? — Это не твоё дело. — Ты ведь даже не пытался выяснить это, да? — Фалька фыркнула, проследив, как Геральт раздражённо скрестил руки на груди, закрываясь от дальнейших расспросов. Приняв вид такой, словно собирается обсудить ограбление банка Вивальди, она заговорщически ухмыльнулась: — Знаю я один способ, как можно это узнать наверняка. Но он невероятно сложный. — И какой же? — наигранно безразличный тон его не мог скрыть интереса в голосе. — Спроси у него, — беззаботно бросила Фалька. — С ума сошла? Хочешь, чтобы он меня на месте зарезал? — Может быть и такое, — она на секунду задумалась, постучав пальцами по сомкнутым губам, — а может, он тоже неравнодушен к тебе. Не узнаешь, пока не проверишь. Геральт раздражённо оскалился. — Я не говорил, что испытываю к нему что-либо. Ведьмаки вообще не способны… — Ой, да ладно заливать, у тебя на лице всё написано, — нетерпеливо перебила его Фалька. — Ведьмаки, может, и утрачивают способность испытывать определённые, — последнее слово она значительно растянула, сделав на нём явный акцент, — чувства, но сейчас это явно не про тебя. Боковым зрением она заметила движение у самых дверей в каморку. Дёрнув ведьмака за руку так, чтобы всё его внимание было обращено на неё, Фалька прошептала вдруг низким, проникновенным голосом: — Есть ещё один вариант… Она подошла ближе, не давая Геральту возможности опомниться, запустила руку в спутанные белые волосы. Притянув его к себе, зажмурилась и прижалась к его губам своими собственными. Она никогда прежде не целовала мужчин, не было у неё ни молодого человека, ни даже друга, с которым мог бы быть первый поцелуй. Но, несмотря на это, первый опыт с ведьмаком не стал чем-то фантастическим и невероятным: она уже начала болеть за его отношения со своим командиром, а уводить партнёра из пары было всегда против её принципов. Из-за спины Геральта раздался ледяной, напряжённый голос. — Что здесь происходит? Фалька едва заметно улыбнулась, слегка отстранилась от ведьмака, прошептав одними лишь губами: «Не благодари», и тут же отпихнула его от себя. — Ты же сказал, никто нас не увидит! — испуганно вскрикнула она, переводя взгляд то на Геральта, то на подошедшего Роше. Губы её задрожали, словно она готова была вот-вот разразиться рыданиями. Прикрыв лицо ладонью, Фалька выбежала из каморки, громко хлопнув дверью. Геральту ничего не оставалось, кроме как рассеянно смотреть ей вслед. Он не сразу заметил стоящего рядом Вернона, его озадаченный взгляд и опасно сузившиеся зрачки. — Ты весь мой отряд перетрахать решил? — раздражённо прошипел Роше. — Сначала Бьянка, теперь она? — Успокойся, — устало ответил Геральт, придя наконец в себя, — она первая полезла, я пришёл только поговорить. — Ох, ну конечно, — ядовито процедил Вернон, стиснув зубы. — Бьянка тоже, получается, сама тебя в койку затащила? Ведьмак предупреждающе сверкнул глазами, чуть оскалившись. — Я не собираюсь оправдываться перед тобой. Смерив Роше бесцветным взглядом, он толкнул многострадальную дверь и отправился на поиски несносной девчонки. На его удачу, Фалька нашлась быстро — стоя у фальшборта на верхней палубе, она заворожённо наблюдала за охотящимися чайками. — И что это было? — Геральт сжал пальцы на её плече, развернув лицом к себе. Фалька едва заметно улыбнулась, медленно убрав руку ведьмака. — Быстрый, точный, но и, пожалуй, самый некрасивый способ выявить истинное отношение другого человека — ревность. Она снова развернулась к реке, продолжив наблюдение за птицами. Одна из чаек упорно не хотела отдавать выловленную рыбу. — Просто отлично, — ядовито буркнул ведьмак. — Вот только теперь он считает, что я пытался тебя совратить. — О-о-о… — Фалька слегка приоткрыла рот, воодушевлённо взглянув на Геральта, скрестившего на груди руки. — И как он отреагировал? — Был зол. Этого ты добивалась? — В общем и целом, — она задумчиво обвела взглядом дальний берег, постучала пальцами по влажному бруску, — да. Вопрос только, ревнует он тебя ко мне или отряд к тебе? Думаю, дальше будет понятнее. О, и по поводу поцелуя… — она виновато улыбнулась, закусив нижнюю губу. — Я что-нибудь придумаю. А теперь прости, пора возвращаться к работе. И прежде чем Геральт успел ответить хоть что-нибудь, она юркнула в проход к нижним палубам, скрывшись в полумраке корабля. *** — И сколько нам ещё плыть? Фалька устало водила пальцем по древесному узору мачты. Слабый свет фонаря едва освещал капитанский мостик, на котором им с Бьянкой предстояло провести ближайшие пару часов. Как назло, поднявшийся холодный ветер забивался под рубашку и выданную накануне короткую стёганку. — Думаю, ещё пару дней, — спокойно ответила Бьянка, слегка навалившись на штурвал. — Ветер меняется. — Я думала, Лок Муинне дальше, — задумчиво протянула Фалька, переведя взгляд на дощатый пол: из щелей его пробивался тусклый свет. Бьянка устало потянулась, разминая затёкшие плечи. — Так и есть. Мы остановимся ниже по течению: у самого города будут стоять каэдвенцы. Не хотела бы я снова с ними столкнуться. — А дальше как, пешком? — Вроде того. Фалька удручённо подошла к подруге, присев на невысокие перила. Её не особо радовала перспектива провести весь вечер на промозглом ветру, вот только удачное расположение каюты их командира — прямо под ними — ещё в обед зародило в ней рискованный, но многообещающий план. Тихонько постучав сапогом по полу, она задумчиво оглядела пустую палубу. — Пу-пу-пу… Ещё несколько дней под пристальным вниманием командира… — она чуть повысила голос, не сильно, но так, чтобы Роше наверняка мог её услышать. — Ну вот скажи мне, — она повернулась к Бьянке, — почему именно такое желание? Роше чуть не прибил меня прямо там! Бьянка тихо хмыкнула, вспомнив недавний разговор и своё обещание помочь. — Не прибил же, — она старалась говорить так, словно ни о чём не договаривалась с Фалькой какие-то пару часов назад. — К тому же, это ты и предложила: «Кто проиграет, тот идёт и целует ведьмака». — Я надеялась, что проиграешь ты. Что ты так на меня смотришь? — Фалька старалась говорить серьёзно, но вид улыбавшейся Бьянки то и дело норовил сорвать ей всю операцию. Взяв себя в руки, она наконец резюмировала: — Я вообще-то хотела вас свести. — Я-то тут при чем? — хмыкнула в ответ Бьянка. — Ой, не прикидывайся. Весь отряд слышал, как Роше поганой метлой выгонял Геральта из нашей палатки. — Да ладно, всего раз было, подумаешь, — Бьянка мечтательно зевнула. — Он мужчина, я женщина, мы на войне, так почему бы и нет? — А как же чувства, любовь? — не унималась Фалька. — Эти сказки не для нас. Тут бы до вечера дожить, а ты про любовь. Фалька замолчала, оборвав вдруг свою последнюю, едва не высказанную, мысль. Рассеянно осмотрела хлопающие на ветру паруса. Буркнув тихое: «Может, ты и права», развернулась к реке и принялась задумчиво следить за белой пеной у борта. — Фалька… — неожиданно тихо позвала Бьянка. — Тебе кто-нибудь нравится из отряда? Фалька растерянно обернулась, не сразу поняв суть вопроса. Она и не заметила, в какой момент подруга решила перейти на столь личные темы. — Я… не думаю, что это хорошая идея — привязываться к кому бы то ни было из этого мира. Если ты понимаешь. — И всё же. — Не знаю, — Фалька пожала плечами, припоминая события последних недель. — Тринадцатый как-то принёс мне букет ромашек с поляны у лагеря. Мне до сих пор неудобно перед ним — кто же знал, что на одном из цветков будет здоровенный паук… Пришлось бросить их прямо у него на глазах. — Думаю, Тринадцатый переживёт, — хихикнула Бьянка. Фалька неловко улыбнулась, отводя взгляд. — Не сказала бы, что он мне прямо нравится, но этот жест был и вправду приятным. — Он может быть примерным кавалером, если захочет. А что насчёт Роше? — Р… Роше? — Фалька в ужасе округлила глаза. Весь её вид словно кричал: «Ты что, чёрт возьми, творишь?!» Бьянка, словно и не заметив перекосившегося лица подруги, беспечно продолжила: — Ты явно неравнодушна к нему. — Нет… — тихо выдохнула Фалька, но тут же опомнилась: их командир всё ещё мог слышать их разговор. — Нет, я… не то чтобы неравнодушна. Он симпатичен мне, правда, — голос её задрожал, а щёки залило предательским румянцем. — Но это, скорее, платонические чувства. Он… ты ведь знаешь: он вспыльчивый, импульсивный, не всегда может совладать с эмоциями. Одним словом — холерик, а мне всегда было тяжело общаться с такими людьми, — она неловко переступила с ноги на ногу, принялась теребить в руках завязки стёганки. Собравшись с мыслями, наконец продолжила: — Такому, как он, подошёл бы кто-то настолько спокойный и непробиваемый, что даже недавний штиль на Понтаре показался бы штормом. Я… я даже не могу вспомнить, есть ли в этом мире хоть кто-то настолько подходящий под описание. Кто-то в меру уравновешенный, рассудительный, сдержанный… — Вроде Геральта? Обе девушки вдруг услышали, как что-то глухо упало прямо под ними. Переглянувшись, они обменялись многозначительным прищуром и загадочными улыбками, понятными только им двоим. — Вроде Геральта… — растягивая слова, ответила Фалька. — Они ведь так похожи, не замечала? — Ты только что описала их как совершенно разных людей. — И всё же. Между ними столько общего, — Фалька принялась мерить шагами палубу, загибая пальцы. — У обоих было тяжёлое детство и оба не принимаемы в обществе. Оба готовы горы свернуть ради тех, кем искренне дорожат, и оба равнодушны к власти и богатству, предпочитая им дело своей жизни. А ещё, — она, повернулась к Бьянке, — оба выполняют опасную, смертельно опасную работу, буквально — живут ею. — Как две стороны одной монеты, — задумчиво заключила Бьянка. — Именно. А что насчёт тебя? Бьянка растерянно взглянула на подругу. — Меня? — Ты ведь не просто так завела этот разговор, — Фалька внимательно всматривалась в выражение лица Бьянки, ища ответы. — Тебе кто-то нравится? — Глупости! — испуганно бросила Бьянка, отведя взгляд. Щеки её слегка заалели под тусклым светом лампы. — Я уже сказала тебе, что все эти любовные истории не для солдат. Фалька задумчиво обвела Бьянку взглядом. — Как знаешь, — наконец ответила она. — Может, это действительно не самая лучшая тема для разговора. Ветер продолжал настойчиво раздувать паруса, пока девушки с упоением обсуждали своих боевых товарищей, последние события и планы на будущее. Рассуждали о том, чем займутся по возвращении в Вызиму, спорили о том, кто же будет следующим дежурить на верхней палубе. Когда же на смену им пришли Овен и Силас, раздосадовано ударили по рукам: не угадала ни одна из них, да спустились на нижнюю палубу — отдохнуть наконец после тяжёлого дня. Полоски, да и матросы, давно уже спали: кто на лежанках, а кто и в подвешенных к балкам гамаках. Только одному человеку на всём корабле было не до сна. Вернее, так ему казалось, что лишь ему одному.