На краю срыва

На обратном пути Доену становится плохо, поэтому приходится даже сделать двухдневную остановку в постоялом дворе, чтобы дать ему набраться сил и подождать, когда он придёт в норму. Омегу ужасно тошнило, совсем не было аппетита, а волосы начали выпадать, и он видит, как его когда-то ровная белая кожа теперь стала серой, болезненной и будто дряхлой. Теперь он чувствовал себя не только больным, но и некрасивым, увядающим. Это заставляет его биться в тихой истерике и безмолвно плакать, чтобы никто не услышал. Джемин напуган его состоянием, несмотря на то, что Доен запретил пускать его к себе, а если они и виделись, то встречи эти были наполнены какой-то слабостью и натянутостью. Мальчик чувствует приближение чего-то страшного и поэтому горько плачет у Доена на руках, пока тот полулежит в постели. У короля ужасно ноет сердце, так саднит из-за этих рыданий, и он даже не знает, как успокоить ребёнка, пока гладит его дрожащую спину и мягкие волосы. Он не может пообещать, что все будет хорошо, потому что это будет ложью. - Прошу, не плачь так горько, иначе я сам начну. Джемин усиленно трёт красные глаза и, поднявшись, обнимает отца за шею. - Я тебя люблю, папа. Сильно люблю. Почему тебе так плохо? Неужели ты умираешь? - Нет, я не... Доен осекается, даже не зная, что сказать, что ответить, и Джемин только сильнее жмётся к нему. Ночная рубашка Доена на плече намокает от крупных слез, и он шепчет, лишь сильнее прижимая сына к себе: - Прости, что так поступаю с тобой, мой сын. Доен и сам плачет, но пытается не показывать этих слез, хотя Джемин уже все понял и оттого испуганно прячет мокрое лицо в его шее. Как понять все происходящее? Как смириться? Доену нужна поддержка, забота и как можно меньше душевных беспокойств, и все, на что надеялся омега, так это на понимание Джехена. На то, что тот не будет жесток с ним в последние дни. Доен пребывает на родину в премерзком настроении: из-за того, что расстроил Джемина, из-за послевкусия встречи с Ютой, из-за тяжёлых мыслей о скорой кончине, из-за будущего государства и детей. Это было тяжелее, чем он думал, и злость росла внутри с каждым днем все сильнее и больше. Он не пускает к себе никого, кроме Джонни и советника Цянь, в последние две недели, и все во дворце чувствовали нарастающее напряжение, надеясь на то, что Джехен сможет сгладить эти углы, хотя и знали, какие сложные отношения между супругами. Джехен и сам злился, чувствуя себя отвергнутым, потому что Доен не обращал на него внимания совершенно, ему хотелось элементарной встречи с ним, разговора и простого касания. Но омега просто закрылся ото всех. Джехен не выдерживает собственных чувств в один из поздних вечеров. Доен лежит в постели, пытаясь заснуть и унять головную боль, однако ничего не получалось, поскольку сердце весь вечер будто не на месте было. И все встаёт на свои места, когда Джонни входит в его покои, склоняясь перед его постелью. Король видит в его жестах, в его движениях боязнь, страх и осторожность, и сразу же спрашивает: - Что случилось? Неужели ни дня не может пройти без каких-то происшествий? Слуга медлит в нерешительности, и Доен раздражённо его торопит: - Говори, ну же! - Вы приказали тайно следить за Его Высочеством и докладывать обо всех подозрительных действиях и словах с его стороны. До Вашего приезда не было отмечено чего-то такого, однако... один из слуг только что доложил мне, что прямо сейчас принц Джехен находится в своих покоях... не один. Доен напрягается, не веря собственным ушам, хотя подозрения уже вертелись в его голове: - Что значит... не один? - Его Высочество... уединился с одним из слуг в своих покоях, Ваше Величество. Доен тут же поднимается на ноги и, наскоро набросив халат, стремительно покидает покои. Джонни едва поспевает за ним, а Доен практически летит по коридорам, не чувствуя ничего, кроме ярости и ревности. Он врывается в покои Джехена и судорожно выдыхает от увиденного, а слезы скапливаются в глазах. Джехен настолько увлечён новым протеже в своей постели, что даже не слышит грохота открытых дверей, и Доен, схватив тяжёлый кувшин с водой, швыряет его прямо на любовников. Глаза Джехена наполнены страхом и осознанием, когда он видит Доена, стоящего посреди покоев, и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, как омега выдавливает: - Лжец. Лжец и предатель. Джехен подскакивает на ноги, надевая штаны, и подлетает к мужу, который не может сдвинуться с места из-за нахлынувших чувств. - Доен... Я... я... Доен презрительно отталкивает его голову от своего лица и обращает внимание на слугу, что смиренно сидел на полу в простыне, склонив голову. Король медленно подходит к нему под тяжёлое молчание Джонни, стоящего у дверей, Джехена и слуги, что судорожно дышит и почти трясётся от страха. Доен грубо поднимает его лицо вверх за подбородок и вертит в разные стороны, внимательно разглядывая каждый миллиметр, а затем произносит: - Хорош, нечего сказать. Только ты совсем не такой, как другие шлюхи, что побывали в этой постели до тебя. Слишком уж ты... покорный. Он разворачивается к Джехену, глядя на него тёмными от ярости глазами. - Решил вообразить, как подчиняешь меня себе в постели? Принц хрипло отвечает, не опуская глаз: - Ты итак мне принадлежишь. К чему воображать что-то? Доен оказывается около него в одну секунду и практически шипит прямо в его губы: - С чего ты решил, что сейчас все так, как было прежде?! Солгал мне о своей любви, солгал, глядя мне прямо в глаза! Я тебя предупреждал: посмеешь с кем-то ложе разделить, кроме меня, на тёплые отношения рассчитывать не можешь впредь! - Я сделал это лишь из-за тебя! Ты же меня не замечаешь, хотя я и простил тебе твоё собственное предательство! Доен резко выдыхает, будто успокаиваясь и приходя к какому-то осознанию. Он смотрит на мужа, не отрывая мокрого взгляда, а затем шепчет: - Я - предатель? Что же... Тогда вспомним все твои грехи. Твои многочисленные измены, смерть Юты, подстрекательство к убийству, гнусные желания бесконечных войн, лицемерие... И это я ещё не все перечислил. А хочешь покажу, как поступает король с теми, кто совершает такие подлые преступления? Джехен ничего не отвечает, сглатывая, а затем едва заметно вздрагивает, когда Доен повышает голос: - Стража! Те появляются в покоях почти сразу, и Доен, продолжая глядеть на Джехена, произносит: - Повелеваю! Собрать всех слуг во дворце сейчас же, а слугу, что пробрался в постель к Его Высочеству высечь розгами, пока живого места не останется! А что касается самого принца Джехена... бросьте в темницу. Джонни и Джехен пораженно смотрят на жёсткое лицо Доена, однако стража бесприкословно исполняет его приказ, хватая сопротивляющегося слугу под руки, а Джехена уводя вслед за ним. Альфа кричит: - Ты совершаешь ошибку, Доен! Я не безродный раб, меня нельзя так просто бросить в темницу! Я, в конце концов, твой законный муж и наследный принц! Но Доен только отворачивается, не слушая его слов. Это было слишком больно. Он переодевается и выходит на задний двор, где были уже собраны все слуги по его приказу, а тот омега, с которым Джехен был в постели, привязан к столбу. Все глядят на него со страхом и непониманием, а Джонни громко говорит: - Приказом нашего великого и милостивого короля, этот слуга получит наказание розгами за прелюбодеяние и оскорбление своим поступком чести и достоинства Его Величества. Да послужит это уроком каждому, кто посмеет совершить подобные злодеяния. Доен кивает головой палачу, и тот, взяв в руки розги, начинает наказание. Юноша кричит от боли, а слуги испуганно жмутся друг к другу, перешептываясь. Доен выглядит величественно и высокомерно, глядя на наказание слуги, а в голове была сплошная пустота. До чего же ещё доведёт его Джехен своими поступками? Омега взмахивает рукой, безмолвно приказывая палачу остановиться, а затем спускается к избитому слуге, грубо обхватывая его подбородок и заставляя посмотреть на себя. Он тихо произносит: - Да послужит это уроком тебе отныне. Принц только мне принадлежит, никому больше. Я оставил тебя в живых, чтобы другие узнали и запомнили, что бывает с теми, кто даже в мыслях касается моего мужа непристойным способом. Будешь служить в этом дворце, как и прежде. Ты каждому, слышишь, каждому скажешь, всем передашь мои слова. И если хоть кто-то снова окажется в постели принца, то на моё милосердие может не рассчитывать, как прочие его любовники. Доен резко отпускает лицо слуги и, окинув надменным взглядом всех присутствующих, уходит обратно во дворец.