Plavi, plavi

      В коридоре Максимира его тормозит Матео Задро, главный по соцсетям «Динамо». Долго держит за рукав, молчит.       Доминик вздыхает: кажется, он знает, о чем пойдет речь. Скоро Рождество и Новый год, надо снимать видюхи для клубного канала.       — Привлеки молодежь, — говорит он, так и не дождавшись, пока Матео что-то скажет. — И им полезно, и основа не так скрежетать на тебя зубами будет. И в рождественском ролике молодняк будет отлично смотреться.       — Вот о зубах-то и речь, — вздыхает Матео. — Верней о скрежете. На меня только что один нам хорошо знакомый капитан наскрежетал, что… — Матео делает паузу, переводя сказанное Арияном в цензурный вид. — В общем, проголосуй в выборе лучшего игрока года за кого-нибудь. Как вице-капитан «Динамо».       Доминик хочет спросить: ты с ума сошел? Вместо этого кладет руку на плечо Матео, смотрит ему в глаза. Сложно все это, что поделать. Это не Матео с ума сошел, понимает он, это Ариян… наскрежетал.       — Давай после матча?       Матео соглашается, уходит в административный корпус. Доминик вздыхает: Ариян не любит, когда его пытаются использовать как синий флаг, терпеть не может официальщину и разные протокольные мероприятия. Кто ж виноват, что это все — неотъемлемая часть футбола?       Арияна он находит в спортзале — висит на кольцах, болтает ногами.       — Голосование, — обвиняюще говорит Доминик. — Не будь козлом, ткни галочку.       — Хренование. За кого хотел бы ткнуть, не катит по политическим мотивам.       Доминик вздыхает, садится на мяч. Все понятно, конечно, но как-то тоскливо.       — Мислав?       — Мислав, — Ариян прыгает на пол, трет запястья.       За Мислава галочка не катит, Доминик это хорошо понимает, у Мислава, конечно, самые важные голы, но когда был тот «Тоттенхэм», что такое — один гол «Вест Хэму»? Галочка должна хоть сколько-то соответствовать статистике. Иначе будут вопить про протекционизм. А со статистикой у Мислава пока не очень.       — Ну ткни за кого-нибудь другого.       — Хуй Ливае, а не мой голос.       Доминик качает головой: ну да, по статистике лучшим игроком года был именно форвард «Хайдука». И конечно, капитан «Динамо» не может проголосовать за Ливаю — особенно, после идиотских песен.       — Это голосование капитанов.       Ариян начинает отжиматься, методично считает: два, четыре, десять…       — Ка-пи-та-нов, — повторяет Доминик с нажимом. — А не капитанозаменителей.       — Нет. Двадцать четыре, двадцать пять…       — Аки, ну что за детский сад?       Ариян, не прекращая отжиматься, умудряется пожать плечами:       — Ну вот такой я принципиальный идиот, не переделать, только расстрелять. К тому же, сколько раз в этом сезоне ты выходил на поле с капитанской повязкой?       — Да что б я считал! Несколько…       — Учитывая все мои травмы — наверняка, больше, чем я. Вот и отдувайся.       Доминик трет висок. Если Ариян уперся, его не переубедить. Ладно. Проголосует. В конце концов, кроме Ливаи было много сильных игроков. …Например, Дрмич. Доминик крутит эту мысль так и сяк, пытается уложить в непротиворечивую позицию в мозгах. Мысль категорически не становится правильной и родной. Или вот, например… Например, Бруно.       — Например, Бруно, — говорит Доминик вслух. — Отличный выбор.       Ариян прекращает отжиматься, садится на пол, переводя дыхание.       — Например, Бруно, — повторяет за ним Ариян. — Отличный выбор.       «Отличный выбор» хандрит и является на Максимир с такой похмелюги, что Доминик только хватается за голову: увидь кто Бруно в этом состоянии, скандала не избежать.       — Скажем, что у тебя в матче с «Вест Хэмом» случилась мелкая, но неприятная мышечная травма. Ну там запястья… Или лодыжки, пофиг на детали, — бормочет он, таща Бруно к врачам. Пусть отлежится в медблоке, пусть проспится. Авось, доктора не сдадут. Саша Янкович только неодобрительно качает головой, потом кивает: ладно, так и быть. Саша звонит Желько: так мол и так, у Бруно на предматчевом обследовании обнаружились проблемы, играть со «Славеном» строго не рекомендовано, так что не дергай мужика, пусть подлечится. Ладно, соглашается Желько, значит, выйдет Андрич, в конце концов, это «Славен», не «Осиек», не «Риека», не «Хайдук». Доминик и Саша переглядываются — у них-то из памяти никак не сотрется: «Динамо» начал чемпионат с поражения тому самому «Славену». Впрочем, сегодняшний «Славен» — все же совсем другой, у «фармацевтов» восемь игроков на травмах, затыкают дыры, кем придется. Ладно, в унисон вздыхают Доминик и Саша. Ладно. Главное, ничего не говорить ни Желько, ни Арияну.       Все действительно ладно, все действительно ладится: три-пять-два подходит «Динамо» как родное, пусть Мислав не забивает на четвертой минуте, на тринадцатой забивает Комнен, лихо показывает Миславу язык — выкуси, не только тебе тут в ворота попадать! Доминик как обычно подбегает к Жуфичу, обнимает — из ворот слишком далеко не убежать, со своими не отпраздновать, но с тренером вратарей — это святое!       — Ты видал?! — кричит ему Мислав. — Комнен считает, что я сегодня не забью.       — Он ошибается, — смеется Доминик, — он еще не знает, насколько ошибается.       Ариян, возвращающийся на свою половину поля, показывает ему большой палец.       Комнен ошибается, хохочет Лива через пять минут, опять обнимая Сандро, пусть это будет единственное, в чем он на сегодняшнем поле ошибается, зато пусть в этом ошибается побольше, Миславу надо слать поцелуи Сюзане!       — Конечно надо! — Сандро стряхивает Доминика с себя на землю, не особо заботясь, как приземлится его лучший подопечный.       — А тебе бы надо похудеть… килограмм на семьдесят, — ворчит Сандро еще через пять минут, когда Мислав шлет второй поцелуй Сюз, а на Максимире в третий раз за двадцать пять минут звучит Plavi, Plavi!       — С чего это? — удивляется Доминик. — Мои восемьдесят два — это оптимально.       — Не для того, чтобы таскать тебя на ручках, — смеется Сандро. — Вот останется двенадцать, тогда потаскаю.       Сандро так бухтит постоянно, что-то там про радикулит, остеохондроз и прочую старость; Доминик привычно отмахивается: тоже мне, нашел старика, Сандро еще Чавлине по гибкости фору даст, а уж по грузоподъемности — и подавно.       Они уходят на перерыв в хорошем настроении, преимущество в три мяча, конечно, можно упустить, но не в этот раз. «Три замены сейчас, парочку чуть попозже», — объявляет Желько; Дени, Расмус и Бартол входят в игру, шанс вернуться — после травм, после проигранных позиций в старте.       — Потом заменю Арияна и Луку, — обещает Желько, и объясняет, натолкнувшись на злые взгляды: — Отдыхать полезно!       «Ладно», — соглашаются Лука и Ариян. «Ладно», — думает Доминик, он понимает, что после этих замен ему придется поднапрячься, центр просядет, защита — просядет.       Они проседают, но не так сильно, как могли бы, напрячься Доминику приходится только два раза, вытащить мертвые мячи — что может быть проще и невероятней одновременно? Истерическая игра «фармацевтов» так и не меняет счет на табло, спасибо Стефану, спасибо рефлексам, вбитым Жуфичем в подсознание Доминика.       — А вам надо набирать форму, — слышит он недовольный голос Арияна, возвращаясь в раздевалку. Капитан отчитывает Бартола и Расмуса. У Доминика благодушное настроение, поэтому он говорит:       — Ладно тебе. Завтра распилишь их на мелкие кусочки.       Ариян замолкает, меряет Доминика взглядом с макушки до пяток, потом неожиданно улыбается:       — Ладно. Если ты все же поставишь эту гадскую галочку.       Переодевшись, Доминик проверяет телефон. В нем сообщение от Бруно: «Спасибо, что сложил поспать, что-то я сегодня оказался мудаком». Доминик улыбается, находит Матео, говорит: я проголосую. Давай сюда бланк.       Он ведет ручкой по бюллетеню, рука на миг замирает рядом с именами Йосипа Дрмича и Марко Ливаи. К черту статистику. Есть высшая справедливость. «Синяя». Он ставит галочку напротив имени Бруно Петковича. Бруно — свой. Бруно — заслужил. Не смотря ни на что.